Глава 3. День 3. Полночь. 4 page

Она подошла к нему справа, встав на уровне плеча и молча протянув стакан. Он выпил ровно половину, передал ей. Она осушила его до дна и взяла из его пальцев сигарету. Микки, не сказав ни слова, повернулся к ней и крепко прижал к своей груди, закрыв своим плащом. Она подняла влажное лицо навстречу его взгляду. Время остановилось. Капли стали молчаливы. Гром пропал. Наступила тишина. Было ощутимо лишь их неровное дыхание. Они впились губами в поцелуе. Настолько велик был голод, настолько чиста была нежность в этом страстном касании двух душ. Они не проронили ни слова за все это время, но по их взгляду можно было сказать, что ими уже прожита одна на двоих жизнь и миллионы слов прошли через них. Он целовал ее глаза, она скользила губами по шраму на его лице. Два силуэта в темноте под ливнем. Два воина, две души в ласке детства. И их силуэты среди ливня сменились силуэтами того самого мальчика и той самой девочки.

- Я ждал тебя! (мальчик)

- Я ждала тебя! (девочка)

Тем временем все разошлись по комнатам. Шеф играл с Ками в шашки. АИ потягивал коньяк, причмокивая лимончиком и смакуя сигару. Я общался с ребятами. Саша стояла рядом и внимательно слушала, изредка улыбаясь и сжимая мою руку. Каждый раз, когда она ее сжимала, было ощущение, словно она боялась её отпустить или держать не так крепко. Ферни попивал текилу с Мексиканцем. Оказалось, что они из одних мест. Никто не понимал их речь и те мексиканские ругательства, но все смеялись, видя как много жестов, какая экспрессия царила в общении двух иноземцев. Большой Джек был веселый и миролюбивый парень, который в свои тридцать уже прошел около десятка горячих точек. Высокий, мощный, кареглазый, смуглый, с короткой стрижкой и зубочисткой в зубах, он много смеялся, был добродушен и открыт. Кот больше молчал. Небольшого роста, с накачанным торсом и в бейсболке, повернутой козырьком назад, он излучал и мудрость старца, и бунтарство тинейджера. В его серых глазах была грусть. Все руки были исписаны тату. Скорпионы, львы, змеи. Словно он забирал так у них все сильные стороны, сам становясь мощнее, хитрее, опаснее для врагов. Было ощущение, что он и Большой Джек – два брата, разные внешне и внутри, но связанные одной жизнью на двоих. Шеф заметил мой интерес к ним. Взял под руку и отвел в сторону.

- Крутые ребята, правда? (Шеф)

- Да, опасная парочка, но приятные парни. А еще Мексиканец. И Кристина. Они вчетвером словно поодаль от остальных, и эта жесткая дисциплина и собранность. (я)

- У них интересная судьба. (Шеф)

- Расскажи (в моих глазах вспыхнуло детское любопытство)

- Сядь. Слушай. (Шеф сел напротив, расставив ноги и всем корпусом наклонившись вперед ближе к моему лицу). Начну с Мексиканца. Я обрадовался и огорчился одновременно, узнав, где смогу найти твоего амиго Фернандо. Это те же земли. Мексика. Замечательная страна. Бедность и жара сводят людей с ума, и я их не виню. Наркотики, убийства, проституция, торговля женщинами, детьми. Продажна каждая вторая, а иногда и первая душа. Там света мало. Хотя и здесь не много. Я забрал его уже таким, взрослым и сильным мужчиной. Он истинный католик. На его счету десятки убийств. Из одной банды в другую его еще юношей перебрасывали местные сеньоры. Но пришло время откровения. И он, после смерти матери, оставшись один, решил посвятить себя детям и вере. Он угрюм, но видел бы ты, как вечерами он рассаживал в круг детишек из окрестных деревень и часами у костра читал им сказки собственного сочинения, исполнял песни на гитаре-«испанке». Он был тем, кто стал отговаривать родителей отдавать без боя детей в банды. Пистолет всегда был у святого отца под мантией. Второй под алтарем в воскресной школе. И как-то утром к школе подъехали два фургона и люди с оружием. Санчес. Так звали Мексиканца. Санчес успел закрыть двери и забаррикадировать все входы и выходы с ребятишками. Но те требовали отдать детей или грозились сжечь дотла церковь. Санчес спрятал детей в подпол. Из него был подземный лаз из церкви наружу. Но он не мог дать бандитам остаться в живых. Он открыл двери. Те зашли внутрь и начали разыскивать его и детей. Затем закрыл аз ними дверь и в темноте стал убивать. Одного за другим. Выстрелы. Выстрелы. Патроны кончились. Но осталась граната. Он вложил её в рукав и вышел из церкви навстречу оставшимся снаружи. Он поднял руки вверх, зная, что его не захотят теперь просто убить выстрелом, а изрежут на куски. И когда оставшиеся приблизились, он опустил руки. Из рукава выпала граната, с которой он успел сорвать кольцо. Взрыв. Мы собирали его по кускам. Но душа в огранке этого шрамированного тела прекрасна, даже несмотря на все его ругательства.

