С разным уровнем сформированности социального интеллекта

бой нервной системой (более реактивные), имеют и более высокий уровень общительности (больший опыт общения, удовлетворенность общением и большая включенность в ролевой тренинг). В то же время школьники с более выраженной силой нервной системы (ареактивные) обнаруживают и более низкий уровень общительности (меньший опыт общения, неудовлетворенность общением и меньшая включенность в ролевой тренинг).

Анализ психофизиологических особенностей изученных групп школьников, действительно, выявил сопряженные различия по уровню социального интеллекта и параметру силы — слабости нервной системы: лица, вошедшие в первую группу, оказались обладателями слабой нервной системы. Иначе говоря, школьники с высоким уровнем тревожности и с высоким уровнем развития социального интеллекта лучше чувствуют наличие проблемных ситуаций в сфере межличностных отношений и более быстро их разрешают. Это, по-видимому, и облегчало формирование общительности, связанной с установлением и поддержанием доброжелательных отношений с другими людьми.

Общительность подростков и юношей, вероятно,

служит одним из источников развития социально-перцептивных умений, в свою очередь, реактивность на физиологическом уровне, или слабость нервной системы, проявляющаяся в более выраженной тревожно-поисковой активности, облегчает поиск решения проблемных ситуаций, возникающих у подростков и юношей при межличностном взаимодействии.

Анализ полученных сопряженных связей между уровнем социального интеллекта и слабостью нервной системы позволяет предположить, что именно эти соотношения служат предпосылкой формирования у школьников качеств, которые входят в состав педагогических способностей.

Как говорилось выше, согласно взглядам Н. В. Кузьминой, педагогические способности на рефлексивном уровне должны включать характеристики особой «чувствительности» к объектам педагогического воздействия (т. е. к школьникам в процессе обучения и воспитания); к изменениям состояния объектов педагогического воздействия (проблемам школьников, возникающим под влиянием различных мер воздействия); к достоинствам и недостаткам своей деятельности (в процессе общения с учащимися). Школьники с более высоким уровнем развития социального интеллекта и с более выраженной слабостью нервной системы, по-видимому, обладают определенными потенциальными возможностями развития такого рода чувствительности, необходимой для педагогического общения.

* * *

В результате проведенного исследования был выявлен симптомокомплекс конкретных сопряженных признаков, имеющих отношение к формированию общительности как одного из компонентов педагогических способностей. В этот комплекс вошли: определенный уровень развития социального интеллекта, выраженность типологического свойства нервной системы— ее слабости, а также уровень потребности в общении, удовлетворенность общением и социальная включенность в межличностные отношения. Обнаружение сопряженности типологических параметров с некоторыми особенностями общительности как компонентами педагогических способностей подтверждает не только правомерность использования психоло-136

гического и психофизиологического анализа при изучении педагогических способностей, но и необходимость учета индивидуальных особенностей при работе с учащимися педагогических классов.

Глава 7

Проявление музыкальных способностей

Настоящая глава посвящена результатам экспериментального исследования, целью которого был поиск природных предпосылок музыкальных способностей. В работах отечественных психологов, посвященных изучению этого вида специальных способностей, выделяются наиболее значимые компоненты музыкальности, составляющие структуру музыкальных способностей, анализируются этапы их развития (А. Г. Ковалев, В. Н. Мясищев, 1960; Н. А. Ветлугина, 1968; В. Г. Ражников, 1973; С. И. Науменко, 1980; и др.). Важнейшее место среди работ по этой проблеме занимает исследование Б. М. Теплова «Психология музыкальных способностей» (1985, т. I), в которой сделан глубокий психологический анализ структуры музыкальности, выделены основные компоненты, составляющие ядро музыкальности. Кроме того, на примере музыкальных способностей показано, что при оценке способностей важны не только и не столько количественные, сколько качественные критерии. Б. М. Теплов теоретически обосновал возможность рассмотрения в качестве задатков способностей показателей, отражающих индивидуальные особенности функционирования нервной системы.

