Глава 3. День 3. Полночь. 2 page

- Ди, я устрою им гололед, ты веди непрерывный огонь по кабинам. (я)

(Трек «Dj Kas - Requiem For A Dream») На этом промежутке стрельба по нам стихла, и Ди смог установить пулемет на крышу и начал вести стрельбу. Один из внедорожников вышел из строя. Оставалось еще около девяти машин. Я приложил ладони к асфальту, закрыл глаза. Начал вспоминать все последние события этих трех дней и отпускать наружу все то ледяное безмолвие, что сковывало так долго и так много дней и ночей до этого. Мне нужно было освободить все внутри, расковать сердце ото льда окончательно. По асфальту дороги, по мостовой начали идти ледяные корки, образуя каток десятками метров шириной и все большей длины. Машины прибавляли скорость, собираясь идти на таран. Оставалось около пятидесяти метров до льда и сто до меня. Я побежал в сторону машины, крича Ди: «Давай!!!».

Ди бросил мне «калашников». Пулеметную ленту заклинило, ствол перегрелся. Илья сам начал вести стрельбу из пистолета. Достигнув льда, машины стало заносить. Мы начали вести прицельный огонь лишь по одной из них. Наконец, «двухсотый крузер» резко повело вбок, он столкнулся с соседним «паджеро». На льду их начало разворачивать, затем на них налетел «мерседес», и началась ожидаемая автокатастрофа. Скрежет металла и цепной взрыв. Мы стреляли не переставая, пока мой рожок и обойма Ди не опустели.

Тут Ди резко упал на асфальт. Я подбежал к нему, из груди стекала кровь. АИ убрал всех снайперов в радиусе, кроме одного. Я не мог его найти, АИ тоже. Следующая пуля прошила мне плечо, прошла навылет, вторая зацепила правую ногу. Я схватил Ди за ворот и потащил к машине на другую сторону. Смог затащить его в салон, забрал и спрятал под пальто обрез. Затем достал тепловизор и залез под днище с рацией.

- Иваныч, найди его, тепловизор ничего не показывает, я ранен. (я)

Но по рации была тишина. На крыше на ветру лежало обездвиженное тело Александра Ивановича. Снайпер добрался и до него. Я, в бешенстве сжимая рацию, хромая, вышел на дорогу и пошел навстречу искореженным дымящимся иномаркам и двум десяткам бойцов из оставшихся машин. Они приближались ко мне строем. Двое, трое, четверо. В их руках было оружие, но они не стреляли. Я достал обрез из-под пальто. Два выстрела - два тела на землю. На перезарядку не было времени, сбросил обрез, начал вести огонь из «пп» до разрядки, сбросил и его, пальцы вошли в кольца кастетов. Правой по прямой с выбросом тела - минус один. С левой взял на прицел ещё одного и двумя ударами правой свалил на землю здоровяка в спортивном костюме. Тут сбоку по левой ноге полоснуло ножом. Я упал на колени, не видя нападавшего, размахивая кулаками в бешенстве.

До «навигатора» было метров десять. Но алая уже струилась. Я пытался ползти, но с каждым сантиметром кровавой полосы понимал, что останусь здесь. Я перевалился на спину, из карманов на штанах достал два пистолета и начал вести стрельбу без прицела. Кругом стоял хохот, холод сжимал всё тело. Я разрядил обе обоймы, бросил дымящиеся стволы на асфальт. С другой стороны улицы ко мне направлялся силуэт. Я из последних сил поднялся на колени, просунул руку под пальто, нащупал и сжал в руке крестик, подаренный мамой. Другую руку держал на поясе, где у меня была граната. Стоило лишь дернуть алюминиевое колечко, но пусть подойдут поближе.

- Тебя просили не убивать выстрелом, а расчленить и водрузить на крест!! Видать, ты какой-то особенный парень (кричал силуэт, хохоча).

Я видел, как в толпе несут крест из сваренных труб. Все бойцы хохотали, подсмеивались, выстроившись в шеренгу передо мной и оголяя ножи. Я ждал приближения силуэта. Наконец в свете фар я увидел его.

- Ты знаешь, кто я? (силуэт)

- Предполагаю. (я)

- И кто же? (силуэт)

- Дай разглядеть твое лицо ближе. (я)

Он подошел на расстояние около трех метров от меня. Позади него стояли трое здоровых охранников с перочинными ножами. У него было обожжено лицо, серьга в правом ухе, длинные волосы, завитые в африканские косы и ярко голубые глаза.

