Часть третья 4 page. - Извините, что напугал вас,- мягким бархатистым голосом сказал он

- Извините, что напугал вас,- мягким бархатистым голосом сказал он. Голос его звучал глухо из-под капюшона, - Я ни грабитель и ни лазутчик. Я пришёл по важному делу и мне нужно переговорить с вашим супругом. Извините ещё раз,- сказал он, отводя Витовта в сторону и, говоря так, кто бы не слышала графиня, - что приходится говорить с вами о столь неприятном деле после той клятвы верности, что я только что слышал.

- Так вы подслушивали?- возмутился граф.

- Пришлось,- мягко и как бы извиняясь, проговорил незнакомец, - так вы очень любите свою жену?

- Да, безумно!- не замечая подвоха, ответил граф.

- И вы очень расстроились бы, если бы её у вас отняли?

Витовт сделал движение, словно бы защищаясь от невидимого врага. Незнакомец рассмеялся мелким дробным заливистым смехом.

- Да не собираюсь я красть её у вас, хотя она очень красива, и я не прочь был бы испытать её любовь, дорогой граф.

И он опять рассмеялся своим дробным смехом, а белоснежные зубы сверкнули в светлой чистой улыбке. Но вот лицо его стало серьёзным, и в глазах пропал озорной огонёк, который так привлекал к себе графа. И он заговорил:

- Ну, а теперь к делу, к делу! Меня зовут Бергтор, я пришёл, чтобы рассказать вам о том, что творится в стране.

- Я уже знаю.

- Откуда?- удивился Бергтор.

- От кузнеца Эолмира.

- Да, ему можно верить. Он уважаемый человек. Так вы знаете, что Олав Сварт собирает огромную армию. И на его сторону переметнулись многие из тех, что прежде был верен конунгу. Но мы, оставшиеся тоже не теряем времени даром. Все берсерки, которые ещё остались верны конунгу, создают армию и движутся на восток к расположению противника. Я же собираю отряды добровольцев для скрытной борьбы с общим врагом. Мы прячемся по лесам и короткими набегами создаём благополучную почту для основного нападения берсерков. Я пришёл просить вас вступить в наш союз.

- Я согласен. Но вместе со мной пойдут и мой друг Хальвдан и его сын, Магни, если пожелают.

- Хорошо. Итак, решено: мы отправляемся через день на северо-восток. Место встречи – Чёрный лес за городьбой.

Он говорил, откинув капюшон, и Витовт смог разглядеть его лицо, молодое, но всё в морщинах и Богровых шрамах, признак того, что не в одной битве он участвовал. Он был совсем седым, хотя на вид ему было лет тридцать не больше, как и Хальвдану, а ведь Хальвдан был темноволос. Это значило, что не мало страданий пришлось пережить ему на своём пути. А в глазах сиял огонь, огонь битв, огонь опасных приключений, яркий негасимый огонь, огонь жизни и стремления, огонь любви и преданности. И понял Витовт, неспроста эта встреча. И что судьба навеки свела его с этим человеком, на которого не страшно положиться как на себя самого и кто всегда поможет и поддержит и подхватит выпавший из руки меч.

На этом и разошлись. Проходя мимо Лебелии, Бергтор учтиво поклонился графини и весело подмигнул Витовту.

Вернувшись домой, Лебелия весь день пыталась вызнать у мужа о чём же говорил с ним этот странный скрытный воин, но Витовт твёрдо держал слово, данное Бергтору, ни о чём не говорить жене.

Тебе предсказано судьбой

Отплыть от берегов родимых,

И только верою одной

Быть тебе в пути хранимым.

И вещих норн – их три сестры

Пророчества известна суть

И ты сигнальные костры,

В пути далёком не забудь.

