Рабочие гипотезы

Схемы, которые ученый конструирует, чтобы привести свои наблюдения в гармонию со своими общими представлениями относительно порядка в природе, могут быт названы "рабочими гипотезами". Они по своему существу методологичны и практичны, и этим они отличаются от философских систем. Более того, они вообще ограничены в объеме, будучи связанными с определенной областью научного исследования. Более того, рабочие гипотезы отличаются от обобщенных утверждений тем, что они включают предположение относительно бытия.[100]

Различие не очевидно, поскольку мы не привыкли рассматривать потенцию, лежащую за наблюдаемым поведением. Несколько примеров послужат иллюстрацией этого.

Кеплеровы законы движения планет суммируют ряд точных наблюдений и измерений, сделанных в предположении, что вселенная создана в соответствии с паттерном периодичностей, детерминирующих событие на каждой шкале. Кеплер верил в астрологию и искал музыку сфер. Гипотеза Коперника не добавила непосредственных дополнений к наблюдаемым регулярностям, но восстановила интуицию Аристарха относительно бытия солнечной системы. Наше уважение к Копернику вызвано в большей степени новым чувством качественной потенции, благодаря которому мы можем мыслить солнечную систему, нежели количественной интерпретацией, которую он дал планетным движениям. Это новое сознание может быть обнаружено в отношении к законам Коперника, Галилея и Ньютона тех ученых, которые признавали, что эти законы были большим, чем обобщение факта, и поэтому искали потенцию, из которой они происходят.

В 1845 году Фарадей наблюдал, что магнитное поле вращает плоскость поляризации светового луча, но только в 1873 году этим и последующим наблюдениям физиков-экспериментаторов был дан статус существования гипотезой Джемса Клерка Максвелла о том, что свет состоит из электромагнитных волн. Его знаменитое предсказание излучения за пределами видимости привело к открытию Герцем радиоволн. Другое следствие этой гипотезы – существование светового давления – не было окончательно верифицировано до работ Белла и Грина в 1933 году. Оба эти открытия стали возможными благодаря тому, что гипотеза Д.К. Максвелла имела характер гипотезы существования, впервые признававшей, что свет и электромагнетизм эквипотентны. Это справедливо, несмотря на сомнения в "существовании" светового эфира, вызванные последующими экспериментами, вибрации которого, как предполагалось, составляли электромагнитные волны. История теорий электромагнитного излучения очень показательна для нашей темы, поскольку она служит иллюстрацией "непознаваемости бытия", а также той истины, что интуиция бытия не может быть выражена в словах. Мы приходим к пониманию того, как ученый, сделавший открытие, ищет функциональную интерпретацию, и поступая так, вводит в заблуждение себя и других. Тем не менее, любая плодотворная гипотеза, даже если ее форма впоследствии изменена, остается действенной в той мере, в какой она имеет отношение к уровню потенции.

В 1885 году Бальмер наблюдал спектр водорода, содержащий линии, которые могли быть выражены в числовой формуле, значение которой никто в то время не подозревал. Это было за тридцать лет до того, как Нильс Бор сформулировал рабочую гипотезу строения атома.

Несмотря на то, что от исходного представления впоследствии отказались, оно тем не менее заложило основы современной атомной теории и привело к представлениям Резерфорда об атомном ядре и орбитах электронов, с огромными последствиями для человеческой жизни.

В области биологии наблюдения Менделя над наследственностью были подытожены в его двух законах – накопления и независимой группировки. Хотя эти законы точно учитывают передачу наследуемых признаков, до тех пор, пока они не были проинтерпретированы в свете вейсмановской генетической гипотезы, значение бытия репродуктивной клетки не схватывалось. Только благодаря этой гипотезе мы сейчас имеем интуицию внутренней объединенности половой клетки, далеко превосходящую функциональный механизм, раскрываемый в менделевских законах. Генетическая теория обладает тем преимуществом, что она устанавливает потенцию как активный принцип, детерминирующий паттерн развития.

Таким образом, гипотеза не только и даже не столько описательна. Включая интуицию бытия, она относится прямо к феноменам и поэтому может быть источником открытия новых фактов. В каждом из приведенных выше примеров формулирование гипотезы вело к новым открытиям. Еще один пример этой характеристики можно увидеть в открытии мейозиса, или воспроизводства-разделения хромосом, сделанном в женской клетке (аскарии) в 1887 году Ван Бенеденом и Бовери, а в мужских клетках Платнером двумя годами позже, феномена, уже предсказанного Вейсманом на основе его гипотезы. Подобным образом открытия, предсказанные Резерфордом и другими, и сделанные впоследствии, после формулирования гипотезы о существовании атомного ядра, свидетельствует о том, что здесь есть нечто большее, чем функциональные регулярности. В соответствии с даваемой здесь интерпретацией каждая рабочая гипотеза относится к существованию так же, как и к механизму. Она ценна не как простой каталог феноменов, ее реальная значимость состоит в том, чтобы направить наше внимание на специфический паттерн потенции.