- Какой же ты урод (я улыбался, мне было приятно в прохладе ветра с Волги, избавившись от всего говна, что было во мне, за эти дни, ощущая любовь. Но я не был готов умирать сейчас, надо было вернуться к своей семье). Поэтому я повернулся к нему спиной и направился ползком к водительской двери.

- Я – это Ты… Твоя ненависть, Хейтер. Я пришел поглотить тебя, сожрать наконец-то все эти твои наивные добрые мыслишки. (Он сказал это спокойно и медленно, меня пробрал страх. Я понял, что через секунду в спину вонзят три ножа и придет конец).

Но… Вдруг раздался предсмертный хрип у меня из-за спины, я обернулся. Охранники, не прекращая, снова и снова решетили тело своего главаря ножами. Толпа за ними была в смятении и шоке. Я понял, что это предсмертный подарок Ильи, дернул кольцо с улыбкой и, развернув корпус через боль, бросил гранату как можно дальше в толпу. Сам быстро подполз к машине, подтянулся на руках, сел на водительское кресло, вдавил газ в пол. Слезы были на лице, сзади раздался мощный взрыв. Я ехал и смотрел на лицо Ильи через зеркало заднего вида, на память повторяя строки:

«О, эти строки о тебе,

и, у бомжа стрельнувши приму,

ты изучил себя из вне,

вдохнув чрезмерно много дыма.

О, эти строки о тебе,

твое лицо красиво дышит,

цветок в лощёной пятерне,

и комплименты ушки слышат.

О, эти строки о тебе, серьезный рот лишен улыбок,

твой нрав каленый на огне

бывает в тоже время зыбок».

В горле скапливался крик. Я вырвал его из себя, и он поднялся в ночное небо вместе с горячим дыханием и синим дымом. Выстрелы проходили через крышу, попадая в уже мертвое тело Диогена. По кожаному бежевому салону стекала по прожилкам кровь. Так много крови, так много в душе этой едкой боли. Лица Ди и Александра Ивановича не уходили из глаз. Слезу заволакивали лицо, слабость нарастала, пальцы то и дело пробирало спазмами. Я ехал и видел шакалов на крышах домов, на остановках, в тонировке дорогих иномарок, пустившихся за мной в погоне. Куски тьмы с человеческим обличием. Они были абсолютно везде. Я проклинал Шефа, бросившего нас умирать, но ведь н подарил мне эту большую семью. Я шепотом просил прощения у Саши, Камиллы, Мика, Ферни, Ди, Александра Ивановича за то, что все так получилось. Зачем я посадил их в эту машину и по сути отправил на смерть?!! ЗАЧЕМ?!! Небо молчало…

(одновременно с этими событиями) Микки завалил дверь бетонной плитой, удерживая её. Фернандо спустился вниз, взяв кастеты, и направился к Микки удерживать вход. За плитой были дикие крики, смех, Лицемер бешено хохотал, Полковник крошил плиту периодичными ударами, от которых проходила вибрация по стенам всей башни. Саша и Ками сидели, держа руками лица друг друга, сжимая их нежно и сильно, восполняя силы и прощаясь в своей сестринской любви, смотря в глаза, плача. АИ активировал мины, мощная волна прошла по всей территории элеватора, но Полковник продолжал крошить стену.

- Ну что, Амиго, по ходу это конец. Ты не понимаешь, но вот сейчас самое время сказать последние слова. Скажи хоть что-то, брат!

Фернандо молча смотрел, но понимающе улыбнулся.

- Кююкуушка (Фернандо улыбнулся, и они с Микки по-братски ударились лбами)!

- Саша, создашь нам фаер-шоу, чтобы зажарить гадов? (Микки)

- Да, у меня есть силы. (Саша)

- Дочка, Ками, родная охраняй сестру, я буду в порядке. (Микки)

Камила рыдала, кивала головой. Но в её глазах столько было печали, столько любви к этому ещё три дня назад чужому дядьке, который теперь стал ей отец.

- Малышка, коснись моего лица напоследок, обними… (Микки) Камила подошла и прижалась к грубому лицу, по которому на её щеки стекали слезы.

