Угаснувшее величие

Прошло около пятнадцати лет. Никакой войны, как предчувствовал король не случилось, но что-то неуловимо тревожное витало в воздухе. Чета Веберг вновь была в гостях у короля с супругой по случаю великого события – женитьсы Миндис и Арне

Хёдминсона. Но даже свадьба не в силах была рассеять гнетущее предчувствие беды.

Вот все сидят на крытом просторном, украшенным колоннами и статуями балконе и мирно беседуют. С виду это похоже на обычную мирную беседу, но участники её знают, что ни мирная то беседа, а полный тревог и сомнений разговор.

- Я видела, что многое переменилось за все эти долгие годы. Что-то стало не так.

- Я тебе расскажу, что стало не так.

Эстор поднялся и сошёл с террасы. Несколько минут он не отрываясь смотрел в голубеющее небо, потом вернулся и объявил:

- Мы все знаем, что королева Аланида зачаровала стены и создала над нашей страной как бы магический купол, магическую защиту, которая делает нашу страну невидимой для смертных, не умеющих колдовать людей и защищает нас от тёмных сил. А теперь эта защита стала истончаться. В преданиях говорится, что она исчезнет совсем после того, как кто-либо из её жителей перейдёт границу между миром магов и простых людей. Мы с Лебелией перешли эту границу, и теперь защита неминуемо исчезнет, и мы все погибнем.

- Но как же это?

- Надо готовиться к битве, финальной битве! Если мы проиграем, то погибнет весь наш мир, а если выстоим – победят все!- изрёк Бернар.

- Бернар прав,- добавил Эстор, - На нас скоро двинется объединённая армия многих народов, не признающих магию. Мы должны быть готовы к встрече врагов.

- А, кстати,- вдруг встрепенулся Эстор, - я был в Западных горах. Всем привет от Арчибальда. Он жив и здоров, руку ему не оставили в целости и сохранности. Он пасёт козьи стада в горах.

Но это известие не смогло развеять тягостного настроения общества, собравшегося в этот день на балконе.

- Я наблюдаю,- после продолжительного молчания сказал Бернар, - как гибнет моя вторая родина. И я бессилен что-либо изменить.

Он поднялся. Боже, как он постарел и осунулся. А ведь он ещё был в возрасте зрелого воина. Глаза ввалились и горели мрачным огнём из-под сдвинутых густых бровей. Уже никогда эти глаза не заискрятся счастьем, не появятся в них те золотые искорки, которые все так любили. Взгляд стал жёстким, колючим, наводящим трепет.

Потекли безрадостные дни. Даже деятельный Бернар забросил все дела и уныло бродил по дворцу, не обращая внимания на попытки Эстора разговорить его. Даже самый развесёлый среди всех – Эстор и тот приутих и как-то посуровел.

Ждать пришлось недолго. Всего через три месяца ко дворцу стали стягиваться регулярные войска. Бернар принял на себя роль главного командующего всей объединённой армией. Всех женщин, детей и всех, кто пожелал пойти с ними перевезли в Белую Цитадель – Дорион, ворота которой наглухо закрылись за ними, и уже не раскрывались до окончания Великой битвы.

И вот день битвы настал. Ещё с утра все флаги были подняты, знамёна развёрнуты, все полки выстроились в боевом порядке перед воротами Дориона. И вот… показалась объединённая армия простомиров, людей, не признающих магию. Такого числа войск здесь не припомнят с начала времён. Пятимиллионная армия всей своей громадой мерно шла по равнинам Великой империи навстречу безмолвной, ощетинившейся копьями и луками двухмиллионной армии защитников. Ждали подкрепления с севера и с запада адмирала Свана и главнокомандующего маркиза де Лаорта. Но на них оставалось мало надежды. Под командованием Лаорта было свыше двух сотен тысяч отменных вояк, а со Сваном должно было прийти не менее трёх миллионов человек, но всё равно этого количества не хватит, чтобы разбить неприятеля. Граф Витовт фон Веберг командовал корпусом из четырёхсот пятидесяти тысяч воинов, под командованием фельдмаршала Гектора было около семисот воинов. Объединённый моряцкий корпус насчитывал свыше трёхсот пятидесяти матросов. Под командованием объединённых Южных Земель было около девятисот человек.

