Жизнь с Богом

Сегодня, когда приходится сохранять христианскую веру в условиях секулярного мира, крайне важным ста­новится понятие «сознательного уединения», то есть необходимость найти среди суеты жизни место и время для регулярного общения с Богом. Помнится, не так дав­но я увидел надпись на бамперной наклейке: «Бог не умер. Я говорил с Ним вчера вечером». Секуляризация наступает тогда, когда вы удаляетесь от такого общения с Богом и начинаете верить тому, что говорит рассудок, а не тому, что дает вам собственный опыт общения с Бо­гом. Однако без воплощения веры в конкретную прак­тическую деятельность такой религиозный опыт легко замыкается на самом себе и приводит к тому шизофре­ническому существованию, когда, ежедневно уделяя вере какое-то минимальное время, во всем остальном чело­век ведет, по существу, секулярный образ жизни. Актив­ная борьба с «секулярным дрейфом» требует большего, чем просто молитвенного опыта, пусть даже самого ус­пешного.

В своей книге «The Human Puzzle» Д. Г. Мэйер (David G. Myers) подтверждает то, чему еще 100 лет назад учила Елена Уайт: вера человека может иметь относительно малое влияние на его жизнь. То, что происходит в сугубо религиозной сфере жизни, мало влияет на жизнь в це­лом, если этому не сопутствует сознательная, соответ­ствующая вере деятельность. Глядя на членов консервативных христианских церквей, в том числе и адвентист­ских, люди видят, что зачастую и среди верующих, как и в миру, распространены разврат, алкоголизм, наркома­ния, насилие. Просто в церковной среде все эти пробле­мы не столь очевидны. В действительности лишь неко­торые пасторы имеют возможность видеть то, что реаль­но происходит в их церквах. Особенно это характерно для адвентистов, поскольку высокие нормы нашего по­ведения обусловливают недопустимость, с общественной точки зрения, признания таких грехов, как супружеская неверность, алкоголизм, наркомания, жестокое обраще­ние с детьми или женами. В секулярном мире подобные проблемы обсуждаются все более открыто, но в таком относительно замкнутом обществе, как адвентистская церковь, люди предпочитают не говорить о своих про­блемах, особенно с пастором, от которого в значитель­ной мере зависит отношение к ним в группе. Поэтому довольно часто вера в адвентистское учение относитель­но мало влияет на жизнь человека.

Значение этого вопроса нельзя переоценить. В тех церквах, где дела не соответствуют вере, свидетельство церкви серьезно дискредитируется. В то время как пас­торы и церковные руководители могут не осознавать подчас весьма ничтожного значения нашей веры в прак­тическом смысле, наши секулярные соседи понимают это довольно остро. Они с удовольствием рассказывают друг другу все, что им известно о слабостях христиан и недостатках церкви. Не отстают от них в этом и средства массовой информации. Таким образом, адвентизм, ко­торый ограничивается в основном своим учением и тео­риями, в секулярных условиях обречен на провал. Его свидетельство неизбежно обесценивается еще до того, как оно прозвучит.

Хотя ваша вера может не оказывать большого воз­действия на то, как вы живете, влияние образа жизни на веру, наоборот, огромно. Это еще одна важная тема книги «Служение исцеления», которая рассматривается в ключевой главе «Исцеление ума». Будничные, повсе­дневные дела очень сильно влияют на то, во что человек верит, как он чувствует и думает.

Приведу пример. У меня есть дочь, сейчас вступаю­щая в переходный возраст. До недавнего времени она имела обыкновение при случае обижаться до глубины души. Бывало, все сидят за обеденным столом, а ей вдруг что-то не понравится. Лицо ее исказится гримасой, вся она скорчится, сидит и ни на кого не смотрит. Я обнару­жил, что могу вывести ее из этого состояния с удивитель­ной легкостью. Все, что нужно сделать, — это заставить ее улыбнуться. Ведь улыбка несовместима с чувством обиды, и улыбающемуся человеку весь этот надутый вид просто невозможно сохранить. Я обычно говорил ей: «Что это? Ты решила не улыбаться? И ни за что не улы­байся, ни за что! Да я вижу, у тебя уголки рта уже подни­маются». Почему-то это всякий раз действует на нее — и она хохочет! При этом ее надутого вида — как ни быва­ло, хотя она и старается сохранить его, это ей не удается. Когда мне было четыре года, магическим образом на меня действовали слова: «Не смейся, а то лопнешь!»

