АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ. ( мировоззренческая система Античности характеризуется

(мировоззренческая система Античности характеризуется

несколькими важными моментами.

Это,во первых, направленность на объект и обращение к внешнему

миру, во-вторых, основа философской рефлексии – обобщение

данных внешнего опыта, когда основным орудием познания выс-

тупают наблюдение и размышление над наблюдаемым и, в

третьих. (то, что не прослеживается в философских системах

Древней Индии и Китая)- это четкое размежевание основных

философских направлений: материализма и идеализма).

Основные школы: Милетская (Фалес, Анаксимандр),

Пифагорейская (Пифагор,) Элейская (Парменид,Зенон Элейский)

Софистская (Протагор), Атомистская (Демокрит), Сократ и

Сократические школы, академия Платона,лицей Аристотеля,

Эпикурейская (Эпикур), Стоики (Зенон, Сенека).

Платон (Аристокл). 427 – 347 гг. до н.э.

Диалог «Парменид». В данном диалоге, основываясь на

72.

вопросах о размежевании идей и о способах причастности

вещей идеям, Платон критикует обычную версию учения об

идеях, применительно к вопросам, задаваемых юному Сократу.

«Парменид»

(критика дуализма вещи и идеи)

(Сократ):

Но скажи мне (Зенон) вот что: не признаешь ли то, что

существует сама по себе некая идея подобия и другая, противо-

положная ей, - идея неподобия? Что к этим идеям приобщаемся

я и ты, и все прочее, что мы называем многим? Далее, что приобща-

ющееся к подобию становится подобным по причине и согласно

мере своего приобщения, приобщающееся же к неподобию -

таким же образом неподобным и приобщающееся к тому и

другому – тем и другим вместе? И если все вещи приобщаются

к обеим противоположным идеям и через причастность обеим

оказываются подобными и неподобными между собой, то что же

в этом удивительного? Было бы странно, думается мне, если бы

кто-нибудь показал, что подобное само по себе становится непо -

добным или неподобное само по себе – подобным, но если мне

указывают, что причастное тому и другому совмещает признаки

73.

обеих, то мне это вовсе не кажется нелепым, равно как если бы

кто-нибудь обнаружил, что все есть едины вследствие причаст –

ности единому и оно же, с другой стороны, есть многое вследствие

причастности ко множественному. Пусть-ка кто докажет, что еди-

ное, взятое само по себе, есть многое, и, с другой стороны, что

многое само по себе есть единое, вот тогда я выскажу изумление.

И по отношению ко всему другому дело обстоит так же, если бы

было показано, что роды и виды испытывают сами в себе эти

противоположные состояния, то это было бы достойно удивления.

Но что удивительного, если кто будет доказывать, что я – единый

и многий и желая показать множественность, скажет, что во

мне различны правая и левая, верхняя и нижняя, передняя и зад-

няя части…

И так, если кто примется показывать тождество единого и многого

в таких предметах как бревна, камни и т.п., то мы скажем, что он

приводит нам примеры многого и единого, но не доказывает

ни того, что единое множественно, ни того, что многое едино…

…то же самое затруднение всевозможными способами пронизыва-

ет сами идеи, и как вы проследили его в видимых вещах, так же

точно обнаружили его в вещах, постигаемых с помощью рассудка.

74.

Диалог «Тимей». Данное произведение является единственным

очерком космологии Платона, в котором конструируется само

понятие порождающей модели, когда в основе подобия берется

первообра з всего сущего и его созидательная сила. Эта

порождающая модель создает мир идей, которые вершат космос.

Четко формулируется понятие чистой материи, как вечно

несущего, которое воспринимает вечные идеи и тем самым

превращает их в реальные тела и души…

«Тимей»
(фрагмент)

(Тимей):

Все, в ком есть хоть маленькая толика рассудительности, перед

любым важным или неважным начинанием непременно призывает

на помощь божество. Но ведь мы приступаем к рассуждению о

Вселенной, намериваясь выяснить возможна ли она и каким

именно образом или пребывает невозникшей. Значит нам просто

необходимо, если только мы не впали в совершенное помрачение,

воззвать к богам и богиням и испросить у них, чтобы речи наши

были угодны им, а вместе с тем удовлетворяли бы нас самих..

…все возникающее должно иметь какую-то причину для своего

возникновения ибо возникнуть без причины совершенно невоз –

75.

можно. Далее, если Демиург любой вещи взирает на неизменно

сущее и берет его в качестве первообраза при создании идеи и

свойств данной вещи, все необходимо выйдет прекрасным, если

же он взирает на нечто возникающее и пользуется им как перво –

образом, произведение это выйдет дурным.

А как же всеобъемлющее Небо? Назовем ли мы его космосом

или другим именем, которое окажется для него самым подхо -

дящим, мы, во всяком случае, обязаны поставить относительно

него вопрос, с которого должно начинать рассмотрение любой

вещи, было ли оно всегда, не имея начала своего возникновения,

или же оно возникло, выйдя из некоего начала? Оно возникло,

ведь оно зримо, осязаемо, телесно, а все вещи такого рода ощути-

мы и, воспринимаясь в результате ощущения мнением, оказыва –

ются возникающими и порождаемыми. Но мы говорим, что все

возникщее нуждается для своего возникновения в некой причине.

Конечно, творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, а

если мы его найдем, о нем нельзя будет всем рассказывать.

Диалог «Государство»

(Платоновское учение о государстве является первым

существенным вкладом в политическую теорию и может быть

рассмотрено как синтез сократовской этики и платоновской

76.

теории идей).

Три аналогии учения об идеях. Первая - идея разума как идея

света (идея Солнца). Не только ощущать, но и мыслить ощу -

щаемое. Вторая аналогия – последовательное и постижимое

мышление и третья – иерархия уровней познания. Суть воп-

роса – достижение адекватного знания идей.

Идея государства – воплощение адекватного знания через

систему всеобщего образования.

Государство, в первую очередь, - дискурс о том идеале, где

справедливость характеризуется гармоническим взаимодейс-

твием классов и функций. В хорошем обществе каждый занят

тем делом, которое он может выполнять наилучшим образом.

Разделение труда и классовое различие предполагают главней-

шую политическую добродетель – справедливость.

Основное лекарство от бед демократии – устранение частной

собственности и управления институтом семьи теми классами,

которые обладают политической властью.

В этом случае богатство и семья есть проявление эгоистических

интересов, которые противоречат интересам общества.

Стабильность государственного полиса - в компетентности пра -

вителей и их образованности, лояльности граждан к обществу

(отсутствие у правителей частной собственности и семьи), само-

77.

достаточностью (баланс между численностью населения и

территорией) и государственной обороне.

В правильном государстве то, что желает индивид является

тем, что требует от него общество. При этом идеальной картиной

государство являются законы, которые дают возможность

свободной реализации жизни, но при этом эта свобода не сущест-

вует независимо от общества. Права есть функция, которые люди

выполняют в обществе.

Эти функции полагают равенство женщин и мужчин: в образо-

вании, выборе професси, социальном статусе. Эти функции не мо –

гут толковаться через биологические различия, так как эти разли –

чия несущественны в отношении тех задач, которые способен

выполнять человек.