Молитва во время бедствия и при нападении врагов 6 page

Государь Николай II: Н ет такой жертвы, которую Я бы ни принес на алтарь своей Родины...

Письмо Великой Княжны Ольги Николаевны, отправленное из Тобольского заключения. Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всехмолится, и чтобы немстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но не зло победит зло, а только Любовь...

— 645 —

СТРАСТНОЙ путь

ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ

ЕЛИСАВЕТЫ ФЕОАОРОВНЫ

ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ ЕЛИСАВЕТА ФЕОЛОРОВНА

ГРАФИНЕ АЛЕКСАНДРЕ ОЛСУФЬЕВОЙ

Дорогая Алике,...сегодня я имела безграничное утешение молиться... и присутствовать на Божественной службе, когда наш Патриарх давал благословение. Святой Кремль, с заметными следами этих печальных дней, был мне дороже, чем когда бы то ни было, и я почувствовала, до какой степени Православная Церковь является настоящей Церковью Господней. Я испытывала такую глубокую жалость к России и к ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему. Вот, что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Но Бог в Библии показывает, как Он прощал Свой раскаявшийся народ и снова даровал ему благословенную силу... Ваша постоянная молитвенница Елисавета. 191 7 год.

Дорогая Алике, Христос Воскресе!

Как часто мои мысли летят к Вам, и я вспоминаю мою милую графиню, сидящую в своей гостиной и окруженную воспоминаниями. Мы разговариваем за чашкой чая, и в наших воспоминаниях проносятся года, - года светлые, года грустные, и года, когда временами чувствовали руку Господню, могущественную, напоминающую нам о раскаянии, как и в настоящее время...

— 646 —

Если мы глубоко вникнем в жизнь каждого человека, то увидим, что она полна чудес. Вы скажете, что жизнь полна ужаса и смерти! Да, это так. Но мы ясно не видим, почему кровь этих жертв должна литься...

Полностью разрушена «Великая Россия, бесстрашная и безукоризненная». Но «Святая Россия» и Православная Церковь, которую «врата ада не одолеют», - существуют и существуют более, чем когда бы то ни было. И те, кто веруют и не сомневаются ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освещает тьму во время грохочущей бури.

Я не экзальтированная, мой друг. Я только уверенна, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и Любит. Я много читала Евангелие за последнее время, и если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже и тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными.

— 647 —

Подумайте о грозе! Какие величественные и страшные впечатления. Некоторые боятся; другие прячутся; некоторые гибнут, а иные же видят в этом величие Бога. Не похоже ли это на картину настоящего времени?

Мы работаем, молимся, надеемся, и каждый день чувствуем милость Божию. Каждый день мы испытываем постоянное чудо. И другие начинают это чувствовать и приходят в нашу церковь, чтобы отдохнуть душой.

Молитесь за нас, моя дорогая. Сердечно Ваш «постоянный преданный друг». П.С. Благодарю за бесценное прошлое... * Апрель 1918 года

«По дороге в Алапаевск Великая Княгиня Елисавета написала глубокое, полное утешения, письмо сестрам Обители и Своему духовнику, протоиерею Митрофану Сребрянскому. В нем Она рассказывала, «что латвийские солдаты в начале очень грубо с ней обращались, но затем стали гораздо снисходительнее, вследствие чего они были заменены русской гвардией, солдаты которой были бесцеремоннее и жестче. Второе письмо (отцу Митрофану) заключало в себе просьбу, чтобы Московский Патриарх, который тогда еще был на свободе, ходатайствовал о получении для Нее разрешения перейти на вегетарианскую пищу, к которой Она привыкла, (так как Ее пытались кормить исключительно кониной). Святейший Патриарх Тихон пытался при помощи церковных организаций, с которыми на первых порах считалась большевистская власть, принять меры к освобождению Великой Княгини, но безуспешно»**.