Кристина. Девочка моя. Она была в процессе самоубийства, когда мои преторианцы вмешались. Пойми. Мы не вмешиваемся. Так нужно. Когда была та перестрелка в церкви в Мексике, мои люди были по периметру. Если бы все они расправили свои крылья одновременно, то смогли бы закрыть солнце и вызвать затмение. Но мы не можем. Подвиг одного человека рождает подвиг в душе другого. Как и зло распространяется по душам, ощущая безнаказанность. Но с Кристиной вышло иначе. Эта девочка-бунтарка. Разбитое с детства сердце. Случайные связи. Не жизнь проверяла её на прочность, а она вытягивала из нее все волокна, испытывая одну эмоцию вслед другой. Она из «штатов». В ту ночь в ней просто закончилась тяга к жизни, просто иссякло желание жить. Пятьдесят миль её «субару» летел по трассе со скоростью больше двух сотен. Мимо проносились огни встречных авто. (трек «Baauer – Day Ones») То встречка, то снова своя полоса. Порой она просто выключила все огни и летела в темноте. В ней уже был крэк и метамфитамин. Бутылка водки. Паска «Лаки страйк». Она неслась к океану. Я ощущал всё внутри неё. Я видел, как она просто резко вывернет руль на мосту, и машина снесет ограждение и полетит вниз. В волны «атлантики». Ты знаешь тот мост и тот пляж. Сигарета за сигаретой. Вспышки пламени зажигалки в темноте салона. Слезы. Тушь стекала уже по подбородку. Пелена на глазах. Хрупкая ножка в туфле на двадцатисантиметровом каблуке вдавливала «в пол» педаль газа. Сирота. Детдом. Россия. Боль. Виза. Билет на рейс «Москва-Нью-Йорк». Смена штатов, ресторанов, съемных комнат, мужчин, наркотиков, машин. Столько отчаяния в этих детских и чистых глазах. И никакой веры. Ни во что. Ни в кого. Никому. Единственное, что грело – ребенок. Она часто представляла его, мечтала о своей маленькой девочке с аккуратным носиком и розовыми крохотными пальчиками. Она не видела образа своего мужчины, отца ребенка. Но знала, насколько сильно полюбит его и насколько чистым будет акт любви и рождение их общего маленького чуда. На заднем сидении были мягкие игрушки. Она зачем-то купила их. Наконец мост. Она выворачивает руль до отказа влево. Машина сносит ограждение. Срабатывает подушка безопасности. Но машина летит вниз с высоты сорока метров. Я дал отмашку Джеку и Коту. Они расправили крылья, и через секунду в полете Кот срезал крышу, а Джек схватил Кристину. Она была без сознания. Когда очнулась, то увидела эту парочку. Они стали её братьями на земле. Научили всему.

- А что насчет Кота все-таки и Джека? (я)

- Этих парней я застал после горячих точек в одном из «питерских» баров. Странная история. Один вечер. Одно место. В одно время зашли двое мужчин. Незнакомых друг с другом, прошедших войны. Но не плечом к плечу. Они пили за разными на разных концах бара. Каждый свое. Каждый один в своих мыслях. За баром была девушка. Не мужская работа – согласен. Мать двоих детей. Подрабатывала в ночную смену. К бару подошли трое. В костюмах. Пьяные. Сильно. Три «шота». Затем снова и снова. Девушка говорит им стоимость заказа. Они молча разворачиваются и собираются уходить. Девушка смотрит с надеждой на охранника Ивана. Тот опускает глаза и стоит на месте. Девушка, повысив голос, повторяет: «С вас четыре тысячи триста, мужчины». Тут один из них нервно оборачивается, достав пистолет из-за пояса и подходит к бару.