В ту же секунду настала пауза, Микки тревожно отбросил Ками в руки Саше, Фернандо отступил ближе к девочкам. Мощнейшим ударом полностью пробило стену самого элеватора в трех местах, и стали заходить кошмары. Фернандо мощными ударами стал класть одного за другим, пробивая в лицо, разбивая черепа. Микки раскидывал всех входивших одного за другим. Саша крикнула: «В стороны!!» Микки схватил Фернандо за руку, и они отпрыгнули. Мощная струя огня заживо начала сжигать всех, кто входил. Микки схватил Сашу и Ками на руки и побежал наверх. Ферни за ним. Кошмары стали подниматься по этажам. Фернандо повел их по ложному следу на шестой этаж. Микки обернулся с криком: «Фернандо!!! Кам виз ми!!!». Но он понимал, что происходит, и отдал торцом ладони честь Ферни. Тот в ответ лишь показал Мику средний палец со своей фирменной улыбкой. Последней улыбкой.

Ферни забежал на тот самый этаж, где была надпись: «Game over». Ирония. Сарказм. Фатальность бытия. Черной краской из балончика на разбитых стеклах мозаики голубого цвета. Так разбивалось небо. Амиго вспомнил, как на этой мозаике еще недавно после бурной ночной гулянки переливами играли солнечные лучи, и стало так хорошо и так легко. За ним вбежали кошмары. Фернандо дрался безудержно, нанося серии ударов, и у него получалось отбивать нападения. Но раздались два синхронных выстрела в область груди. Фернандо медленно повалился на спину. Он еще дышал. В нем все клокотало. Тело билось в попытках снова встать, но он уже не мог подняться. Кровь подступала к горлу. Он достал багровой рукой мятую пачку, зажал зубами последнюю сигарету, поднес огонь зажигалки. Синий дым выбило в небо позади него вверх тормашками. Такое звездное, такое красивое, как в Мексике. Они стояли и ждали, пока он сдохнет. Он лежал и ждал, когда же все замрет. Разжал руку. В этот момент небо застыло, сигарета выпала изо рта, подобно гильзе, на холодный бетон. Взрыв. Его не стало.

Поднявшись на крышу, Микки увидел Александра Ивановича лежащим в крови.

- «Деда!!!» – бросилась к нему Ками.

- «Иваныч, как же так!!!!» – подбежал Микки.

АИ еще дышал, выплевывая кровь изо рта. Микки пережал артерию, но было поздно. Пуля прошла навылет через шею.

- Камиллочка, милая, прости, не смог дедушка тебя защитить. Микки (он схватил его за руку в предсмертной агонии), береги её, ради меня – вы моя семья, вы!! Саша рыдала в стороне. Ками бросилась к дедушке, сжав его ладонь своими ладошками. Но его ладонь была уже неподвижной. Скоро она станет совсем ледяной.

Шаги приближались. Микки молчаливо и медленно поднялся, вырвал кусок арматуры с крыши. Шакалы залетели на крышу. С размаху, с отлетающими в стороны кусками бетона, он вышиб с крыши сразу пять человек. Остальных ждала та же участь. Тут Микки подкосило. Полковник нанес ему удар невероятной силы в висок. Еще один в челюсть. Кровь брызнула изо рта. Мик пытался встать, но упал.

- А теперь пора заканчивать с твоими девочками, здоровяк. (Полковник направился к Саше с Камиллой, шакалы собрались толпой).

В этот же миг из спины Микки стали прорезаться куски стали, сантиметр за сантиметром вылезая из кожи. Адская боль. Полковник схватил Сашу и Ками за горло обеими руками и начал поднимать вверх, подходя к краю крыши. Но сзади послышался страшный крик. Полковник бросил девочек на бетон крыши, обернулся. Шакалов уже не было, перед ним стоял Микки, и, прорываясь сквозь обрубки прежних крыльев на спине, в пламенеющую ночь вонзались огромные, отлитые на небе новые стальные крылья.

- Иди сюда, тварь. Микки разворотом крыла отбросил его на другой конец крыши, другим закрыв, словно стальным щитом, Сашу и Ками. Полковник схватил арматуру и стал наносить ей удары по телу Микки. Но он схватил руку Полковника и со словами: «Пора нам вниз, сука!», вынес его с крыши, и они полетели на землю. Микки отпустил Полковника в полете и зацепился за выступ арматуры. Полковник рухнул на землю.

