Глава 24. Проснувшись, я почувствовала, что металлические прутья врезались в мою спину через матрас

Проснувшись, я почувствовала, что металлические прутья врезались в мою спину через матрас.

В горле пересохло, но я сглотнула и заставила себя подняться. Комната пахла застоявшимся потом. На стенах виднелась грязь. Помимо туалета без сидения, стоящего в углу, комната казалась голой.

Моя голова онемела, словно она отключилась от мозга. Я потерла виски подушечками пальцев, но это не помогло сфокусироваться. На кончике языка чувствовалось апельсиновое послевкусие. Я перекинула ноги через край кровати, теперь они касались холодного бетонного пола. Почему у меня нет обуви?

Картинки замелькали в моем разуме: Раф падает на руль, укол в мою руку, мое лицо в холодной траве. Раф! Я резко встала с кровати, и комната закружилась. Ухватившись за край матраса, я пошла к металлической двери.

На ней нет ручки, только маленькое окошко, через которое я едва могу смотреть, даже стоя на цыпочках. Половина потолка коридора — это все что я вижу. Я стучусь в дверь.

— Эй! Выпустите меня! — я воюю с оранжевым туманом в голове. Рафа могут держать в соседней комнате. Я напрягаю зрение, чтобы разглядеть безликий коридор. Высокий мужчина в серой форме появляется в поле моего зрения и направляется ко мне.

Я пячусь от двери, пока охранник открывает ее. Он держит одну руку на ручке двери, другая находится на поясе, где прикреплены две черные дубинки.

— Не сердись, принцесса, — сказал он. — Тебя скоро выпустят.

Я инстинктивно отступила от него. Его темные волосы были жирными, зачесанными назад, контрастировали с его отутюженной формой. Что-то в его пронзительных голубых глазах давало понять, что он видел ужасные вещи, и ему нравилось это. Его губы формировались в оскал крокодила, который съест вас на обед.

Задняя часть колен натолкнулась на кровать, и я почти упала на нее. Я выпрямляюсь и глубоко вздыхаю. Не имеет значения, если человек-рептилия большой, страшный и немного вонючий, что я возьму над ним контроль. Я тянусь к его разуму, но мой мозг все еще онемевший. Я едва ли могу составить целостную мысль, а уж тем более контролировать его разум через всю комнату.

Он фыркнул. — Получается не так хорошо под воздействием наркотика, а? — затем он покосился на меня, мои колени задрожали, и я чуть снова не врезалась в матрас.

Внезапно его голова повернулась в сторону коридора. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза потеряли свой блеск. — Время вышло, принцесса. Пойдем, — он сделал шаг назад, но меня больше не интересовал выход из этой комнаты.

— Куда мы идем? — он не ответил на мой вопрос, и его уродливая улыбка вернулась, словно он хотел оправдаться передо мной за пребывание в этой комнате. Мои ноги свело судорогой, пока я выскальзывала за дверь, сохраняя максимальную дистанцию между собой и человеком-рептилией.

В длинном сером коридоре были двери, идентичные моей. Их было, возможно, штук двадцать перед двойной дверью в самом конце. Небольшие высокие окна не давали мне ничего увидеть. Мои ноги кольнуло холодом от бетонного пола, а бодрящий воздух тюрьмы впитывался в мои тонкие шорты и футболку. Я обняла себя, чтобы унять дрожь. Охранник остановился как раз перед последними двойными дверями, чтобы открыть решетку.

Комната была такого же размера, как и моя. Побитый металлический стол стоял в центре с двумя стульями, стоящими напротив друг друга, словно в молчаливой дуэли. Охранник со щелчком закрыл дверь, похоже, я остаюсь здесь. Мое горло все еще нуждалось в жидкости, а на столе стоял стакан, манящий меня. Я взяла его и понюхала. Они уже накачали меня чем-то, поэтому я осушила стакан. Виниловая подушка со стула уцепилась за мои ноги, когда я села.

Я спрятала лицо в ладонях. Что случилось с Рафом?

Они должно быть также взяли его под охрану. Мой мозг еще не функционировал, поэтому я с трудом вспомнила, что произошло. ФБР нашли Клан в отключке и схватили нас с Рафом. Нас арестовали? Похоже на то.