VIII

На другое утро едва забрезжил рассвет, Витовт тихо поднялся, чтобы не разбудить жену, и тихо вышел на крыльцо. При бледном свете меркнувших на западе звёзд он направился по направлению к лодкам, где ждал его Хальвдан с вёслами наготове. На лодках они должны были добраться до западного берега острова за городом и там в Чёрном лесу встретиться с Бергтором и его воинами. Но вот он дошёл до лодок, и при свете звёзд они с Хальвданом спустили две лодки на воду. Оба сели на вёсла, и вскоре мерные взмахи вспенили воду залива, и мерные шлепки по воде прорезали утреннюю тишину. Сверчки трещали без умолку, пробудившиеся мойры и гагары изредка вскрикивали в тишине. \Вот лодки, наконец, мягко ударились носами о берег, и двое друзей высадились на холодные прибрежные камни, вытащили лодки и расположились в зарослях кустарника возле Чёрного леса.

В восемь часов пополуночи они должны были встретиться здесь с Бергтором и его воинами. \

Разгорался день. Когда в лесных зарослях, наконец, появился Бергтор, совсем рассвело, и в промозглом утреннем тумане уже были различимы ближайшие деревья. Бергтор появился неожиданно с той стороны, откуда его совсем не ждали.

- Мы должны соблюдать осторожность,- сообщил он едва подойдя к ним, - нас уже повсюду разыскивают, а за мою голову, говорят, назначена награда,- и он горько усмехнулся.

- Ну, идёмте.

И он повёл их в глубину леса, где находился палаточный лагерь воинов Бергтора. Они подошли к лагерю как раз тогда, когда двое жарили на огне яйца и пекли мясо, а остальные, сгрудившись у костра, наперебой пытались выхватить из огня картошку или кусок мяса. Двое хозяев отгоняли всех желающих криками и охапками крапивы, и все встречали эти удары по обнажённым телам громким хохотом. Ещё трое человек только что вернулись с купания и теперь тщательно вытирались огромными лопухами. Один из них хлестнул товарища крапивой, за что тот в ответ отёр ему той же крапивой лицо, невзирая на вопли товарища. Двое у палаток читали вслух книгу, кто-то играл на арфе. Ещё несколько человек тренировались на лёгких деревянных мечах. Пять человек играли в кости, остальные разбрелись по лагерю, кто, собирая сучья и ветви для костра,

кто просто болтая, а кто просто так, чтобы только ни чего не делать. Видно было, что жизнь в этом тихом лагере течёт плавно и мирно. Пришедших никто не заметил, но все поклонились Бергтору, который тут же растворился среди других воинов.

Долго они чувствовали себя неловко среди этих сильных здоровых людей. Но вскоре они поняли, что они здесь никому не интересны, и постепенно освоились. Им отвели палатку, в которой они должны были ночевать и притом только вдвоём, потому что не годится ярлу ночевать в общих шалошах. А он не хотел разлучаться со своим названным братом Хальвданом. Но несмотря на выказанную им честь, они всё же предпочли суровый покой зелёных сосен и голубое небо над головой. Все вскоре разбрелись по поляне и занялись самыми разнообразными делами. Арфисты собрались за грибами, книгочеи ввязались в спор с поварами. Но вот завтрак был готов. Все уселись в кружок вокруг костра и начали черпать из общего котла плохо проваренную гречиху с чем-то похожим на тушёнку большими глиняными ложками. Потом подали мясо с картошкой, испеченной в золе. На третье подали дымящийся напиток, подозрительно напоминающий пиво. Но это был сладкий увеселительный напиток, называемый брагой в честь бога поэтов и скальдов Браги. Черпая вместе с другими кашу из общего котла, они разговорились с сотоварищами. Одного из них звали Йольвом. С ним наши герои сошлись особенно близко. Он рассказал им о своей прежней жизни среди лесов и равнин, рассказал о том, что творится в лагере Олава Сварта, поведал о многом и многом, что весьма заинтересовало наших друзей. Они засиделись у потухшего костра чуть ли не до самого вечера. Товарищи Йольва уже несколько раз звали его с собой в лес по грибы, но вйольв всё время отказывался.

- Не понимаю, что это с тобой стряслось,- остановился возле них товарищ Йольва, воин по имени Дарк, - ты же раньше даже с нами мало говорил, ни то, что с чужаками.

