Молитвенная жизнь

Молитва — это, конечно, тот аспект христианской жизни, с которым многие адвентисты, живущие в секулярном мире, испытывают большие трудности. Стремясь поделиться некоторыми соображениями на этот счет, я не буду говорить о том, что надо и чего не надо делать, чтобы поддерживать осмысленную молитвенную жизнь, но просто расскажу о тех приемах, которые мне очень помогли. Сразу оговорюсь: если у вас есть другой, луч­ший, способ действенного общения с Богом, поблагода­рите за это Господа и, используя все возможные средства, поделитесь своим открытием с другими людьми. Что ка­сается меня, то я тоже с нетерпением бы вас выслушал. Однако если вы стремитесь к иной молитвенной жизни (всеобщее молчание, которое воцаряется всякий раз, ког­да я начинаю говорить о молитве, свидетельствует, что для большинства адвентистов это весьма серьезная пробле­ма), позвольте поделиться тем, что помогло мне.

Молитвенная поза изменялась на протяжении ве­ков — я имею в виду, сидим ли мы, стоим или преклоня­ем колени, открыты наши глаза или закрыты, разводим ли руки в стороны, соединяем ли их за спиной или под­нимаем кверху. Все это имеет отношение не столько к абсолютной воле Бога, сколько к определенной культу­ре. Я прагматик в том, что касается молитвы, и если ка­кая-то поза вам помогает, используйте ее. Внимательно изучив то, что говорится об этом в Библии, мы увидим, что там и слова нет о какой-то одной правильной позе. Бог прежде всего заинтересован в общении с нами, и все, что этому помогает, является благословением.

Быть может, у вас какие-то другие трудности в вашей молитвенной жизни, но что касается меня, то стоит мне закрыть глаза и начать молча молиться, мои мысли почти тотчас же рассеиваются. Не знаю, в чем тут дело, однако едва я закрою глаза и попытаюсь молиться, как начинаю думать о чем попало и спустя 15 минут прихожу к выводу, что все это время я находился в каком-то ином мире. По­рой я вообще забываю, что молюсь. Быть может, я и не стал бы говорить об этом, если бы не знал, что у многих — та же проблема. Если и вас она касается, то с радостью объясняю, как я вышел из этого положения.

Рецепт весьма простой: надо молиться с открытыми глазами! Сразу все меняется, и скажу прямо, что, вни­мательно читая Библию, вы обнаружите: именно так многие и молились в древности. Даже Иисус, стоя на молитве, поднял глаза к небу (см. Ин. 11:41).

Если, совершая безмолвную молитву, вы не можете сосредоточиться, советую отвести для этого особое мес­то и, начав молиться, устремить взгляд на что-нибудь конкретное: ковер, рисунок на диване или, быть может, изображение Иисуса. Важен не характер предмета, а точ­ка сосредоточения. Мне, например, это помогает сосре­доточиться и обратить мысли к Богу. Если вам помогает что-нибудь другое, то мне остается только порадовать­ся, но про себя я знаю, что стоит мне закрыть глаза — и ничего не получается. В век массовой информации все мы нуждаемся в помощи, чтобы развить способность к сосредоточению. Кроме того, я обнаружил, что очень полезно записывать молитвы. Этот процесс удивитель­ным образом позволяет сосредоточиться на том, что ты действительно молишься. Возьмите блокнот, ручку или карандаш и тщательно составьте свою молитву. Те, кто умеет пользоваться компьютером, наверное, и на этот раз решат, что для такого дела лучше всего пригодится портативный переносный компьютер.

А теперь попытаюсь показать, как процесс записы­вания помогает сосредоточиться на той или иной зада­че. Что касается меня, то я решил никогда не договари­ваться устно о выступлениях, не получив письменного приглашения. Я делаю это потому, что заметил одну вещь: стоит мне договориться с кем-то по телефону, и все идет не так, как надо. Я прибываю на место и узнаю, что люди, меня пригласившие, уже забыли об этом. Но избирательная память порой доставляет еще больше хло­пот. Как-то в Европе меня пригласили в колледж, где я должен был выступить на процедуре вручения дипломов. Человек, который со мной договаривался, звонил каж­дый день, и в конце концов, поступившись своими пра­вилами, я принял его приглашение, потому что так или иначе собирался туда ехать. Несмотря на мои неодно­кратные просьбы, он ни разу не прислал мне письма, не пытался завести какую-то переписку, и, прибыв нако­нец на церемонию выпуска, я обнаружил, что он не по­заботился обеспечить меня мантией. Все, начиная от ректора и далее, были облачены в соответствующее оде­яние, — все, кроме оратора! Почему? Да потому, что че­ловек, который со мной договаривался, ни разу не поду­мал об этом. Написав же письмо, он наверняка побес­покоился бы о том, что необходимо каждому из нас для этой церемонии. Быть может, оратор возьмет свою ман­тию или ее следует приготовить для него?