- Ты что, сучка, не поняла?!! Я Хан. Мы никогда не платим здесь на выпивку. За твой счет гуляем. Хозяин нам торчит большую сумму. Ясно?! (Он схватил её за волосы и приставил ствол к виску).

Еще секунда. Кот подошел слева, Джек справа. Ребята сработали быстро и четко. Джек перехватил пистолет, направив его в сторону двух других людей в костюмах. Кот высвободил волосы девушки, заломив руку в запястье и затем сломав. Джек поднес ствол к виску Хана со словами: «Деньги отдал и извинился.» Потерянный, Хан быстро достал портмоне и протянул пятитысячную купюру девушке за баром.

- Мы не слышали твоих извинений. И еще пятерку на «чай» девушке. Быстро.

Хан выронил с заиканием: «И-и-ззвини нас! Выпили! Вот возьми.» (Он протянул вторую «пятерку», ставшую уже мокрой из-за запотевших ладоней)

- На выход. Бегом, черти! (Джек вынул обойму из пистолета и кинул ствол в сторону выхода).

Хан и его двое помощников спешно удалились, сели в белый «инфинити» и уехали. Девушка была еще в шоке, но спешно налила Коту и Джеку по «шоту» виски «за счет заведения». Затем опустила глаза и со слезами сказала: «Спасибо вам!». Джек достал однотысячную купюру и протянул ей: «Возьми, сестричка! Все путем будет. Мы тебя проводим после смены.» Девушка наклонилась в сторону парней и поцеловала в щеку сначала Кота, затем Джека. Парни «покраснели».

- Ладно, тебе нужно работать. А то народ хочет выпить. Мы здесь рядом, если что. (Кот сел обратно на свое место, но к нему подошел Джек)

- Меня Большой Джек звать. Это. Ну четко мы сработали. Ты хоть и мелкий, но здорово его.

- Кот. Рад помочь, Большой Джек. Выпьем давай. (Кот)

- Легко! Я угощаю! (Большой Джек)

- Нет, я хоть и пиздюк, но сегодня я плачу (парни разразились смехом). За нас! И за всех ребят, что не с нами!

- Будем! (Большой Джек)

После смены в районе четырех утра ребята, как и обещали, навязались Лене (так звали девушку-бармена) в провожающие. Пока она закрывала бар и переодевалась, парни вышли покурить. Лена жила недалеко, и погодка была чудесная. Майская прохлада перед рассветом. Воздух был с ароматами весны и манящей лаской лета одновременно. Кот достал пару сигарет, протянул одну Джеку. Тот достал зажигалку и стал прикуривать обе сигареты. Но вдруг из «девятки», припаркованной напротив, вышли двое с автоматами «калашникова«. Они открыли огонь почти в упор. По одному «рожку» на каждого. Киллеры бросили автоматы и уехали. На земле в лужах крови лежали два тела. Сигареты лежали рядом, крест накрест. Они еще тлели. А дым поднимался вверх двумя струями, переплетающимися в своем безмятежном подъеме к небесам.

У Кота и Большого Джека никого не было. Лена похоронила их. Теперь они здесь. Вот такая история, Тима. (Шеф)

Я посмотрел снова на Мексиканца, Кота и Большого Джека. Но уже по-новому.

- Господа, нам пора прогуляться и отправиться на набережную. Парни (Шеф посмотрел на Мексиканца, Джека и Кота). Найдите Кристи и выдвигайтесь на участок по спуску к набережной, займите позиции на крышах домов. Остальные по автобусам. Едем. (Шеф)

И мы отправились на набережную. Было уже около половины второго ночи. Ками засыпала на моих руках. На улице мы увидели Микки с Кристиной. Они так и стояли вод дождем, не отпуская друг друга.