Но Йольв только улыбнулся другу и отвернулся к погасшему костру. Потом они пошли в лес и проходили до темноты. Когда они вернулись почти весь лагерь уже погрузился в сон. У догоравшего костра их ждали Бергтор и Дарк. Дарк сразу невзлюбил пришельцев и всячески пытался поддеть их. Вот и в этот раз не обошлось без поддевки.

- Где это вас носит,- ехидно спросил он, - вы же у нас знаменитейшие бойцы за справедливость, а то ведь вы не пришли бы к нам сражаться с тем, кто не оставляет следов и всегда ускользает из-под носа.

Хальвдан тут же вспыхнул, но Витовт схватил его за руку, чтобы удержать от неопрометчивого шага. Витовт был необычайно спокоен и невозмутим – верный признак сдерживаемого гнева.

- Не надо,- сказал он примирительно, - Не обращай на него внимания. Ты же видишь, он вызывает нас на раздражение. Не надо, пойдём,- и крепко держа друга за руку, он увёл Хальвдана в палатку.

Ночью они лежали без сна на мшистой подстилке, завернувшись в плащи-спальники и смотрели на звёзды, пробивающиеся сквозь ветви раскидистых сосен и клёнов.

- Как ты думаешь,- спросил Витовт у Хальвдана, - долго мы здесь пробудем?

- Не знаю,- мрачно сонно отозвался тот, - а что, тебе драться захотелось?

Витовт не ответил и повернулся на другой бок.

Они пробыли в лагере Бергтора с неделю, после чего Бергтор сказал, что на завтра на рассвете назначен переход вдоль берега лесной реки к мысу Долль, где они и будут ожидать второй лесной отряд, возглавляемый Хрюмниром, что означает «великан». Так Хрюмнир был прозван за свой гигантский рост и телосложение берсерка. Многие подозревали и не без оснований, что Хрюмнир и был берсерком, хотя и не находили случая в этом убедиться. Многие из отряда Бергтора побаивались этой встречи. Но Дарк всё храбрился, насмехаясь над Хальвданом, который открыто заявил, что страшится встречи с этим легендарным воином. Впрочем, Дарк все эти дни не оставлял Хальвдана в покое. О Витовте ярле он уже кое-что знал и ли слышал и поэтому избегал трогать могучего викинга, а Хальвдан был ему неизвестен да к тому же чужак, дан из враждебного когда-то нордландцам народа. И Хальвдан не знал, куда от него деваться. Но гордость не позволяла сообщить о нападках Дарка главе отряда, Бергтору, а сотоварищи не считали нужным размениваться на такую ерунду.

Дарка не любили в отряде, и все уважали Хальвдана, но отказать себе удовольствие потешаться над неудачными попытками Дарка задеть за живое Хальвдана не мог себе отказать никто, поэтому и прекращать эти попытки, сообщив о них начальству, не хотелось. Но однажды Хальвдан не выдержал. Было это под вечер, когда весь отряд собрался у костра, и в ожидании ужина все занялись своими обыденными делами: кто играл, другие молча слушали, кто-то подпевал, двое как всегда читали вслух, чем весьма раздражали своих товарищей, кто-то играл в кости, кто-то вздумал рисовать прекрасный вид, открывающийся с заросшего соснами холма, остальные сгрудились у костра и откровенно скучали.

Тут Дарк подошёл к сидевшему в стороне от всех Хальвдану. Витовта поблизости не было видно, а при нём Дарк избегал трогать молчаливого дана. Дарк подошёл к нему и спросил язвительно:

- А что ты сидишь здесь один и грустишь. Небось боишься, что не стать тебе никогда таким же воином, как и твой друг Витовт и что будешь ты вечной бледной тенью своего дружка. Не знаешь ли, что уже про вас говорят в крепости. Так я тебе расскажу, говорят, что ты доносчик и следишь за нами, а потом всё докладываешь Олаву Сварту. Разве не так? Ну, отвечай, отвечай!

Тут Хальвдан вспыхнул. Не успел Дарк отскочить, как дан вскочил с места и воплем бросился на обидчика. Дарк закричал. Все сбежались посмотреть, что случилось. Послышались крики, звон пощёчины, хруст сломанных веток.

