Б. Набор шпионов

Требования, предъявляемые агентурой разведке во всех пяти намечен­ных выше областях, весьма и весьма обширны. Военное дело бесконечно осложнилось применением в нем изобретений колоссально развившейся тех­ники, возникновением новых родов войск и введением новых средств борь­бы. Экономическое, внешнее, внутреннее и политическое положения госу­дарств, тесно и неразрывно связанные с военным делом, представляют гро­мадные трудности для более или менее детального их освещения и правильной оценки.

Еще необходимо правильно уловить и оценить характеристику и степень преданности своему правительству руководящих лиц военного и других ве­домств разведываемых государств, настроение, стремление и другие психо­логические черты широких масс населения и армий этих государств. При таком положении дела естественно не может быть речи о таких людях, кото­рые были бы настолько способны и развиты, чтобы хоть приблизительно ориентироваться во всех этих отраслях, и обладали бы достаточными специ­альными познаниями в каждой из этих областей. Отсюда вытекает необхо­димость набирать для агентурной разведывательной работы в качестве шпи­онов людей из самых разнообразных слоев общества, из всех возможных профессий и положений. Работой, построенной на таком базисе, когда в раз­ных областях работают люди — специалисты своего дела, достигаются ре­зультаты. Притом такая постановка дела дает сбережения средств и труда, потребных для проверки общих и поверхностных результатов.

Однако из этого не следует, что в качестве шпионов могут набираться только специалисты по дипломатическим, военным, хозяйственным и дру­гим вопросам. Наоборот, насколько разнообразны предъявленные разведке требования, настолько же разнообразна квалификация лиц, используемых разведкой, настолько же разнообразен подбор шпионов. Есть множество све­дений, которые можно добыть только от лиц, занимающих высокие должно­сти и принадлежащих к высшим слоям общества или обладающих специ­альными познаниями. Но есть задания, которые с успехом может выполнить любой человек, не имеющий ничего общего с первой категорией людей.

«Как не существует такого неприступного города, в который нельзя было бы ввести мула, нагруженного золотом, так нет и армии, в которой не на­шлось бы подлой и продажной души» (Фридрих Великий). Люди, которых можно было бы использовать в шпионских целях, имеются во всех классах общества, среди всех профессий, во всякой стране; другое дело разыскать этих людей и суметь их привлечь к шпионской работе. Эта задача крайне трудная, и исполнение ее сопряжено с крупным риском. Она требует от ис­полнителя особых способностей.

Чтобы работа разведки была более продуктивна и ценна, требуется, что­бы добытые ею сведения были достоверны, точны, ясны и своевременны. Нет сомнения, что эти качества добываемых сведений находятся в прямой зависимости от лиц, их доставляющих. Поэтому для агентурной разведки весьма важно, чтобы состоящие у нее на службе агенты обладали высокими нравственными, интеллектуальными, а также и физическими качествами. Требуется, чтобы агенты были люди надежные, развитые, взявшиеся задело агентуры, тяжелое и опасное, из высоких, самоотверженных побуждений, а не движимые корыстью или другими низкими страстями. Такими людьми были бы вполне преданные подданные своего государства и идейные сто­ронники ведущего разведку государства, хотя и живущие в другой стране. При таких обстоятельствах агентурная разведка располагала бы наиболь­шими шансами на успех. Но на практике такое идеальное положение не­мыслимо при современной сложности всех тех вопросов и положений, в ко­торые должна проникать агентурная разведка. При этом обычно учитывает­ся, что свои собственные подданные могут быть выселены из другого государства после разрыва дипломатических отношений в начале войны или подвергнутся другого рода гонениям и работа их прекратится, далее, соб­ственные подданные не могут иметь доступа к секретным документам или сведениям, получение коих для агентурной разведки совершенно необходи­мо. Таким образом является неизбежная необходимость вербовать шпионов из числа подданных чужого государства, могущих благодаря своему обще­ственному или служебному положению давать эти данные. Приходится под­вергаться риску быть обманутым и эксплуатированным людьми, за надеж­ность которых нельзя поручиться.

Таким образом набор шпионов распадается на две разнообразные груп­пы лиц, посылаемых из своей страны в разведываемую с определенными заданиями периодически или на продолжительное время и вербуемых из по­стоянных жителей разведываемой страны. В числе первых обыкновенно пре­обладают свои собственные подданные, но среди них имеются также под­данные или разведываемого или нейтрального государств. Вторая группа со­стоит из подданных разведываемой страны и проживающих постоянно в этой стране подданных своего или нейтрального государств.

Как уже указывалось, в числе первых обыкновенно имеется ряд специа­листов по разным специальностям. Таковыми могут быть военные специа­листы разных родов войск, генштабисты, инженеры и пр. На практике сек­ретные командировки в шпионских целях разных специалистов, преимуще­ственно военных, применяются весьма часто.