- Кристи, нам пора (Большой Джек хоть и бросил эту фразу по-военному грубо и четко, но смотрел на парочку с нежностью).

- Дядя Мик, отпусти уже девушку, она ведь боится тебя. (я улыбался)

Микки с Кристиной разомкнули объятия, но Мик снял свой плащ и заботливо закутал в него Кристи. Будто она и не была первоклассным снайпером и офицером разведки. Микки быстро подбежал ко мне, перехватил на руки Ками и бережно положил ее на заднее сидение. Дождь прекратился. Все вокруг блестело в каплях и переливалось в свете витрин, фонарей и фар авто.

- Куда мы? (Микки)

- На набережную прогуляться. Хотя странно, зачем это Шеф нас туда всех направил (я).

Мы приехали и разбрелись. Алкоголь взяли с собой. Мы пили, мы смеялись, мы были веселы и были вместе. Солдаты, просто еще недавно обычные люди, разного возраста, разной расы и происхождения, земные и ангелы – но были вместе.

Казалось, город принадлежал лишь нам двоим с Сашей.

- Ты знаешь? (Я)

- Что? - она смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых блестели слезы, словно отблески звезд на глади океана.

- Мне так хорошо. Я дома с тобой. Это внутри - словно всегда там было, а теперь эта дверь открыта, и ты уже вошла. И с тобой вошло все, что любил, с тобой там внутри запахло всеми запахами детства, всеми надеждами, мечтами, всеми снами и выдумками. Но это уже не то, что было далеко и неприкасаемо.

Я коснулся её щеки ребром ладони, провел до подбородка, левой рукой обнимая за талию. Я спустился рукой до её ладони и, поцеловав её, пригласил на танец. Я ничего не сказал, мои глаза всё сказали. Она так же молча обхватила мою ладонь, выпрямила спинку. Мы одновременно в одном темпе сделали шаг вправо, затем влево, затем ускорив темп, но все так же не торопясь в своей неслышимой мелодии в свете фонарей набережной начали танцевать, кружась и переходя с одной плитки мостовой на другую, словно птицы. Эта мелодия - Chromatics «Yes» так давно сидела в голове и так давно мучила пальцы в немой ломке, жажде обнять Её хрупкий стан и просто взять и под звездами окунуться в одеяло ночи, в наше общее и родное. Мы кружились и видели вокруг восхищенные взгляды всех наших друзей и близких, просто героев наших книг и фильмов, которые с фужерами шампанского созерцали великое и простое, сильное и такое хрупкое слияние двух душ. Мои мама и папа, обнявшись, что-то бурно обсуждали, не отпуская восторженных глаз от нас. И Амели так загадочно хлопала ресничками. Мистер Иствуд как всегда невозмутимый, коснулся сложенными двумя пальцами края своей ковбойской шляпы и с едва уловимой улыбкой козырнул нам. И Камила со своим Тигром, осыпая его поцелуями пускала в небо бумажный фонарик. И мы видели фрегат на Волге с раскрытыми алыми парусами, а с кормы нам махали прекрасная Ассоль со своим брутальным капитаном. А на песке играли в мяч наши девочки, две неспокойные и такие заводные милашки с пшеничными кудрями и голубыми глазками. А рядом мои бабушка и дедушка. сжимая друг друга за руки и все так же ворча друг на друга, счастливо глядели то на внучек, то на нас. Тут и старина Фрэнк Синатра умилялся двум незнакомцам в ночи, и Микки Рурк в своем бежевом пальто, сжимая за талию еще молодую Ким Бейсингер, смешливо подмигивал мне, а Ким посылала нам воздушный поцелуй. Мы остановились, а на небе среди сотен бумажных фонариков в честь моей прекрасной принцессы Рапунцель проплывали, словно по морским волнами, огромные корабли на полных парусах. С них в нашу честь раздавались радостные свисты, крики, выстрелы из винтовок и шелковые ленты срывались с неба атласными облаками.