- Что вы делаете! Перестаньте, остановитесь, безумные!- бежал к ним со стороны леса сам Бергтор.

- Перестань, Хальвдан!- был вне себя от гнева и страха за друга Витовт. Он боялся, что Хальвдан убьёт Дарка, он был в два раза крупнее и сильнее низкорослого ирландца.

- Перестаньте, остановитесь!

Но они ничего не слушали и не слышали, не могли слышать. Град ударов осыпал шею и плечи бедняги Дарка. А под конец, как не держали его за руки подоспевшие товарищи, Хальвдан бросил противника наземь, и, раздев его, рывком поставил на ноги.

- Беги и коль тебе удастся убежать от меня, знай, ты спасён, а, если нет… а я подгоню тебя сзади.

И он представил острие своего тяжёлого нордландского меча к его ягодицам и погнал несчастного, опозоренного Дарка вглубь леса под истошные крики последнего. Ветви хлестали их по лицам, сучья путались в волосах, а они всё бежали и бежали. В глубине леса, где деревья буквально смыкались своими ветвями и корявыми сучьями Хальвдан остановился и подвёл Дарка к дереву. Затем он крепко-накрепко привязал его к мшистому стволу огромного дуба и снял свой кожаный ремень, весь покрытый медными бляхами, словно рыбьей чешуёй.

- Ну что?- спросил он примирительно, - Извиняйся за свои охульные слова.

Но Дарк молчал.

- Что, не будешь говорить? Ну, так молись своему Богу, ирландец, да поскорее! Я ждать не привык.

И, слегка размахнувшись, он ударил Дарка по голой спине. Удар был несильным, но доходяге-ирландцу и его хватило – он зашатался и побледнел. Медны бляхи оставили на его спине кровавый след. После второго удара он буквально сполз по стволу на землю, обдирая локти и лицо. Верёвки повисли и закачались от ветра.

- Эх, ты, доходяга! Не на много тебя хватило. Да ладно, пойду я. Пора уже, товарищи заждались. А ты тут пока поразмысли на досуге.

И он застегнул свой страшный ремень на поясе и, не оглядываясь, пошёл по направлению опушки.

- Что там у вас случилось?- спросили все у подошедшего к огню Хальвдана.

- Ничего, просто я немного поучил его уму-разуму своим ремнём. Он там, в лесу, привязан к дереву и без сознания.

- Ну ты и молодец,- похвалил кто-то.

- Избил его как собаку и давно пора!- прибавил один из сидящих, потрясая в воздухе увесистым кулаком.

- Надолго запомнит ирландец, как настоящий викинг свою честь отстоять может!

И снова оглушительный весёлый смех потряс поляну.

- Ну, ладно, хватит,- прервал общее веселье Бергтор, - давайте, разыщите Дарка и всем готовиться ко сну. Давайте, быстрее, быстрее!

- Вот сам бы и поискал его!- ворчали те двое, кого Бергтор послал разыскивать Дарка. Его отыскали не сразу. Дарк сидел под высокой сосной и беззвучно рыдал.

- Ну, здорово отделал тебя наш датчанин?- спросил один из его бывших товарищей.

- Молчи уж, шут гороховый, видишь, он не в себе. Пошли, бедолага!

Подхватив его под мышки, потому что сам он идти не мог, они потащили его назад, к костру. Заметив издали Хальвдана, Дарк весь как-то жалко скорчился и закрыл руками лицо. - Я с ним в одном мешке спать не буду,- заявил Эйдор.

- его нельзя оставлять сейчас одного. А то он чего доброго мстить нашему дану решит,- примирительно сказал Йольв.

- знаешь что, святоша несчастный, вот и приглядывай за своим пасынком, если хочешь, а я с ним в одной палатке жить не стану.

- Ну, хорошо, хорошо,- мирно согласился Йольв, - хочешь, иди к Витовту с Хальвданом.

И Эйдор ворча, поплёлся в другой конец лагеря.

