Проститут

Без лишних вопросов открываю большую статью и читаю заголовок в голос:

“Неужели, голубое знамя партии “Вперед” не символ неба.. а нетрадиционной ориентации их партийных деятелей..?. Секс-скандал” -- отрываю непонимающий взгляд от листов, Яблонский скрестил руки на груди и дергает головой, призывая читать дальше. Скольжу глазами по странице, выхватывая знакомое лицо.. на фотографии дальше, мое собственное, очевидно, в крайне нетрезвом состоянии. Конечно, чтобы проиллюстрировать всю отвратность данного происшествия в большей мере.

“Господин Задорожный, лидер партии “Вперед”, “бедный”, но обожающий жить на широкую руку человек, дал повод некоторым избирателям полюбить его еще больше.

Недавним вечером, честный политик был замечен выходящим из отеля с, на первый взгляд, особью легкого поведения, да еще и в придачу мужского пола, при подальшем рассмотрении оказавшимся новомодным художником Стасом Лоу. Обнявшись парочка громко смеялась и покачиваясь добрела до машины, в которой скрылась в неизвестном направлении. Нашим корреспондентам удалось заснять эти эксклюзивные кадры (изб. 11)...”

А кадры и впрямь эксклюзивные. Наши размытые лица на фоне отеля.

-- Это еще не все, -- хмуро говорит Яблонский и бросает еще один лист, на сей раз простой бумаги. -- Если бы не твой друг Джон, это бы попало в прессу сегодня утром. Тебе нужно крепко его поблагодарить.

На листке А4 явно была неизданная часть статьи. Молча читаю.

-- Да, ты оказываешься работаешь в закрытом борделе частного предпринимателя Джона Свифта из Америки, перебравшегося в Киев из-за неразделенной любви к жене своего брата, -- не выдерживает долгого молчания мужчина, заметив, что я уже не по строчкам глазами бегаю и бездумно пялюсь на свою фотографию у двери Дома Мальчиков, с крайне потерянным видом, в легком свитере и снегом на голове.
-- Ага, но я хотя бы стою дорого... -- единственное, что приходит в голову перед тем как меня начинает разбирать хохот. -- Но это же бред!
-- Что именно бред? -- осторожно интересуется Яблонский, расправив подолы пиджака.
-- Все бред! У Джона семья есть, а переехал он потому что климат нравится. Ну я, яснен пень, я не “мальчик по вызову”, -- неровный хохот сотрясает все существо. Не понимаю зачем кому-то это нужно. Достаю ключи, собираясь открыть дверь, а не стоять в проходе, обсуждая такие вещи.
-- Это понятно. А как насчет Задорожнего?
Оборачиваюсь.
-- А что насчет него..?
-- Ты ведь с ним был?
-- Ну, был, -- хмурюсь, не понимая куда он клонит.
-- И что?
-- И все. Я не понимаю к чему Вы клоните.
-- А я не понимаю кому это нужно. Черный пиар, конечно тоже пиар, но не для политиков. Под него, -- мужчина ткнул пальцем в фотографию моего случайного знакомого, -- явно кто-то копает. А ты так удобно попался под горячую руку папарацци.
-- Хорошо, я буду вести себя тихо.

***

Тихо вести себя не получилось. Как только я вышел из парадного, там меня ждал сюрприз в виде стаи голодных охотников. Завидев меня, они повскакивали с насиженных мест и бросились, обступая кругом, фотографируя и тыкая под нос диктофоны, наперебой задавая вопросы.

-- Вы действительно работаете в “Доме мальчиков”?
-- Сколько Вам платят за ночь?
-- Это правда -- Вы гей? -- какая-то наглая девица вцепилась мне в правую руку и дернула на себя
-- Нет, -- отвечаю на все и сразу.
-- А что Вы скажете насчет ночи с господином Задорожним?
-- Ничего не скажу.
-- Значит, вы гей? -- не унималась приставучая девушка.
-- Я бисексуал.
-- Вот как.. -- на секунду все замолкают, а потом эта же противная журналистка оживает.
-- Значит, вы используете в своих целях не только мужчин, но и женщин?
-- В каких целях? -- Нет, это уже ни в какие ворота не лезет.
-- Чтобы политики помогали вам продавать свои.. труды, конечно же, -- она мерзко ухмыляется, а остальные одобрительно кивают. Смотрю на нее широко раскрытыми глазами. Это еще, блять, за что такое? Но пока я не опомнился, она продолжает: -- А по скольку вы.. бисексуал, сколько же политиков женщин попало в ваши сети? Их не так много, так что назовите имена.

Нет, они в конец охренели.. Как там говорят в крутых фильмах? -- “Без комментариев”, но это значило бы их возможность.. Молча бросаю на приставучую журналистку злобный взгляд и просто таки расталкиваю их руками, упрямо поджав губы. Они тянутся следом, как полуготовое желе, но внезапно, все разом отстают, и метаются куда-то в обратном направлении. Я даже успел порадоваться, прежде чем понял, что они пристали к господину Яблонскому, который вышел за мной из парадного. Ну, блять, с них станется и его в мои “папики” записать. Ладно.. он разберется. тем более, даже если они че и выдадут, то никто не поверит. Особенно те девушки, которых он любит в непомерном количестве.