- Если настанет день, когда захочется сбежать отсюда, раз и навсегда...то..ты..(Я замялся)

- Я пойду с тобой. (Она улыбалась, прижимаясь к моей груди). И вдруг все кругом погасло. Нас освещали лишь фонари, и среди темноты кругом заработали фонтаны. Черт возьми, это все устроил он - наш небесный бродяга! А в небе переливами мерцали звезды. Микки, стоя поодаль во тьме, вытирал кулаком предательскую слезу, другой рукой крепко обхватив Иваныча. Ками, сидя у него на шее, не двигалась, завороженная, открыв рот от удивления. Ферни с выстрелом открыл бутылку шампанского, выпив из горла и передав Ди. Это было что-то неземное, что-то абсолютно не укладывающееся даже в моей больной голове. Шеф лишь улыбался, пуская ровные струи дыма. Мы все даже не знали, что в этот момент весь его личный состав, расставленный на крышах, суровый отряд самых серьезных и, казалось бы, бесчувственных воинов, не отводя пальцы от винтовок и глаз от прицелов, улыбался, словно ясельная группа. Даже те четверо, что прикрывали нас в клубе, переглянулись друг с другом с широко открытыми улыбками. Я подал руку своей даме, и мы поднялись по ступеням наверх, где наш ждал очередной сюрприз. Голубой Кадиллак Флитвуд 1969 года. Микки уже подбегал, чтобы открыть двери. А Ди подошел и протянул мне два кольца.

- Ты помнишь Ди, как тогда выручил меня с деньгами, отлив кольца, а я сдал их в ломбард? (я)

- Конечно, Тём. Это, безусловно, не они, и не я отливал. Но - высший сорт и ваши размеры. (Ди)

Я достал кольцо, посадил Сашу на капот кадиллака, сам присел на колено, Микки, Ди, Иваныч, даже Шеф также присели на одно колено.

- Девочка моя, ты… Ты мое всё и это кольцо...в общем, я хочу тебя навсегда, рядом, здесь, всю тебя, всю и навсегда… Ты согласна?

(Саша молча. с блестящими слезами на лице, просунула пальчик и смущенно, оглядев с невероятной нежностью всех вокруг, посмотрев в даль на всех наших гостей, спрыгнула с капота прямо в мои объятия)

- Теперь моя очередь… (Саша)

Она сняла правую туфельку. Под её ножкой все это время был листочек с текстом песни «Johny Lewel – Tell Me»

- Я не знала, что все так будет. Но этот листочек всегда был со мной. Тогда в резиденции я шепнула нашему… (Саша замялась. У Шефа не было имени) Богу название песни и… (Шеф нырнул в салон и включил аудиокассету с музыкой из песни) Саша, глядя мне в глаза так нежно, так тепло, так преданно и искренне, начала исполнять её: «Tell me I'm your baby and you'll never leave me, tell me that you'll kiss me.. forever whisper that you love me that you never leave me by mine for always i'll be yours forever tell me i'm your baby and you'll never leave me, tell me that you'll kiss me.. forever...».

Я вырвал у неё кольцо и одел на палец.

- I'm yours, baby. I will never leave you. Forever. I'll yours for always. (я)

Я поцеловал её. Снова. Но по-новому. Еще два дня назад мы погибали в своем одиночестве, теряя себя в себе же, растворяя волшебство в серой реальности. День назад мы лишь украдкой бросали друг на друга взгляды, словно школьники, оказавшиеся за одной партой первого сентября. Час назад мы уже вместе, успев за день создать своё теплое и уютное единение. И вот прошла минута, и в присутствии семьи и Бога кольца на дрожащих пальцах и эти бабочки в её животе вместе с нежностью лемуров в моих ладонях. И ангелы с винтовками через пару минут будут пить водку, не закусывая, за наше счастье и во имя нас. А еще недавно чужие люди – уже часть нашей большой семьи. Микки с АИ орали, обнявшись: «Горько!!!». Шеф доставал ящики с шампанским и водкой из багажника. С крыш раздался свист и дружное "Горько!" преторианцев. Я начал махать нашим снайперам, чтобы они немедленно спускались. Мы пили, мы смеялись, мы были вне себя от счастья.

До рассвета оставалось не больше трех часов…

- Так, всё! Молодым пора!! Мои ребятки в ваше отсутствие приготовили сюрприз на вершине башни. Кристина, девочка моя, для тебя сегодня отбой, остаешься под присмотром Мика или он под твоим – сами решите (Шеф припьянел, обнял меня и Сашу).