Церковник, Лицемер и Похоть тем временем уже вышли в город. Я мчался на максимуме. (трек «Ficci – Love Lost») Я ощущал, что умираю, нажал на плэй, сжал наше общее фото. Саша была в чудесном вечернем платье, Ками в таком милом сарафанчике, АИ стоял с тростью, напоминая крестного отца, сурового, но доброго, обнимая девочек. Ди соорудил из досок меч и, набросив на себя простыню, приклонив колено, стоял в рыцарской позе, будто верный вассал своего короля. Фернандо с очками набекрень лежал в ногах, Микки в широчайшей улыбке обхватил всех сзади своими ручищами, пытаясь и сжать покрепче и обнять одновременно. Мы все кричали «ТЭКИЛЛЛАА». В руке затекал кровью «ТТ», я начинал терять координацию.

На скорости я влетел на территорию элеватора на искореженном линкольне и сразу в свете фар увидел поднимающегося Полковника. Тормоза отказали, и я вдавил педаль газа в пол, с каменного выступа влетел на площадку и наехал прямо на него. От удара Полковника откинуло метров на десять, я выполз из машины, разрядил в него всю обойму. Сверху спустился Мик.

- Затащи его ко мне в машину и помоги мне сесть на водительское. Делай как я говорю, Мик, пока эта сволочь еще не встала (я)

Микки схватил Полковника за ворот плаща и потащил в машину, одновременно придерживая меня. Кинул его в салон, посадил меня за руль, затем крепко прижал к себе и резко отпустил, захлопнув дверь. Я завел двигатель, заблокировал двери, сдал назад, закурил в последний раз, разогнался и направил машину прямо в реку. Отпустив газ, я перелез в салон, обхватил Полковника обеими руками мертвой хваткой. «Линкольн» с пирса занырнул в глубину, машина начала тонуть. Полковник улыбался.

- Тебе пора выбираться отсюда, парень, тебя ждут. А я за тобой. Я ведь вернусь, я в-е-р-н-у-с-ь! Ха... (сквозь хрип говорил Полковник)

- Нет, сука! Мы уйдем вместе. Ты и я! (я)

Обмотав ремень вокруг его шеи, прижав ладони к его голове, я выдавил сквозь крик весь оставшийся холод из себя. Я держал его, не отпуская, пока мы не достигли дна. Я не мог дать ему вынырнуть. Льдом стало порастать все внутри, он сковал нас вместе, не оставив уже ни единого шанса ни мне, ни ему, моему самому страшному кошмару в этой жизни. Я понимал, что останусь вместе с ним там, на глубине и жалел лишь о том, что не смогу обнять и защитить Сашу и Ками больше. Но оставался Микки. Проносились километры памяти, сотни лиц. Боль ушла. В этой пустоте и тьме я сказал этому миру свое последнее «Прощай». Я забрал этот кошмар с собой, а может и наоборот - он меня.

В тот же миг все кошмары исчезли, растворились, оставив лишь черный дым. Снова загорелись фонари. Тьма рассеялась. Красные огни на крышах потухли. Все тела тоже исчезли. Солнце осветило башни. Начался рассвет. Сашино лицо было тревожно. Держа Ками за руку, они бросились вниз. Микки тем временем подбежал к воде. Он собирался нырнуть. Но эти проклятые крылья. Они бы оставили его там на дне. А ведь он обещал в тот второй день беречь наших девочек. Он рухнул, ударив обоими кулаками о землю с бешеной силой и разразив небо звериным криком. Слезы текли по его лицу. Он пытался сорвать их, но это было бесполезно. Саша с Камилой подбежали к нему. Саша опустила Ками на землю, а сама собралась броситься в воду, но Мик схватил её и прижал к себе, всю бьющуюся в слезах и истерике.

- "Он не с нами. Там нет его, Саша. Прости." (Микки)

Мик понимал, что меня не вернуть.

Глава 4. День 2.

Второй день. Было еще темно. Солнце только собиралось вставать. Саша спала под несколькими одеялами, посапывая на моем плече. Я аккуратно выбрался из нашей «постели», намахнул спортивный костюм, кроссовки, спустился к остальным. Все сладко спали. Ками лежала, прижавшись к Микки, упершись в него и ножками, и ручками. Александр Иванович лежал на боку в углу, прижав к себе трость и похрапывая. Микки конечно же храпел громче всех, на подпевке был Ди, развалившийся в позе краба, на груди у него лежал открытый томик стихов Бродского. Фернандо спал в машине. Он отключился во время наших посиделок, и мы не стали его тащить наверх, а разложили одеяла на задних сидениях. Я растолкал Микки. Он быстро оделся, и мы вышли. Мы начали разматывать и натягивать по периметру колючую проволоку, большие мотки которой я заприметил ещё с ночи у подножия башен. Мик зевал, не переставая, постоянно курил и порой беспричинно улыбался. Собственно, я сам постоянно улыбался. Сцены ночи не давали мне ни то что покоя, даже не давали сосредоточиться на деле.