В настоящее время получены экспериментальные данные о связи характеристик музыкальности со свойствами нервной системы. Так, в работе Ю. А. Цага-релли (1981) установлено, что важное место в развитии музыкальности занимает свойство лабильности, отражающее скоростные характеристики нервной системы. Связь успешности в музыкальной деятельности с лабильностью нервной системы на ранних этапах обучения подтверждена в работе Е. П. Гусевой и А. И. Медянникова (1985). И. С. Букреев при анализе успешности деятельности дирижера установил, что эта успешность в значительной степени связана с таким свойством нервной системы, как подвижность

(1983). В работе Э. А. Голубевой с соавторами была установлена связь успешности обучения студентов на музыкальном отделении МГЗПИ с выраженностью свойств силы, активированности и лабильности нервной системы (1985). Все эти данные подтверждают продуктивность намеченного Б. М. Тепловым пути экспериментального изучения задатков способностей.

Другим важным, на наш взгляд, аспектом экспериментального изучения способностей является изучение произвольного и непроизвольного компонентов регуляции деятельности. В работах, посвященных проблемам творчества вообще и художественного творчества в частности, взаимодействие этих компонентов выделялось как непременное условие реализации творческих задач. Причем на разных этапах творческого процесса соотношение произвольного и непроизвольного уровней регуляции меняется. На его ранних стадиях большой удельный вес имеют непроизвольные компоненты, в стадии реализации поставленной задачи происходит смещение в сторону произвольной регуляции деятельности (Исследование..., 1983; Д. Б. Богоявленская, 1983; В. Л. Дранков, 1983).

Экспериментальное изучение соотношения особенностей произвольной — непроизвольной регуляции деятельности показало их сходство в познавательной и сенсомоторной сферах (Н. Я. Большунова, 1980; Г. Н. Дерюгина, 1980). Кроме того, в работе Н. Я. Большуновой выявлена связь особенностей произвольной — непроизвольной регуляции действий с индивидуальными различиями по соотношению сигнальных систем. Люди с более выраженной непроизвольной регуляцией более чувствительны к внешним воздействиям, для них характерна большая реактивность, «отзывчивость» к ситуациям, образность мышления. Такой тип людей И. П. Павлов характеризовал как «художников». У лиц, более опосредованно реагирующих на внешние воздействия, — «мыслителей», по классификации И. П. Павлова,— по данным Н. Я. Большуновой, более выражен произвольный уровень регуляции. Установлено также, что непроизвольная регуляция в когнитивной и сенсомоторной областях успешнее у лиц с более лабильной и слабой нервной системой (по данным левого полушария). Более выраженная произвольная регуляция характерна для испытуемых с сильной и инертной нервной системой.

Задачей настоящей работы явилось изучение выраженности свойств нервной системы (силы, лабильности, активированное™), а также выявление соотношения произвольного и непроизвольного уровней регуляции у лиц с высоким уровнем развития музыкальных способностей.

Исследование проводилось на базе Московского государственного хорового училища им. А. В. Свешникова. Выбор данного училища обусловлен тем, что при поступлении в училище применяются очень строгие критерии отбора. Ежегодный прием в училище составляет 20 человек, а в конкурсе принимают участие мальчики со всех концов страны. Все это позволяет отобрать для учебы наиболее одаренных ребят.

В нашем исследовании принимали участие подростки 14—16 лет, так как к этому возрасту имеет место достаточно высокий уровень сформированности музыкальных способностей. Всего было обследовано 13 испытуемых: учеников VII класса — 9 человек и по 2 ученика из VIII и IX классов.

