L 19. Уничтожение. 2 page

– На всех выходах наши охранники! Она не уйдет!

Мужчина, перепрыгивая через несколько ступеней, рванулся наверх... прямо в поток антипирена[8]. Маки швырнула опустевший огнетушитель с верхнего этажа.

– Черт!

Сразу три огнетушителя со звоном отскочили от лестницы и приземлились прямо на преследователя.

К тому времени, как антипирен полностью испарился, оставив лишь липкие следы на полу, девочка успела ускользнуть.

– Проверить помещения!

– Есть!

Бандиты в ярости выбивали двери ногами.

– Я что–то слышал!

– Открывай!

Толпа ворвалась в комнату, даже не потрудившись обратить внимание на табличку на двери. В ту же секунду на них с криком набросился огромный шимпанзе.

– Черт возьми, сейчас ты у меня за всё получишь! – вопил мужчина, стягивая маску с исцарапанного лица.

В это время, Маки укрылась в личном кабинете Никайдо. Она заметила висевший на крючке белый халат, и образ погибшего отца возник перед ней. Девочка больше не могла сдерживать рыдания. Коснувшись халата дрожащей рукой, она вспомнила слова отца:

Маки, если со мной что–то случится, хватай то, что в сейфе, и беги. Ты должна спасти мир.

Повторяя про себя эти инструкции, Маки ввела пароль на сенсорной панели и открыла огромный стенной сейф.

– Папа... Что это? – удивлению не было предела.

Внутри сейфа лежал плюшевый мишка.

Какое–то время она беспомощно разглядывала игрушку, но шаги, приближающиеся с каждой секундой, вернули ее к реальности. Решительно кивнув самой себе, она вошла в сейф и закрылась изнутри. Как только дверь защелкнулась, запыхавшиеся террористы вломились в кабинет. Переглянувшись между собой, они рассмеялись.

– Прямо как ребенок. Она что, собирается сидеть взаперти в сейфе?

Зайдя в кабинет последним, лидер группы неторопливо прохаживался взад–вперед.

– Попалась, как мышка в мышеловку. Мы с лёгкостью узнаем код доступа и взломаем дверь. Йошизава, открой его. Быстро!

– Сейчас!

С ноутбуком и двумя металлическими зажимами, Йошизава занялся замком, пытаясь взломать и перепрограммировать его. Дело заняло всего несколько минут. Вскоре, потянув дверь на себя, он, наконец, сумел открыть сейф и заглянуть внутрь.

– Выходи! Не заставляй меня применять силу! – крикнул он, собравшись с духом. Это было непросто, ведь за сегодня на него уже упал огнетушитель, и накинулся огромный шимпанзе. Осторожно, шаг за шагом, террорист залез внутрь огромного сейфа, однако почти сразу же вернулся с растерянным видом.

– Господин Матоба, там в полу запертая дверь.

Матоба, лидер группы, драматически схватился за голову и возвел глаза к потолку.

– Мы ведь почти заполучили ее! Должно быть, там были подземные коридоры.

– Нам пойти за ней?

– Не беспокойся, Кониши, – спокойно ответил Матоба, сняв маску и усевшись на диван. – По словам профессора, он уничтожил все данные о вирусе, так что мы ничего не сможем сделать.

– Да, точно... – Кониши все это время пытался спасти информацию с компьютера профессора. Сконфуженно мигая из–под очков, он покачал головой. – Все удалено. Данные не подлежат восстановлению.

Невозмутимый Матоба пробормотал:

– Он ведь знал о возможности использования вируса террористами, значит, никак не мог полностью уничтожить результаты исследований. Данные должны быть известны кому–то еще. Кому бы он мог их рассказать?

– Кому–то, кому он больше всего доверяет... своей дочери? – предположил Йошизава.

Матоба кивнул:

– Верно. Он пожертвовал собой, чтобы позволить её сбежать. Мы не знаем, к кому она может обратиться за помощью. Нам придется действовать более скрытно. Но первым делом – надо найти девчонку.

Про себя Матоба проклинал столь глупые проколы своей команды, но виду пытался не подавать: у него уже был готов новый план.

– Но господин Матоба, теперь вирус в наших руках. Может, будет лучше, если мы сконцентрируемся на нем и оставим девочку в покое?