Ударил сигнальный гонг, и авангард нашего объединённого войска пошёл в атаку. Дрались жарко. Не буду описывать начальные действия противников, скажу только, что битва обещала затянуться дня на три минимум.

Белая Цитадель жила своей особой, ни на что не похожей, жизнью. Тревоги и страха совсем не осталось за белоснежными стенами крепости. Всем до ужаса надоело бояться и страшиться неизвестности. И все жили своей обыденной жизнью. Только королевская семья беспокоилась за тех, кто там, внизу сражался за их свободу и благополучие, но и она не могла тревожиться больше того, чем тревожились остальные обитатели крепости. Дни текли за днями, а вестей с фронтов не поступало, и шум битвы не приближался. Часовые сменялись, и никто не приносил ни хороших, ни плохих вестей. Сторожевые костры горели, не потухая днём, ни ночью. Зори сменялись закатами, поочерёдно окрашивая белоснежные стены то в нежно розовый, то в кроваво-красный.

Лилиан стояла на крепостной стене и, прикрыв ладонью глаза, смотрела вдаль, на расстилавшуюся перед ней равнину.

- Здорово тут!- мечтательно сказала она сама себе.

Она жила под покровительством короля Бернара уже третий год. Когда-то много лет назад здесь женился её сын, и теперь она стала родственницей королю Бернару, хоть и дальней, но всё же родственницей. И теперь она на всех правах бродила где ей вздумается, могла распоряжаться слугами. В её распоряжении было три молоденькие горничные и одна старая нянька. Правда, зачем ей понадобилась старушка няня она так и не поняла. Она вызвала к себе своего брата Беана, но он не приехал, сказав, что ему лучше среди родных гор. Но Лилиан не долго грустила без брата. Куда дольше она не могла привыкнуть жить без Хёдмина, своего погибшего супруга. Только недавно она стала оживать.

И вот теперь она стояла на крепостной стене и смотрела вдаль, на расстилавшуюся у подножия стен равнину. Косые лучи утреннего солнца играли на башенках цитадели и золотили зубцы стен. Утренний бриз подул с моря и раздул русые кудри девушки. Прелестная это была картина: тоненькая девушка в бело-голубом платье, стоящая в косых утренних лучах на крепостной стене. В эту минуту любой бы невольно залюбовался этой красавицей. Но недолго радовались в крепости наступившему утру.

По гранитным выщербленным плитам зацокали копыта вороного жеребца, и взмыленный конь во весь опор подскакал к главной башне, в которой и жила королевская семья.

- гонца к королеве!- прокричал герольд.

И высокий гонец, спрыгнув с коня и поддерживаемый под руки стражей буквально рухнул в дверной проём, так он устал с дороги.

Через десять минут гонец ускакал, а Элона собрала срочный совет.

Выяснилось, что враги подошли к самой крепости и применили к осаждённым своё самое страшное оружие – зажженные дротики. Они метали дротики, и, попадая на стены, они тут же гасли, но враги сумели поджечь много сухой летней травы в окрестностях. У самых стен трава была пропитана кровью и не загоралась, но пылающие кипы сухой соломы в округ сделали своё дело. Бойцам приходилось драться почти вслепую, в удушливом дыму пожара. Но огонь не мог принести желанной победы врагу, и он перешёл в наступление. И скоро начался штурм. Всем жителям приказано перебираться на верхние ярусы крепости и держать там круговую оборону сколь это будет возможно. Несколько гарнизонов воинов уже отправлено в крепость для несения там оборонительных постов.