Для того чтобы оценить музыкальные способности, необходимо было формализовать имеющиеся данные об учащихся. С этой целью мы провели серию бесед с педагогами училища. В итоге были выделены 5 основных параметров, по которым можно было охарактеризовать каждого из обследуемых учащихся: слух, ритм, музыкальная память (способность запомнить и воспроизвести мелодии, ритм, тембр), эмоциональность и логическое мышление. Две последние характеристики включают в себя следующее: эмоциональность— это степень эмоционального отношения к музыке; выразительность при исполнении музыкального произведения; логическое мышление — это умение проникнуть в структуру музыкального произведения, вычленить его основные компоненты.

Здесь сразу следует отметить, что подобное классифицирование музыкальных способностей несколько отлично от той классификации, которая была предложена Б. М. Тепловым в работе «Психология музыкальных способностей». Он, дав детальный анализ этого вида специальных способностей, выделил три основных компонента, составляющих структуру музыкальных способностей: ритмическое чувство, ладовое чувство и способность к слуховому представливанию. Использованное в нашей работе деление определен-

ным образом пересекается с предложенной Б. М. Тепловым классификацией. Так, способность к эмоциональному переживанию мелодии, к выразительности ее восприятия и воспроизведения, обозначенная как эмоциональность, во многом перекрещивается с понятием «ладовое чувство», по Б. М. Теплову. Выделенная им способность к слуховому представливанию в известной степени включает в себя и музыкальную память, и умение выделять логическую структуру музыкального произведения. Хотя Б. М. Теплов не¹ выделял слух в качестве самостоятельного параметра, необходимого для успешности в музыкальной деятельности, мы, учитывая рекомендации педагогов, тем не менее сочли возможным включить его в анализ. Таким образом, использованное в нашей работе деление, как нам кажется, представляет собой более дробную классификацию, но в целом соответствующую той, которая была предложена Б. М. Тепловым.

По всем 5 выделенным параметрам каждый из учеников получил определенный балл, условно соответствующий принятой в школе пятибалльной системе.

Полученные характеристики музыкальных способностей были сопоставлены с типологическими особенностями нервной системы. В качестве показателей свойств нервной системы были использованы фоновые и реактивные характеристики электроэнцефалограммы, запись которой производилась на 17-канальном энцефалографе фирмы «Санэй».

Показателем силы нервной системы являлась выраженность эффекта «навязывания» — величина энергии в тета-диапазоне во время подачи ритмического светового раздражителя частотой 5 и 6 Гц. Чем Дольше величина этого показателя, тем слабее нервная система. Использовался также статистический способ обработки «навязывания» — так называемый метод «выскакивающих величин», который оценивает величину прироста энергии в тета-диапазоне во время световой стимуляции по сравнению с фоном. Этот метод позволяет производить диагностику одного из полюсов этого свойства, а именно слабости нервной системы.

Индикатором лабильности являлась величина энергии бетаг-полосы при подаче ритмического света частотой 25 Гц. Большей величине показателя «навя-

.140

зывания» в этом диапазоне соответствует большая лабильность нервной системы.

Индивидуальный уровень активации (активированное™) определяется по средней частоте альфа-ритма из 5 замеров в фоне. Большая частота альфа-ритма свидетельствует о более высоком индивидуальном уровне активации. Кроме того, выраженность свойства активированное™ измерялась по наличию гармонических составляющих в ЭЭГ при «навязывании» низких частот ритмической стимуляции. Подробно этот эффект описан в работе Э. А. Голубевой с соавторами (1974).

В работе проводился анализ биоэлектрической активности обоих полушарий. Принято считать, что функции, сопряженные с музыкальной деятельностью, приурочены к работе правого полушария (В. М. Мо-сидзе, 1976; С. Спрингер и Г. Дейч, 1983). Однако в последнее время появился ряд работ, в которых показано, что важную роль в переработке музыкальной информации играет и левое полушарие. Исследования, посвященные проблеме латерализации (J. Sidtis, М. Bryden, 1978; В. Shanon, 1980), позволили авторам сделать вывод, что усложнение музыкальной информации приводит к перемещению соответствующей функции из правого полушария в левое. Аналогичное «смещение» наблюдается в случае совершенствования музыкальных способностей и при высоком уровне музыкальной одаренности.