По прибытии в ссылку, Елисавету Феодоровну поселили в напольную школу, где уже были размещены Ее родственни-

* Желающие ознакомиться с письмами Матушки Великой могут прочесть их в книге «Великая Княгиня Елисавета. Материалы к житию». Сестриче-ство во имя Преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы. Свято-Тихоновский богословский институт. М., 1995-

** Новые мученики Российские. Собрание материалов. Составил протопресвитер М. Польский. 1949

— 648 —

ки: Великий Князь Сергей Михайлович с Его слугой по фамилии Ф. Ремез, Князья Иоанн, Константин и Георгий Константиновичи, и Князь Владимир Палей, 20-ти лет. Великая Княгиня с сестрами Екатериной и Варварой занимали угловую комнату. Узники содержались под охраной караула. Сначала Им позволяли посещать церковь, что было для Них великим утешением. Елисавета Феодоровна много трудилась в огороде, Своими руками полола грядки, устраивала цветочные клумбы. Иногда Она рисовала и постоянно много молилась. Пропитание заключенных становилось все более скудным. В последние дни Они жили впроголодь. Иногда, если допускал конвой, Им приносили скромную еду местные жители. Из воспоминаний Марии Артемовны Чехомовой, которая десятилетней девочкой приходила к напольной школе: «Бывало, мама соберет в корзиночку яичек, картошечки, шанечек напечет, накроет сверху чистой тряпочкой и посылает меня. Ты, говорит, по дороге Им еще цветочков нарви... Пускали не всегда, но если пускали, то часов в одиннадцать утра. Принесешь, а охранники у ворот не пускают, спрашивают: «К кому ты?» «Вот, матушкам покушать принесла...» - «Ну, ладно, иди». Матушка выйдет на крыльцо, возьмет корзиночку, а у Самой слезы текут, отвернется, смахнет слезу. «Спасибо, девочка милая, спасибо!» В одну из этих встреч Елисавета Феодоровна подарила Машеньке отрез розового цвета на платье.

Вся эта пытка нравственных страданий.

Тяжелых ежечасных ожиданий

Убийств, грозящих каждый миг в тиши,

Мысль узника в мольбе уносит высоко...

То, что гнетет кругом, так мрачно и так низко...

Родные, близкие так жутко далеко,

А недруги так жутко близко.

Из стихотворения Владимира Палея

Тюремный режим с каждым днем ужесточался. С 21 июня узникам запретили выходить на улицу. Женщина, готовившая Им пишу, вспоминала:«У Князей было конфисковано все Их иму-

— 649 —

щество - обувь, белье, платье, подушки, золотые вещи и деньги, оставлено было только носильное платье, обувь и две смены белья...» Когда вынули из шахты Ее святое тело, Она была одета в простое крестьянское платье. «Оставив все, имею одно - крест, светлый столп моей жизни», - могла бы сказать Елисавета Фео-доровна вслед за святителем Григорием Богословом*.

Охрану обновили красноармейцами из Австрии. Они были очень жестокими, и по ночам, почти каждый час, врывались в комнаты и производили обыск. Иногда ночью Елисавета Феодоровна была не в состоянии встать с постели из-за сердечного приступа, но к Ее кровати был придвинут стол - и, невзирая на самочувствие Матушки, следователь продолжал вести допросы.

Великий Князь Сергей Михайлович пытался возражать против незаконного насилия, но Его протесты остались без ответа.

Екатерину и Варвару вскоре отправили в областной Совет Екатеринбурга. Елисавета Феодоровна и сестры горько плакали перед разлукой, понимая, что скорее всего - видят друг друга в последний раз. В одиночестве Великая Княгиня много молилась, плакала и просила Царицу Небесную укрепить Ее душу перед лицом приближающихся страданий. Просила Господа, чтобы после кончины всех узников - их тела не остались на поругание неверующим людям.

В областном Совете сестрам сказали, что готовы их освободить, так как Они не относятся к Царскому роду. Мы знаем, по воспоминаниям матушки Надежды, что Екатерина и Варвара, стоя на коленях, под непотребное сквернословие, умоляли не разлучать их с Духовной Матерью. Тогда им стали живописать ужасы смерти Великой Княгини. Варвара сказала: «Я готова немедленно - кровью своей - подписать все, что угодно...» И чекистам пришлось вернуть ее в Алапаевск. Варвара,

* Вяткин В. В. Христовой Церкви цвет благоуханный: жизнеописание пре-подобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны. М, 2001.

— 650 —

Крестовая сестра Елисаветы Феодоровны, пришла в Обитель с самого начала ее существования. Став келейницей Великой Княгини, она продолжала оставаться все такой же скромной, мягкой и ласковой, какою была. Ее любили все сестры и родственники Великой Матушки. Она приняла мученическую кончину вместе с Великой Княгиней Елисаветой, оставшись до конца верной обожаемой ею Духовной Матери. Ей было тридцать пять лет.

