Три формы войны

Достоверных сведений о первых приемах взаимоистребления людей мы не имеем, но можно предположить, что первым оружием «дикого» человека были зубы, камни и палки. На протяжении длительного исторического периода война проявлялась в виде единоборства с целью физического устранения соперников. Со временем стремление выжить «в войне всех против всех» побуждало людей к объединению в группы, что происходило по схожести физических и психических признаков. Появляющиеся группировки контролировали территории такой конфигурации и размера, на которых они могли успешно добывать себе пропитание, защищаться и с которых могли успешно нападать. Это и были первобытные общины, осуществлявшие совместную оборону своих границ и нападение на другие сообщества. Главной социально‑психологической особенностью при этом было деление на «своих» и «чужих».

Современные ученые утверждают, что если у сообщества нет внешних врагов, то активизируется агрессивность внутри общности, что чревато ее развалом, поэтому поиск внешнего противника для первобытных общин был условием выживания. Главная задача таких войн: убить соперника, завладеть его ресурсами, а оставшихся в живых обратить в рабство. Такая форма войны, называемая физической войной, господствовала тысячелетиями.

Несомненно, революционное значение имело изобретение дистанционных средств поражения противника – копий, пращей, стрел и лука. Это полностью перечеркнуло незыблемый постулат природы – побеждает сильнейший, так как теперь слабый воин мог на расстоянии поразить более сильного врага. Наряду с состязанием в силе появилась необходимость в состязании ума – наступил эпохальный перелом.

Внутренняя эволюция первобытных сообществ приводила к возникновению управленческой иерархии, экономических связей и однородного населения. Такая общность постепенно становилась этническим государством. С возникновением государств создавались специальные отряды вооруженных людей – армия, позднее – армия и военно‑морской флот, что в еще большей степени способствовало истреблению друг друга.

По мере эволюции интеллекта люди постепенно стали осознавать, что истребление врагов не всегда выгодно. Порою гораздо выгоднее расставить экономические ловушки, сплести паутину экономической зависимости, запустить незаметно корни к чужому воздуху, воде, земле, мозгам и, «присосавшись» к ресурсам противника, заставить его работать на себя. Так родилась экономическая война, главным принципом которой стало установление ростовщических экономических отношений, а в случае сопротивления – включение физических форм воздействия (государственного давления, вымогательства под угрозой оружия и пр.).

Возникновение неравных экономических отношений между государствами имеет объективные причины. Одной из таких причин стал… технический прогресс. Техническая революция и увеличение числа машин в экономически развитых странах потребовало дополнительных людских ресурсов и привело к их поиску за пределами страны. А это, в свою очередь, привело к колониальной экспансии и разделению мира на страны‑доноры и страны‑потребители.

Примером именно такой экономической войны на нынешнем этапе может стать разделение населения планеты на «золотой миллиард» и всех остальных – этакий неовариант западного национал‑социализма. Ни для кого не секрет, что отношения Запада с третьим миром представляют собой «политику паразитизма», главным инструментом которой является именно экономическая война.

Сущность же простейшей экономической войны одинакова на протяжении всей истории человечества: в старые времена несмышленый туземец менял золото на блестящие стеклянные бусы, в наши времена туземец‑«ньюрашн» меняет сталелитейный завод на «Мерседес», а продажный правитель‑марионетка принимает инвестиции в добывающие отрасли своей страны, зная, что эти деньги идут сюда только из‑за дешевой рабочей силы и дешевых ресурсов и никогда не будут способствовать экономическому процветанию ни его народа, ни его государства.

Современная экономическая война осуществляется, в основном, по трем направлениям: перекачивание мозгов, экономическая экспансия и промышленный шпионаж.

Правительствами большинства высокоразвитых стран разработаны и внедряются долгосрочные программы «перекачивания» научного потенциала. На это выделяются значительные средства, создаются специальные центры и коммерческие структуры. Внешне их деятельность имеет вполне благопристойный вид: Запад безвозмездно поддерживает ученых из слаборазвитых стран, оказавшихся в затруднительном положении. Существует несколько распространенных схем. Первая заключается в рассылке анкет‑опросников для сотрудников научных организаций, в которых под предлогом создания информационных баз данных либо с целью изучения рынка предлагается ответить на ряд вопросов. Анализ ответов способен выявить направленность научных исследований, степень их завершенности, сферы практического применения, круг лиц, задействованных в исследовании. По другой схеме сбор обобщенной научной и экономической информации ведется под предлогом оказания консультативной, экспертной помощи, подготовки или переподготовки специалистов, их стажировки за рубежом и т. д.

