Интервью с яношем Корнаи. Корнаи: Давайте вернемся к сравнению Венгрии и Чехии

Корнаи: Давайте вернемся к сравнению Венгрии и Чехии. Венгрия

больше себя проявила в области усиления бюджетных ограничений. Она

была первой страной в Восточной Европе, где появился по-настоящему

жесткий закон о банкротстве — наряду с законами по бухгалтерскому и

финансовому учету и банкам, соответствовавшие западным стандартам.

Именно в результате появления нового законодательства в стране прока-

тилась волна банкротств. Безусловно, это повысило уровень эффективности

производства в Венгрии, но и одновременно вызвало рост безработицы.

Кто-то может спросить, это хорошо или плохо. В любом случае, в Чехии

наблюдался невероятно низкий уровень безработицы. Но я не уверен, что

в постсоциалистической экономике низкая безработица сама по себе яв-

ляется достоинством.

Бланшар: Я тоже не уверен. Что вы думаете об экономических иссле-

дованиях, посвященных переходному периоду? Насколько правильные

вопросы там рассматривались?

Корнаи: Западные экономисты, заинтересовавшиеся переходным

периодом, задавали правильные вопросы, но список проблем, которые

они изучали, был неполным. Так или иначе, проблема не в вопросах,

а больше в ответах. Порой ответы на вопросы были слишком упрощен-

ными. Очень часто они рассматривались вне реального политического и

социального контекста, хотя тщательный анализ мог бы помочь распознать

правильные и ошибочные ответы, а также их соответствие сегодняшней

ситуации.

Бланшар: Был ли это способ быстро получить знания на основе соб-

ственного опыта? Изменились ли исследования в лучшую сторону, скажем,

если сравнивать 1990 и 1992 или 1993 гг.?

Корнаи: Быстрых улучшений качества исследований не было, и тому

были причины. Во-первых, многие эксперты приезжали в Восточную Евро-

пу, поскольку считали: сделать это необходимо. Они просто сказали себе:

«А почему бы не посоветовать какой-нибудь из этих стран, что следует де-

лать». Они приехали и уехали. Только малая часть из них сохранила свой

прежний энтузиазм и веру в то, что они делают. Они и стали экспертами в

этой области. Я не думаю, что таких людей много за пределами Восточной

Европы или что они работают с такими организациями, как Всемирный

банк или МВФ, у которых существуют свои проблемы. Во-первых, в подоб-

ных организациях довольно странная практика назначений: если вы, на-

пример, эксперт в области посткоммунистических реформ, то вас могут,

отправить, скажем, в Кению или Колумбию. Это сильно затрудняет процесс

исследований. Во-вторых, предполагается, что эксперты должны быть вне

политики, то есть быть технократами, в то время как большая часть иссле-

дуемых ими вопросов по определению сильно увязана с политикой. Каждый

их совет содержит скрытую или явную оценку.