Вскоре после этого сотрудник одной конференции в США в течение 15 месяцев пять раз звонил мне, пригла­шая выступить на встрече студентов, и каждый раз я от­вечал одно и то же: «Напишите мне письмо». Я отказы­вался обсуждать точную дату, пока он не сообщит мне о ней письменно. В конце концов, благодаря тому, что я являюсь преподавателем Университета Андрюса, я су­мел привести решающий аргумент: «Сейчас у нас в университете новые правила: вы должны написать ректору и все изложить ему». Только после этого письмо нако­нец было написано. Если мы хотим как следует осознать, в чем наша задача и что от нас требуется, перо и бумага незаменимы. Известно, что на протяжении веков мно­гие титаны духа записывали свои молитвы, и поэтому сегодня мы можем прочесть их. В Библии, например, многие псалмы — это тоже записанные молитвы. Изла­гая свои мысли на бумаге, мы более строго отнесемся к тому, чем же мы хотим поделиться с Богом. И надо ска­зать, что самое важное в этой жизни достойно того, что­бы уделить ему такое внимание.

Независимо от того, как мы молимся и какую позу при этом принимаем, важно, чтобы в молитве мы сосре­доточивались на самом существенном для нас. Порой может показаться, что молитва никак не соотносится с нашей будничной жизнью, и одна из причин в том, что, принимая молитвенную позу, мы не рассказываем Богу о самом насущном. Обсудите с Ним все, что — согласно вашему дневнику — больше всего вас заботит в данный момент. Расскажите Ему о событиях прошедшего дня, поделитесь своими заботами. Если вы умеете молиться только о миссионерах, рассеянных по всему миру, лите­ратурных евангелистах и т. п., ваши молитвы будут на­поминать тщеславное пустословие, от которого предо­стерегал Иисус (см. Евангелие от Матфея, 6-ю главу).

Молитва должна касаться глубочайших ваших про­блем. Богу вы можете сказать то, чего не скажете жене и даже психотерапевту. Излить душу лучше всего Тому, Кто, уже заранее о вас все зная, продолжает вас любить неизменной любовью. Психология помогает христианам решать основные проблемы жизни, однако психология в сочетании с молитвой гораздо действеннее, нежели только молитва или только психология.

Если перед вами лежит лист бумаги, на котором вы собираетесь записать свою молитву, то почему бы не предоставить Богу возможность ответить на нее? Просто удивляюсь, как редко я давал Ему такую возможность. Довольно часто моя молитва выглядела примерно так: «Дорогой Господь! Сегодня я очень занят и поэтому вы­нужден быть кратким. Есть вещи, которые меня беспо­коят, и я надеюсь, что Ты знаешь о том-то и о том-то. Пребудь с миссионерами, литературными евангелиста­ми, тра-та-та-та! О'кэй! Все, надо бежать! Аминь!»

Все это напоминает мне моего знаменитого прияте­ля, Сэма Баккиоки, самого славного итальянца во всем мире. Никогда не забуду, как я позвонил ему, чтобы вы­яснить один вопрос. Он снял трубку, и я сказал: «Сэм, это я, Джон Паулин». В ответ послышалось: «О, как хо­рошо, что ты позвонил! Я как раз хотел рассказать тебе о моей новой книге. Это книга о субботе. Прекрасная кни­га о субботе. В конце помещены рецепты для субботнего обеда. Мама миа, моя жена так готовит лазанью, что ты представить себе не можешь! Ты возьмешь эти рецепты и раздашь их всем своим друзьям...» Минут 15 он про­должал в том же духе, а потом неожиданно произнес: «Ну ладно, не буду отнимать у тебя время. Пока». И поло­жил трубку. Я снова набрал его номер: «Послушай, Сэм, у меня к тебе вопрос».