Но ничего неправильного мы не сделали…

Гнев закипал во мне через туман в голове. Почему я была в плену, когда Саймон и его команда джекеров были настоящими преступниками?

Я дернулась, когда дверь в комнату открылась. Только мои ноги, свисающие со стула, удержали меня от падения. Я успокаивала себя, вцепившись в стол. Агент, который захватил нас — Кестрель, — закрыл за собой дверь. Он осторожно сел напротив меня.

Он походил на стену из железа и мысленной силы, когда боролся со мной на улицах Глинвива. Но теперь, когда он сидел напротив меня, он был обычным человеком. Его пронзительные голубые глаза удерживали мой взгляд. На вид ему было около двадцати пяти лет или, возможно, немного больше. Его темные волосы были коротко подстрижены, а щеки впали так, что напоминали шрамы. Я отчаянно хотела очистить разум от оранжевого дурмана, чтобы броситься на Кестреля. Но пока что я могла получить ответы по старинке.

— Что вы сделали с Рафом?

Агент Кестрель сжал губы в тонкую линию и откинулся на спинку стула.

— Твой друг в порядке. Он вернулся домой, думая, что ему не стоило сильно напиваться.

О чем Кестрель говорит?

— Вы и его накачали наркотиками?

— Нет. Мы стерли его настоящие воспоминания и заменили теми, в которых он запивает свое горе. Когда он проснется, последнее что будет помнить мистер Лобос — это тебя и мистера Зегана на парковке.

Я разинула рот. Он стер воспоминания Рафа? Я предполагала, что это возможно. Я стерла осознанные мысли всех, кто находился на складе. Если бы я влезла дальше в их разумы, то возможно могла бы стереть их настоящие воспоминания. И если Кестрель стер все воспоминания Рафа о прошлой ночи, то мои признания, прощение Рафа — все исчезло. Все, что Раф будет помнить — это то, как мы с Саймоном целовались на парковке. Мои руки сжали колени.

Лицо Кестреля превратилось в холодную маску. — Так проще объяснить, почему вы с мистером Зеганом исчезли ночью.

— Что вы имеете в виду под «исчезли»?

Кестрель прищурился. — Ты же не думаешь, что отправишься домой, Кира.

— Вы не можете… не можете просто.., — я сглотнула. — Вы не можете держать меня здесь вечно.

— Здесь? — он приподнял брови. — Нет, не здесь, — его глаза отыскали пустой стакан на столе между нами. — Хочешь еще пить? Наркотик может быстро обезвожить тебя. Могу я предложить тебе еще немного воды?

Я моргнула в ответ на его разговорчивый тон, словно мы были двумя друзьями, сидящими за чашечкой чая. — Эм, да, — медленно проговорила я. Его улыбка была такой широкой, что не стало видно самих губ. Он взял стакан, и открылась дверь. Охранник поменял старый стакан на новый, наполненный водой. Кестрель вернулся к столу и осторожно поставил его.

— Как вы нашли нас прошлой ночью, — спросила я. — Клан, я имею в виду. Это потому, что мы позвонили в полицию?

— Нет. Мы следили за Кланом некоторое время, но они редко собирались все вместе. Как правило, они отмывают деньги для Нью-Метро. Но теперь у них была новая корпоративная схема шпионажа. Наш агент сказал, что они привели кого-то, чтобы увидеть сможет ли новичок действовать, когда это необходимо, — он сделал паузу. — Это был наш шанс поймать всех вместе.

Я знала, что Клан ничего хорошего не подразумевает, но шпионаж? Я показала головой, стараясь прогнать пелену. — Погодите. В Клане был ваш агент?

— Да, — его холодные глаза задержались на мгновение на мне. — Миссис Гомес. Она…

— Библиотекарь, — это ослабило оранжевый туман на моем разуме — библиотекарша была не просто джекером. Она была джекером ФБР, внедренным в мафию джекеров. Она всегда выглядела такой доброй, когда мне требовалась помощь.

Кестрель ждал, когда я соберу все кусочки вместе. — Вы хотите, чтобы я была новичком? — спрашиваю я. — Шпионила?

Кестрель наклонился вперед и переплел свои пальцы. — Да. Мы переехали, когда потеряли контакт с нашим агентом. Когда ты влезла в мою голову, — он поморщился, — я подумал, что ты всего лишь одна из Клана. Но это оказалось не так, когда я понял, кем ты была, и что случилось.