- Так-так, папаня! Ну-ка стой, а на как же на дорожку по одной. (Микки наполнил рюмки и поднес Шефу)

- Счастья молодым! Классные вы ребята! (Шеф пропустил рюмку, слегка поморщившись. Микки протянул ему на вилке соленый огурчик.)

- Едем! (Шеф быстро сел в свой «кугар», махнул рукой и помчался по проспекту)

На ходу допивая ледяную водку, к нам подошли все бойцы его бригады. Они так же обняли нас, а наши четверо преторианцев вдобавок отдали нам честь и залпом выстрелили из винтовок. Затем они, за исключением Крис, дружно запрыгнули в два черных микроавтобуса и поехали вслед за Шефом. Все знали, что будет завтра и понимали, чем все может закончиться. Но страшно не было никому. Мы жили моментом. Мы жили. МЫ.

Микки наконец дал волю эмоциям и схватил на руки свою Кристину. Мы с Сашей сели во «флитвуд» и поехали к башням, взяв Ками с собой. Ди, Ферни, АИ, Мик с Кристиной сели в «навигатор» и отправились отмечать мою свадьбу в ночной клуб. Я хотел, чтобы ребята хорошо погуляли.

- Ну что, родные мои! Народ для разврата собран! Тима просил очень слезно, чтобы мы зажгли этот город! Чертов город грехов! Так что мне нужны все вы. Ты, слепой старик, пробуди в себе того парня, который своими движениями и брюками-клёш сводил женщин с ума! Ты, растаман-стихоплет, задай нам ритм погорячее и не забудь про двух и трехстопники и лучше с текилой! Ты, безумный мексиканец, да-да, YOU текила мэн – мэйк за сити бёрн тунайт! И, наконец, ты, моя нежная вояка, (Микки, держа Кристину за талию, поднял её от земли) забудь про проклятую винтовку и покажи себя в деле! (Микки излучал неистовую энергию).

Кристи была в камуфляже и берцах, смущаясь идти так в клуб. Она уже и забыла, когда в последний раз проводила время вне своей винтовки и без аккомпанемента взрывов. Ферни не переставал все время жужжать и потягивать текилу из горла бутылки. Ди все думал о тех сестрах, продолжая на ходу писать на очередном клочке бумаги. АИ дремал в пути. Он не хотел ехать, но ребята настояли. Тем более эта страстная речь Микки. Наконец, линкольн подъехал к месту назначения. Микки запарковался прямо напротив входа.

(трек «Delinquent Habits – Return Of The Tres») Мик вышел первым, открыв дверь Кристине. Огни освещали парковку перед входом неоновым светом. Мик изысканно протянул руку своей даме. Коснувшись губами её пальцев. Из машины показалась ножка Кристины, такая хрупкая и стройная, очерченная суровыми линиями военного ботинка. Она уже сняла куртку-спецовку, кокетливо повязав её на поясе. На ней была лишь белоснежная майка–борцовка. Микки согнул правую руку в локте, и Кристина едва ощутимо просунула свою ручку, с кошачьей походкой направившись со своим великаном ко входу. Перламутровые пуговицы на пиджаке Мика и принт на шелкововй рубашке играли всеми красками. Затмить их могла только белоснежная улыбка Кристины.

Александр Иванович, перекинув ногу, затем трость из правой задней двери, держался степенно, отклонив предложение Ди о помощи. Он поправил бабочку, вывел полукруг тростью, опершись на неё обеими руками с широко открытой улыбкой, широко расставив ноги в лакированных туфлях. Пахло развратом, но пахло жизнью. Эти десятки звуков и ароматов врывались в его сердце, омолаживая с каждой секундой. И этот запах его воодушевлял. Он не видел, но ощущал себя красавцем-аристократом. Без помощи он направился за Микки и Кристиной. За ним вышел Фернандо. Музыка уже неслась из клуба, вибрациями проходя внутрь каждого. Он на ходу закатал рукава своей «пиратской» рубахи до локтя и пристроил большие пальцы по боковым карманам жилета. Он шел в развалку, на ходу подмигивая стоящим у входа девушкам в сексуальных коротких платьях. Его тело ритмично выдавало движения в такт танцевальной музыки. Череп на бляшке блестел стальным смехом. За ним со стороны багажника появился и Илья. Рубашка сидела идеально. Он поправил дреды, закурил сигарету и ускорил шаг, взяв под локоть Ферни, чтобы тот не стал еще сильнее смущать дам. А любвеобильный мексиканец продолжал съедать глазами девушек, несмотря на подоспевших к ним кавалеров. Те уже намеревались подойти, но Диоген и Ферни уже зашли внутрь. На контроле Микки проверяли тщательно, ощупывая каждый сантиметр тела.