При анализе выраженности типологических свойств нервной системы прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что из 13 обследованных испытуемых 12 человек являлись обладателями слабой нервной системы (по данным коэффициента «выскакивающих величин»). Этот факт дает основание предположить, что слабость нервной системы каким-то образом может проявляться в данном виде способностей. Данное предположение подкрепляется результатами корреляционного анализа, выявляющего связи параметров музыкальности со свойствами нервной системы (см. табл. 11).

Наибольшее число значимых связей выявляется с величиной навязывания 6 Гц, отражающей свойство силы нервной системы. Причем эти связи оказываются несколько более выраженными при сопоставлении с ЭЭГ-параметрами левого полушария. В правом же

Таблица И

Коэффициенты корреляции рангов

между показателями свойств нервной системы

и характеристиками музыкальности

Примечание. • — р<0,1; •* —р<0,05; ••* —р<0,01.

полушарии они либо значимы на более низком уровне, либо проявляются в виде тенденции. Все эти связи положительные и свидетельствуют о том, что при большей слабости нервной системы обнаруживаются лучшие показатели музыкальных способностей.

Необходимо отметить, что в исследовании Э. А. Го-лубевой с соавторами (1985), проведенном со студентами МГЗПИ, была получена обратная зависимость: 142

лучшую успешность в музыкальных дисциплинах обнаруживали испытуемые с более сильной нервной системой. Эти расхождения следует, вероятно, объяснить прежде всего различиями в способах оценки успешности, так как показателями успешности служили экзаменационные оценки.

Поскольку обстановка экзамена представляет собой определенную стрессовую ситуацию, то поэтому более успешно с ней справлялись испытуемые с сильной нервной системой.

В нашем случае диагностика компонентов музыкальных способностей проводилась педагогами на основе многолетних наблюдений за учащимися, и она не всегда совпадала с академической успеваемостью. Возможно, что направленность связей объясняется характером музыкальной деятельности (хоровой), которую следует отнести к классу коммуникативной (И. А. Левочкина, 1988).

Объяснение полученных в нашей работе результатов заключается, по-видимому, в следующем. Слабость нервной системы, по данным Б. М. Теплова, В. Д. Небылицына, находится в обратном отношении с чувствительностью. Установление этого факта позволило Б. М. Теплову опровергнуть существовавшее до этого отношение к слабому типу как к «инвалидному». Было показано, что слабая нервная система, уступая сильной в пределах работоспособности, имеет перед ней преимущество в том, что обладает более низкими сенсорными порогами. По мнению В. Д. Небылицына, «более низкие сенсорные пороги означают возможность более ранней ориентировочной реакции», а также «возможность формирования условных реакций на такие интенсивности сигнала, которые еще не воспринимаются индивидами с более высокими порогами, и, вероятно, возможность ускоренного образования условных связей при физически равных интен-сивностях стимула» (1966, с. 224).

В ряде работ, посвященных изучению специальных •способностей, указывается на важную роль чувствительности в их становлении. Так, А. Г. Ковалев при анализе литературных способностей рассматривал высокую сенсорную чувствительность в качестве основы творческой наблюдательности, без которой невозможно развитие любого вида творческих способностей (А. Г. Ковалев, В. Н. Мясищев, 1960). Это же

качество рассматривается как непременное условие творчества и в исследовании 3. Н. Новляиской (1970).