Поздней ночью на 18 июля, в праздник преподобного Сергия Радонежского, в день святого Ангела Великого Князя Сергея Александровича, узников разбудили, объявили, что их перевозят в более безопасное место. Посадили в крестьянские телеги и повезли к Верхне-Синячихинскому заводу. После Их отъезда палачи инсценировали побег заключенных. К напольной школе этой ночью чекисты привезли убитого человека, якобы застреленного при попытке «похищения Князей». На самом деле это был местный крестьянин, которого заранее арестовали, продержали несколько дней в ЧК, а потом убили и подбросили к зданию школы. Утром местный совдеп сообщил о похищении Великих Князей. Обман был явным для всех.

Дорога к заброшенному железному руднику, под названием «Нижняя Селимская», двенадцать верст шла в основном густым лесом. Шахта, выбранная чекистами для своего жуткого плана, имела глубину шестьдесят метров. Ее стены были некогда выложены бревнами, теперь они полусгнили и торчали из стен. Здесь узников жестоко избили прикладами, связали и повели к шахте. Понимая, что Они идут в Свой последний путь, все запели дивную песнь из Божественной Литургии. В ней предстоящие перед Богом - таинственно уподобляются святым Небесным Силам Бесплотным: Иже Херувимы, тайно об-разующе, и Животворящей Троице Трисвятую песнь припеваю-ще... С этою святою песнью узников стали сбрасывать вниз. С площадной руганью палачи избивали прикладами свои невинные жертвы. Первой столкнули в черную бездну Великую Княгиню Елисавету. Крестясь, Она громко молилась: Господи, про-

— 651 —

emu им, не ведают бо, что творят!.. Вслед за Ней стали сбрасывать остальных. Один Великий Князь Сергей Михайлович был сброшен мертвым. Услышав стоны живых людей, чекисты швырнули в глубь шахты ручные гранаты. В ответ раздалось святое пение: Спаси, Господи, люди Твоя... Охваченные ужасом, чекисты в панике завалили шахту хворостом и подожгли. Сквозь дым и огонь продолжали долетать звуки молитв.

На следующий день, не имея сил вынести Божественное пение, преступники стали швырять в шахту бревна и крупные камни. Изведи из темницы душу мою... (Пс. 141, 8), - взывали из бездны страдальцы. Тогда в шахту сбросили кусок зажженной серы, замуровали ее бревнами и засыпали землей...Мученики оставались живы. Никто, кроме Бога, не знает, когда пришло Их избавление. Все Они умерли в тяжких страданиях: от увечий, полученных при падении, от ран, голода и жажды. Во рту и желудке Князя Константина была найдена земля -чтобы заглушить чувство голода, великомученики были вынуждены есть землю.

Почти все узники упали на самое дно шахты. Великая Княгиня Елисавета Феодоровна попала на выступ на глубине пятнадцати метров. Когда через два месяца тела святых были извлечены, рядом с Великой Княгиней нашли Князя Иоанна. Сама, тяжко ушибленная, Великая Княгина Елисавета, рискуя оборваться в преисподнюю глубину, перевязала голову Князю, разрывая Свой апостольник. И в последние часы Собственной жизни Она облегчала страдания - умиравшему рядом с Ней человеку. Великая Княгиня и Князь Иоанн были одного духа - они оба жили для Вечности.

Крестьянин, случайно оказавшийся неподалеку, слышал, как из глубины рва доносились звуки святых песнопений, Херувимской песни. Возглавляемые Елисаветой Феодоровной, мученики отпели себя заживо. Великая Княгиня молилась, укрепляя других, до Своей последней минуты... Ее душу принял в Свои руки Сам Милосердный Господь, Крестному пути Которого - Великая Княгиня Елисавета следовала - всю Свою

652 —

жизнь. Когда святое тело Матушки Великой извлекали на поверхность, рядом с Ней обнаружили - две неразорвавшиеся гранаты. Так Господь сберег Ее для нас, чтобы все мы имели счастье припадать к святыне Ее мощей.

Через шестьдесят девять дней белые отбили город, и останки Алапаевских мучеников были подняты на поверхность. Тело Великой Княгини поразило всех своим нетлением. Пальцы Ее правой руки, также, как и у инокини Варвары, сохранили троеперстное сложение для крестного знамения. На груди Елисаветы Феодоровны была найдена любимая Ею -икона Нерукотворного Спаса, драгоценный образ, подаренный Государем Александром III в священный для Нее день - присоединения к Православию.