В начале 1990‑х годов была популярна следующая схема. Американский или японский фонд устраивал, например, конкурс на лучшую компьютерную программу среди студентов московских вузов. Победителям обещали неплохие денежные призы. Талантливых молодых людей у нас, как известно, достаточно, и в результате такого конкурса иностранные корпорации совершенно легально и практически бесплатно получили в свое распоряжение несколько сотен перспективных разработок. Доведя их до кондиции, фирмы выпустили готовые программные продукты на рынок. Естественно, под своим именем.

Экономическая экспансия тоже имеет самые разнообразные формы: программы по реструктуризации и инвестиционные проекты различных международных валютных фондов; внедрение различного иностранного оборудования вместо поддержания отечественного производителя; повальный завоз в страну гербицидов, химических отходов, другой опасной или низкосортной продукции; сбыт в слаборазвитые страны залежалых и вредных лекарств и многое другое.

Экономическая война может осуществляться и путем использования различных пропагандистских лозунгов вроде борьбы за свободу, демократию, экологию, права национальных меньшинств и прочее. В этом случае она тесно связана с войной психологической. Например, под видом борьбы за соблюдение авторских прав рекординговых и софтверных компаний в последние годы была разрушена CD‑промышленность некоторых развивающихся государств, которая в перспективе могла составить приличную конкуренцию ведущим сверхдержавам.

Экономическая война тесно связана и с большой политикой, поскольку является ключом для лишения «неудобных» правительств общественной поддержки. Экономические санкции, приостановление кредитов со стороны развитых супердержав и международных кредитных фондов создают большие трудности внутри стран, против которых они направлены. Частные капиталовложения в иностранных банках могут быть заморожены (например, под предлогом борьбы с терроризмом), торговые контракты приостановлены или вовсе аннулированы, в результате чего возрастет безработица и снизится уровень жизни большинства населения. В это время «забугорная» пропаганда и «пятая колонна» внутри страны будут утверждать, что виной всему слабость, некомпетентность, коррумпированность и преступность правительства. Результаты подобных программ в Чили при правительстве Альенде и в Югославии времен Милошевича общеизвестны.

Однако и физическая и экономическая войны имеют один большой недостаток: рано или поздно они порождают организованное сопротивление. Не существует таких военных сил, или экономических пут, которые могли бы удержать голодный разъяренный народ. Это подтверждает последовательный распад всех колониальных империй, основанных на силе и экономической зависимости. По этой причине для сокрытия истинных механизмов своего богатства, его ростовщической сущности, многие экономически развитые страны вынуждены изобретать мифы о фантастической работоспособности своих народов, о гигантской производительности их труда, что далеко не всегда так. На самом деле нигде так много и тяжело не работают люди, как в экономически отсталых странах, но почему‑то не процветают. Значит, одного упорного тяжелого труда мало для процветания. Сокрытие истинных причин процветания одних и нищеты других привело к необходимости создания индустрии лжи.

С изменением условий жизни на земле менялись и формы ведения войны. Изобретение средств массового уничтожения поставило под сомнение целесообразность полномасштабных физических войн, т. к. при этом уничтожались территории, ресурсы, рабы, да и сам агрессор мог пострадать в результате применения оружия. Физическое воздействие все больше отходило на второй план, лишь маяча в виде «большой дубинки». Более приоритетной становилась война экономическая – простой грабеж превратился в сложный ростовщический механизм. Однако уже со второй половины ХХ века никто не хотел просто так отдавать свои ресурсы, территорию и добровольно идти в рабство – большинство колониальных стран запротестовало.

И вот угрожающие окрики все больше превращаются в тонкую психологическую игру. Совершенствование и усложнение отношений внутри человеческого общества открыли новые возможности психологического воздействия. Ложь, сплетни, слухи, сокрытие истинных действий и намерений стали служить устрашению противника и более легкому достижению цели. Этот этап в истории войн имел такое же судьбоносное значение для человечества, как и изобретение дистанционных средств поражения противника, поскольку позволял одерживать победу слабого над сильным за счет введения его в заблуждение. Эра физического соперничества постепенно перешла в эру соперничества интеллекта. Так была создана новая форма войны – война психологическая.

