Молитва преподобного Нектария Оптинского

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, грядый судити живых и мертвых, помилуй нас, грешных, прости грехопадения всей нашей жизни и имиже веси судьбами со-крый нас от лица антихриста в сокровенной пустыне спасения Твоего.

Однажды я спросила матушку: «Как прежние люди терпели гонения, изгнания?.. Святые такие пытки выносили -страшно читать... Но ведь человек так слаб. Быть может, и нам предстоит перенести что-то тяжкое? Но не чувствую в себе никакого мужества... и душа ужасается вспоминая, как били и истязали святых. Как понести подобное слабым современным людям?» Матушка отвечала: «Главное, не скорби и не унывай. Наше пребывание в благополучии очень сильно отличается от состояния человеческой души в испытаниях. Мы знаем, как мученики претерпевали воистину - невыносимое. Это уже помощь Самого Господа- неизреченная Божественная Благодать...» Годы спустя я прочла житие святых мучениц: Евдокии, Дарий, Дарий и Марии - из села Суворово под Дивеевом. Привожу маленький отрывок:

...Подъехал к келье (Евдокии) мужик на лошади, и стали страдалицы выходить. И до того у них были прекрасные лица, что невозможно было смотреть. Они вышли все с четками, церковь напротив, они на нее помолились. Тут их всех опять бить стали. Когда Евдокию бить начали, хожалки бросились защищать, кто - на ноги, кто - на тело. Затем сели они на под-

— 556 —

воду, перекрестились... Как лошадь тронулась, стали опять креститься. А на углу дома стоял мужик неверующий, Иван Анисимов. И вот увидел он, что на плечах у них голубь белый сидит, и куда бы ни ударяли, туда он и садился. Так и били по голубю. Тут же он уверовал и говорит:

- Теперь бы я последнюю корову отдал, только бы не убивали их.

Голубя этого, а кто и белые крылья, видели и другие жители села.

Трое мужиков из тех, кто постоянно ходили к Дуне, попытались за нее вступиться.

- Она наша селичка, никаких дезертир не пускала!

Так солдаты избили их плетьми. Евдокия увидела это и говорит:

- Смотри, как с них грехи сыплются. Смотри, сейчас с Макара грехи летят, как от веника листья в бане, когда его за меня бьют.

Петр Карасев впоследствии рассказывал, что он никакой боли от ударов не чувствовал:

- Я бы счастлив был, если бы меня еще раз избили за Дунюшку.

Их привезли на могилу. Посадили под крестами. Евдокию и Дашу - у одного. Дашу другую у креста рядом. И Марию тоже у креста. Так и сидели они все вместе.

А потом их стали расстреливать. Сначала хотел стрелять татарин, но бросил и сказал:

- Нет, не буду, у меня рука не поднимается.

Его стали принуждать, но он отказался. Поставили другого, и тот стал расстреливать. Два выстрела дал специально для страха. На третий расстрелял первой Евдокию. Как ее убили, кверху пошла как бы чаша или как просфора, кто как видел. Это много народу видело. А одна женщина увидела, как в это время Евдокия над своей кельей по воздуху пошла. Место это благословила крестом и сказала:

- Жалко, что здесь остается один золотой, ну пускай остается.

— 557 —

И тут женщина не выдержала и закричала: - Миленькая, Дунюшка, как же мы теперь без тебя жить-то будем...*