Тонкая связующая нить

В пустынях душ зачахли родники, и в смраде разложения идей железным жезлом гнали нас вожди подальше от источников живых, чтоб не познали мы всю глубину пречистых вод, питающих наш дух, неся знамёна скорби впереди на древках окровавленно-кривых. Нам царство божие призывно обещали, мы бились лбом о запертую дверь, и обрели столетия печали, а что же продолжается теперь?

Мы боль всё чаще сеем по планете, Земля же нам отплачивает щедро; когда наживою больны слепые дети, в неведеньи терзающие недра, – им по делам однажды воздаётся за боль Земли болезней изверженьем, когда нечистый дух над ними вьётся, как будто их слепое отраженье. Но мы всё хвалим злое убежденье и пьём нечистые, отравленные воды, а в результате мыслезаблужденья всё чаще появляются уроды, паразитируя на нас и вместе с нами, плоды вкушая нашей суеты, умноженной ушедшими веками растущей вседуховной пустоты. И от того душою мы пусты, что в мыслях нам порою не хватало основой всеблаженного начала – простой, обыкновенной чистоты.

Быть может стоит нам к истокам повернуться, с пути привычного, но тёмного свернуть, однажды взять и просто развернуться, чтоб под другим углом на жизнь взглянуть, анализируя все наши достиженья, своей душой, от самого рожденья.

Мы с самого рожденья в кабале, нас ждут на свет, чтобы ярмо надеть, и знаком рабства метят на челе, который тяжко смыть или стереть. Нас забирали от кормящих матерей и в детсады безжалостно сгоняли, где мы, томясь у запертых дверей, свободы вкус однажды забывали. Старанием любимейших родителей, желающих нам счастья наяву, сдавались мы в объятья попечителей, чтоб как-то продержаться на плаву, – желанием стараться и работать, ведь рамки счастья вобщем тесноваты, в стремлении свободу заработать посредством ограниченной зарплаты. Но счастья понятию нас не учили несчастные люди своим безучастьем, ведь их в суете как и нас обделили простым и немного урезанным счастьем.

Садам на смену – более суровые дни приходили, мы же каждый раз меняли рамки старые на новые, шагая в кандалах из класса в класс, где изучали мы обрывками от знаний – как стать отличником невольничьей системы, рассчитывая дальность расстояний от нынешней до завтрашней проблемы. На нас умело кто-то зарабатывал свои награды, титулы и звания, а ученик наивно обрабатывал нечистый рынок лже-образования.

Забыли мы, живя на самом дне, что среди свалки жизненного хлама все знания таятся в глубине душевного заброшенного храма, где дух нечистый буйно поселился вливанием поганейшего пойла, и знаний храм священный превратился в убогое, задрипанное стойло, где на привязанных уздой порабощенья гнездились паразиты слишком просто, и в том числе под маской просвещенья, образованием убогого нароста, который состоял из нежеланья учиться в благодати просвещенья,– протестом против рамок и запретов двойной академической морали, где жертвенное умное закланье учителей козлами отпущенья лишь привело к вопросам без ответов, где мы себя духовно обокрали. У глупости заложниками стали учителя и их ученики, коварным жестом в сторону печали, нечистой и невидимой руки, стараясь безразличие прикрыть обрывками некачественных бредней, но клетку приходилось приоткрыть, когда нам всё звенел звонок последний. Исследованьем жизненных маршрутов вдруг в путь всем разрешалось собираться и открывались двери институтов, чтоб в новой клетке снова заниматься – детальным изучением объекта научной всежевательной резины, где соответствует вмещенье интеллекта – набору потребительской корзины.

Не учили нас выйти за рамки и не вписываться в общие правила, но всё строили жуткие замки, где Любовь нас однажды оставила. Здесь подвалами жуткими, тёмными кралась тьма в полумраке миров, чтобы властвовать загнанно-злобными в лабиринтах своих городов. И люди, не познавшие Любовь, у гибельной иллюзии во власти, забыли свет, но ждали вновь и вновь ущербное, утерянное счастье, иллюзию за деньги покупая, но счастье ведь совсем иного рода, технологи оплаченного рая – кривая, недомерная порода, плодящаяся нашим нежеланьем признать наличие всех наших заблуждений, чтоб этим исцеляющим признаньем развеять чары злобных наваждений.

А мы, оплачивая вечные долги своей невзрачной, серой конуры, не знали и не ведали о том, что тонкая связующая нить нам даст понять, что все мы не враги, дверь открывая в Вечности миры, в духовный мир является замком, который сможем сердцем отворить.

Когда свою познаем глубину, наш дух во глубине души проснётся, чтоб разбудить огромную страну, когда та нить каналом обернётся, через который к нам на Землю вновь вернётся Любовь блаженная, сходящая с небес, и счастье возвратившись улыбнётся на озере обителью чудес.

Откроется секрет, хранимый в тайне под толщами и глыбами веков, и ярко вспыхнет даже на окраине, страну преображая дураков.

Чтоб продолжала нить связующая виться в своих руках надеждою на счастье, неравнодушным нужно всем объединиться во светлое, единое участье, освобождая души от чертей улыбками и взглядами детей, собравшись, поддержав друг друга, вместе на благостном, живом, священном месте. Чтоб тени от унынья не осталось за радостью открывшихся дверей, а я вам расскажу, как поднималась звезда надежды светлых лагерей.