Всю ночь из палатки Йольва слышались стоны и жалобы несчастного избитого Дарка. На другое утро Йольв вышел из палатки помятый и с тёмными кругами под глазами. Он засыпал буквально на ходу. Но он не жаловался, таща за собою обмягшего, как мешок, Дарка.

Тронулись в путь немедленно и шли не останавливаясь до десяти часов по песочным самодельным часам Бергтора. После завтрака снова тронулись в путь. И вот, наконец, подошли к реке и пошли вдоль берега.

На ночлег остановились под высоким берегом, нависавшим над песчаной косой хмурым мшистым обрывом. Под ним-то и расположились на ночлег лагерем воины Бергтора. Два ряда лодок мирно покачивались на воде, крепко привязанные к кольям на берегу. Но нежданному гостю ничего не стоило бесшумно отвязать их одну за другой и убраться восвояси, предоставив их на волю волн. Но нежданных гостей не ждали ни с берега, ни с воды, и поэтому все растянули на кольях палатки и разожгли костёр. Но зря они так беззаботно отнеслись к своему убежищу. За ними уже наблюдала пара зорких глаз. Но ни один из воинов не подозревал об этом, и все улеглись, и вскоре лагерь погрузился в сон. Первым на часах стоял Хальвдан. Через полчаса ему показалось, что плеснуло весло. Он толкнул в бок Витовта, тот открыл глаза, и Хальвдан шёпотом сообщил ему новость. Витовт тихо поднялся и прошёл к воде.

- Ничего не видно,- прошептал он, тыча в темноту смоленым факелом, - это, наверное, рыба плеснула хвостом по воде. Ложись, выспись, я покараулю.

Хальвдан лёг, а Витовт вытащил из ножен меч и встал на его место. На рукояти меча были выгравированы его инициалы и золотой лик солнце на серебряном щите, окружённое ореолом лучей – герб дома Вебергов.

Но вот прошёл ещё час и Витовта сменил Йольв, а Витовт опустился на траву, на всякий случай не выпуская меча из руки, и как только голова его коснулась земли, он заснул мёртвым сном. Йольва сменил ещё кто-то. Но вот и он то ли заснул, то ли отлучился куда-то, но так или иначе на поляне ни осталось никого, когда послышались тихие всплески весла, и маленькая лодочка мягко ткнулась носом о песчаный берег. Но никто не зашевелился, никто не проснулся, когда из лодки вышел человек среднего роста, коренастый, с ясными синими глазами и рыжеватыми волосами. Он тихо прокрался к спящему на земле Витовту и осторожно вытащил из его сомкнутых пальцев меч, взял с земли кожаные ножны, вложил в них меч и уже собирался уйти восвояси, когда то ли шорох клинка, задвигаемого в ножны, то ли движение меча, выскользнувшего из руки подействовало, но Витовт пошевелился и открыл глаза. Он сразу понял в чём дело. Бесшумно и резко вскочив на ноги, он бросился на обидчика, ведь выкрасть меч у спящего воина, нет худшего оскорбление для викинга и за это платятся жизнью. Но тот, не говоря ни слова бросился к лодке и быстро отчалил от берега. Но Витовт в башмаках бросился за ним в воду и ухватился руками за корму.

От сильного плеска проснулись остальные, зашумели воины, замелькали факелы. В мерцающем свете факелов Витовт разглядел лицо своего обидчика и вздрогнул. Это был Сфагнум, сын Олава Сварта, непобедимый в боях берсерк, самый жестокий и свирепый среди них. Его боялись даже его собратья по оружию. Даже сами берсерки сторонились Сфагнума. Он знал об этом и от этого становился ещё злее и беспощаднее. Витовт вздрогнул, но не отступил.

- Ты поплатишься за это!- прошипел он, словно сам на миг превратился в берсерка. Глаза его сверкали. Скрюченными пальцами он крепко вцепился в ворот рубашки Сфагнума.