Матоба холодно взглянул Йошизаву:

– Ты сам понимаешь, что говоришь? Если мы последуем твоему предложению, то ты и другие люди, имеющие огромную важность для нашего нового мира, могут стать жертвами. Я не могу поставить под угрозу жизни людей, которые претворяют наш план в реальность!

– Но господин Матоба...

– Йошизава, ты не должен вставать на пути того, что скоро станет величайшим террористическим актом в истории, совершенным во благо человечества! Я никому не позволю разрушить этот план!

Иногда Матобе приходилось повышать голос: его забота о подчиненных должна была укреплять моральный дух команды. Для него члены организации являлись не более чем пешками, которых предстояло использовать в игре. Миссией этих пешек было эффективное выполнение своих обязанностей, однако сами они не должны были понимать своей роли в происходящем.

– Ах да, господин Матоба! Что вы хотите, чтобы я сделала с телом? Утром вернутся остальные исследователи. – Хатсуне, молодая симпатичная девушка, устало стянула маску. Поглаживая лезвие стилета, она, казалось, была недовольна, что не сумела сделать большего.

– К счастью, мы с вами находимся на экспериментальном объекте четвертого уровня защиты, – подумав, ответил Матоба, усаживаясь в кресле покойного Никайдо. – Никто не обнаружит тело, если мы сожжем его вместе с зараженными лабораторными животными. Сделаем вид, будто профессор Никайдо отправился в небольшую командировку.

L 17-2. Работа.

На столе перед L стояли две башни. Одна состояла из всевозможных сладостей: данго, ёкана^[9], мандзю^[10] и конфет, уложенных в соответствии со сторогими эстетическими принципами детектива. Печенья–панды из коробки «Panda`s march» образовывали верхушку конструкции.
Другая башня была сложена из сотовых телефонов, с нацарапанными на них именами политиков, директоров агентств разведки, религиозных лидеров и прочих боссов, занимающих высокие посты в обществе.

– Видите человека, покидающего церковь? – спросил L, глядя на монитор, – он маньяк, убивающий священнослужителей. Вероятность этого составляет восемьдесят шесть процентов. Если он преступник, то мы найдём «сувениры», которые он оставлял на память обо всех своих жертвах, в склепе под церковью.

–...Что касается просьбы DSGE о расследовании убийства принцессы Джоан, я могу доказать, что авария не была несчастным случаем, – сказал он уже в другой телефон.

–...Я обнаружил скрытые счета на Каймановых островах, посмотрите на депозите запись о получении выкупа. Дата, время и сумма совпадают. Счёт принадлежит...

Вытаскивая двумя пальцами все новые и новые мобильники из быстро уменьшающейся башни на столе, L уделял каждому разговору всего несколько минут, иногда переходя на беглый итальянский, французский или английский. Он работал над нераскрытыми делами, подобранными Ватари еще до его смерти.

Не забывая постепенно уничтожать и конфетную башню, L бросал решённые дела вместе с телефонами в мусорное ведро с пометкой СДЕЛАНО.

– Вы их выкидываете? – удивлению Суруги не было предела. Он стоял рядом в фартуке, пока L играючи раскрывал одно дело за другим. Не смотря на то, что прошло уже два дня с момента его прибытия в штаб–квартиру, Суруга пока исполнял незавидную роль уборщика–официанта.

– Они мне больше не понадобятся. Другой L сменит меня.

Суруга на мгновение вспомнил то славное время, когда он был агентом ФБР, а не официантом, и пристально уставился на сгорбившегося L. Пока он находился здесь, никто не приходил и не уходил из номера, занимаемого детективом. Он уже почти поверил, что этот молодой человек и был L, но его разговоры о каких–то «других» беспокоили агента. Ведь он не передавал никакой информации и не контактировал ни с кем, кроме тех, чьи имена были записаны на мобильниках. Возможно, это блеф? Или... Суруга скрестил руки на груди и вздохнул: правда опять ускользала от него.

Вскоре башни из сладостей и телефонов исчезли. Только мобильный, помеченный как «президент Соединённых Штатов» не попал в мусорное ведро и перекочевал в карман детективу.

L задумчиво смотрел прямо перед собой. Он выглядел потерянным, сосредоточенным и в то же время расстроенным. С тех пор, как мировая общественность признала в нём «несравненного и великого детектива», у него не оставалось ни одной свободной минуты, а теперь, казалось, он не знал, чем ему заняться.

L, как потерявшийся ребёнок, засунул большой палец в рот и уставился на свои наручные часы. Стекло на циферблате было разбито, и время остановилось на 7:05.