- Ты чего такой улыбчивый, Мик? (я)

- (Микки рассмеялся, достал из-за пазухи пополам сложенный альбомный лист и протянул мне) Смотри, я всю ночь не мог уснуть, на душе такое счастье, брат, такая красота. (Микки)

Я развернул лист и сам не заметил, как расплылся в улыбке. На белом фоне зеленым фломастером была нарисована трава усердными частыми штришками. Вся верхняя часть листа была занята голубым цветом. Небо вышло с прожилками зеленого, такое сине-зеленое полу-море, полу-небо, светлое-светлое. Из травы вырывался стебель с золотой, словно солнце, корзинкой цветка, яркого, нежного, теплого цвета. Лепестки были смешные, круглой формы, синие-синие. Рядом с цветком была нарисована бабочка, с салатовыми крыльями, обрамленными голубым цветом. Больше напоминала две сложенные буквы «в», но я видел самую красивую бабочку. Под небосводом была нарисована тучка, но не темная и мрачная, а снова небесно-голубая. Такой свет, такая чистота, такой труд маленькой, доброй, любящей девочки. Я передал лист обратно смеющемуся Микки. Он выглядел счастливым безумцем. Я не сдержался и ударил его по плечу. Он ответил взаимным братским пожатием.

- Она замечательная девочка, Тим. У меня в душе появилось и это небо, и эта зеленая трава, и этот цветок с бабочкой, тьма отступила совсем. Боль ушла. (Микки)

- Я вижу это, и это ты настоящий, ты достоин света внутри и к черту эту боль, к черту сожаления и печали. Живи. Дыши. Погружайся в этот океан и расправь руки в этих небесах. (я)

Микки поднял лицо к небу, расправил руки и просто стоял под лучами солнца, встречая рассвет, первый рассвет таким счастливым.

- Сударь, Вы невероятно прекрасны в лучах восходящего солнца, повернутые задницей ко мне, но нам пора дальше тянуть проволоку. (я)

- Как скажете, достопочтенный. И нечего пялиться на мой зад. (Микки)

От наших басов проснулся Фернандо. Как только открылась дверь навигатора, из нее сначала вывалились несколько пустых банок и бутылок из-под пива, потом с уже прикуренной сигаретой в правой руке, с бутылкой текилы в левой, неуверенно и тяжко начало появляться тело Ферни, почему-то лишь в одних трусах белого цвета и кроссовках.

- Hola my friends!!! (Фернандо смотрел на нас щурясь и с улыбкой)

- Похоже, он сдается, судя по трусам!! И вам того же!!! (Микки просто разрывало от смеха)

- Кем паса, амиго!! (я тоже не мог сдержать смех) Фернандо тоже закатился бесперерывным смехом и, сделав большой глоток из бутылки, отправился справлять нужду.

- С ним не соскучишься. Надо его тоже привлечь к работе. Труд делает из обезьяны человека! (Микки)

- Только без фанатизма, Мик. (я)

- А что там наш поэт? Не пора ли будить Илюху и уже пресечь его нежные сны с музами? (Микки)

- Пусть спит, разбудим как начнем стрельбу. (я подмигнул Микки)

- О да, если бы не глушители, то использовал это вместо будильника часов так в 5 утра (Микки).

С самого утра, как только встало солнце, дед уже сидел с Ками на ручках. Она, как могла, старалась и подстригала ему седые виски. Александр Иваныч постоянно улыбался, каждый раз, когда она касалась его лица своими маленькими розовыми пальчиками.

- Деда, расскажи что-нибудь! (Ками смотрела на АИ умоляющим взглядом, тот растерялся, уже отвыкнув от общения с детьми).

- Ну ладно, если будешь слушать тихо. Бери своего медведя и садись ко мне на колени. (Ками в своей велюровой пижамке сбегала за медведем, попутно прихватив пакет с шоколадками и уселась).

