Пиши - пропало. Часть 2

Открываю глаза, а передо мной ты. Такой растерянный и взбалмошный. В руках большие пакеты, из которых в разные стороны торчат острые углы упаковок. Наверное, ты был в магазине...?

-- Стас... -- повторяешь тише и рассеяно. Зябло ежусь и не решаюсь поднять взгляд на твое лицо. Почему? Почему именно ты? Почему я стою посреди улицы и не могу заставить себя двинуться с места? Я не хочу тебя видеть! Не хочу... не хочу... Голос в голове становится все тише, по мере того, как ты приближаешься. Ставишь пакеты на асфальт и распахиваешь свое пальто. Подходишь в плотную и захватываешь меня длинными подолами, заключая в объятия сильных рук так, что я утыкаюсь лицом тебе в грудь. Хоть ты и младше, зато гораздо шире в плечах и выше. Сразу обволакивает тепло. Неподдельное. Нужное... такое нужное сейчас, что вопреки всем доводам рассудка, я прижимаюсь сильнее... Слышу, что ты что-то быстро говоришь, называешь глупым. Пускай.. пускай так, но как же отчаянно не хочется, чтобы этот момент проходил. Я... не хочу, чтобы ты меня отпускал...

Я не знаю, сколько прошло времени. Не помню, как мы поднялись к тебе в квартиру. Глубоко выдыхаю. Мы стоим в холле. Вон оно... мое пальто. Нужно взять его и уйти... чтобы больше не вернуться.

-- Стас, тебе нужно выпить горячего, ты весь дрожишь.

-- М? -- только после твоих слов понимаю, что меня бьет крупная дрожь. -- А, да... -- и зачем я это сказал. Черт.

-- Я сделаю, как ты любишь. -- Ну а как иначе... Ты улыбаешься и уходишь в кухню. Как я люблю, это свежая мята и сверток корицы. Вот такое вот “ванильное” безобразие. Такое ты мне позволял пить очень редко, потому, что дорого... и в скудный студенческий бюджет не вписывается. Мде уж... а для себя покупать жалко. Вот и выходило, что ты меня “баловал” таким чаем. Смешно. Наше зазеркалье.

Разуваюсь и иду в комнату. Полуторная кровать посредине и письменный стол с гладкой... очень гладкой поверхностью... провожу по нему пальцами и слегка усмехаюсь. Сразу вспоминается, как лежал на этом же столе, как ерзал по прохладному дереву голой грудью от того, что ты сильными рывками дергал меня на себя. Как порвал меня тогда... но я ничего не сказал. Не сильно, но больно. Да и зачем. Ты не заметил, а я не маленький уже. Справиться могу. Я тогда очередной раз за что-то “повинился”, а ты таким изощренным способом меня наказал... Но мне было хорошо... Слегка наклоняюсь вперед, чтобы сжать край стола, вызывая воспоминания, и не замечаю, как ты подошел сзади.

-- Все хорошо, м.. Стас? -- Вздрагиваю и резко распрямляюсь. У меня часто такое чувство, что если я о чем-то думаю... другие люди могут прочитать мои мысли. Вот и сейчас, кажется, что ты все слышал. Но я же понимаю, что это не так. Поворачиваю голову, чтобы наткнуться на обеспокоенный взгляд синих глаз.

-- Да, все хорошо.

-- Вот, держи. -- Ты ставишь чашечки на стол, и я почти физически чувствую их горячие донышки на шелке поверхности. -- Где ты был, я звонил тебе домой.

-- Зачем? --зачем ты мне звонил? Прости, не могу не спросить. Ведь все просто. Я тебя - да, а ты меня - нет. Все просто.

Ты явно не знаешь, что сказать. Удивленно посмотрел и взял чашку, чтобы чем-то занять руки и рот. Действительно, звонить мне было незачем. Разве что узнать, или я жив. Ну, а что со мной могло случиться? Да и кто мы друг другу? Не семья, не братья... не любимые и точно не друзья. Кто мы? Мы просто.. любовники. Как-то... мерзко звучит это слово. Особенно теперь. Любооовники. Те, кому не хватило сил на отношения.

Повисло неловкое молчание...

-- Как картины? -- спрашиваешь, наверное, ради того, чтобы что-то спросить. Отпиваю горячую жидкость и пожимаю плечами. А что могло с ними стать? Видно не только у меня такое чувство, что мы не виделись не два дня, а два года. -- Ты хоть... -- запинаешься. Что? Не спалил, как после бывшего? Усмехаюсь нехорошо. По- другому не могу.

-- Нет.

-- Вот и хорошо. Мне они нравились...

-- Угу.

Снова молчание. Я начинаю слышать, как тикают наручные часы... Или очередной раз схожу с ума. Сажусь на широкий подоконник с ногами, попивая любимый горячий напиток. Мда... странная мы парочка все- таки. Недоучка студент - медик и вполне успешный художник. Почему недоучка? Да потому, что не учишься нихера. Ходишь на пары пятое через десятое. И попрекнуть не могу. Я то сам со второго курса ушел. Так что... а ты на третьем уже. Типа больше отстрадал. Да и... чисто внешне я выгляжу, чуть ли не младше тебя, хотя старше на восемь лет. Смешно так... все наоборот. Лицо только старое... наверное, отражаются прошлые жизни. А в остальном... ты же меня на руках таскал, а я визжал, как резаный. Называл своим малышом, а меня до истерики хохот пронял. Тогда я тебе сказал, что мне вообще-то двадцать восемь. Нужно было тебя тогда сфотографировать, написал бы новую картину - “Охуение утром”. Хотя.. это была бы целая серия. Таких “охуений” на твоем лице я видел много раз. Стоит только вспомнить тот взгляд, когда я у тебя первый раз в рот взял. Хлопаю по карманам в поисках сигарет. Неужели нашел? Клацаю зажигалкой и затягиваюсь.