- Аккуратнее, парни! Не для вас рубашонку гладил всю ночь (охрана скалилась, а Микки не отводил глаза от свой Кристи)

Тут один из охранников протянул уже руки для проверки Кристины. Микки мгновенно перехватил и крепко сжал запястье молодого секьюрити.

- Даже не думай! (глаза Микки полыхали) Кристина демонстративно с ухмылкой прошла дальше по коридору. Микки отпустил руку испуганного парня и прошел за ней.

За ним молча прошел АИ. Охрана даже не стала проверять слепого старика и посмеивалась, увидев его в ночном клубе. Но агрессивное выражение лиц Ильи и Фернандо заставило их прекратить свой смех.

В шумном зале казалось совсем не было мест. Но Микки ловко за солидную плату отыскал удобное пристанище на диванах. Все заказали выпить. Еще пять минут и зазвучала шикарная медленная композиция «Chris Isaak – Wicked Game». Микки пригласил Кристи на танец. Под прожекторами они закружились невероятно чувственно и нежно под волшебные аккорды. Илья, захватив все салфетки со столика, направился к бару заказать еще выпить и заодно накидать пару-тройку десятков новых строк. АИ остался сидеть на месте, потягивая коньяк с лимоном. Фернандо отправился по залу искать партнершу для танца. Но пока играл «медляк», он так и не смог никого соблазнить и, печальный, подсел к Илье за барную стойку. Ди уже заранее заказал ему двойную «маргариту». Но тут слева от Фернандо подсела шикарная брюнетка. Вечернее платье облегало её стройное и красивое тело. Острые и высокие каблуки излучали эротизм и рождали в её образе непередаваемую грацию. Вырез на спине открывал хрупкие плечи. Она заказала текилу. Потом еще одну. Ферни случайно уронил взгляд и уже не смог отвести от нее глаз. Он тут же попросил Ди накидать пару строк на салфетке для незнакомки. Ди тут же написал: «Следующий танец и стопка текилы только со мной. Ты прекрасна.». Фернандо сжал в руке салфетку и, когда девушка отвлеклась, он подсунул ее под пустую стопку. Но она все же заметила это и удивленно посмотрела на неаккуратного почтальона. Фернандо растерялся, но все же улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Затем развернула, прочитала записку и буквально застыла, глядя прямо в глаза Ферни. Он смотрел, не отрываясь, и тонул в коварной тьме её глаз. Никто не знает, что происходило эту минуту в этих двух парах глаз. Химия. Физика, космос, магия. Но Ди уже заказал им по стопке текилы. Они выпили, не отрывая взгляда друг от друга. А Микки тем временем упрашивал ди-джея поставить самую убойную танцевальную композицию, размахивая руками и перебирая мятые купюры. В правой руке у него была открытая бутылка дорогого шампанского. Кристи пыталась утащить его на место, но это было бесполезно. Затем наступила пауза секунды в три. Микки начал громко орать на весь зал: «Друзья!! Мой братишка сегодня женился! Да, не по крови брат, но сердце одно у нас с ним на двоих! Ди, Ферни, Иваныч, моя родная!!! Взрываем танцпол за Тиму и Сашу. И всем дамам шампанского, а их кавалерам виски!!!». Раздался восторженный крик толпы. Ферни схватил за руку свою незнакомку и отправился к самому центру танцпола. Она даже не пыталась сопротивляться и молча лишь убирала волосы в пучок. Микки уже был там с Кристи. Ди залпом пропустил двойной виски и на пути взял за руку первую попавшуюся стройную блондинку со словами: «Пойдем со мной!». Та покорно последовала за ним. Первые аккорды трека «Eve Ft. Jay-Z – Tambourine» начали взрывать толпу. Девушки не растерялись и стали вливаться в ритм, исполняя довольно ритмичный и эротичный танец в стиле хип-хоп. Парни подхватили волну. Начал Ферни. Толпа постепенно освободила им весь центр площадки. Фернандо был в отличной форме и раньше всерьез увлекался танцами в стиле латино. Но время наложило свой отпечаток, и он словно бешеный стал вытворять безумные и сложные движения, не забывая про плавные и ритмичные движения бедрами в традициях румбы. Череда быстрых и плавных переходов выглядеа эффектно. Толпа ревела. Затем подключился Микки. Он долго пытался подстроиться под ритм, несвязно двигая руками. Но еще секунда и он понял, что нужно уходить в отрыв. Его огромные руки стали совершать полукруговые движения, затем шаги ногами, наконец движения корпуса, увеличение ритма и уже 140 килограммов сотрясали со скоростью крыльев колибри площадку в радиусе трех метров. Девушки ускоряли темп. Особенно Кристи. Настолько эффектно девушка в берцах еще не танцевала никогда. Её напарницы на каблуках гармонично подхватили движения и уже синхронно и эротично стали двигаться в едином ритме. Это был реальный «дэнс баттл». Ди первые тридцать секунд стоял вообще неподвижно, лишь улыбаясь. Но на тридцать первой секунде в нем словно сработал детонатор, и он вылетел на центр танцпола, совершив кувырок через спину. И начал крутить дикий брейк-данс. Гелик, флай, бочка, свайп, свечка, хедспин, черепаха. Настоящее безумие творилось на площадке. Каждый был сексуален, молод, силен, красив. Все эти шесть тел творили магию танца. Одно настроение на всех, одна волна энергии.