Кто я. Я сглатываю. Кто я? Мутант-джекер с очень прочной головой. Это то, что я знала. Но я не знала, знал ли агент Кестрель.

— Кто я?

— Что ж, вот в чем вопрос, да? — он оглядывает меня. — Я никогда не видел, чтобы джекер мог вырубить весь Клан сразу. Кем бы ты ни была, Кира, ты уникальна.

Мой пульс стучал по вискам. Быть единственной не шло в награду с синей призовой ленточкой. — Что насчет Клана? — спрашиваю я, пока не понимая. — Вы арестовали их?

— Они все под стражей, — его голос был бесстрастным, и я представила Саймона за решеткой, накаченного наркотиками. Мне было трудно проникнуться к нему большей симпатией. Он знал на что идет, но все равно впутал меня и подставил Рафа под перекрестный огонь. Министерство юстиций могло иметь дело с Саймоном и его друзьями, нарушителями закона.

Как только я подумала о суде над Саймоном, как меня посетила мысль: — Подождите, как вы можете осудить их? — спросила я. — Маловероятно, что судья рассмотрит дело.

Лицо Кестреля застыло.

— Не будет никакого суда. У нас есть специальный лагерь для джекеров, Кира. Ты не захочешь оказаться там.

Моя челюсть отвисла. Лагерь? Образ колючей проволоки и моего прадедушки Райли во времена первых читающих пронесся в голове.

Глаза Кестреля впились в мои.

— Кира, единственная причина, почему ты сейчас не под наркозом и не едешь в лагерь для джекеров в том, что ты можешь, и кто твой отец.

— Мой отец? — пискнула я. — Мой отец работает на флоте.., — я остановилась, потому что стало трудно дышать. Мой отец работал в разведке военно-морского флота. В Клане были джекеры, в ФБР были джекеры, на флоте, скорее всего, тоже были джекеры. Мой отец был джекером.

Кестрель спокойно наблюдал, как мой рот открылся. Мой отец был джекером, и он не сказал ни слова. Все это время он знал. Он знал. Почему он не предупредил меня?

— Офицер Патрик Мур очень важен для правительства, — он понизил голос. — Один из тех, кого бы мы предпочли не терять в лагере.

— О чем вы говорите? — паника поселилась глубоко в груди. Кестрель отправил бы отца в лагерь, если бы тот не делал то, что он хочет? А как же я?

— Я говорю, что ты и твой отец можете быть полезны правительству, Кира. Защита нормальных граждан — важная работа, — он приподнимает бровь. — Я уверен, ты понимаешь, как могут быть опасны джекеры. Мы не можем позволить им ходить среди людей.

Его острый голос царапал мои итак покореженные нервы. Мои ноги беспокойно дернулись. Я встала на ноги, удивив Кестреля. Он убрал руки от стола, но потом намеренно сложил руки на коленях.

Я ходила по комнате, мои ноги несли меня от двери к противоположной стене, дюжина шагов. Кровь стучала в ушах, казалось, что так туман прояснялся. Если бы я могла чисто мыслить, хотя бы минуту.

— Кира, сядь, — голос Кестреля был резким, словно он мог скомандовать мне сесть. Я продолжала ходить. Ему что-то надо от меня. Он сказал, что я уникальна. Что он никогда не видел кого-то, кто вывел бы из строя Клан.

— Кира. Сядь, — на этот раз его тон был мягким. Я остановилась, замерев на полпути через комнату из-за его голоса. Также как и Саймон, он хотел меня на что-то уговорить, на что-то, что он хотел заставить меня делать, потому что не мог контролировать меня. Саймон хотел меня из-за моей крепкой головы, чтобы выполнить какую-то особую миссию шпиона. Что от меня хотело ФБР?

Тоже что и от Кестреля. Ловить других джекеров.

Я пыталась не дать своим глазам расшириться. Кестрель жестом указал на расшатанный стул. — Все будет в порядке, Кира. Просто давай поговорим. Садись.

Я медленно опустилась на сиденье.

— Хочешь еще воды? — спросил он. Стакан все еще был полон. — Все не так плохо, как ты думаешь. ФБР дает тебе шанс избежать лагеря и работать на нас.