Психологическая война полностью меняет прежнее представление о войне. В ней нет очевидных врагов, как нет и открытых сражений. Главным в такой войне является то, чтобы создать условия, в которых ваш противник сам себя истребит, сам отдаст вам свои материальные и интеллектуальные ресурсы. В физической и экономической войне народ можно уничтожить, но победить – никогда, вся история тому свидетельство. Народ можно победить только в психологической войне. Достичь этого можно, изменив психику человека настолько, чтобы он сам стал послушным орудием и верным рабом. А для этого необходимо погрузить его в мир грез. Поэтому стержневой принцип психологической войны – «жизнь есть сон, а сон есть жизнь», замена реальности вымыслом. Всю реальную жизнь человек проживает как неприятный сон, а «химеры скорого благополучия», которые ему внушает хозяин, вводя его в транс, воспринимает как реальность. Этот принцип издревле применялся для осуществления социального господства, например, как принцип «воздаяния» в христианстве, образ «светлого будущего» при коммунизме в СССР, реализация «американской мечты» в США и пр.

На острие психологической борьбы всегда были религия и религиозные деятели. Еще за тысячи лет до Рождества Христова приемы психологического воздействия использовались в религиозно‑мистических и политических целях. Так, в папирусе Эберса рассказывается о простейших способах гипнотизации для повышения влияния жрецов на народ. Болеслав Прус в книге «Фараон» описывает приемы воздействия с политическими целями жреца и кудесника Бероэса на молодого фараона. Но молодой Рамсес оказался маловнушаемым и не обнаружил связи между тем, что Бероэс умеет подниматься в воздух, и тем, что Египет должен отдать Финикию Ассирии. В этом эпизоде содержится один из ключевых элементов психологической войны – разрушить барьер здравомыслия и повысить внушаемость человека.

Новые формы психологической войны стали появляться с развитием письменности, которая предоставляла возможность распространения анонимной информации. Из истории известно, насколько сильное воздействие на толпу оказывали «предметные грамоты», которые подбрасывались в нужном месте и в нужное время. Через них организовывались массовые акции неповиновения, бунты, сводились счеты с соперниками. Появление печатного слова поставило службу дезинформации на индустриальную основу.

Новые горизонты ведения психологической войны открыло радио. В процессе усовершенствования приемов психологического воздействия оно стало практически полностью служить формированию общественного сознания и его управлению. Значительную роль в этом сыграл опять же феномен анонимности радиоинформации. Если газеты и книги можно хранить, перечитывать, сравнивать, изучать фамилии, псевдонимы, прошлый опыт авторов, видеть издателя, определять его принадлежность, то радиоинформация гораздо труднее поддается такому анализу, а для обычного гражданина это и вовсе недоступная задача.

Изобретение телевидения и его распространение по миру привело к еще более стремительному манипулированию сознанием людей. В связи с этим естественным образом возник вопрос контроля эфирного пространства – сегодня это одна из важнейших задач любого правящего режима. На это идут колоссальные материальные и интеллектуальные ресурсы.

Решающее значение для успеха психологической войны имеет атомизация (дробление) общества, недопущение консолидации государств или политических групп, организация постоянного противостояния и «войны всех против всех». Для этого необходимо разукрупнение стран‑противников, создание карликовых государств с марионеточными правительствами, которые осуществляют роль надсмотрщика над своим народом ради благополучия господина, развернув армию штыками внутрь. По этой причине наибольшему давлению всегда подвергаются крупные мощные государства с целью их развала. При этом важное значение имеет формирование в таких странах мощной «пятой колонны», которая может действовать под видом борцов за права человека, за чистоту окружающей среды, за равноправие мужчин, женщин, животных и пр. Главной их задачей является дестабилизация обстановки в государстве.

Определенным этапом в развитии форм психологической войны стало возникновение и развитие дипломатии в современном ее виде. Сегодня дипломатические представительства в подавляющем большинстве случаев являются придатком спецслужб и политических кланов, посредством которых соперничающие государства ведут между собой психологическую войну.

О колоссальной мощи средств психологической войны свидетельствует тот факт, что в конце ХХ века удалось разрушить, прежде всего, невоенными методами (!), три мощнейших славянских силовых центра: СССР, Чехословакию и Югославию.

Как видим, меняться могут лишь внешние формы войны (физическая, экономическая, психологическая), но суть войны остается прежней – разрушение, захват, порабощение.