Сфагнум обернулся и крикнул:

- Тебе несдобровать, ярл. Корчишь здесь из себя знатного да благородного, а сам с худородным скальдом якшаешься. Ты же полжизни своей на чужбине прожил, а теперь вернулся и хочешь свои порядки наводить. Не получится, ярл! Знаешь, мой отец всегда ненавидел твоего отца и деда и других таких, вроде вас, БЛАГОРОДНЫХ. Они, знаешь ли, плохо кончали. И ты плохо кончишь, помяни моё слово, ярл. Уж я позабочусь о том, чтобы ты и дружки твои поскорее отправились пировать в чертоги Одина.! Я вызываю тебя на бой, а если отклонишься, все отныне будут плевать тебе в лицо и насмехаться над тобою, называть трусом, сопливой девчонкой! Слышишь ты, Витовт фон Веберг, граф южных земель и великий ярл Нордланда! А коль не явишься на бой, я найду тебя и убью. Убью, как трус из-за угла, потому что большего ты недостоин! И не будет тебе вечной славы в веках, и не сложат скальды о тебе песен, и не помянут тебя друзья, ибо я сумею опорочить тебя, а мой отец придаст вес моим словам, ибо я великий воин, а не ты и не твой друг, занимающийся любовью с мужчинами, как последний пьяница на улице.

В голове у Витовта промелькнула только одна мысль: откуда он знает? А руки ещё крепче сжали ворот промокшей насквозь рубашки.

Но Сфагнум вырвался как раз в тот момент, когда подоспел задремавший было Йольв и ещё двое воинов, последним подбежал Бергтор, но лодки с Сфагнумом уже и след простыл.

- Что случилось?- взволнованно спрашивали, в тусклом свете факелов налетая друг на друга, воины.

- Ничего,- спокойно ответил Витовт, - это был Сфагнум, и он украл у меня меч. Я бросился за ним, и он вызвал меня на поединок. Вот и всё!

- Ох!- дружно вырвалось из сорока глоток, - так он же берсерк. И ты согласился, Витовт?

- А что мне оставалось делать. Не хочу я прослыть трусом. И к тому же он сказал, что и тогда бы разыскал бы меня и убил. Он ненавидит меня так же, как его отец ненавидел моего отца и деда.

- Ты бы мог послать на бой меня вместо себя!- твёрдо заявил Хальвдан.

- Нет, Хальвдан, это должен быть мой поединок.

- Но это же…

- Да, ты прав – это самоубийство. Но, хватит об этом. Меня вызвал на бой берсерк, и я не отказался.

При этих словах лицо его даже не дрогнуло.

Бергтор в сердцах грохнул кулаком по щиту.

- Ты безнадёжный больной!- убеждённо заявил он, - не лучше Дарка, каков он сейчас. Только безумец может пойти на такое!

Да, он был прав. Только безумец согласится на бой с берсерком. Берсерк, который в ярости убивает до двадцати человек за раз и при этом остаётся невредим, берсерк, который рвёт свою жертву, как дикий волк и раздирает её ногтями, берсерк, который грызёт собственными зубами железный щит, обтянутый кожей, берсерк, который сдирает кору с деревьев, берсерк, глаза которого наливаются кровью при виде жертвы, а сам он утрачивает всякое сходство с человеком и бросается на каждого, кого не увидит и мгновенно разрывает на части, наслаждаясь видом крови и мучениями своей жертвы, берсерк, который упивается битвой, как сладким никтаром, да к тому же ТАКОЙ, как Сфагнум. Ведь Сфагнум побеждал в поединках самых лучших и сильных берсерков, Сфагнум, который не убивает сразу своих жертв, а заставляет их смотреть на мир, корчась от боли и истекая кровью с перекусанным горлом, а сам стоит над ними и смеётся, Сфагнум, которого не разжалобят ни слёзы, ни мольба, ни молитвы, Сфагнум, который убивает даже детей, на что не решился бы ни один берсерк, Сфагнум, который в приступах ярости готов даже растерзать собственного отца - и с ним предстояло драться Витовту, прославленному ярлу севера и графа южных земель королевства Дении.

