Как я перешел от внутреннего конфликта к внутреннему миру

До того как у меня в 32-летнем возрасте был диагностирован рак легких, я полагал, что мои чувства, поведение и стереотипы являются не допускающими изменения составляющими моей тогдашней личности. Например, я считал невозможным изменить свою привычку курить, склонность подолгу работать без перерыва, нетерпеливость и агрессивную манеру вождения. Когда моя невеста попросила меня изменить эти привычки, я занял оборонительную позицию и заявил, что она просит меня изменить мою внутреннюю сущность. Но после того как у меня был обнаружен рак, я понял, что мои реакции, мысли и привычки должны быть изменены, если я хочу дожить хотя бы до 34 лет. Мои новые установки должны были стать достаточно прочными для того, чтобы я смог выдержать операцию, бесчисленные взятия медицинских проб, 18 месяцев химиотерапии, а возможно, и несколько сеансов лучевой терапии.

Поскольку мои шансы прожить еще год составляли всего 10 %, то я оказался в непростой ситуации. Но в течение этого года я не собирался жить в постоянном страхе, пассивно выполнять предписания врачей или поддаваться плохому самочувствию. Я стремился пробудить в себе роль защитника своей жизни и своего тела. Опираясь на эту роль, я отказался от услуг закрепленного за мной хирурга и стал лечиться у другого, который взял у меня пробы легочной ткани, подтвердившие наличие раковых метастаз. Я противился тому, что по моему убеждению было ненужной операцией, в течение двух с лишним недель, а затем со странным облегчением осознал, что она действительно необходима.

Я не сделал ошибку и испытал облегчение, потому что избежал ярости какой-то части своего «я», которая заставила бы меня почувствовать себя несчастным, если бы я совершил ошибку. Я был шокирован, обнаружив, что боюсь испытать гнев из-за своего несовершенства! (Я назвал эту часть своего «я» «диктатором».) Все это соответствует ступени I программы «Пробудите свое сильнейшее „я“». Я идентифицировал ту свою часть, которую мне нужно было интегрировать в мое более широкое «я», если я собирался сохранить остатки внутреннего покоя в течение тех месяцев, когда мне должны были делать химиотерапию. Недавно пробужденный к исполнению лидерской роли в своей жизни, я обнаружил, что мое ощущение предназначения и ценностей стало более отчетливым. Если я собирался максимизировать свои шансы на выживание, то каждая часть меня должна быть приведена в соответствие с этими задачами. Каждая часть меня (даже «диктатор») должна была подкреплять мою верность ценностям внутреннего спокойствия, минимального стресса и действия на основе выбора, а не мой внутренний конфликт между «Ты должен…» и «Я не хочу…». Я не позволил бы голосу «диктатора» заставить какую-то часть моего «я» испытать дискомфорт или вызвать у меня стресс с помощью угроз.