- Я и не знала, что ты умеешь (Кристи смотрела на Микки как никогда страстно и нежно, танцуя прямо напротив него, проводя по шее своими ладонями).

- Так я и не только это умею, я же военный и ангел как никак. Но мне так далеко до тебя, девочка моя, ты была просто… космос (Микки поцеловал Кристи).

Трек закончился. Толпа аплодировала.

- WOW!!So nice, you are an excellent dancer sweetheart (Вау, так мило, ты отличный танцор, милый) (игриво восхищалась Ферни его незнакомка-брюнетка, одновременно приближаясь к нему все ближе и ближе, ведь уже снова заиграл медленный танец).

- Oh baby, at first I am a lover, the second I am the dancer, and only for you tonight (о, детка, в первую очередь я любовник, во вторую – танцор, и только для тебя этой ночью). Но Ферни все же не решался поцеловать ее. И тогда она сама обхватила его шею двумя руками и впилась в его губы.

Ди пригласил свою блондинку-танцовщицу к бару, заказал ей выпить, поцеловал руку. Она только подняла стакан с выпивкой, чтобы пропустить ледяной виски. Но тут Ди сказал: «Но мы не можем быть вместе. Даже этой ночью. Мои мысли о другой, точнее других». Она с силой плеснула весь виски ему в лицо молча и ушла.

- Ха-ха, ну ты даешь старик!!Что же ты такого сказал?!!! (Микки с Кристи как раз застали сцену омовения купажированным десятилетним виски. Микки приблизил свое лицо к лицу Ди) А виски-то шикарен, мать твою!

- Я лишь сказал правду. (Ди был серьезен, но губы нервно готовились к смеху) И тут все громко начали хохотать. К ним присоединился Ферни со своей красоткой. Они тоже это видели.

- Женщины никогда не поймут нашей правды (и Микки тут же заслужил подзатыльник).

- Итак, тост, господа!! Кстати, где дядя Саша (Ди обнаружил отсутствие АИ на диванах и стал искать его глазами по залу)!? Ну ладно, сейчас выпьем и пойдем искать. Пьем за нас, красивых, молодых, за Тиму и Сашу, за их счастье! До дна!! (Drink for us, young and beautiful, for Tim and Sasha, for their happiness! Till the bottom!)