Многих лет знавшая Великую Княгиню, графиня Александра Олсуфьева, оставила нам святое свидетельство близкой души: «Зная Ее очень хорошо, я могу с уверенностью сказать, что славила Она Всевышняго за Свои страдания, которые Она приносила в жертву за спасение душ Ея убийц. Я верю так же твердо, как я верю в загробную жизнь, что Елисавета Феодо-

653 —

ровна никогда не произнесла ни одной жалобы и славила Господа за предоставленную Ей возможность - мученическим путем занять приготовленное для Нее место среди Его избранных. Она была подобна первым мученикам христианства, погибшим на римских аренах...»

Тропарь святым Новомученикам и исповедникам Российским (глас 4):

Цвети Российскаго луга духовнаго, / в годину лютых гонений дивно процветший, / Новомученицы и Исповедницы бесчисленнии: / святителие, Царственнии страстотерпцы и пастырие, / монаси и мирстии, мужие, жены же и деты, / добрый плод в терпении Христу принесший, / молитеся Ему яко Насадителю вашему, / да избавит люди Своя от безбожных и злых, / да утверждается же Церковь Русская / кровьми и страдании вашими / во спасение душ наших.

Кондак святым Новомученикам и исповедникам Российским (глас 2):

Новии страстотерпцы Российстии, / исповеднически поприще земное претекшии, / страданьми дерзновение приимшии, / молитеся Христу, вас укрепившему, / да и мы, егда найдет на ны испытания час, / мужества дар Божий восприимем. / Образ бо естё нам, лобызающим стопы ваша, / яко ни скорбь, ни теснота, ни смерть / от любве Божия разлучити вас не возмогуша.

Светилен:

Вельми светел нам подвиг ваш, святии Новомученицы и Исповедницы, во дни сия, малодушием омраченныя, ос-куде бо вера за умножение беззаконий наших, охладе любы, поколебася надежда, доблесть же ваша озари славою новою Церковь Русскую.

ПОСЛЕДНИЕ ЛНИ МАТУШКИ НАДЕЖДЫ

Незабываемые вечера, когда мы, порой усталые, сидели все вместе перед нашим дорогим святым углом, и нам хотелось молиться, не переставая. На нескольких узких полках располагались наши скромные иконы, в основном бумажные. Но уголок, озаренный пятью разноцветными лампадами (при матушке они были всегда зажжены), - казался райским. Дело было, конечно, не в нас, а в монахине. Ради нее Бог осенял наш дом Своей святой благодатью. Невидимые Ангелы участвовали в ее молитве. Она нередко с воодушевлением повторяла одни и те же слова, будто для того, чтобы мы сохранили их и не забывали, что любой христианский дом призван быть маленьким храмом: «И сейчас, - говорила она, - и потом, когда придет еще худшее время, - Россия будет спасаться - такими вот святыми уголками...» С тех пор я знаю, что Богу дорог самый скромный набор икон, самый убогий дом, лишь бы здесь к Нему обращались - всем сердцем.

Матушка была невероятно отзывчивым человеком не только, когда речь шла о болезнях и скорбях близких. Она была чрезвычайно чуткой - в самом малом и незначительном. Помню, мы с мамой решили переставить кровать в более удобное место. У матушки в это время было высокое давление, она лежала на другой кровати с закрытыми глазами. Но каким-то образом почувствовала наше намерение, открыла глаза и с ярким чувством озабоченности и беспокойства - быстро произнесла: вам помочь?! - и даже рванулась, чтобы немедленно встать. «Нет, нет, ради Бога, не надо!» - хором ответили мы. За матушкиной заботой стояла такая искренняя Любовь к нам, окаянным, что мы просто растеря-

— 655 —

лись. Этот порыв был самым подлинным движением ее сердца, хотя физически в этот момент она была не способна даже приподняться.

Раз в месяц матушку навещали две двоюродные сестры, привозили на ее содержание пятьдесят рублей. Первый их приезд меня особенно удивил - матушка не обмолвилась с ними ни единым словом о Боге. В следующие их посещения я уже не ждала, чтобы она заговорила о чем-то серьезном. Около часа сестры смеялись до упаду - так блестяще веселила их матушка своим необыкновенным юмором. Но ни одной улыбки не появилось на ее собственном лице. Сестры уходили, будучи очень довольны посещением. Я же была в полном недоумении - такой разительный контраст являло поведение монахини в сравнении - с обычным. Я, окаянная грешница, даже подумала: почему же матушка не поговорила с ними ни о чем - духовном? Ведь они явно неверующие. Но потом я поняла, что матушка просто не занималась бесполезным делом, по слову святых: Тому, кто не внимает словам твоим, не говори их. И давно все упование возложила на Единого Бога.