Вскоре верхние ярусы стали заполняться народом. Люди приходили со своими одеялами, палатками и малочисленным скарбом. Всем приходилось спать под открытым небом, потому что жилых башен на всех не хватало. Но никто не жаловался. Но на верхнем ярусе по-прежнему было свободно, сюда никого не пускали. Сюда должен был прийти запасный дивизион генерала Орана.

Теперь с каждым днём настроение в крепости становилось всё тревожнее и тревожнее. Уже не отлипали от бойниц любопытные мальчишки. Им, правда, ничего увидеть не удавалось, но они всё равно лезли на стены и проникали к бойницам. Каждый день стали поступать в крепость раненые и убитые. Каждый день приходили сообщения о новых продвижениях вражеской армии. Наконец, прибыл запасный дивизион. Часть воинов разместилась тут же на полу, а часть заняла оборонительные посты на стенах крепости. С каждым днём а потом и с каждым часом всё ближе и ближе слышался шум сражений, не утихающих ни на минуту. Мальчишки не отлипали от бойниц до тех пор, пока шальная стрела не сняла сразу двоих. Больше никто без особого приказа даже не подходил к стенам. Сварт и Лаорт давно уже прибыли, но, похоже, от них было мало проку. Вражеская армия стремительно подвигалась к вершине крепости. Уже были сданы двое из пяти ворот, Восточные и Южные. Оставались ещё Западные, Северные и Небесные ворота, ведущие на самый верх. Если враг захватит Небесные ворота, битву можно считать проигранной. С каждым часом, с каждой минутой на верхний ярус откатывалось всё больше и больше защитников крепости. Но многие ещё держались. Сам Гектор, лишившийся правой руки, дрался, держа меч в левой руке, среди своих воинов, воодушевляя их своим примером. Стрелять ему приходилось с колена, накладывал стрелы он так быстро, что здоровые воины только удивлялись. Стрелы держал он зубами, когда натягивал тетиву, держа лук левой рукой и опирая его об одно колено. Тетиву он отводил култыжкой отрубленной правой руки, а стрелы доставал заранее из колчана на левом боку. Ъ

Битва длилась уже почти два с половиной месяца с короткими двухдневными передышками.

Многие полегли в этой страшной кровавой битве, но многие и устояли.

В тучах пыли носились бешеным галопом всадники в серебристых кольчугах и забрызганных кровью плащах, развивались знамёна, то и дело слышались хриплые стоны раненых. Шёл третий день битвы. За два дня враг успел продвинуться очень быстро, но подоспел Сван Хаор, и они отбили первый натиск. Теперь в авангарде сражавшихся стоял маркиз де Лаорт со своими воинами. Два батальона генерала Аррузо обошли врага с фланга и били в тыл, Бернар со своим дивизионом находился на юго-западе фронта и сражался там с пятью сотнями воинов. Гринландская армия под предводительством Хуберта Высокого стояла насмерть, в первый день передышки она не досчиталась почти половины воинов, а когда завершилась битва из этой армии ни выжил никто! дениянский корпус под предводительством графа фон Веберга шёл напролом с юго-востока. Полсотни моряков бились у брода через Лоо. Словно перекати-поле перекатывался по всему полю брани громоподобный клич северян: «Скуль!» [ура!] ему эхом откликалось южное: «За победу!» рычание берсерков смешивалось со звоном оружия и ржанием коней. Гектор словно золотая молния мелькал там и тут, отдавая приказы и подбадривая воинов. Все помнили тот ужасный миг, когда ему отхватили руку. Всё войско в замешательстве отхлынуло назад и больше уже не смогло наверстать те дюймы, что без боя отдало врагу. -

