Глава 32. Никогда раньше Бриттани не испытывала ничего подобного

Никогда раньше Бриттани не испытывала ничего подобного. Однажды, после особенно утомительной смены, она разорилась на пятидесятидолларовый массаж. Тогда она едва не вопила от боли и вышла из массажного салона с твердым убеждением, что все это – вид пытки, причиняющей невыносимые муки, которые заставляют забыть о ноющих мышцах. Однако на следующий день почувствовала, что будто заново родилась.

На этот раз все было по‑другому, она почувствовала только полное расслабление, доставляющее невыразимое удовольствие, и пожалела, когда процедура закончилась.

Сначала она боялась ложиться в массажер, напоминавший гроб, вернее, саркофаг, поскольку он имел форму тела. В большом тренажерном зале было несколько таких и десятки самых разнообразных тренажеров, каких она прежде не видела. Кому как не ей знать самое современное оборудование для фитнес‑залов, однако тут все было незнакомым.

Далден уверял, что ей массаж понравится, и сокрушался, что не может сам ей показать, как действует массажер, потому что не влезает ни в одну модель. Напоследок он сказал, что если понадобится выйти до окончания процедуры, достаточно лишь нажать на крышку снизу вверх.

К удивлению Бриттани, дышалось в «саркофаге» легко, даже после того как опустилась крышка, отсекая ее от окружающего мира. Собственно говоря, именно из‑за этой плотной крышки она и боялась залезать в массажер. Но стоило ей вытянуться поудобнее, как десятки крошечных роликов и кулачков стали разминать ее тело от головы до ног мягкими движениями. Девушка ощутила, как напряжение медленно покидает ее.

Поднявшись, она обнаружила, что Далдена рядом нет, и не услышала торжествующее и вполне залуженное «говорил же я тебе». В зале вдруг оказалась одна из самых прелестных женщин, когда‑либо ею виденных. Так выглядят модели и кинозвезды, украшающие журнальные обложки. На незнакомке был облегающий белый комбинезон из тонкой ткани‑стрейч, похожий на униформу и прилегающий к телу, как вторая кожа. На лице сияла дружелюбная улыбка, в глазах светилось нескрываемое любопытство.

Бриттани до смерти захотелось узнать, кто перед ней.

– Вы кто? – выпалила она. Улыбка стала еще шире.

– Меня зовут Шанель Ван Йер. Далден не упоминал обо мне?

Бриттани насторожилась, чем мгновенно нейтрализовала то благотворное действие, которое произвел на нее массажер.

– Нет. А должен был?

– Вряд ли. Но мне ужасно хотелось познакомиться с тобой. Я своим ушам не поверила, когда Марта сказала, что Далден выбрал спутницу жизни, да еще через два дня после встречи! Не думала, что он на такое способен. Импульсивность в его генах не заложена!

– Вы настолько хорошо его знаете?

– Шанель, кошечка, – вмешалась Марта, – поостерегись! Тебе лучше отступить шага на два, иначе, боюсь, она влепит тебе оплеуху, от которой ты не скоро оправишься. Разве не видишь, она сгорает от ревности, а в таком состоянии любой гуманоид опасен.

Но Шанель недоуменно нахмурилась:

– От ревности? Почему?

– Возможно, потому, что ты не позаботилась объяснить, кем приходишься Далдену. Упомянуть, что ты его родственница, а не одна из женщин, с кем ему приходилось разделять забавы, – сухо пояснила Марта, и хотя утверждение, будто Бриттани ревнует, было чистейшей фантазией.., вернее, преувеличением, девушка вспыхнула. Что тут скрывать, она действительно испытала невероятно сильные отрицательные эмоции.

– Родственница? – растерянно переспросила она.

– Сестра, и даже больше. Сестра‑близнец. Лицо Бриттани в эту минуту напоминало цветом переспелый помидор.

Красавица Шанель одарила ее ослепительной улыбкой.