Опираясь на положения, высказанные В. Д. Небы-лицыным, американские исследователи Г. Ким мел и Д. Дебоски (Н. Kimmel, D. Deboskey, 1978) провели обследование умственно одаренных детей. Они использовали традиционную методику угашения кожно-гальванической реакции и установили, что большинство одаренных детей являются обладателями слабой нервной системы. Авторы пришли к выводу, что высокая чувствительность в значительной степени определяет уровень умственной одаренности и является биологической основой интеллекта. Данный вывод носит, на наш взгляд, излишне категорический характер, и некоторые положения авторов спорны, однако сам факт связи чувствительности нервной системы с умственной одаренностью, безусловно, заслуживает внимания.

В связи с обсуждаемым вопросом нельзя не напомнить, что в нашей работе в качестве показателя силы нервной системы использована реакция «навязывания» при действии световых раздражителей, которая, по данным Э. А. Голубевой (1965) и В. Д. Небылицы-на (1966), демонстрирует различия между сильной и слабой нервной системой прежде всего в уровне чувствительности. Таким образом, есть все основания считать, что и в полученных нами данных выявляется связь параметров музыкальных способностей с той стороной слабости нервной системы, которая характеризует ее чувствительность. То обстоятельство, что почти все (за исключением ритмической составляющей) параметры музыкальности обнаружили связь с чувствительностью нервной системы, дает основания высказать гипотезу, что этой характеристике нервной системы принадлежит существенная роль в структуре рассматриваемых музыкальных способностей, а чувствительность может рассматриваться в качестве одной из природных предпосылок музыкальности.

В исследовании не удалось выявить корреляционной зависимости между параметрами музыкальности и свойством активированности, диагностируемым по такому физиологическому показателю, как частота альфа-ритма. Однако проведенный ранее (И. А. Ле-вочкина, 1986) качественный анализ данных, полученных на отдельных испытуемых, позволил устано-

вить, что это свойство нервной системы играет важную роль в своеобразии проявления музыкальных способностей и способов достижения высоких результатов. При высоком индивидуальном уровне активации, которому соответствует высокая частота альфа-ритма и наличие гармонических составляющих при действии ритмического света, наблюдается большая легкость усвоения музыкального материала, более яркие эмоциональность и артистичность. Подобные легкость, и артистичность проявляются очень рано в попытках использовать для звучания любые предметы, способные создавать мелодию (вплоть до ключей), в умении, увлечь слушателей характером и оригинальностью исполнения, в широте музыкальных интересов, в стремлении к самовыражению.

Большая выраженность тормозных влияний связана с инактивированностью, которая проявляется внешней собранностью, склонностью к большей технической отточенности исполнения. Для учеников этого типа характерно жесткое следование требованиям педагогов, стремление не уклоняться от поставленной задачи, тщательность исполнения музыкального произведения.

Перейдем теперь к рассмотрению связей параметров музыкальности с лабильностью нервной системы. Из табл. 11 видно, что связь с лабильностью выявляется по двум параметрам музыкальности: слуху и музыкальной памяти. Коэффициенты корреляции говорят о том, что лучшие показатели музыкального слуха и музыкальной памяти обнаруживают лица с более высокой лабильностью нервной системы. Вопрос о том, какова роль лабильности в выраженности слуховой характеристики музыкальности, пока остается открытым, хотя в целом обнаруженная связь лабильности с музыкальным слухом подтверждает данные, полученные в работах Ю. А. Цагарелли (1981), Е. П. Гусевой и А. И. Медянникова (1985).

Что касается взаимосвязи лабильности и музыкальной памяти, то в выявленных соотношениях просматривается некоторая специфичность музыкальной памяти. Дело в том, что при сопоставлении особенностей запоминания различного материала в исследованиях (см.: Э. А. Голубева, 1980а) установлено, что при произвольном запоминании большого объема информации, требующей переработки и кодирования,

определенные преимущества имеют обладатели инер' ной нервной системой, а при непроизвольном —. бильной нервной системой. По нашим данным, лучь запоминание музыкального материала, которое таю включает в себя необходимость переработки инфор мации, обнаруживают лица с более лабильной нервной системой.