Нечто подобное можно успешно использовать и в работе со взрослыми людьми. Если группа, перед кото­рой вы выступаете, доверяет вам, попросите слушателей улыбнуться как можно более широко. Улыбнитесь им такой широкой улыбкой и попросите ответить вам тем же. Если только аудитория не испытывает некоей непри­язни к оратору, сразу же после этой общей улыбки каж­дый почувствует себя лучше. Это только один пример того, что наши поступки оказывают могучее воздействие не только на наши эмоции, но и на образ мыслей, и на нашу веру.

Я знаю, это похоже на манипулирование людьми, и для некоторых подобные утверждения звучат как оскор­бление. Но у меня иное мнение. Бог сотворил нас такими, какие мы есть. Он определил законы нашему разуму и сердцу. И что плохого в том, что мы сознательно будем следовать этим законам, которые помогут нам жить с Богом и сопротивляться секулярному влиянию? Если мы знаем, как нужно поступать, чтобы пребывать с Богом, почему же этого не делать? Ведь то, как мы живем, ока­зывает огромное воздействие на нашу веру.

Вот почему те, кто занимается миссионерской дея­тельностью, предпочитают призывать людей к реши­тельному шагу вперед. Именно изменение образа жиз­ни, как мало что другое, может утвердить нас в нашем решении. Помня об этом, я бы, однако, подчеркнул, что нельзя ставить под угрозу честность и свободу выбора. В большинстве случаев секулярные люди не могут адек­ватно ответить на традиционный призыв. Нужно дей­ствовать осторожно, чтобы не нарушать принятые в об­ществе нормы поведения без особой на то необходимо­сти. Поэтому обычно я не требую от людей радикаль­ных действий, а пытаюсь найти иные способы для того, чтобы они приняли решение.

В жизни людей есть момент, когда вы можете обра­титься к ним с такого рода призывом — это принятие крещения. Не знаю почему, но после крещения мне хо­чется сказать примерно следующее: «Ну вот, вы все ви­дели, что сейчас произошло; если вы не принимали кре­щения, вы, возможно, думаете: "Боже, я хотел бы совер­шить это. Я хотел бы полностью посвятить себя Тебе". Я не призываю вас креститься завтра или на следующей неделе. Но вы хотели бы узнать, в чем смысл крещения и что такое христианская жизнь вообще? Если вы сей­час, этим утром, думаете об этих вопросах, не могли бы вы просто встать на минуту?» Помню, что однажды, ког­да я попросил об этом, встали 90 человек, половину из которых я никогда прежде не видел. Я понимал, что сло­жилась благоприятная ситуация, в контексте которой мой призыв был воспринят как необходимая часть, соответствующая всему происходящему. Встали те, кто едва ли не впервые пришел в церковь. Само это действие сде­лает их решение более твердым. В этом и проявляется наша вера, пусть даже ее первый проблеск!

Даже психолог, со своей сугубо научной точки зре­ния, скажет вам, что самым надежным средством про­тив влияния секуляризации является религия «семи дней в неделю». Это такая вера, влияние которой мы испы­тываем постоянно, каждый день и каждый час. Я был несколько удивлен, узнав, что на многих из Карибских островов нас называют адвентистами семи дней. Когда я приехал на лагерную встречу, проходившую на Бага­мах, газета писала: «Прибыл лектор на конференцию семи дней». Хотелось бы, чтоб это было не просто недо­разумением, а констатацией существующего положения вещей. Адвентизм не может себе позволить пренебрегать реальностью. Для того чтобы стать действенной силой в секулярном мире, он должен влиять на всю нашу жизнь в целом.

Когда мы говорим об адвентизме как о религии семи дней, мы имеем в виду образ жизни адвентистов седь­мого дня в его практическом выражении. Я понимаю, что это порождает некоторые разногласия. Существуют разные мнения о том, что значит жить как адвентист седьмого дня. Но я хочу со всей определенностью зая­вить, что без дел, соответствующих вере, секулярный дрейф в той или иной форме неизбежен.

Сознавая все недостатки адвентистского образа жиз­ни, мы можем сказать, что этот образ жизни, унаследо­ванный нами от отцов, является превосходным примером «религии семи дней», то есть религии, которая имеет ежед­невное практическое воплощение. Когда мы выбираем себе в магазине одежду, чем мы руководствуемся — или должны руководствоваться? Мы спрашиваем себя: «Как повлияет эта одежда на мое свидетельство о Христе? По­может она или помешает моему призванию?» Когда мы покупаем продукты, мы внимательно читаем надписи на этикетках. Почему? Потому что мы не хотим употреблять то, что повредит нам и помешает выполнению трудной задачи — славить Бога во всем, что мы делаем, говорим и думаем. В результате, покупая одежду или продукты, мы постоянно помним о тех требованиях, которые Бог предъявляет к нашей жизни.