- Я был молод тогда. Волосы были словно смоль, ну то есть темные-темные. Загорелый, крепкий, я был работягой и очень нравился девчонкам. И как-то на дискотеке, после смены на заводе я как обычно с ребятами вытанцовывал в клубе. Брюки-клеш, рубашка, расстегнутая почти на все пуговицы, ремень с натертой бляшкой, а моя прическа… Ох… Я был в ударе, как сейчас говорят. (АИ даже начал двигаться на месте, будто пританцовывая)

- Прическа? Как у девочки? (Ками смеялась не переставая)

- Ну… Сейчас бы это так выглядело, наверное. Но тогда была мода, стиль. И я увидел Её.

- Кого Её? (глаза Ками округлились в нескрываемом любопытстве)

- Мою Светлану, Светика. (АИ улыбался смущенно) Понимаешь, Камила, и в твоей жизни настанет момент, всего несколько секунд, которые все поменяют вокруг. Изменится цвет неба, температура вокруг, в воздухе запахнет чем-то иным, свежим, теплым, вкусным. Вот что ты любишь самое вкусное?

- Апельсины… Мандарины (Ками отвечала медленно, задумчиво)

- Вот, значит запахнет мандаринами и апельсинами, у тебя даже пробегут мурашки по всему телу или будто током ударит. У всех по-разному. Меня вот пробрало всего словно от удара молнии. И вот тот самый Он, мальчик, парень, мужчина, худой, толстый, лысый, с пышной шевелюрой, голубоглазый или вовсе слепой, но не дай Бог такого доходягу (АИ смеялся). Он станет твоим всем, станет твоим медведем, будет делить с тобой шоколадку, мечты, сны, дни, ночи. Какое твое любимое животное? (АИ)

- Пингвинчик (Ками посмотрела на своего мишку с неуверенностью). И мишка.

- Ну вот у пингвинов очень сильная любовь. Они встречаются один раз и остаются друг с другом на всю жизнь. А мальчик-пингвин специально ищет для своей девочки самый гладкий и красивый камушек, чтобы принести ей в клюве и подарить как знак и подтверждение своих чувств. (АИ)

- А если он мне понравится, а я ему нет?

- Ты понравишься, моя красавица, поверь мне (АИ начал щекотать Ками)

- А что со Светланой? (Ками)

- Ну так вот. Я шел будто в тумане, время замедлилось, ноги подкашивались, сердце билось так, словно сошло с ума. Казалось, что шел в ней целый день или даже вечность. Я так много хотел сказать, прочитать стихи, подарить цветы, сразу схватить на руки и убежать с ней в малиновые дали. Но я просто скороговоркой ляпнул: «Привет. Ты очень красивая. Пойдем танцевать».

- А она? (Ками уже дышала через раз в предвкушении продолжения)

- Она смеялась. Так красиво, так мило, что я тоже начал смеяться. Мы танцевали до утра. Даже когда клуб закрылся, я одолжил у товарища магнитофон, и мы пошли гулять и танцевать до рассвета. Её голубое платьице с ажурными плечиками, молочные туфли, бусы, которые я случайно задел и порвал. Мы тогда полчаса собирали эти бусинки на набережной, смеясь, сталкиваясь порой лбами. Тогда не было таких вот кофеен, всяких заведений ночных, как сейчас, а кушать хотелось. И я пригласил её к себе в комнату в общежитии. Оно как раз открылось. Вредная вахтерша лишь после обещаний купить ей шоколадку пропустила нас. Я отварил картошку, сосиски, приготовил чай и хлеб с маслом. Все было так скромно, но были счастливы. (АИ) Мы поженились. Я светился, работал по две смены. Появился Витя. Потом через годик уже Катенька, такая же хулиганка, как и ты (АИ аккуратно потеребил Камиллу за щечку). Потом война. Я ушел на два года воевать. Как оказалось, навсегда. Теперь вот я здесь. С тобой.