Быстрее, быстрее!- прокричал взволнованный Сван, подскакав к военачальнику, добавил:- Мы ДОЛЖНЫ победить их! вы наши друзья, мы с вами,- крикнул он, на всём скаку перегибаясь через седло и оборачиваясь к стремительно уносившемуся назад военачальнику. И снова зазвучало бешенное: «Скуль!» и снова рычание, ржание, лязг мечей, стоны раненых – всё опять и опять, без кон-ца! Уже десять дней ведётся сражение, уже устали люди, а кони под всадниками буквально валятся с ног, точнее, с копыт от усталости. Лучники вяло перестреливаются калёными оперёнными стрелами, а мечники вообще отошли на второй план. Объявляется передышка. Целых два спокойных дня впереди! Но как же много нужно успеть за эти коротенькие два дня! Перевязать раненых, похоронить убитых, запастись водой и провизией для осаждённых. Через пару-тройку дней кольцо вокруг крепости сомкнётся и разомкнуть его не будет никакой возможности.

Снова в бой! Снова заскрежетали мечи, снова свистят стрелы! Но вдруг раздаётся крик: «Южане пришли, южане!» и действительно, с юга надвигается огромная туча заострённых копий – это объединённые армии империй Юит и империи Зорь. Никогда ещё император Тирускак III не посылал на помощь своему злейшему врагу подмогу. И теперь… пятьсот тысяч отборных воинов пришло с юга!

- За победу!- раздался тонкий крик, и северяне радостно закричали: «Северная дева, Северная дева с нами!

И Лилиан врезалась в самую гущу врагов.

Следом за Лилиан шло две тысячи воинов, присланных Гектором охранять ворота крепости. Они тоже не смогли усидеть на месте и последовали за девушкой. Но теперь-то они победят! Верьте в это!

Вражеские толпы волнами отхлынули назад. Но ненадолго… снова зов труб, бой барабанов, звон мечей – снова всё смешалось в нескончаемой круговерти!

Уже четвёртый месяц ведётся сражение, уже двое последних ворот разбиты, остаётся последняя надежда защитников – последние Небесные ворота! Если враги возьмут и их – война будет проиграна!

По белоснежным мостовым Дориона, теперь залитым кровью, вверх и вниз скачут всадники, а на склизких плитах идёт бой, бой смертельный, последний решающий бой! Ослепительно горят факелы и сигнальные костры на вершинах башен, днём и ночью несёт дозор неусыпная стража на стенах, но уже не спасти крепость ни сигнальным кострам, ни страже, ни мечам её защитников! Гибнет крепость, последняя опора и надежда всех южных земель!

Солнце взошло. Первые его лучи скользнули по шпилям башен, а бой уже идёт, кипит у самых Небесных врат. Звенят клинки, свистят стрелы! Вот на белом коне вперёд вырывается сам король Бернар и с ним плечо к плечу граф фон Веберг и однорукий Гектор. Они сражаются молча, без криков, без призывов, с отчаянием обречённых. Вот Гектор прорубает себе дорогу среди врагов, вот он, оскальзываясь на мёртвых телах, спешит к королю на подмогу. Но вот упал с его головы разрубленный шлем, сам он еле уклонился от удара, и вот уже граф ловким ударом меча снёс голову нахалу. Но вот уже и графа увлекла пучина схватки. И Бернар один сражается с тремя насевшими на него воинами. Но вот кто-то кричит. Бернар видит искажённое ужасом лицо Эстора, который кричит: «Смола, смола! Они обливают смолой стены!» И Эстор исчезает, пронзённый чьим-то копьём. «Неужели убили!» с ненавистью думает Бернар, но в голове туман после трёх бессонных ночей, проведённых в седле с мечом в руках. Он поднимает меч и хочет ударить кого-то, но вот за спиной слышится треск, разгоравшегося пламени. Всё. конец! Бернар бьёт мечом наотмашь. Клинок со звоном отлетает от брони вражеского воина и падает на землю.

Снова шум, треск огня и последнее, что он помнит, это чьё-то занесённое над ним копьё и последняя мысль: «Всё было напрасно. Они взяли крепость!»

И снова лязг, шум, звон, треск, и опять круговерть, нескончаемая круговерть, всё кружится, летит куда-то? А куда летит, зачем кружится?.. Всё равно уже всё пропало.