– Единственная и неповторимая. Отец решил, что нас двоих довольно, после того как мать прошла через ад, производя нас на свет. Правда, по обычным меркам она не очень страдала, но на ее родине женщины не рожают детей, так что второй раз она на такое испытание не решилась.

Бриттани недоуменно уставилась на нее. Ей очень хотелось попросить рассказать подробнее, но она решила, что никакие объяснения тут не помогут. И вместо этого поспешно пробормотала:

– Думаю, еще один сеанс массажа не помешает.

– Машина знает, что ты получила довольно на сегодняшний день. Датчики чувствуют, какие части тела требуют наиболее интенсивного массажа. Массажер не примется за дело, пока не посчитает нужным. В этом отношении он похож на блок медитека.

– Что это, доктор в коробочке?

– Твой сарказм совершенно неуместен, потому что медитек действительно лечит. Это одно из величайших достижений кистранских ученых. Медитеки весьма дороги, поэтому профессия врача еще не окончательно устарела: далеко не все планеты могут позволить себе расходы на медитек, а более богатые устанавливают по одному такому прибору в каждом городе. На большинстве кораблей, если не считать малых торговых судов, тоже они есть. Но боевое судно вроде нашего должно быть снабжено несколькими.

– Не можете уточнить, о чем мы говорим? – осведомилась Бриттани.

Шанель озабоченно свела брови:

– Марта дала мне сублим‑запись вашего языка, и мне казалось, что я все усвоила. Ты меня не понимаешь?

– Отчего же. Каждое слово. Просто понятия не имею, о чем ты толкуешь.

– Доктор в коробочке, разве неясно?

– Вздор. Такого быть не может.

– Может. И называется этот прибор «медитек».

– Ладно, я уже много всего проглотила, еще одно значения не имеет, – вздохнула Бриттани. – И что он может делать?

– Все, кроме двух вещей: оживить мертвеца и принять роды. В остальном способен полностью заменить доктора, только работает куда быстрее. Ускоряет процесс выздоровления, делая его почти мгновенным. Лечит любые болезни, сращивает кости, заживляет раны так идеально, что даже старые шрамы исчезают.

– Ты так просто рассуждаешь о чудесах? Шанель пожала плечами:

– Если тебе станет от этого легче, скажу: многие относятся к медитекам с таким же недоверием. На Ша‑Каане было то же самое, но спорить с этим очень трудно, особенно когда видишь умирающего, безнадежного человека, полутруп, который после переноса в медитек встает как ни в чем не бывало, живой и здоровый. Это так впечатляет, что даже шакаанцы, не желающие иметь ничего общего с изобретениями иных миров, заказали по одному медитеку на город. Если ты отчаялся и знаешь, что больше ничто не может спасти тебе жизнь, а кто‑то предлагает выход, разве не стоит им воспользоваться?

– Конечно, – согласилась Бриттани. – Если что‑то в этом роде действительно существует.

– Будем надеяться, что тебе никогда не придется им воспользоваться, – улыбнулась Шанель.

– Но почему бы тебе не доказать, что он есть? Шанель ошеломленно моргнула.

– Для этого тебе придется сначала заболеть. И ты согласилась бы, чтобы удостовериться в правдивости моих слов? Вряд ли Далден позволит!

– Ты сама сказала, что он удаляет шрамы, верно? Ну так вот, у меня их полно, небольших, разумеется, но все же… Издержки моей профессии.

– Она приперла тебя к стенке, малышка, – проговорила Марта из настенного динамика. – Отведи ее в медблок. Интересно, чем все кончится.

Бриттани отнюдь не была уверена, что хочет последовать за Шанель. Если Марта на ее стороне, неизвестно, какой очередной трюк она способна выкинуть. Массажер – штука неплохая, однако нет ничего удивительного, если такие уже изобретены, но еще не успели поступить на рынок. Зато так называемый медитек не более правдоподобен, чем космический корабль.