Сигнал известил о получении нового сообщения. Прогоняя дурные мысли, детектив повернулся к компьютеру – на экране высветилась буква W. Это было письмо от профессора Никайдо.

Ватари, позаботьтесь о моей дочери...

Мгновение L, не мигая, смотрел на сообщение, затем перечитал его снова. Он взглянул на портрет, стоящий на столе в рамке.

– Это будет мое последнее дело, Ватари?

Как зомби из старых фильмов ужасов, он вытянул обе руки вперёд и прошёл к другому столу с еще одной башней, на этот раз состоящей из открытых ноутбуков. Ловко орудуя пальцами, L мог работать на них всех одновременно.

Поток информации о достижениях профессора Никайдо, его докладах на конференциях и участиях в различных важных мероприятиях обрушился на детектива со всех экранов. Быстро выделив нужные ему данные, он приступил к работе с внутренними сетями мировых спецслужб. Использование нескольких серверов как отправных точек, фиктивные пароли, хакерские приемы маскировки источника выхода в сеть помогли найти уязвимое место для входа в каждую из систем и устранить любые попытки отслеживания несанкционированных действий.

Кусая ногти, L принялся читать файлы, помеченные грифом «Совершенно Секретно».

Новый тип вируса похож на геморрагическую лихорадку в Конго... противоядие в стадии разработки... японский научно–исследовательский центр четвертого уровня...

Информация, взятая из различных источников, за секунды сложилась в голове детектива в единое целое. Теперь он мог предсказать развитие ситуации и вычислить общий уровень опасности. Вероятность того, что Никайдо попал в беду, составляла восемьдесят три процента.

L принялся настолько ожесточенно грызть ногти, что треск разносился по всей комнате. Суруга, вздрогнув, обернулся: лицо детектива было бледным, жуткое впечатление усиливалось мигающим красным светом экрана. Не обращая внимания на агента, L продолжал своё занятие, словно это помогало ему обдумывать сложившуюся ситуацию.

Внезапно включился предупреждающий сигнал и через камеру, установленную у входа, стало видно тень. Девочка, сжимающая в руках плюшевого мишку, стояла у двери.

Маки Никайдо, возраст: 10 лет; национальность: японка; пол: женский; дочь Кимихико Никайдо, заслуженного профессора Дома Вамми.

Сведения были получены мгновенно, через систему распознавания лиц. Она была похожа на ту самую девочку, с которой L встретился в Лос–Анджелесе. Очевидно, Ватари заинтересовался ею и впоследствии загрузил информацию в систему.

L отключил систему безопасности, позволяя Маки войти. Едва взглянув на девочку, он сразу направился прямо к ней.

– Ватари здесь нет. Что–то случилось с твоим отцом?

Испуганная Маки, не сдержавшись, расплакалась.

– Эй, что здесь происходит? – Суруга положил руку ей на плечо.

– Видимо, произошло несчастье. Хорошо, что ты догадалась прийти сюда, – проговорил L, отмечая, что он оказался прав насчет вероятности в восемьдесят три процента. Детектив нагнулся к девочке и протянул ей свой особый данго из нанизанных на палочку пяти мандзю.

– Сладкое поможет успокоить нервы.

Mаки покачала головой, прижимая к себе плюшевого мишку. Ей потребовалось время, чтобы окончательно успокоиться.

– Я полагаю, никто не заподозрил, что сейф на самом деле является тайным проходом. Профессор Никайдо, видимо, поручил тебе взять то, что было внутри, и спрятать, если с ним что–то случится. Что ты взяла из сейфа?

Маки обеспокоенно спрятала плюшевого мишку, ее единственную собственность, за спиной.

– Отец сказал, чтобы я попросила о помощи мистера Ватари. Если вы не он, я пока не могу доверять вам на сто процентов.

Одобрительно кивнув девочке, впившейся в него взглядом, L заметил:

– Правильный ответ. Если тебе поручили что–то охранять, то ты должна передать это только тем людям, которым доверяешь. Так же, как твой отец доверил это тебе.

– Так где же мистер Ватари?

– Ватари здесь нет.

– Когда он вернется?

– Он не вернется.

Девочка вопросительно посмотрела на Суругу. Чувствуя нежелание L говорить об этом, агент тихо произнес:

– Маки, Ватари постигла та же участь, что и твоего отца. Он был убит плохими людьми.