Для иллюстрации приведем выписку из «Конспекта лекций по общим вопросам разведки» JI. И. Кука:

«Характерными примерами могут служить данные о японских офицерах перед Русско-японской войной: среди парикмахеров, мелочных торговцев и других частных служащих на Дальнем Востоке было много офицеров, в част­ности специальных родов войск, которые всегда что-нибудь измеряли, с боль­шой тщательностью и точностью все фиксировали. В Порт-Артуре было их несколько. «Пойдем в японский Главный штаб», — шутили русские офице­ры, идя в японские парикмахерские, не подозревая, сколько истины было в этих словах.

Некий англичанин, торговавший во Владивостоке, имел в качестве слу­жащего японца. Незадолго перед войной последний заявил, что он должен оставить службу. Высоко ценя работу японца, торговец предложил последне­му остаться на службе, обещая втрое повысить оклад содержания, однако японец не согласился. Спустя некоторое время англичанин поехал в Токио и удивлению его не было конца, когда он встретил своего бывшего служащего на улице в форме морского офицера.

В том же Владивостоке русский офицер оскорбил японского парикмахе­ра, который заявил, что он такой же офицер, как его оскорбивший.

У казачьего офицера в качестве кучера служил японец, с которым пер­вый обращался не особенно деликатно. За два месяца до войны кучер за­явил, что он должен уехать домой и в одну ночь исчез. Спустя неделю казак поехал в Тян-Тцин и встретил своего кучера в лучшем ресторане, обедающе­го в обществе американских дам и пьющего шампанское. Казак остолбенел. Японец встал и обратился к казаку: "Дабы положить конец всяким неясно­стям, разрешите представиться — Генерального штаба капитан такой-то". — "Но... как обстоит с тем, что я к Вам относился не особенно деликатно?" — "Это неважно, в интересах своего отечества я готов пойти на худшее. Здесь каждый удар иной".

Японские офицеры не пренебрегали ни условиями жизни, ни своим по­ложением при исполнении поставленных задач. Прежде всего они в совер­шенстве изучали какое-нибудь ремесло, много тратили труда на изучение русского языка. Так, у московского купца Смирнова служил некий японец, бесследно исчезнувший накануне Русско-японской войны. Хозяин объяс­нил исчезновение японца тем, что в последнее время "с басурманом грубо обращался". Но среди вещей, оставленных японцем, обращали на себя вни­мание книги, в частности русско-японский словарь, изданный в Токио. В нем много места было уделено разговорам, например, "как называется эта дерев­ня", "приведите ко мне сельского старосту", "дайте нам проводника", "мы оставляем у вас больных солдат" и т. п.».

Понятно, что ввиду бесчисленного множества задач, подлежащих выяс­нению шпионами, в качестве таковых не могут применяться только специа­листы. Огромная масса работы выполняется шпионами-профессионалами, а часто даже и случайными людьми. Моральные требования, предъявляемые к таковым, были вкратце указаны.

К этой же первой группе относятся резиденты, которые отправляются в иностранные государства на продолжительное время и ведут там свою рабо­ту в определенном заранее районе согласно данным им инструкций и дирек­тив, и шпионы, отправляемые за границу в целях проникновения на службу в органы, интересующие агентурную разведку.

Вторая группа шпионов, как было сказано, состоит из постоянных жи­телей разведываемого государства. К ним относится часть резидентов, за­вербованных из числа таковых лиц. Эта категория шпионов по чисто техни­ческим соображениям редко имеет непосредственные сношения с органом разведки, в пользу коего работают, так как сопряженные с этим их отлучки послужили бы причиной привлечения внимания к ним со стороны контрраз­ведки и легко привели бы к провалу.

При насаждении шпионов в иностранном государстве обращается вни­мание на сеть расстановки их и на расставляемые личности. Сеть эта как паутина опутывает со всех сторон объект разведывания. Она захватывает все учреждения, заведения и другие объекты, все явления и происшествия военного, политического и экономического характера и всех лиц так или иначе подлежащих освещению агентурной разведкой. Чем эта сеть гуще и крепче, тем больше даст она результатов. Густота и прочность ее зависит от опытности личного состава, от средств и от времени, затраченных на созда­ние ее. Схема сети строится в зависимости от требований, даваемых прави­тельственными органами государства. Для заполнения сети, для расставле- ния в нужных местах нужных людей производится отправка в разведывае­мое государство своих шпионов с заданиями проникнуть в нужные места, устроиться на службу в соответствующих учреждениях и оттуда вести свою шпионскую работу. Последнее, как уже указывалось, не всегда представля­ется возможным, поэтому производится вербовка в шпионы лиц, постоянно проживающих в разведываемой стране, в том числе и подданных этой страны.