Мы — друзья, и я люблю Сэма. Но попытайся он из­менить себя, то, конечно, от его обаяния мало что оста­лось бы. Я упомянул этот эпизод, для того чтобы пока­зать — порой мы не даем Богу сказать и полслова. Будем же хоть иногда поступать иначе. Закончив молитву, не поднимайтесь с колен. Положите перед собой лист бу­маги, возьмите карандаш и ждите. Вы настроили себя в унисон с Богом, заглянули в свое сердце, яснее предста­вили Иисуса, благодаря своим занятиям, рассказали Гос­поду о том, что вас больше всего волнует, и попросили Его быть с вами. Теперь вы чего-то ждете в ответ. Запи­сывайте все, что придет на ум. Иногда какие-то мысли покажутся глупыми, но не торопитесь с оценками. Отнеситесь к ним как к своего рода духовному «мозговому штурму». Когда я так делал, бывали времена, когда Бог «расписывал» весь мой день. «О, — внезапно подумает кто-то, — ведь я же совсем позабыл об этом человеке. Наверное, надо ему позвонить, спросить, как дела. Или лучше заглянуть к нему при удобном случае». Удивитель­но, но, следуя этим мыслям, я убеждаюсь, что контакт происходит в самый нужный момент, тогда, когда это необходимо. Бог горячо стремится помогать нам в на­шей повседневной жизни.

Мне кажется, что именно понимание этой истины мы, адвентисты, в какой-то мере утратили. Наша рели­гия в определенной степени интеллектуальна и секулярна. Мы что-то знаем о Боге, рассуждаем о Нем, спорим о Библии, но скажите, когда вы в последний раз на са­мом деле беседовали с Богом и позволили Ему говорить с вами? Когда в последний раз вы дали Ему возможность ответить на ваши личные потребности? Когда позволи­ли Ему проникнуть в ваше сердце? Когда вы разрешили Ему руководить вашей жизнью? Я понимаю, что в та­ком подходе таится потенциальная угроза, и прекрасно сознаю, что мысли, которые приходят нам в голову, мо­гут быть и от дьявола, однако мне хорошо известно, что, если человек 20 лет живет с Богом, он постепенно начи­нает отличать Его голос от других голосов. Ведь Иисус сказал, что Его «овцы» знают Его голос и следуют за Ним (см. Ин. 10:4, 5, 14-16, 26, 27).

Бог повелел Аврааму принести в жертву своего сына Исаака, и это повеление можно объяснить только сле­дующим образом: Бог знал, что Авраам поймет, Кто с ним разговаривал. Надо сказать, что само повеление полностью противоречило Писанию, и если бы Авраам был адвентистом, он не внял бы голосу Бога, потому что сказанное не соответствовало Писанию. Но Авраам не был адвентистом, и он отправился в путь. Почему? Он узнал Его — ведь на протяжении многих лет ему доводилось разговаривать с Ним. Постепенно он научился от­личать Божий голос от других голосов, в том числе от голосов своих естественных желаний. Именно такую — живую, деятельную связь Бог хочет установить с каждым из нас. Такая связь позволит секулярному человеку пре­одолеть рамки привычного для него мира. Похоже, что, по сравнению с другими христианами, адвентисты не до­стигают существенных успехов, работая с такими людь­ми. И одна из причин в том, что наше собственное со­знание стало секулярным. И потому нам не так-то про­сто приобщить секулярных людей к тому опыту, кото­рого мы сами не имеем. Радостями светской жизни люди могут пожертвовать только ради живой веры, которая ни с чем не сравнима.

Великая трагедия адвентистов не только в том, что мы сами стали секулярными, но и в том, что мы оказа­лись в путах религиозного языка и культуры, которые совершенно чужды «внешним» людям. Мы сами секулярны, но при этом не можем по-человечески общаться с секулярными же людьми вокруг нас! Какой трагичес­кий парадокс! Мы заблудились и там, и тут! Наши дей­ствия в любом случае приводят к неудаче, среди нас ра­стет число людей, которые говорят, что игра не стоит свеч. Тот факт, что сегодня многие из наших самых яр­ких и выдающихся деятелей уже не видят в адвентизме ничего достойного, заставляет меня, пока не поздно, обратиться с этим призывом. Сначала нам надо навести порядок в собственном духовном доме, и тогда мы на­учимся общаться с секулярными людьми. Делая то и дру­гое должным образом, мы вернем многих отпавших и привлечем многих других, кто впервые обретет свой ду­ховный дом.