- А как же Светлана, Витя, Катя? (Ками)

- Понимаешь, Камилочка, принцесса моя, пришло время, когда перестало пахнуть апельсинами, на смену им пришли простуда и смог города. Мои детишки уже взрослые, с ними был другой дядя, когда я пропал на войне. Так бывает, что девочка забывает мальчика. Но это жизнь. Она часто меняет ласковую руку на вторую, злую. Но с тобой все будет хорошо, я, Артем, Саша, дядя Микки, Ди, Фернандо – мы твоя семья, будем тебя защищать и… щекотать. (Ками сорвалась с коленей Деда и начала бегать по комнатке, хохотая)

- Вот найду тебя и тогда тебе несдобровать! (изображая суровость, но смеясь при этом, АИ с тростью расхаживал, ища Ками, пока она не сдалась ему и сама не бросилась в объятия). АИ присел на колени, прижал головку Камиллы к своей груди, гладя её волосы. Ками плакала.

- Не плачь, внучка. Не плачь, дочка. Все будет хорошо!

В этом момент с крыши спустилась Саша, закутанная в два одеяла, сонная, но сияющая в улыбке.

- Чем это вы тут занимаетесь? (Саша)

- Саша-Саша проснулась! (Камила радостная побежала целовать сестру) Мы тут с дедой болтаем. Он рассказывает про себя, что скоро я встречу Его.

- Кого это Его? (Саша)

- Своего Пингвинчика (Ками с загадкой прошептала сестре)

- Что за пингвинчик ещё? (Саша смеялась)

- А это секрет (подмигнул Камилле дедушка)

- Ну ладно, секрет секретом, а вот кто будет зубки чистить и завтракать?! Снова шоколадки и всё! (Саша)

- Ну всё – мы тогда побежали чистить зубы и готовить завтрак. Ками, будешь мне помогать, станешь моими глазками. (АИ)

- Побежали!! (Ками)

- А я пойду узнаю, чем занимаются мужчины. (Саша)

Начал просыпаться Ди. Взъерошенный, ищущий свои очки, он вызвал искренний и добрый смех у проходящей мимо по его пролету Саши.

- Доброе утро, Илюша! (Саша)

- Наидобрейшего и солнечного пробуждения, наша прекрасная королева замка (Ди преклонил колено, целуя Сашину руку)

- Какой ты смешной! (Саша ответила книксеном) Давай беги на подмогу Камилле и Дедушке, а то они, два ребенка, устроят здесь пожар.

- Всенепременно, миледи! (Ди в расстегнутой красной клетчатой рубахе, на ходу подвязывая свои космы и поправляя пальцем очки, побежал наверх). Передавайте привет королю!

- Обязательно, скоро тоже приду вам на подмогу с завтраком! (Саша не переставала сиять в своей весенней улыбке) Она задумалась над этой шуткой про замок, короля и королеву. И ей было так приятно, что это их уголок, что с ней её Король и верные храбрецы защищают её маленькую принцессу. И только она вышла наружу, как её глаза округлились от удивления, а на губах замерла широкая улыбка.

Её «король», завернутый в простыню, поверх которой была надета расшитая картонная коробка, держа в одной руке деревянный черенок от лопаты, а в другой крышку от кастрюли, выкрикивал: «Ах ты подлец! Пришел в мой замок, смеешь угрожать его Величеству Красавцу Третьему, Королю всея этой помойки! Я раздавлю тебя, снесу твою жалкую тушку с твоего дохлого жеребца». На крик к Саше присоединился Ди, за ним Ками и АИ. Я грозно размахивал черенком, периодично нанося им удары по крышке кастрюли и провоцируя соперника на бой.

На другом конце была поистине пугающая ситуация. Микки, покрытый брезентом из машины, с прорезями для глаз, держал у себя на шее Фернандо, сидящего все в тех же трусах и кроссовках. Он выкрикивал какие-то испанские ругательства: «Maricon! Hijo de puta! I’ll kill you, bastard!», грозно скрестив две ветки в виде креста у себя над головой. Микки при этом издавал лошадиное ржание, вздымал землю, будто бил копытами и попивал пиво, свободной рукой то и дело из-под простыни поднося бутылку ко рту.