Как по отношению ко всем вообще шпионам, так и по отношению к этим последним принято держаться того правила, что наиболее подходящи­ми для этой цели являются специалисты разных отраслей. Этот метод гаран­тирует большую точность работы и сокращает расход средств, заложенных на шпионаж и на обучение агентов. При этом необходимо принять во внима­ние, что обучение шпионов, находящихся в чужом государстве, сопряжено с громадными трудностями или даже совершенно невозможно. Кроме того, искусственный подбор шпионов и искусственная их маскировка как бы осторожно и тщательно они не были проделаны, скрывает в себе зачатки расшифрования и провала, в то время как люди, продолжающие оставаться на своих местах по-прежнему без каких-либо наружных изменений, в гораз­до меньшей степени подвергаются этой опасности. Исходя из этого, предпо­читают вербовать в шпионы таких лиц, которые по роду свей работы и по­роду занимаемого ими положения в обществе или государстве являются хра­нителями тайн или имеют прикосновение к этим последним или к их храни­телям; лиц, которым известны или доступны данные, необходимые для аген­турной разведки.

К этой категории лиц относятся чины воинских штабов и учреждений и всех родов войск, члены дипломатического корпуса, государственные и по­литические деятели, лица администрации промышленных предприятий и железных дорог, которым лично известны крупные тайны и другие сведения, весьма ценные для разведки, или которым по роду своей службы таковые могут стать известны и доступны. Обычно лица, занимающие высокие по­сты, являются людьми, обеспеченными материально, и часто обладают вы­дающимися нравственными качествами, чем сильно затрудняется вовлече­ние их в шпионскую деятельность. Поэтому некоторые рекомендуют пере­нести центр тяжести работы на средних служащих этих же отраслей, которые, во-первых, вполне компетентны в делах вследствие постоянного непосред­ственного общения с ними в служебном порядке, а во вторых, имеют широ­кие возможности добыть все подробности по нужным вопросам, хотя и не вверенным им по службе. Такое мнение глубоко правдиво; однако проник же иностранный шпионаж в царской России и в Генеральный штаб, и в кабине­ты министров, и даже в покои самого царя, в то время как царская контрраз­ведка только и знала, что ловить шпионов в кабаках, домах терпимости, ра­бочих кварталах и среди еврейского населения. Если уж такой заядлый слу­га дома Романовых, как Суворин, в своих воспоминаниях перечисляет, сколько и за что такой-то и другой великий князь взяток взял - приходится этому верить.

Весьма полезны могут быть родные и другие близкие лица этих людей, имеющие возможность влиять на них, имеющие с ними тесное общение, ча­стые встречи и разговоры, пользующиеся их доверием. Эти лица могут не только узнать нужное устно, но и присвоить его скрытно. За ними следуют домашние врачи, учителя и наемная прислуга как отдельных высокопостав­ленных лиц, так и учреждений.

Далее, много пользы извлекается от служащих железных дорог, типогра­фий, в особенности военного ведомства, квалифицированных рабочих воен­ных предприятий, писарей штабов и вообще всех категорий служащих тех органов, которые интересуют разведку.

Широко применяется насаждение шпионов в заведениях, где вращается много публики, причем в первую очередь внимание обращается на те заведе­ния, которые посещает так называемая высшая публика, например, ресто­раны, кафе, столовые, дома терпимости и пр.

В заключение к этой категории необходимо прибавить людей, по своей профессии имеющих возможность бывать во многих местах и сталкиваю­щихся с широкой публикой, например: кельнеров, торговых агентов, про­ституток, странствующих музыкантов, лиц артистического мира, врачей, банкиров, полицейских и т. п.

Через некоторое время работы все шпионы, завербованные в иностран­ном государстве, могут до известной степени стать подневольными, и чем выше занимаемая таким шпионом должность и ценнее он сам по себе для органа агентуры, для которого работал, тем вероятнее. Напротив, оказавши­еся бесполезными или неспособными минуют этой судьбы, ибо с ним поры­вают связь как с лишним элементом. Может случится, что такое лицо лик­видируют, если от него можно ожидать причинения вреда для дела. Раз ока­завши услугу шпионской организации иностранного государства, человек превращается в ее раба. Постепенно его начинают терроризировать. От него уже нет нужды выпрашивать необходимые материалы — их требуют, причем требования постоянно возрастают. Отказаться от работы нет возможности, ибо его хозяева, даже не прибегая сами к расправе, располагают достаточ­ными и неопровержимыми данными для того, чтобы разоблачить перед его правительством его шпионскую деятельность.

Сентиментальности здесь места нет. А затем следует обвинение в измене, в предательстве, позор и суровая кара. Единственная возможность, это про­должать работу и таким способом оттянуть гибель, которая почти неминуемо когда-то все же наступит — до поры до времени. Ибо не всегда есть возмож­ность избавиться от принятого на себя ярма, а мужества для открытия своей деятельности перед органами власти хватает не у всех.