-- Не кури, -- вздрагиваю. Я почти забыл, что ты рядом. Ты выхватываешь сигарету у меня из рук и затягиваешься сам. А за окном уже темнеет. Зима, все- таки, закат быстрый. Сколько же я так просидел.. Да и ты.. Перевожу взгляд на тебя. Ты смотришь в окно, не мигая. Должно быть вообще неподвижно сидел, раз я так в себя ушел...

-- Ром.. -- растеряно смотрю. Зачем ты мне опять указываешь... мы же не вместе. Ты медленно переводишь потемнелый взгляд. Мх. Мурашки от такого. Подымаешь голову за подбородок, чуть надавливая большим пальцем, и выдыхаешь дым в открывшийся рот. Ох... Я, было, чуть дернулся назад, но получилось только вжаться в стену. Да и зачем. Жадно вдыхаю никотин, украдкой легко сминая твои губы... а ты и не думаешь отстраняться. Прижимаешь все сильнее, и я теряюсь. Целуешь, жадно проникая языком в рот, а я не могу и, главное, не хочу сопротивляться. Хотя и чувствую себя последней шлюхой, которую только помани, и, забыв обо всем, отдаюсь в чужие руки. Но не чужие же... да и последний раз... можно же? Ведь можно...

Вот и все мысли, которые успевают пронестись, прежде чем ты меня, будто игрушечного подымаешь на руки, разводишь ноги и прижимаешь своим телом к стене. Сильно, давая почувствовать свое возбуждение. Одной ладонью держишь под ягодицы, а второй скользишь по торсу, задирая свитер. Опять что-то говоришь. Но я тебя не слышу. И не хочу знать, что ты говоришь. Отключаю мозг. Зачем он в такой ситуации... Прикусываешь кожу на шее. Тебе всегда нравилось оставлять следы. Твои губы, руки, они везде... Не осознаю, когда мы оказываемся на кровати, я голый стою на коленях, уткнувшись лицом в подушку, а ты прижимаешься сзади горячим телом. Не могу сдержать крик, когда ты с силой дергаешь меня на себя, входишь, не подготовив, едва смазав свой член... Больно. И обидно... зачем ты так? Утыкаюсь в подушку и тупо ору, потому, что ты сразу начинаешь быстро двигаться, но... кажется, тебя это заводит еще больше.

-- Мххх, по-подожди... не надо так... -- пытаюсь слабо возразить, почти не слыша себя, за своими же криками.

-- Что, малыш? -- ты резко поддаешься вперед, проникая до упора. Кажется, просьбу ты принял за кокетство. Снова кричу, но на этот раз не только от боли. Тело пробивает током, и я больше не могу сопротивляться. Кажется, ты хмыкаешь, а дальше... движения-движения, горяч и страсть, крики и стоны... Трахаешь меня так, будто пытаясь что-то доказать. Грубо и властно... и почти болезненный оргазм, на грани с обмороком...

Мы заваливаемся на бок, а ты меня собственнические прижимаешь к себе, обнимая со спины. Руки трясутся. Опять что-то шепчешь... чувствую твои губы на ухе раньше, чем осознаю смысл слов.

-- А? -- рассеяно.

-- Повторим, детка? -- хрипло говоришь и целуешь за ухом.

Детка, блять?! Еще что-нибудь более пошлое не мог придумать? Раньше ты меня так никогда не называл. Это слишком. Да и грязно звучит из твоих уст. Все грязно.... внезапно накрывает волна отвращения. К этой ситуации. К самому себе... Я же не хотел приходить... Тем более отдаваться... Резко подымаюсь, бросаю на тебя взгляд из-за спины. Обижаться нет смысла, но посмотреть по-другому не получается... А ты улыбаешься так, типа говоришь: “Ты все равно ко мне вернешься...” А я... не уверен, что ты не прав. Наспех кое-как натягиваю брюки под твоим цепким взглядом. Свитер.

-- Спасибо. -- Конечно, за чай. Но мне так кажется, ты не понял, за что я поблагодарил. Лицо довольное и чуть насмешливое. Ты никогда не был таким.. не могу отделаться от ощущения, что это просто маска.

-- Всегда пожалуйста, приходи почаще.

Ну все... Быстро выхожу из квартиры. На этот раз, не забыв прихватить пальто. Накидываю на плечи. Сигнализация. Поворачиваю ключ зажигания и, не давая машине прогреться, отъезжаю. Кажется, что ты до сих пор наблюдаешь. Выезжаю на какую-то дорогу и останавливаюсь на обочине. Кажется, я поехал не в ту сторону. Черт. Утыкаюсь лицом в сложенные на руле руки. Черт-черт-черт... Все боль навалилась как-то сразу, физическая, душевная, и выплескиваются на волю потоками соленых рыданий. Ну и пусть. Тут никто не видит. Судорожно глотаю ртом воздух и не узнаю себя... как давно я не плакал.