– Что..? – Маки уставилась на L, который запрыгнул на диван и отвернулся к стене, кусая ногти.

– Это я убил Ватари. Если бы я приложил больше усилий, он был бы ещё... – L, ссутулившись, сидел на диване, прижав колени к груди. Сейчас детектив выглядел как маленький ребенок, не способный управлять собственным телом. Маки казалось, что на его плечах лежит какой–то ужасный груз, не смотря на то, что она не могла его увидеть.

L 16. Кудзё.

На следующий день система безопасности зафиксировала присутствие маленькой изящной женщины около входа.

– Ох, это же доктор Kудзё! – Маки подбежала к компьютеру.

– Кто это? – L не сводил глаз с монитора, окунув бобовый десерт из ресторанчика Умемура[11] в черный сироп.

– Она ученая, работает в исследовательской лаборатории моего отца. А еще она учит меня и помогает с домашней работой. Пожалуйста, впустите её.

– Ого. Она еще и красавица, не так ли? Хотя, я бы сказал – не столько красивая, сколько симпатичная... – Суруга наклонился поближе к монитору, чтобы лучше видеть посетительницу.

– Прекратите смеяться! Доктор Kудзё очень застенчива, вы можете ее напугать. Кроме того, она, вероятно, старше вас, – заметила Маки.

– Правда? Так ей за тридцать? Выглядит моложе.

Несколько секунд L наблюдал за Kудзё, затем включил микрофон.

– Доктор Kудзё, система безопасности активирована. Я собираюсь запустить программу голосовых указаний. Пожалуйста, следуйте инструкциям по сканированию отпечатков пальцев и сетчатки глаза, а также металлоискателю. Ваши вещи также будут досмотрены.

Kудзё слегка кивнула, глядя прямо в камеру.

Почему процедура отличается от той, по которой попал сюда я?

Хотя Суруга был сбит с толку тем, что Кудзё проходила строгую проверку системы безопасности в отличие от него, он попытался убедить себя, что все это связано с успешной работой ФБР по его внедрению и полным доверием L к нему.

– Доктор Kудзё! – Маки бросилась к женщине, стоило ей только зайти в комнату.

– Маки, я так рада, что ты в безопасности!

От пережитых потрясений, Маки разрыдалась, едва увидев знакомое лицо. Kудзё погладила девочку по голове и поклонилась L.

– Спасибо за заботу о Маки. Меня зовут Kудзё. Я работаю ассистентом в лаборатории профессора Никайдо. Он и Маки были очень добры ко мне и считали меня своей семьёй.

– Рад познакомиться с вами, доктор Kудзё. Я – Рюзаки. Как вы нашли это место? – слова L звучали небрежно и монотонно, словно он игнорировал ее вежливое приветствие.

Лицо Kудзё омрачилось, видимо, из–за бесстрастного тона L.

– Ох... я нашла мобильный телефон профессора Никайдо в лаборатории. С его помощью можно отследить телефон Маки по координатам GPS...

– Устройство по предотвращению похищения ребёнка. Разумно, учитывая работу профессора с опасными вирусами. Никто не знает, когда семья может оказаться в опасности.

Суруга прервал очевидно неприятный для Кудзё разговор и протянул ей руку.

– Меня зовут Суруга, ФБР Лос–Анджелеса. Приятно познакомиться с вами.

Миниатюрная ладонь Кудзё буквально утонула в руке агента. Несмотря на то, что её явно смутило рукопожатие, она робко уточнила:

– Гм... Простите, господин Суруга. Что означает ФБР?

– Что? Вы не знаете, что такое ФБР? – Суруга заметно сдулся.

– Даже я знаю, что такое ФБР, доктор Kудзё. ФБР – это шпионы во всех американских фильмах, – хихикая, проговорила Маки.

Kудзё покраснела и несколько раз подряд поклонилась Суруге.

– Я прошу прощения. Боюсь, я совсем мало знаю о мире за пределами лаборатории. Маки, где профессор? – спросила она, обернувшись к девочке.

Маки замолчала, от её веселья не осталось и следа. L рассказал Кудзё об убийстве Никайдо и о том, как его дочери удалось сбежать от террористов и попасть в штаб–квартиру.

– О нет! Неужели это правда? – лицо Kудзё побледнело, она горестно покачала головой. Взглянув на грустную девочку, женщина крепко обняла ее.