Она все же пошла. Любопытство – неотъемлемая часть человеческой натуры, побуждающая идти в ловушку с открытыми глазами. Интересно, что они наплетут потом, увидев, что все шрамы на месте? Что машина временно вышла из строя или шрамы были застарелыми и поэтому не сгладились?

В безупречно чистой комнате, названной медблоком, стоял целый ряд медитеков. И ни одного оператора! Машины были длиннее массажеров, шире, массивнее и в самом деле напоминали гигантские гробы. Бриттани даже попятилась, боясь ложиться туда. Какая чепуха! Такая штука не способна делать то, что ей приписывают! Однако это была ее идея! Теперь она не может идти на попятный. То есть может, но не желает показаться трусихой.

Едва она подступила ближе, как крышка на ближайшем аппарате автоматически откинулась. Медитек был достаточно низким, чтобы можно было легко в него сесть, а потом и лечь. Кроме того, обивка оказалась достаточно мягкой, а вот глубина – небольшой. Очевидно, он был рассчитан на стройных людей, что уже совсем глупо: на свете еще существует немало толстяков.

– А что бывает с людьми, у которых проблемы с весом? Если им понадобится медитек? – поинтересовалась она, осторожно забираясь в аппарат.

– Я ведь упоминала, что для рожениц они не годятся, верно?

– Я имела в виду людей, которые любят поесть.

– А‑а‑а, тогда им придется сначала похудеть.

– Или умереть в ожидании исцеления. Шанель улыбнулась:

– В том мире, где созданы медитеки, больше не используются природные ресурсы для приготовления пищи. Да и планет, на которых еще остались животные, не так много. Еда имеет там определенные текстуру, вкус и вид, но ее нельзя назвать настоящей, поэтому потолстеть на такой сбалансированной, изобилующей витаминами диете просто невозможно.

– А в других мирах? Там тоже полностью победили ожирение?

– Нет, пока не во всех. Но большинство миров справились с этой проблемой. Дело не только в мерах, принимаемых правительствами, но и в сознательности людей и желании жить долго и счастливо. Есть воинственные народы, которым нужно оставаться в форме, чтобы покорять и побеждать другие страны. Так или иначе, перед вновь открытой планетой неизменно стоит выбор: идти прежним путем или развиваться быстро, используя более совершенные технологии. Лига Объединенных Планет проводит строгую политику невмешательства в дела других государств.

– Но по каким причинам кто‑то способен отказаться от предлагаемых чудес?

– По самым разным, включая религиозные и другие предрассудки, естественное недоверие к пришельцам…

Из динамиков донесся смех, и Шанель, сделав гримаску, была вынуждена признаться:

– Ладно, сдаюсь, еще из‑за упрямства воинов.

– А я подумала, что ее смешит мое недоверие, – пробормотала Бриттани, в свою очередь поморщившись.

– Не тешь себя мыслью, крошка, будто Ша‑Каан – единственный мир, где не любят пришельцев и их изобретения, – хмыкнула Шанель, отступая. Крышка опустилась. Бриттани панически сжалась, но страх почти тут же прошел. Осталось только ровное тепло, окутавшее ее, разлившееся по телу до самых кончиков пальцев. Легкое покалывание – и крышка снова открылась. Бриттани ошеломленно огляделась. Прошло всего две‑три секунды, с тех пор как машина ожила. Так она и полагала! Теперь они скажут, что медитек сломался. Ничего, она их опередит.

– Кажется, не работает? – с притворным сочувствием сказала она.

– Почему? – удивилась Шанель. – У тебя остались шрамы?

Ожидая оправданий, Бриттани и не подумала взглянуть на руки, особенно левую, испещренную рубцами, полученными за годы обучения мастерству. Повернула ладонью вверх. Поднесла к глазам.

Должно быть, выражение ее лица было достаточно красноречивым, потому что Марта не преминула горько пожаловаться:

– Ну да, конечно! Я предлагаю ей прогулку по Луне, а она недоверчиво фыркает, но всего одна секунда в медитеке, и она входит в «режим доверия»!

Бриттани закрыла рот и сжала зубы.