Через несколько дней мне подарили дивную бумажную иконочку Псковской Пресвятой Богородицы. Младенец Христос с такой святой нежностью простирал объятия к Своей Матери... мы не могли налюбоваться на Божественные Лики. Я тут же показала икону матушке. С огромным чувством она прижала ее к губам и неожиданно - залилась слезами. Это были не просто слезы - это был поток слез. Она в первый раз забыла о нашем присутствии. Мы как будто перестали существовать для нее и мешать ей. Кажется, открылись все сдерживаемые шлюзы ее души. Матушка плакала навзрыд. Каждые несколько минут она вновь приникала губами к маленькому образу, потом прижимала его к правому плечу - и безудержно, безутешно рыдала. С глубоким потрясением я вслушивалась в обрывки ее слов: «Спаси их, смилуйся... только спаси... как хочешь, как можешь... Умилосердись над ними!., всеми моими родными... крестниками... всеми, которых Ты дал...» И снова - целует-целует: «Ты все

— 656 —

42 Золотой святыни свет

— 657 —

на. Вот какая, без преувеличения, - кровавая молитва - стояла за матушкиной ясностью и светлостью. Именно эта молитва полностью унизившей и растоптавшей себя перед Богом души давала ей силы раскрепощать всех нас, делать из каменных - плотяными человеческие сердца, облегчать духовные ноши многих людей.

Наступил Великий пост. Две прихожанки нашего храма переписали от руки Великий канон Андрея Критского, чтобы мы могли читать его вечерами. Получились четыре школьные тетради, матушка очень благодарила девочек за подъятый труд. Позже я узнала, что перед последним в своей жизни Великим постом Государыня Александра Феодоровна Собственной рукой переписала текст Великого канона - десять раз. Подарила его близким, всем разделявшим с Царской Семьей ссылку, чтобы каждый мог полноценно участвовать в Великопостных службах первых дней.

Началась Страстная седмица. То, что мы переживали, трудно выразить словами. Недавно я перечитала проповедь иеромонаха Владимира, удивительного Дивеевского пастыря, содержание, мысли и чувства которой созвучны пережитому нами в те дни.

Проповедь на Пассии*

Христос умер - Человеком на Кресте. Умер - от нашей ненависти, от ненависти мира. Отец послал Его, чтобы Сын взял на Свои плечи всю ответственность перед Ним за отпадение человека от Творца.

Это значит, дорогие братья и сестры, что когда мы пытаемся заступиться за человека, оказать ему реальную помощь - молитвенную, мы должны быть готовы к тому, чтобы следовать за Христом - до конца, чтобы понести все, что понес Он: вплоть до Крестной муки. А чтобы сие, в меру наших слабых сил, исполнить, мы помолимся, чтобы Господь помог нам стать способными позабыть себя ради другого.

— 658 —

...Приближается Страстная седмица. И вот, хотя бы в оставшееся время, - не отвлечь бы себя «неотложными» делами. Чтобы как бы не заметить центра нашей сегодняшней жизни - Крест. И на Нем - Он. А ведь нельзя отвести глаз, ибо, если я человек, я не могу не смотреть - не видеть...

И вот тогда, когда мы, пересилив трусость учеников, убежавших от Него, покаемся в подобном грехе - сокрытия себя: своих глаз, сердца, нервов... Покаемся в том, что и мы, будучи в толпе, окружавшей Крест, делали вид, будто не замечаем Его муки, Его крови! Его Смерти... Сей грех есть грех - отделения себя от Бога. Отделения - от человека... Св. Антоний сказал, что мы грех очень редко воспринимаем как смерть (т.е. тем, чем он является на самом деле). Наши грехи, в итоге нашу смерть, - Бог взял на Себя, и как часто мы живем, будто этого не произошло. Мы плачем обо всем, только не о том, что умираем в кольце отчужденности - от Бога. От Крещения. От Правоверия!

И только Любовь жалость разрывает это кольцо. Заплакать... Плач -этот призыв к плачу доносится к нам от святых. Недаром преподобный Иоанн Лествичник в основу нашего спасения положил плач, а преподобный Серафим - Любовь к ближнему и Жалость в плаче об отпавшем от Бога человеке.

И уж если мы не в силах отвергнуться, забыть себя, чтобы взять свой крест и идти за Ним, то как бы остановимся у обочины дороги, по которой идут любящие Его, как Петр.