Издалека слышно, как та же приставучая девчушка спрашивает как долго он поддерживает со мной отношения и или он знал, что я проститут.. Затем слышится добрый хохот. Ну все.. он разберется.

Забираюсь в машину и давлю на газ. Все-таки хороших друзей нужно благодарить. И уехать побыстрее, пока представители прессы отвлеклись.

Днем “Дом мальчиков” представлял собой не такое загадочное место. Было светло, На газонах работали садовники, подстригая хвойные деревца. Паркуюсь у главного входа, все равно в такую пору большого наплыва людей быть не должно.

***

-- … мы тебе дали дом и крышу над головой! Фактически с улицы подобрали! Что тебе еще нужно?!
-- … он..
-- Кто?! Стас? Да ты с ума сошел. Малыш, ты... -- тон из ора постепенно снижается и совсем затихает, когда я захожу в холл.
-- Что здесь происходит? -- на меня сразу все оборачиваются и смотрят как на второе пришествие Христа.
-- Стас! Я знал, что ты придешь! -- Доминик бросается ко мне и прижимается всем своим маленьким тельцем. Рефлекторно его приобнимаю и смотрю на рассерженного Джона и остальных проститутов, что расступились полукругом.
-- Он! -- хозяин заведения указывает на мальчишку, что вжимается в меня сильнее от громкого крика, -- отказал уже девятерым клиентам на этой неделе! И знаешь почему? Потому что...
-- Я ждал тебя, -- мальчишка подымает на меня свои большие синие глаза, в которых плещется.. что-то такое теплое.. и преданное.. что так не уместно в глазах шлюхи.
-- Он ждал тебя! -- повторяет Джон и разражается хохотом. -- Ну почему? Почему каждый раз, когда ты появляешься, ты приносишь одни проблемы? И не мне! Мальчишке! -- он снова кивает на Доминика. По правилам, еще один отказ подряд - и он здесь больше не живет.

Опускаю взгляд на Доминика, а он жмется и смотрит так... так.. что я не могу.

Склоняюсь к аккуратному ушку:
-- Иди, готовься.
И уже громче:
-- Я беру его, -- смотрю на Джона и все присутствующие аналогично поворачиваются к нему.

Давний друг явно собирается что-то сказать, вытягивает вперед руку... но открытый было рот почти сразу закрывается.
-- Желание клиента...
Доминик радостно подпрыгивает и уносится по ступеням вверх в комнаты. Все молча проводят его взглядом.

-- И все таки. На пару слов, -- занесенная было рука делает определенный жест в мою торону. Джон резко поворачивается на каблуках туфель и уходит в глубь поместья.. проституты и выглянувшие служанки резко закопошились, изображая бурную деятельность. Не оборачиваясь, скидываю пальто в руки молоденькому пареньку и иду следом за хозяином дома.

Мы проходим многочисленные залы.. и в конце концов Джон заходит за массивную дубовую дверь в помещение, чем-то напоминающее библиотеку. Широкое и просторное, с большими окнами, на стенах стеллажи книг.. Высокие потолки дают ощущение величия. По центру стоят кожаные кресла, а напротив окон -- письменные столы. Прямо цитадель знаний. Здесь можно было бы написать отличные картины. Вот в том кресле, освещенным окном посадить юношу с покрывалом из шелка и... Невольно захватывает дух.

-- Это здесь ты своих ребят учишь.?
Но мой вопрос был проигнорирован. Или просто заглушен хлопком закрывающейся двери.
-- Ты понимаешь, что ты делаешь?
-- А? -- отвлекаюсь от великолепия, затопившего мое воображение художника и со вздохом хмурюсь. -- Нет.
-- Оно и видно! Ты понимаешь, что мальчишка теперь будет думать, что ты его так каждый раз спасать будешь? Так нельзя, Стас! Ради всего святого. Он же влюбился в тебя.

Хмыкаю.
-- Не мели чепухи. Вы же обучали их. Они знают, что так нельзя, -- прохожу вдоль столов, проводя кончиками пальцев по нагретой солнцем древесине письменных столов. В голове так и порхают мысли-вспышки новых картин...
-- Конечно нельзя, но ты попробуй объяснить это 14-ти летнему пареньку, который только что лишился девственности, который верит в сказку еще судя по всему, который, блять, Стас, проел все уши остальным мальчишкам, как ты с ним был нежен, что чуда не бывает, если ты берешь.. и являешься, как гром среди ясного неба!
Оборачиваюсь и смотрю на него.
-- Я же его покупаю.
Джон тяжело вздыхает:
-- Тебе только кажется, что ты делаешь лучше.. мальчика будет ждать тебя еще раз. А если ты не появишься. Ты хоть понимаешь, как трудно справиться с депрессией в их возрасте?
Пожимаю плечами. Когда я был в его возрасте, слово “депрессия” еще не было в будничном лексиконе.

-- Зачем ты приезжал то? Уж точно не для того, чтобы спасти одного безродного мальчика от его участи?
-- Ах, да...

Действительно, не за этим же приезжал.