Глава четвёртая. Отношения у Христи с Фигурою были премилые, но такие, что ничего ясно

Отношения у Христи с Фигурою были премилые, но такие, что ничего ясно

не раскрывали.

Христя держалась в доме не как наймычка при хозяйке, а как будто своя

родная, живущая у родственника. Она "тягала воду" из колодца, мыла полы, и

хату мазала, и белье стирала, и шила себе, Катре и Фигуре, но коров не

доила, потому что коровы были "мощные", и их выдаивал сам Фигура

соответственными к сему великомощными руками. Обедали они все трое за одним

столом, к которому Христя "подносила" и "убирала". Чаю не пили вовсе, "бо це

пуста повадка", а в праздники пили сушёные вишни или малину - и опять все за

одним столом. Гости у них бывали только те пожилые барышни, Журавский да я.

При нас Христя "бигала и митусилась", то есть хлопотала, и её с трудом можно

было усадить на минуту; но когда гости вставали, чтоб уходить, Христя быстро

срывалась с места и неудержимо стремилась подавать всем верхнее платье и

калоши Гости сопротивлялись её услугам, но она настаивала, и Фигура за неё

заступался; он говорил гостям:

- Позвольте ей свою присягу исполнить.

Христя успокаивалась только тогда, когда гости позволяли ей себя "одеть

и обуть як слид по закону". В этом была "её присяга" - её служебное

назначение, которому простодушная красавица оставалась преданною и верной.

В разговоре между собою Фигура и Христя относились друг к другу в

разных формах: Фигура говорил ей "ты" и называл её Христино или Христя, а

она ему говорила "вы" и называла его по имени и отчеству. Девочку Катрю оба

они называли "дочкою", а она кликала Фигуру "татою", а Христю "мамой". Катре

было девять лет, и она была вся в мать - красавица.