– Это гипноз, верно? Шрамы на месте, вы просто убедили меня, что их нет.

– Черт, я потрясена! – хихикнула Шанель. – У тебя железная логика! Уж если ты решила сомневаться во всем, тебя не собьешь! Будем надеяться, что нам не придется еще раз использовать медитек для случая посерьезнее! Ну что, идем в комнату отдыха? Далден, вероятно, уже разделался с Джорраном и сейчас гадает, куда ты делась.

Бриттани совсем забыла о Джорране.

– Надеюсь, этого самовлюбленного типа догадались посадить под замок?

– Более того, он в специальной камере, без окон и дверей, откуда выйти можно только посредством нуль‑транспортировки. Безумно роскошная обстановка, которой, по моему мнению, он не заслуживает. Но мы не издеваемся над заключенными, просто подвергаем необходимой изоляции. Его люди предпочли не покидать своего господина, но им не позволят ни общаться, ни говорить с Джорраном. Да и поселили их в дальнем отсеке, где они не станут путаться под ногами. Ничего плохого им не сделают. Кстати, Марта, все жезлы собрали?

– За исключением двух. Но не всех еще нашли. Двое не знают, что король захвачен. Часа через три они окажутся на корабле, и мы отчаливаем.

– Капитан корабля Джоррана очень нам помог, – пояснила Шанель, выводя Бриттани из медицинского блока. – При виде нависшего над ним боевого корабля он мигом сообщил, в каком месте следует искать сенчурийцев, прячущихся на его судне, потребовал, чтобы их немедленно убрали, и сейчас делает все возможное, чтобы отыскать тех, кто еще остался на вашей планете.

– Значит, сам он не сенчуриец?

– Нет, обычный торговец, которого Джорран нанял вместе с командой, чтобы добраться до нового «королевства».

Они вошли в комнату отдыха, светлую и просторную, предназначенную для развлечений команды в свободные часы. И хотя команды как таковой не имелось, тут собралось с полсотни мужчин, таких же гигантов, как Далден.

– Тебе нехорошо? – участливо осведомилась Шанель. – Никто не предупредил, что здесь полно шакаанцев?

– Я.., не помню.

– Это воины моего отца, посланные для защиты моей матери на время полета на Кистран. Мы уже почти добрались до дома, когда получили сигнал бедствия с Сандера. Мать не отпустила нас одних и настояла, чтобы воины нас сопровождали. Кстати… – Шанель повысила голос, чтобы докричаться до Марты, хотя один из стенных мониторов висел прямо за их спинами. – Заверь меня еще раз, Марта, что ее не накажут за это! Что там говорит твоя теория вероятностей?

– Перестань расстраиваться, куколка, – утешила Марта. – Ты ведь знаешь, твой отец не такой уж бесчувственный! И многое понимает!

– За исключением тех случаев, когда речь идет об охране спутницы жизни, – выпалила Шанель.

– Н‑накажут? – заикаясь, охнула Бриттани.

– Лучше тебе не знать, – бросила поникшая Шанель, прежде чем удалиться.

– Марта?! – воскликнула Бриттани, растерянно глядя на монитор. Но Марта безмятежно пропела:

– Она права, не стоит тебе знать. Кроме того, Шанель обычно принимает страдания матери слишком близко к сердцу, особенно когда боится, что отец по каким‑то причинам остался недоволен спутницей жизни. В этом случае она жестоко ошибается, но убедить ее невозможно. Остается ждать, пока она вернется домой и сама увидит. Кстати, зачем копаться в странностях и чудачествах людей, в существование которых не веришь?

Бриттани открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же плотно сжала губы. Она и в самом деле умирала от желания знать, что они подразумевают под наказанием, но черта с два они дождутся расспросов! Никакого Ша‑Каана нет, она вовсе не на космическом корабле, и все это чей‑то дурацкий розыгрыш! Но где, спрашивается, они отыскали целых пятьдесят колоссов, согласившихся участвовать в этом идиотизме?!