Пост Великий как раз и служит для того, чтобы мы, ограничив себя, воздерживаясь от того, что есть - преходящее, необязательное, заставили себя взглянуть на Крест! Не отвести глаз. И убедиться, что есть настоящая Любовь.

И всей жизнью своей поблагодарить Господа за Его язвы гвоздин-ные - за нас, за наши грехи...»

Отец Владимир никогда не заботился о внешней красоте слов. Его проповеди потрясали, потому что он произносил

* Пасхальная память. Издание храма Казанской иконы Божией Матери. 2003.

42*

— 659 —

их - обнаженным сердцем. Он говорил не ради того, чтобы вызвать у нас в воображении какие-то образы. Говорил о том, чем жили его ум, сердце, душа (чтобы они - ожили и в нас), о том, чему следовал он сам, отдавая все силы. Этого он требовал от себя - следования за Христом - до конца... И умолял Господа дать ему позабыть себя ради другого, ибо не мог отвести глаз от Распятого Христа. Бог исполнил все желания батюшки и просьбу «понести все» вслед за Христом - вплоть до страшной муки. Бог дал ему это и ради нас, чтобы мы все-таки устыдились постоянного «сокрытия себя: своих глаз, сердца, нервов». Ибо до сих пор мы делаем вид, будто не замечаем Крови, обагряющей Крест. Не замечаем истекающий кровью Лик Спасителя на Его, известной уже всему русскому народу, иконе в селе Державино.

Неужто на Руси у нас распяли Христа опять?! - взывают стихи протоиерея Андрея Логвинова. Как страшно!., ведь это новая Голгофа посреди России.

Крест и сегодня - в центре жизни человечества. Господи, молитвами всех Твоих святых, не дай нам отвести глаз! Дай постигнуть, что Ты нам пытаешься сказать этими кровавыми ручьями...

Близкая нам душа подарила свое стихотворение, написанное с использованием текста служб Страстной Седмицы.

Солнце Незаходимое, Бог мой Превечный, Творец всех тварей -кактерпиши страсть на Кресте?!..

Как может быть Неосязаемый - удержан? и связан - освободивший Адама из геенны?..

Предзнающий сокровенное всех сердец,

стоит на допросе перед - ничтожеством,

в темнице затворяется, - содержащий ключи бездны,

связуем грешником -Всесвятой,

Которому предстоят в трепете бессчетные сонмы Ангелов...

— 660

Ударяется рукой создания - Создатель,

на Крест осуждается - Судия живых и мертвых,

во гроб заключается - разоритель ада...

Свет мой сладкий, чаяние мое

и Жизнь моя - Бог мой угас на Кресте

Дай нам узнать, как Любить и смиряться -до смерти, Смерти же Крестной...

Спасший нас всех от законной клятвы, Избавивший нас нескончаемой муки, незлобивый Господи - Слава Тебе!

«Поклоняемся Страстем Твоим, Христе! Поклоняемся Страстем Твоим, Христе! Поклоняемся Страстем Твоим, Христе! И Святому Воскресению!».

Проходили дни главной Седмицы года, и наше беспокойство нарастало. Нам было известно, что Батюшка Сергий предсказал кончину матушки Надежды в Страстную Пятницу. Эта мысль была для нас непосильной. Мы не могли представить, что можем расстаться с матушкой. И поэтому умоляли всех известных нам священников, всех близких и дальних знакомых молиться, чтобы, по Милости Божией, этого не произошло. Меня благословили не идти на службу и быть неотлучно при матушке. Накануне она чувствовала себя обыкновенно. Ничего не предвещало ухудшения самочувствия. Но со средины дня Страстной Пятницы матушка почувствовала себя резко плохо. В первый раз за все время пребывания у нас - она не смогла подняться с постели, не имела сил даже просто приподнять голову от подушки. Шел час за часом, никого из нас не посещала мысль о еде. Никогда я не слышала от матушки ни вздоха, ни жалобы - но здесь она едва удерживалась, чтобы не стонать. Я с ужасом чувствовала, как она страдает. Понимала, что сейчас мучается, испытывая боль, - все ее тело, как будто она сама прикована ко кресту. Она только

— 661 —

беспомощно поворачивала голову. Все ее тело изнемогало, и минутами, казалось, что сейчас она потеряет сознание. Стоя у ее кровати, полуобернувшись к святому углу, так, чтобы продолжать ее видеть, я читала переписанную от руки службу с Акафистом - Страстям Христовым, глотая слезы.