Можно предположить, что при запоминании музыкальной информации большую роль играют непроизвольные компоненты деятельности. Кроме того, сама по себе музыкальная информация весьма специфична. При запоминании и воспроизведении музыкального материала на первый план выступает необходимость целостного восприятия. Особенность музыкальной деятельности такова, что можно воспроизводить отдельно ритм, тембр, созвучия, но при этом они всегда будут включены в конкретную мелодию, т. е. ъ целостную структуру. А умение охватить при запоминании целостную структуру как раз характерно для лабильной нервной системы. Отсюда и возможное ■объяснение полученной связи музыкальной памяти лабильностью.

Следующим этапом исследования было изучен' особенностей соотношения произвольной — непроиь вольной регуляции у исследуемой группы музыкантов-учащихся. Для выявления индивидуальных различий по этому показателю мы использовали так называемый коэффициент произвольности. Этот коэффициент был впервые введен в работе Э. А. Голубевой с соавторами (1975). Он позволяет установить соотношение выраженности одних и тех же показателей в произвольном и непроизвольном вариантах опытов. Данный коэффициент изучался и использовался в отношении разных функций. Так, в исследовании Г. Н. Дерюгиной (1980) в качестве коэффициента произвольности бралась разница времени на звуковые раздражители в двух сериях опытов, отличающихся уровнем произвольности.

Нами была выбрана методика, предложенная в работе Е. П. Гусевой (1975). Эта методика при своей портативности позволяет выделить и количественно измерить сразу несколько параметров, характеризующих особенности запоминания, в том числе и соотношение произвольного и непроизвольного компонентов запоминания. Методика адресована к зрительному

диализатору, и коэффициент произвольности в ней' счисляется для деятельности, внешней по отношению-, музыкальности. Однако возможно использовать эту зцтодику, основываясь на данных, полученных в ра-аоте Н. Я- Большуновой (1980) и Г. Н. Дерюгиной (1980). Они говорят о существовании определенной общности произвольной — непроизвольной регуляции действий в разных сферах.

В первой серии опыта (непроизвольное запоминание) испытуемому предъявляются последовательно 15-цветных картинок, на которых изображены ^простые предметы: мяч, машина, арбуз и другие, и предлагается, назвав каждый из предметов, дать к нему определение в виде прилагательного. Время предъявления каждой картинки 2 с. После предъявления всех 15 картинок испытуемому предлагается вспомнить как можно больше из предъявленных предметов и определений к ним (непосредственное воспроизведение). Правильно названные предметы и определения под-считываются отдельно. Через неделю испытуемому чновь предлагается вспомнить те же картинки и оп-зделения к ним (отсроченное воспроизведение).: Вторая серия опыта также включает в себя демонстрацию 15 цветных картинок с изображением аналогичных предметов, которые необходимо назвать и дать к ним определения, но в отличие от первой серии инструкцией вводится специальная задача на запоминание как можно большего числа предметов и определений (произвольное запоминание). Воспроизведение фиксируется, как и в первой серии, дважды— непосредственно после предъявления и через, неделю.

За величину коэффициента произвольности бралась разность количества правильно непосредственно-воспроизведенных слов в серии на произвольное запоминание и того же показателя в условиях непроизвольного запоминания.

Методом корреляционного анализа выявлено, что коэффициент произвольности связан обратной зависимостью с характеристиками музыкальности: слухом (г ₌ _о,74, р<0,01), ритмом (г = —0,75, р<0,01), музыкальной памятью (г = —0,71, р<0,01), эмоциональностью (г = —0,60, р<0,05), логическим мышлением (г = — 0,69, р<0,05).

Все коэффициенты ранговой корреляции значимые

и говорят о том, что при большей выраженности произвольной регуляции изучаемые характеристики музыкальных способностей оказываются менее выраженными.