Когда я составляю свой ежемесячный бюджет, как вы думаете, что занимает первое место в списке моих рас­ходов? Десятина и пожертвования. Все, что адвентист ни делает, так или иначе потенциально связано с Богом. И если к этому правильно отнестись, то все это весьма ра­дикально сказывается на нашей вере. Я не пытаюсь дик­товать вам, в чем именно должен выражаться адвентист­ский образ жизни в вашем случае. Но, говоря откровен­но, без соответствующих вере ежедневных дел адвентизм не может оставаться действенной силой в секулярном мире.

Здесь существуют две опасные крайности. Вести строгий образ жизни без живой связи с Богом — это тя­желая, нудная работа. Религиозная жизнь без практичес­ких дел также обречена на провал. Сегодня во многих семьях мы наблюдаем, что старшее поколение бабушек и дедушек исповедуют адвентизм и живут согласно сво­им убеждениям, их дети — или верят (но это вера без дел), или придерживаются адвентистского образа жизни, не понимая ясно, что он означает, а внуки зачастую отка­зываются и от того, и от другого. Необходимо вернуть цельность адвентистской веры, которая выражается в том, чтобы не только придерживаться определенных идей о Боге и Писании, но на протяжении всей жизни и от всего сердца делами отвечать на то, что совершил для нас Христос.

Такой образ жизни не является отрицанием той ис­тины, согласно которой человек оправдывается только верой. Он обусловлен тем, что, предлагая нам Свой дар,

Христос предъявляет к нам и определенные требования. В I веке великая объединяющая идея христианской Цер­кви выражалась в словах: «Иисус есть Господь». На со­временном языке это может звучать так: «Иисус есть Хозяин». Когда в I веке христианин произносил: «Хрис­тос есть Господь», это означало: «Он имеет право гово­рить мне, что делать и как жить». Связь между оправда­нием и властью наиболее ясно показана в притче, кото­рую Иисус рассказал Своим ученикам. В Евангелии от Матфея (18:23—35) государь прощает рабу его долг в 10 тысяч талантов. Казалось бы, этот раб в свою очередь с радостью простит своему товарищу долг всего лишь в 100 динариев. Это притча о Божественном и человеческом прощении, смысл которой в следующем: Бог поступает с нами так, как мы должны обращаться друг с другом. Активная вера в равной мере включает в себя и религи­озное благочестие, и практическое действие. Мы спасе­ны только верой, но эта спасительная вера никогда не действует сама по себе!

Образ жизни адвентистов является не только одним из наилучших путей сохранения веры в секулярном мире; он предлагает еще и такое преимущество, как самодис­циплина. Каждому хотелось бы быть Майклом Джорда­ном или Джо Монтана, но немногие осознают те труд­ности, которые должны были преодолеть эти атлеты, чтобы достичь совершенства в своей сфере. В Первом послании к Коринфянам (глава 9) Павел утверждает: избирая духовный путь, мы должны помнить и о соот­ветствующей дисциплине. Жизненные нормы адвенти­стов были выработаны для того, чтобы дать людям воз­можность действовать во всей полноте христианского призвания. Если вы хотите показать, что в этой жизнен­ной борьбе вы на стороне Христа, дисциплина — это единственный путь, по которому надо идти.

Я не предлагаю жить скудной, безрадостной жизнью, лишенной всяких удовольствий. Но, отказываясь от всего несущественного в жизни, вы получаете возможность уделить должное внимание более важным вещам. Возьмем, к примеру, семейный бюджет. Кто-то однаж­ды сказал, что сколько бы вы ни зарабатывали, прожи­точный минимум на 10% превышает ваши доходы! Мно­гие считают, что в этой шутке есть своя правда. Сколько бы денег у нас ни было, привыкнув к ним, мы хотим все­го лишь чуть-чуть больше, чем имеем. Большинство людей не считают необходимым планировать бюджет. Но в этом случае деньги тратят на первое попавшееся, что бы это ни было. Весь смысл планирования расходов в том, чтобы в первую очередь обеспечить оплату наиболее важ­ных вещей. Я знал людей, которые покупали 12 коробок конфет ко дню святого Валентина, вместо того чтобы внести квартирную плату... Необходимость платить за квартиру вынуждала их обращаться к родственникам или друзьям: «Если вы не выручите меня, я окажусь на ули­це». И нередко подобные поступки повторялись из ме­сяца в месяц.

Дисциплина выражается в том, чтобы на первое ме­сто поставить те вещи, которые на самом деле жизненно важны. Вы действительно хотите иметь крышу над го­ловой? Тогда вам лучше сначала заплатить за квартиру. Вы действительно хотите нормально питаться? Тогда целесообразнее купить продукты, прежде чем отправ­ляться в путешествие на Гавайи.