– Маки, какое ужасное испытание тебе пришлось пережить! Ты проявила чудеса храбрости. – Слезы катились по лицу Kудзё, она похлопала девочку по спине. Полный сочувствия Суруга поспешно отвернулся к стене и всхлипнул. От его взгляда не укрылось, что L совершенно спокойно наблюдал за этой трогательной сценой, будто проявление любых эмоций было ему чуждо. Суруга чувствовал себя смущенным.

Да уж, вряд ли кто–то представляет себе L как эксцентричного, обожающего убийства детектива, который никогда не берётся за дело, если не мертвы больше десятка человек.

Агент прокручивал в памяти прочитанное им досье на L и осознавал, что запутывается в происходящем все больше и больше.

– Господин Рюзаки, я понимаю, что не имею права просить об этом, но нельзя ли мне остаться здесь с Маки до тех пор, пока я не буду уверена в ее безопасности? Теперь, когда профессор погиб, я обязана оберегать ее, – утирая слезы, спросила Kудзё. Хотя она казалась сдержанной, в ее глазах светилась твердость того, кто взял на себя ответственность за жизнь близкого ему человека.

– Это было бы замечательно. Здание имеет достаточно места, чтобы вместить больше двадцати человек. Прошу вас, занимайте любую комнату. Но пока мы не узнаем, кто охотится за Маки, она не покинет штаб–квартиру. Вы сами постарайтесь также не выходить отсюда без особой необходимости, – ответил L.

– Я понимаю.

– Доктор Кудзё будет жить рядом со мной! Пойдемте, я покажу вам вашу новую комнату! – Маки схватила Кудзё за руку и потащила за собой. Суруга прошептал L на ухо:

– Эй, Рюзаки. Она немного наивна, зато красавица. Теперь здесь будет повеселее, а?

L выглядел задумчивым, словно его попросили оценить картину художника–импрессиониста.

– Красавица..? Я не разбираюсь в таких вещах.

†

После ужина Маки пошла в комнату Kудзё, чтобы рассказать последней все, что случилось за ужасный вчерашний день. L, как обычно, играл сам с собой в шахматы. Из его рта торчал уголок рикиши монака[12] из токийского района Риогоку. Суруга, бездельничая, подошел к дивану.

– Рюзаки, ну разве интересно играть в одиночку? Я могу сыграть с тобой, если хочешь. Не буду скромничать, я довольно... – он остановился на середине фразы. L переставлял фигуры, абсолютно не считаясь с общепринятыми правилами шахмат. – Эй, Рюзаки, может, ты игры перепутал? Нельзя использовать съеденные фигуры противника, как свои!

Не слушая его, L двигал фигурку коня взад и вперед по вражеской территории. Суруга перегнулся через спинку дивана и понял, что L вообще не смотрит на доску. Он внимательно следил за происходящим на одном из мониторов, экран которого показывал комнату Кудзё. То есть L наблюдал за тем, как доктор разговаривала с Маки.

– Ты изображал безразличие, а теперь следишь за ней с помощью камер. Ты – извращенец.

– Я, – L вытащил печенье изо рта, чтобы возразить агенту, – думаю, что доктор Кудзё пришла сюда не для того, чтобы защитить Маки, а по каким–то другим причинам.

– Но ты ведь не считаешь, что она как–то связана с группой, которая напала на Маки и профессора Никайдо? Это невозможно, – Суруга покачал головой, вспоминая детскую наивность доктора.

– Хоть она и выглядела испуганной, впервые оказавшись здесь, она была начеку и отслеживала расположение камер. Я собираюсь держать ее под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. Пожалуйста, не говорите об этом доктору Kудзё или Маки.

†

– Шестьдесят шесть секунд занимает дорога на второй этаж. Подождать шесть секунд и перебежать в северный конец зала. Через три секунды укрыться в помещении для хранения топлива. Через шесть секунд – обратно в зал. Еще через шесть – отключить блокировку. Через три – наконец–то оказаться в пункте назначения.

Суруга, не отрываясь от секундомера на своих наручных часах, продвинулся по коридору несколькими почти танцующими, скользящими шагами и проскользнул в серверную комнату.

Штаб–квартира контролировалась L с помощью камер наблюдения, расставленных по всему зданию. На данный момент, он мог наблюдать за девяноста местами, которые отображались на трёх мониторах в течение полутораминутного цикла, то есть, три секунды на камеру.

