Артисты и работники театра

В. Полозов (газета «Брянский рабочий» 1980,

– 7 августа) Песня о друге

-

Тот вечер в спортивном лагере под Брянском выдался не совсем обычным. Еще с обеда на веранде столовой появилось обьявление о предстоящем концерте ансамбля «Юность». Что за ансамбль, откуда он, не знали ни московские борцы и штангисты, ни мурманские лыж– ники, ни брянские акробаты, – никто из тех, кого собрало здесь нынешнее лето. Но все, привыкшие к размеренной, до предела насы– щенной тренировками лагерной жизни, обрадовались нежданному разв– лечению.

После ужина подьехал к веранде автобус, груженный стереоколон– ками, микрофонами, какими-то ящиками, коробками, проводами, выпрыгнули из него четыре девушки в ситцевых платьях (ансамбль оказался женским), а через полчаса все это, приведенное в систе– му, заиграло, запело, затрещало. Начали с «Олимпийских талисма– нов», а там пошли в ход первые любви, и ее многочисленные встре– чи, и звенящее соловьями утро, и желтоглавая ночь. Слушали добродушно, аплодировали, прощая исполнителям и явную недостаточ– ность голосов, и некоторые нелады с настройкой инструментов.

Все разладилось из-за записки, посланной кем-то прочитанной с веранды художественным руководителем ансамбля – дамой средних лет, обьявлявшей номера в накинутой на плечи красной кофте.

«Недавно умер Владимир Высоцкий, – было сказано записке, – в память о нем просим исполнить что-нибудь из его песен».

– Во-первых, – слегка повысив голос, ответила на записку дама,

– здесь дети. И потом, – она повела глазами в сторону ансамбля, – песни Высоцкого в нашу программу… не входят…

Зрители, рассевшиеся кто на скамейках, кто на принесенных стульях, кто на ограде клумб, а больше просто стоявшие, молчали.

И в наступившей паузе нет-нет уже готов был загреметь очеред– ной пассаж «Ионоки», как стоявший неподалеку от меня высокий па– рень сказал: «Ну что ж… Не хотите, мы сами споем.» И негромко, будто про себя начал:

Если вдруг оказался друг И не друг, и не враг, а так…

И сразу же песню подхватило несколько голосов. Ансамбль пока молчал, руководительница всматривалась в сумерки, не зная, пы– таться ли остановить неожиданных конкурентов… А собравшийся вокруг парня кружок из рук в руки в руки плыла над головами гита– ра, и зазвенели под чьими-то пальцами струны, и разрослась, наб– рала силу песня…

Парня в горы тяни, рискни, Не бросай одного его, Пусть он в связке с тобой одной, Там поймешь, кто такой…

Теперь уже пели, кажется все – дети и взрослые, собравшиеся здесь из разных городов страны. Пели, обнявшись, бородатые ребята в штормовках, пели, не вытирая блестевших на глазах слез, девушки в зеленых стройотрядовских куртках, пел ансамбль…

Если шел он с тобой, как в бой На вершине стоял, хмельной, Значит, как на себя самого, Положись на него…

Песня все росла, наполняя собой этот удивительный вечер, под– нималась все выше – к вершине обступивших лагерь осин, небоскло– ну, откуда скатилась недавно яркая звезда…

Французкий журнал «Нувель Обсерватор» август

– 1980 г.

-

«Об этом будут говорить завтра».

«Прощай, Владимир Высоцкий».

Ни одна газета, ни радио, ни телевидение Москвы не нашло нуж– ным сообщить о его смерти (ред. – Это не верно. Сообщения были в «Вечерней Москве» и «Советской культуре»).

Однако, оповещенные «сарафанным радио», которое бытует только в определенных странах, тысячи людей, особенно молодежи, собра– лись перед его театром, чтобы засвидетельствовать свое горе и пе– чаль.

Владимир Высоцкий был не только большим шекспировским актером, это был певец-поэт, который умел, несмотря на любую пропаганду, петь о жизни и о простых, но глубоких проблемах советских людей. Я вспоминаю прошлым летом, когда мы прогуливались по улицам Моск– вы с ним незнакомые прохожие тут же старались выразить ему чрез– вычайно теплую и восторженную симпатию. Со времени Жерара Филиппа я лично не встречал феномена подобной теплоты.

«Это симпатия не только к актеру, – обьяснял он мне, это к певцу, в песнях которого они узнают себя. У них есть мои диски, выпущенные в Болгарии, однако попробуйте, найдите хоть один диск в наших магазинах в Москве: даже случайно не найдешь никогда!».

Жить, существовать, вести, несмотря ни на что, настоящую ак– терскую работу в СССР – это было делом Высоцкого и это останется делом его друзей, художников, музыкантов, актеров, которые глубо– ко понимают, что значит теплота братства в этой стране. Маленькое пламя, но оно не угаснет, если судить по тому огромному, беспре– цедентному скоплению народа перед московским театром.