Сегодня на бой ты с врагом собирался,

С мечом именным не расставался,

С берсерком сразиться готов,

Ты не боишься коварных врагов.

IX

Хальвдан с несколькими другими воинами отправились вместе с Витовтом на лодках по бурной реке к нордландскому восточному берегу. Витовт решил не дожидаться утра и поэтому им теперь приходилось грести в полной темноте, огибая коварные отмели и камни, потому что света двух факелов не доставало для полного обзора реки с берега до берега. Свет факелов падал только на несколько метров вперёд и там растворялся в полной темноте, а не прекращающийся холодный пронизывающий до костей ветер, задувал эти жалкие смоленые светочи.

Ранним утром прибрежные рыбаки, вылезая из своих палаток, что они поставили на время улова, могли видеть прекрасную картину. В розово-сером свете зари по сверкающей речной глади мерно взмахивая вёслами шли друг за другом три лодки по двое человек в каждой. По-видимому, это были рыбаки с западного берега, но никак они не могли предположить, что это воины самого знаменитого «лесного разбойника» как его в шутку называли местные жители, полководца Бергтора Свартсона.

Но вот лодки престали к берегу, и рыбаки были поражены: один за другим из них выпрыгнули на песок шестеро тяжело вооружённых воина и с ними прославленный ярл севера Витовт с другом даном. Они легко и быстро зашагали по песку в направлении крепости и вскоре скрылись из виду, предоставив рыбакам глядеть им вслед, раскрыв рот от удивления.

Направились они в крепость ко двору берсерка Сфагнума.

Поединок был назначен на великом поле Тинга у Кроличьей заставы в полдень. Сфагнум явился первым – ему не терпелось поскорее покончить с ненавистным врагом и заполучить победу. У берсерка не было никакого оружия, а у Витовта был с собой его меч, который Сфагнум выронил в спешке погони. Ведь, и Витовт только теперь это понял, не меч нужен был берсерку, а разозлить его, Витовта и вызвать на заранее проигранный бой. Теперь он это знал твёрдо.

Многочисленные зрители встали в круг вокруг огороженного пространства для поединка, а двое поединщиков вошли в огороженный круг и встали друг напротив друга.

- Спрашиваю тебя ещё раз,- громко начал Витовт, - не хочешь ли ты, Сфагнум отказаться от поединка и решить дело миром.

- У меня с тобой нет общих дел, плебей. И я не намерен щадить твою шкуру. Начинаем поединок!

И он хлопнул в ладоши.

Противники сошлись. И тут Витовт увидел, что в толпе, закрыв лицо руками, стоит его жена, Лебелия. Но ему некогда было раздумывать. Берсерк бросился на него молча, без предупреждения и тут же повалил наземь. Витовт неимоверным усилием вывернулся из медвежьих объятий Сфагнума и нанёс ему сокрушительный удар мечом. Но меч только порезал кое-где волчью шкуру, не причинив никакого вреда её обладателю. Но вот всё смешалось, и зрители видели только мелькавший меч Витовта да могучие руки берсерка и больше ничего. Но вот всё затихло, и все увидели, что Витовт лежит ничком на земле, сломанный меч валяется поодаль в пыли, а Сфагнум навалился на него всей своей звериной мощью и душит его. Многие закричали, женщины заплакали, а Лебелия стала пробираться вперёд, локтями расталкивая толпу. Но вдруг в рядах берсерков, окружавших огороженный круг произошло смятение, раздался оглушительный рёв, и сами берсерки шарахнулись перед здоровенным детиной, что шёл вперёд, не разбирая дороги с огромной дубиной в одной руке и мечом в другой. Потом выяснилось, что он только что вернулся из леса, куда ходил заготавливать дрова на долгую зимовку для себя и для брата. Это был Хёдмин. Он пришёл сюда, как только услышал, КТО дерётся сегодня на поединке. К постоянным поединкам Сфагнума со своими берсерками или с простыми горожанами, кому не терпелось показать свою силу на посмешище другим были нередки в городе и все к ним привыкли, но этот поединок был особенным, и Хёдмин со всех ног бросился на поле Тинга, забыв бросить в угол хижины огромную дубину, которой он раздвигал ветви в лесу, в таких непроходимых лесах как Окраинный лес дорогу можно было расчищать только дубинами. И вот, когда он узнал, что сталось с Витовтом, он, не разбирая дороги начал продираться сквозь толпу берсерков к ограждению, и если на дороге ему попался кто-нибудь ниже шести футов ростом, он неминуемо бы нашёл бы свою смерть под ногами могучего берсерка. А так как Хёдмин был слеп, это заставляло его собратьев разбегаться кто куда, чтобы не попасть под острый локоть или не получить ощутимый пинок под зад.