- Сударь, Ваша лошадь уже пьяна (Senior, your horse is drunk already). (я)

- Что есть, то есть, это для храбрости (agree, this is for courage) (Ферни)

АИ хохотал, жалея, что не видит. Но Камила описывала ему происходящее. Тут на середину площадки выбежал Ди с Сашей под руку. В руке Саши был платок. Ди объявил: «Господа, к барьеру!» Саша кокетливо приподняла ручку и выронила платок. Рыцари выдвинулись навстречу друг другу. После дождя еще не просохло и была грязь как раз посередине. Я уверенно направлялся к центру, занеся свое «копье», прикрываясь «щитом». Микки нес Фернандо, покачиваясь из стороны в сторону так, что тот кричал от страха. И тут Мик споткнулся и вся эта причудливая конструкция начала падать. Первый упал Фернандо, прямо лицом в грязь. За ним следом рядом приземлился на бок Микки, попутно разлив пиво. Я праздновал победу, поставив ногу на спину Фернандо и занеся черенок над головой Микки. Все аплодировали. Саша подбежала ко мне и поцеловала. Я помог Фернандо встать и, несмотря на грязь, обнял его. Ками подбежала к Микки и стала вытягивать его из грязи. Тот притворялся мертвым, но в последний момент повалил её в грязи рядом с собой, укутывая простыней и продолжая ржать по-лошадиному. Ди же на ходу сочинял строки: «Той битвы пыл еще не О/стыл, Тех славных дней еще не смыта грязь!!».

- А теперь все мыться и завтракать (Саша, нарочито хмурив брови, отдавала «приказ»)

- Слышали, что сказала Королева!? Исполнять! (я)

- Урра!!Урра!!Ура! (толпой кричали мы. Даже Фернандо, не понимая ни слова, выкрикивал «Ура»).

Все время после завтрака мы решили отдать тренировках. Предстояло многому научиться от Микки, нашего инструктора. Мик разметил периметр, установив на каждом углу образованного квадрата самодельные многоуровневые подиумы и расставил на них банки из-под пива и бутылки из-под коньяка и текилы. Сначала мы прослушали от Микки краткую лекцию, прежде чем он выдал нам всем, кроме Ками, оружие разного калибра.

- Шутки кончились. Впереди нас ждет реальная угроза, к которой мы все должны быть готовы, парни и девчата. Как приоритет, отмечу внезапность возникновения угрозы и необходимость быстро на неё среагировать. Это заключается в мгновенной оценке ситуации с одновременным уходом с линии огня противника, выхватыванием оружия, подготовкой его к стрельбе, прицеливанием и открытием огня (одновременно с этим, Микки, сняв предохранитель с пистолета, стоя спиной к бутылкам в одном из углов периметра, сделал резкий шаг в сторону, развернул корпус и, чуть присев на колено, произвел выстрел, разнеся бутылку вдребезги). Если мы говорим о пистолете, типа такого, либо ином оружии с коротким стволом и небольшой дальностью стрельбы, то запомните, что не нужно занимать стойку и долго прицеливаться. Нужно двигаться, вести огонь на предельно малой дистанции и за несколько секунд. Пусть мимо, но не оставаться на месте, не дать противнику отладить прицел. Дистанция до 10 метров. Только с неё и работаем. Стрелять нужно так быстро, как точно вы можете. Пистолет Тульский Токарева, он же ТТ. Слегка неудобен, предохранителя нет. Ставится в боевое положение полувзводом курка. Но чем сложнее, тем больше опята. Учимся на нем. Остальные, ПП, например, будут уже приятнее руке. Итак, Тим, Ди, Иваныч, Амиго – кам ту ми, шуга бойз (Микки улыбнулся, мы же были напряжены, каждый уже брал оружие в руки и не раз, но давно и уже забыл да и не знал, каково это бить в цель, когда жизнь близких на кону). Три этапа – изготовка, прицеливание, спуск (Мик показывал каждый из этапов по несколько раз). Встали удобно, расслабились, не сжимаем ствол в напряжении, ноги в равновесии, корпус в устойчивости. Покажу вам три вида изготовки «в линию», «полу-разворот», «открытая». (Микки показал). Самая эффективная – открытая. Стопы на ширине плеч, туловище не нужно отклонять вперед или назад. Левую руку либо вдоль тела, либо за спину, как удобно в общем. Стрельба желательна с полностью выпрямленной правой руки. Теперь смотрите, как правильно держать пистолет в руке. Держим аккуратно, без лишнего напряжения. Держим открытыми оба глаза при прицеливании. Точка прицеливания – центр цели. Важно дыхание. Респираторный цикл длится около пяти секунд. Вдох-выдох занимают около двух секунд. Между циклами пауза примерно две-три секунды. Она может быть увеличена до двенадцати секунд. Именно в этот период и нужно выполнять выстрел. Наживаем на курок плавно, не значит медленно. Пробуем, парни. (Тренировка продолжалась около часа). Отдельно час Микки тренировал Сашу.