И, наконец, я хотел бы обратить внимание на еще одну сторону молитвы. Что касается меня самого, то в этом суетном и гнетущем мире мне часто приходится уделять время для своего рода «терапии благодарения».

Порой, для того чтобы поддержать хорошее настроение, я вынужден прибегать к единственному способу: каж­дый день какое-то определенное время благодарить Гос­пода за то, что Он для меня сделал. Я научился этому, наблюдая за служением Глена Куна, который говорил: «Найдите время, чтобы каждое утро записать десять ве­щей, за которые вы благодарны Богу». Суть в том, что­бы, пользуясь таким перечнем, время от времени молить­ся в течение дня, когда в этом возникнет необходимость. Кун подчеркивал, что очень важно максимально прибли­зить это упражнение к реальной действительности. «Бла­годарю Тебя, Господи, за цвет этого ковра; благодарю Тебя, Господи, за эти сосны, которые кажутся мне са­мыми прекрасными деревьями во всем мире; благодарю Тебя, Господи, за того енота, которого я вчера увидел из окна; благодарю Тебя, Господи, за воздух». Случалось ли вам когда-нибудь благодарить Господа за воздух? И где бы вы были, если бы он вдруг исчез? Где бы вы оказа­лись, если бы Бог хоть однажды прекратил Свою работу и оставил бы нас без воздуха? Но если вы так угнетены, что не можете насчитать десяток вещей, за которые мож­но было бы благодарить, советую вам открыть словарь, в котором полно наименований Божьих даров. Открой­те любую страницу, и вы их сразу обнаружите: абрикос, айва, айсберг и т. д. — по алфавиту. Когда вы в после­дний раз благодарили Господа за все это?

Я знаю — вы воспринимаете мои слова как неслы­ханное ребячество, однако необходимо осознать только одно: этот прием действительно эффективен. «Радость пред Господом — подкрепление для вас», — говорит Биб­лия (Неем. 8:10). Лучший способ отыскать радость Гос­подню — пробудить в себе дух благодарности и хвалы.

Самый выдающийся текст из всего, написанного Еленой Уайт, — это, как мне кажется, глава из книги «Служение исцеления», которая называется «Исцеление ума». Основная мысль этой главы в том, что ключом к исцелению ума и его болезней является дух благодарности и хвалы.

Что касается психики и эмоций человека, то в опре­деленном смысле все мы больны. Только сейчас мы начинаем что-то узнавать о пагубных пристрастиях и со-зависимости. Например, вы росли в семье, где отец был алкоголиком или просто пьяницей, — у вас будут про­блемы, связанные с алкоголизмом. Впрочем, необяза­тельно пить или курить — тягу к этим пристрастиям мож­но удовлетворять в социально приемлемом варианте. Так ли уж хорошо стать «трудоголиком», ярым футбольным болельщиком или даже сладкоежкой? Есть люди, кото­рые удовлетворяют свои пристрастные склонности даже в отношениях с членами Церкви. Я знаю много церк­вей, в которых с эмоциональной точки зрения царит не­здоровая атмосфера. В какой-то мере все мы больны гре­хом. Однако первый шаг на пути к исцелению — при­знать, в каком состоянии мы находимся. Один из самых эффективных методов — каждый день благодарить Бога за те благодеяния, которые Он изливает на нас: «Благо­дарим Тебя, Господи, за воздух, которым дышим. Благо­дарим Тебя, Господи, за этот ковер, без него комната была бы такой неуютной». Именно на этом практическом уровне секулярный человек и сможет увидеть в христи­анском опыте нечто такое, ради чего стоит изменить жизнь.

Таким образом, христианину, который пытается справиться с проблемами, связанными с пребыванием в секулярном мире, здоровая, благочестивая жизнь помо­гает достичь двух целей: поддержать и укрепить связь с Богом, основанную на вере, и жить так, чтобы у людей с секулярным мышлением пробудился интерес к духовно­му. Большой интерес к тем причудливым заблуждени­ям, которые характерны для движения «Новый век», сви­детельствует о жадном стремлении секулярных людей к обретению живой связи с Богом.