Никто не успел сообразить, что произошло, как рычащий берсерк уже был внутри круга и уже сцепился в неравном бою с Сфагнумом. Он был раза в три выше самого сильного берсерка среди них и в два счёта повалил Сфагнума наземь.

- Ты всё испортил. Да будь ты проклят!- прохрипел Сфагнум.

- Ну, это ты загнул! Посмотрим ещё кого ты будешь проклинать в следующий раз, может быть, самого Одина!- громко рассмеялся слепец.

И вот Сфагнум уже лежит в луже крови с перекусанным горлом, а Хёдмин, чтобы насладиться полной победой над врагом, медленно и методично выкручивает ему руку.

- Я вообще-то добрый,- смеясь, говорит он зрителям, - Но с этим мерзавцем по-другому нельзя, он ведь хотел убить нашего дорогого Витовта, которого мы все любим и уважаем,- говорил он, не обращая не малейшего внимания на стоны и проклятия умирающего Сфагнума, - подыхай, туда тебе и дорога!- зло сплюнул он в лицо умирающему.

- Но вы ещё пожалеете, псы смердящие! Отец отомстит вам за единственного сына.

Хёдмин выпрямился и подошёл к раненому Витовту. Из горла ярла хлестала кровь, левая рука была сломана.

- Эй, Баллар, братец, подойди сюда. Эй, ну где же ты?- крикнул Хёдмин, перевязывая горло ярлу полосой своей потной рубахи, - долго мне тебя ждать?

Баллар пробился через толпу к брату с безжизненным ярлом на руках.

- Это несправедливо, несправедливо,- бросился к кругу с криком отец Сфагнума, Олав, - и мы не договаривались, что они будут убивать друг друга! Это несправедливо!

- За своего сыночка боишься? Не бойся, всё равно он мёртв. Отойди, не мешай. У нас дела поважнее, чем выяснения, кто прав, кто виноват,- грозно сказал Баллар, пропуская вперёд брата с безжизненным телом на руках, - а не пропустишь Хёдмин и с тобой посчитается как следует. Давно пора! Пошли, брат, отнесём его к лекарям.

Олав чуть не задохнулся от гнева.

- Вы за это ответите!- прошипел он в точности повторяя слова своего сына, который теперь лежал, запрокинув голову с неестественно вывернутой рукой и бессмысленным остекленевшим взглядом.

А Баллар с Хёдмином под приветственный гомон толпы быстро уходили от места разыгравшейся трагедии и направлялись к белеющим вдали палатам врачевания.

Ты встанешь на ноги не скоро

После нанесённых тебе ран,

Но длинный меч возьмёшь ты снова

Старинный древний меч норманн.

И за победу до конца

Сражаться будешь ты с врагом,

И запылают вдруг сердца

Однополчан твоих огнём.

X

Витовт поправлялся медленно. Но когда он, наконец, поправился настолько, что смог выходить из палаты, выяснилось, что отряд Бергтора отправился на север, навстречу войскам Олава Сварта, что собирались напасть на столичный город в самом незащищённом месте. Хальвдан всегда находился поблизости от палат да его и не трогали, зная, что он никогда не оставит друга. Но вот Витовт совсем поправился и в первый же день отправился побродить в одиночестве к Скалистым горам. Левая рука ещё висела на привязи у самой груди, но на правом боку на поясе висел в ножнах многострадальный меч, из которого ему, Витовту, пришлось столько вытерпеть.