Полученные результаты позволяют предположить, что, по-видимому, выраженная произвольная регуляция не является фактором, определяющим уровень развития музыкальных способностей в данном возрасте. Более того, они дают основания считать, что изучаемые характеристики музыкальности базируются в большей мере на непроизвольной основе и тем ярче выражены, чем более свойственны для индивида элементы непосредственного восприятия.

В литературе, посвященной проблемам творческих способностей, можно часто встретить указания на то, что для одаренных людей характерна «детскость» восприятия, заключающаяся в его яркости, эмоциональности и целостности. Именно эти качества в совокупности и образуют то, что называется непосредственностью восприятия. В частности, можно сослаться на исследование В. С. Ротенберга (1983), в котором автор приходит к выводу, что в основе истинной креативности (творческой одаренности) лежит выраженность непроизвольной функции.

В этой связи большой интерес представляет работа Д. Б. Богоявленской (1983), в которой автор, изучая влияние различных уровней интеллектуальной активности на профессиональное творчество, установила, что разные уровни этой активности (стимульно-продуктивный, эвристический и креативный) по-разному отражаются на качественном проявлении одаренности, в том числе музыкальной. Наивысший уровень развития музыкальных способностей наблюдается у музыкантов-креативов, которые отличаются самостоятельностью, нестандартностью, яркостью в интерпретации произведений.

Кроме того, в психофизиологических исследованиях (результаты некоторых из них приводились выше) показано, что существует определенный тип людей («художники», по И. П. Павлову), которые обладают некоторыми преимуществами, если решаемые задания допускают их осуществление на непроизвольном уровне или сами эти задания таковы, что в них имеются трудно переводимые в словесный план компоненты.

Итак, основные результаты, полученные в работе, сводятся к следующему: важную рольв выраженности музыкальных способностей играет параметр силы— слабости нервной системы, при этом большинство характеристик музыкальности у учащихся хорового училища (в возрасте 14—16 лет) связано со слабостью нервной системы. Есть основания считать, что в основе этой связи лежит высокая чувствительность, характерная для слабой нервной системы. Высказана гипотеза, что слабость нервной системы (и сопряженная с ней высокая чувствительность) может рассматриваться в качестве одной из природных предпосылок музыкальных способностей. Наметились также некоторые межполушарные различия во взаимоотношениях ЭЭГ-индикаторов силы нервной системы и музыкальности. Более ярко обнаруженные зависимости проявляются у этого контингента испытуемых по данным левого полушария.

Анализ выраженности типологических свойств нервной системы, рассматриваемых в качестве природных предпосылок музыкальных способностей на данной выборке испытуемых, позволил установить также, что существует определенная связь между лабильностью нервной системы и такими характеристиками музыкальности, как слух и музыкальная память.

Влияние свойства активированное™ нервной системы сказывается на способах достижения высоких результатов в музыкальной деятельности, а также на таких особенностях проявления музыкальности, как артистичность и техническая отточенность в их «полярных» выражениях.

Важным фактором, влияющим на уровень представленности компонентов музыкальных способностей, оказались индивидуальные различия в особенностях регуляции действий. Выявлена статистически значимая отрицательная связь всех параметров музыкальности со степенью сформированное™ произвольной функции и положительная — с показателями непроизвольной.

Можно предположить, что нам удалось на данной подростковой выборке выявить сочетание признаков— слабости нервной системы, проявляющейся в

высокой чувствительности, и относительного преимущества непроизвольной регуляции действий, — влияющих на выраженность музыкальных способностей.

У нас пока нет оснований распространять данный вывод на музыкальную деятельность в целом. Она, как известно, очень многогранна, и каждый конкретный ее вид — будь то композиторское творчество, деятельность певца или музыканта-инструменталиста, — вероятно, предъявляет определенные дополнительные требования к выраженности тех или иных природных характеристик нервной системы. Удельный вес влияния каждого конкретного свойства в разных видах музыкальной деятельности может быть различным.