ФБР должны были отправлять опасных преступников в их лагерь джекеров, как Моллоя и его Клан. Я не была преступницей, мой отец тоже. Но Кестрель был бы счастлив отправить меня туда и, возможно, моего отца, если я не буду работать на него, отлавливая других джекеров и отправляя их в лагерь. Я сжала руками колени, чтобы они не тряслись.

Кестрель наклонился вперед, его лицо вновь стало строгим. — Не у всех есть выбор, Кира.

Должен быть другой выход. Я не хотела в лагерь и не хотела быть той, кто будет отправлять джекеров туда. Возможно, я могла бы притвориться, что согласна с тем, что он хотел. По крайней мере, пока не пойму, как выбраться отсюда. Я кивнула, чтобы он продолжал.

Его плечи расслабились. — Хорошо. Ты сделала правильный выбор, Кира.

Он начал объяснять программу набора джекеров в ФБР, но я больше не слушала. Я сделала вид, что взвешиваю его слова. Туман в голове немного рассеялся, но мои мысли все еще были заморожены. Возможно, так чувствовали себя читающие, когда хотели притупить свои мысли и кого-то еще. Все в моих мыслях было менее отчетливым, как если бы часть мозга уже не ощущалась. Когда я боролась сквозь дымку, я обнаружила что-то мягкое.

— Как только ты пройдешь обучение, все вернется в норму, — сказал он. — У тебя будет обычная жизнь, как и у твоего отца.

Желе в моей голове было таким же мягким, как и в разумах других людей!

Я сохраняла бесстрастное лицо и кивнула еще несколько раз. Оранжевая дымка ощущалась на частях мозга. Я могла почувствовать ее, попробовать. Апельсин и специи, как чай, но больше похоже на обезболивающее.

Я приказала своему телу гнать кровь к этой части мозга. Мое сердце бешено стучало, перегоняя кровь к голове. Мое лицо было теплым, потому что через него шла кровь. Я сфокусировалась на Кестреле, заметил ли он это.

Он все болтал. — Никто не будет знать, что ты джекер. И ты будешь помогать отлавливать опасных джекеров туда, где им место, где они не смогут никому навредить.

Оранжевый туман уносился вместе с кровью в какое-то место в моем теле, где он не влиял на мою способность к контролю. Мои силы возвращались. Если я могла бороться с наркотиком, то смогу и сбежать. Застать его врасплох и управлять им тяжело. У меня был всего лишь один шанс. Надеюсь, он ничего не заподозрил, он был бы слишком сильным противником для меня. Я взяла стакан воды и осушила его.

— У тебя.., — он запнулся, когда я улыбнулась ему. — У тебя есть вопросы?

— Можно мне еще воды? — я сохраняла лицо нейтральным, хотя казалось, что воздух распален. Кестрель не заметил.

— Конечно.

Взяв стакан, он остановился у двери, где с кем-то мысленно переговаривался. Через мгновение, дверь открылась, и произошел очередной обмен стаканами. Он вернулся к столу.

— Итак, что ты думаешь? — он одарил меня улыбкой.

Я сделала глубокий вздох и залезла в его голову. Контроль был слабым, когда я проникла в глубины его сознания. «Стоп», — подумала я, но это была сила внушения, а не команда.

Глаза Кестреля расширились, и он упал назад, опрокинув стул, и поднялся, пытаясь увеличить между нами расстояние. «Стоп! Стоп!» Я вскочила на ноги и забралась на стол. Если я подберусь достаточно близко, то смогу усилить контроль. Я вскочила со стола и попыталась схватить его, но он первый ухватил меня за руки. Мне удалось зацепиться за его руку и придвинуть ближе. Это не имело значения. Я была слишком слаба, чтобы справиться с ним.

Дверь распахнулась. Большой охранник прижал меня к полу, за ним последовал другой. Их было слишком много, и все пытались проникнуть в мой разум. Второй охранник уже всаживал иглу в мою руку.

Решительное лицо Кестреля маячило надо мной.

— Тебе не следовало так делать, Кира, — его голос пропал, когда мой разум затуманился оранжевым туманом.

Его холодные голубые глаза были последним, что я видела, прежде чем впала в забвение.