Такой же порядок вещей существует и в духовной сфере. Главная ценность адвентистского образа жизни — это уверенность в том, что самому важному в жизни уде­ляется наибольшее внимание. А это предполагает необхо­димость дисциплины.

Говоря об образе жизни как нашем свидетельстве, я хочу указать основные аспекты этого вопроса. Если мы рассчитываем привлечь на свою сторону секулярных людей, необходимо раскрыть суть главных принципов адвентистского образа жизни, а не предлагать им следовать определенным правилам поведения. Эти люди хо­тят не просто иметь список правил, под которым, не рас­суждая, они поставят свою подпись в знак согласия. Они стремятся понять, на чем основаны эти предлагаемые им правила жизни. «Почему вы хотите, чтобы я поступал так-то? Почему не приветствуется ношение драгоценно­стей?» Если нет никаких обоснований этим нормам, за­чем следовать им? А если такие разумные обоснования имеются, почему они непонятны остальным современ­ным людям? Эти правила должны иметь смысл именно для секулярных людей. Общаясь с такими людьми, мы неизбежно принимаем вызов, требующий защитить ад­вентистский образ жизни как основанный на жизнеспо­собных принципах. Я думаю, что в целом мы в состоя­нии это сделать — возможно, надо лишь использовать несколько иные обоснования, чем раньше.

Например, секулярные люди непременно укажут вам, что при всех прочих равных условиях те, кто не отказыва­ется выпить в дружеской компании, в среднем живут на три года больше, чем те, кто не пьет вовсе. Ну, это не дол­жно вас удивлять. Об адвентистах часто говорят, что они отличаются некоторой скованностью в поведении. И, ко­нечно, считается, что выпить иногда нужно, для того что­бы немного расслабиться. Но подобные аргументы не производят на меня никакого впечатления. Хотя Елена Уайт зачастую пренебрегала различными нападками, на такие вызовы она отвечала из принципа. Образец ее от­вета мы находим в «Свидетельствах для Церкви», т. 5, с. 354—361. Ее утверждение о необходимости отказаться от спиртного подкреплено не ссылкой на Библию, где об этом сказано со всей определенностью. Она предпочла привести научную аргументацию. Начать с того, что со­вершенно неизвестно, кто может оказаться алкоголиком. Да, выпивка в дружеской компании способна немного снять напряжение, но алкоголизм разрушительно действу­ет на самого алкоголика и на всех, кто окружает его.

Но, предположим, вы пьете весьма умеренно, извле­кая якобы лишь пользу для здоровья. Это по-прежнему звучит неубедительно для Елены Уайт. Она говорит, что если вы, будучи старшим по возрасту, выпиваете в ком­паниях, то под вашим влиянием могут начать пить и дру­гие. И кому придется отвечать, если кто-нибудь из них станет алкоголиком? Некоторые скрывают свое пристра­стие к спиртному, но тем самым привносится обман и неискренность в их христианскую жизнь. Исповедовать одно, а жить по-другому — это не признак духовного здо­ровья.

Надо принять во внимание также научные иссле­дования, которые показывают, что каждая порция спиртного разрушает определенное количество клеток мозга. Не знаю, как вы, но я не могу позволить себе по­терять ни одной клетки мозга. Четвертая причина, по которой следует избегать употребления алкоголя, зак­лючается в том, что алкоголь особенно пагубно влияет на волю, ослабляя ее. А если вы хотите сохранить свою веру в этом секулярном обществе, ваша воля должна быть «заряжена» и готова к немедленному применению все 24 часа в сутки и все 7 дней в неделю. Я уверен, что, в полной мере осознав сущность адвентистского обра­за жизни, убедившись, что он поддерживается здравым смыслом и основан на разумных принципах, мы можем убедить в этом и секулярных людей. Они не поверят во что-либо только потому, что так говорит Библия. Они хотят знать: «Имеет ли это смысл? Разве я действитель­но хочу так жить?»

Одно должно быть ясно уже сейчас: те самые нормы жизненного поведения, на которых держится христиан­ская вера в секулярном мире, создают такую духовную атмосферу, которая может привлечь секулярных людей. Мы не можем требовать, чтобы они отказались от того, от чего мы не отказались сами. Также не приходится ожи­дать, что они могут почувствовать то, что мы сами никогда не чувствовали. Чтобы переубедить секулярных людей, надо сначала перебороть секулярное умонастро­ение в наших церквах и прежде всего в наших сердцах.