После того, как Суруга выяснил данную последовательность, все его мысли занимала проблема – как попасть в серверную комнату, не будучи обнаруженным. Только в ней не было никаких камер наблюдения, лишь длинные ряды серверов. Они тихо гудели, не подозревая, что основная их цель выполнена, и они больше не были нужны.

– Черт, прямо доисторический холод. Хотя кроме компьютеров здесь все равно ничего нет.

Суруга достал свой мобильный телефон, чтобы позвонить в Бюро, и тут неожиданно понял, что находится в серверной не один.

– Добрый вечер, господин Суруга.

Kудзё улыбнулась агенту и вновь полностью сосредоточилась на ноутбуке. На ее лице не отразилось ни малейшего намёка на шок или чувство вины, хотя ее явно застали на месте преступления.

– Что вы здесь делаете, Kудзё?

– Я пытаюсь взломать систему, но она так основательно заблокирована, что этот ноутбук просто не справляется. Кажется, мне нужен суперкомпьютер, чтобы найти способ проникнуть внутрь. Поскольку снаружи взломать систему было невозможно, я так надеялась, что получится изнутри...

Ее застенчивый тон и скромная улыбка остались прежними, что только подчёркивало произошедшие с Кудзё перемены.

– Так значит, вы пришли сюда не просто, чтобы защитить Маки, – Суруга приблизился к женщине, все еще неуверенный в том, что собирается делать.

– А сами вы что забыли в комнате, где нет ни одной камеры? – насмешливо спросила она. Суруга кивнул в знак согласия.

– Рюзаки подозревает, что что–то не так. Он следит за вашей комнатой.

– Я так и думала. Лучший детектив в мире не может позволить себе неосторожность.

Теперь Суруга был уверен, что Kудзё знала о личности Рюзаки, а также причины установки в здании самого современного оборудования и систем безопасности. В ее глазах стоял вызов.

– Кто же, черт возьми, вы такая? – взорвался агент. – Вы связаны с людьми, которые охотятся за Маки?

Убрав пальцы с клавиатуры, Kудзё задумчиво взглянула на него.

– Даже Маки не знает об этом. – Она медленно повернула стул, оказавшись лицом к Суруге, и продолжила. – Я – тайный агент полиции Токио, Бюро общественной безопасности, третий отдел по внешней политике.

– Третий отдел по внешней политике? Вы имеете в виду, отдел по борьбе с терроризмом?

Kудзё кивнула. Суруга решил воспользоваться моментом и изучить ее получше. Хрупкая женщина перед ним и борьба с терроризмом просто не сочетались в его голове. Улыбка на ее губах стала немного соблазнительной и окончательно сбила Суругу с толку.

Черт возьми, есть в женщинах что–то пугающее.

Обдумывая эту мысль, Суруга вспомнил «Мисору–Месилу». Теперь он чувствовал раздражение от того, что L, такой профан в части отношений с женщинами, лучше него «прочел» ученую.

– Так вы просто притворялись, когда говорили, что не знаете, что такое ФБР?

Озорная улыбка была красноречивым ответом. Как можно работать в полиции и не знать о ФБР?

– Так все–таки, зачем вы здесь?

– После того, как мы получили информацию о связи профессора Никайдо с контрабандой смертельного вируса в Японию, я была послана, чтобы проникнуть в его лабораторию, выдавая себя за младшего научного сотрудника, – пояснила Кудзё. – Мы изучили деятельность некоторых террористических групп и считаем, что одна из них несет ответственность за убийство профессора. Так как все данные о вирусе и его противоядии уничтожены, я полагаю, что профессор, возможно, дал информацию о них Маки. Как вы знаете, вирус относительно дёшев при воспроизведении, а ампулу можно буквально переносить в кармане. В руках террористов он станет ужасным оружием. Но у него есть один значительный недостаток – эффект «бумеранга». Если вы используете вирус, он может заразить вас.

– Но если у вас есть эффективное противоядие, этот недостаток может быть нейтрализован. И тогда родится абсолютное оружие.

– Да, если и вирус, и противоядие попадут в руки террористических групп, миру может прийти конец.

– Так значит, ваша цель состоит в защите информации о противоядии, которую профессор Никайдо передал своей дочери.

Kудзё кивнула.

– К счастью, Маки мне доверяет. Но если бы она узнала, что я агент полиции, которого послали проникнуть в лабораторию ее отца... Не знаю, как бы она поступила. Не говоря уже о том, что теперь я столкнулась с новой проблемой.

– Новой проблемой?

Кудзё смотрела на агента так, будто он должен был знать ответ.

Так вот оно что. Токийская полиция, испытывая те же страхи, что и ФБР, послала сюда агента под прикрытием.

– L.

– Да. Конечно, моей задачей является защита данных о противоядии от попадания в руки террористов. Но гораздо больше мы опасаемся, что информацию получит L. Было бы неплохо просто знать, находится ли еще формула у Маки, или он уже знает ее. Но раз детектив прослушивает все мои разговоры с девочкой... Если бы он хотя бы ел блюда, которые я готовлю, я смогла бы положить ему в пищу таблетку и провести кое–какие исследования, но он даже не притронулся к ужину.

Кудзё тяжело вздохнула и потянулась на стуле, широко разведя локти в стороны. Такие детские манеры казались странными для зрелой женщины, но они буквально пленили Суругу.

Она заметила его взгляд и, краснея, поспешно встала.

– Ну, мне пора. А то я уже подозрительно долго не выхожу из ванной.

Взяв ноутбук, Кудзё, как и Суруга до этого, перевела свои часы в режим секундомера. Она прошла было к выходу, но остановилась, будто вспомнив о чем–то.

– Кстати, господин Суруга, а вы–то здесь зачем?

– За оружием, которое Кира использовал для убийств. Мы не можем допустить, чтобы оно оставалось в руках L.

– Тогда... Что вы скажете на предложение о сотрудничестве?

– Сотрудничестве? Что вы имеете в виду?

Она улыбнулась, её пальцы легонько коснулись его руки.

– Вам нужно оружие Киры, а мне нужна информация о противоядии. Наши роли могут быть разными, но наши цели практически совпадают. Разве не было бы целесообразно работать вместе?

L 15. Соглашение.

В отношениях Суруги и Кудзё наступила некая напряжённость. Каждый раз, когда агент пытался заговорить с ней, она отвечала быстро, небрежно и, казалось, старалась избегать его.

L наблюдал за ними с дивана и наслаждался невероятно сладким кофе из огромной чашки, которую он держал в обеих руках.

– Кажется, вы попали в немилость доктора Kудзё, – отметил он, как только она ушла на кухню с грязной посудой.

– Да, ну... иногда все идет не так, как хочется, – ответил Суруга.

– Эй, что вы сделали с доктором? – заволновалась Маки.

– Я пытался подкатить к ней, ну, вы знаете, живя в Штатах, я привык к такому общению, и она на меня обиделась, – у Суруги был виноватый вид.

– Видите, я же говорила вам быть осторожнее с ней! – Маки бросилась на кухню. Суруга в замешательстве почесал затылок.

– Возможно, я не должен это говорить, но неприемлемо приходить в комнату к женщине в такое время.

– Так ты тоже так думаешь... Эй, подожди! Ты же не... – поспешно плюхнувшись на диван, Суруга оттолкнул детектива и посмотрел в монитор. Как и ожидалось, он показывал Kудзё, моющую посуду на кухне.

– Ты наблюдал за мной вчера вечером, когда я был в комнате Кудзё?

– Конечно.

– Чёрт, это то, чего я боялся: ты просто извращенец!

– Нет необходимости стесняться.

– Дело не в том, что я стесняюсь!

– Почему вы так серьезны, господин Суруга? – спросил L, не меняясь в лице.

Агент покраснел и поспешил уйти, стараясь скрыть победную ухмылку. Раз L мог наблюдать за их перемещениями, стоило придумать небольшое шоу, чтобы скрыть их истинные отношения. В конце концов, вчерашняя ссора в комнате Кудзё была только на пользу L, расширяя его кругозор.

†

– Интересно, сможем ли мы поставить жучок в оперативном центре? Тогда можно будет прослушивать разговоры между L и Маки, когда нас нет поблизости, – предложил Суруга ученой, когда они вновь остались в одиночестве.

– Теоретически, это возможно, но стоит нам допустить ошибку, и L всё поймёт. В комнате, наверное, есть датчики, реагирующие на передачу информации за ее пределы, – предположила Кудзё. Она была одета в летнее платье без рукавов. Кондиционер в серверной комнате был установлен на низкую температуру, поэтому женщина периодически обнимала себя за плечи, чтобы немного согреться. Суруга не мог не восхищаться тем, как выглядели ее обнажённые руки.