Звуки флейты 9 page

Перед смертью тетка отдала Кэрол эти письма, и девушка с жадностью набросилась на них. Тогда, в юности, для нее было так важно узнать, что привело мать к самоубийству! Очевидно, должно было произойти что‑то страшное – иначе она не бросила бы на произвол судьбы двух малолетних детей…

Увы, Кэрол ждало разочарование. Письма матери оказались очень осторожными. То ли они с сестрой не были достаточно близки, то ли мать боялась посторонних глаз, но она не была склонна раскрывать в письмах душу. Намеки на ссоры с мужем перемежались с описаниями достаточно мирной и вполне заурядной семейной жизни. Кэрол не нашла в письмах ничего, что могло бы приподнять завесу тайны. И, кстати, там не было ни слова о поездках на Хикари…

– А мама часто приезжала на остров? – спросила Кэрол, стараясь не показать, как ей важно знать это. Она очень боялась: вдруг Этсу передумает и не станет ей ничего рассказывать. Но старуха была достаточно словоохотливой.

– Она приезжала много раз. Ее муж разрешал приезжать, но не велел выходить на берег.

– Но почему?! Он… ревновал ее к кому‑нибудь? – спросила Кэрол с некоторой неловкостью: она ведь обсуждала с Этсу собственных родителей.

– Нет. Может, он на самом деле не любил ее? – Этсу пожала плечами, будто и впрямь не знала. – А может, он ей доверял и Дадзаю‑сама тоже. Дадзай‑сама, конечно, очень достойный человек. И намного старше. А муж, наверное, считал, что женщина не может ничего чувствовать к старику, – покачала головой Этсу. – Ее муж был дурак! Он не беспокоился о своей жене! Бывает, что женщину не волнует, насколько стар мужчина… – Ее лицо сморщилось в улыбке.

– И что случилось?

Кэрол заметила, что улыбка исчезла с лица Этсу.

– Ее муж велел ей оставаться на яхте, когда она приезжала. Хотел показать, что он не совсем тупой и не собирается давать ей полную свободу. Она должна была помнить, что именно он ее содержит. И твоя мать всегда делала, как он велел. Она знала: если нарушит слово, команда ему расскажет. А ей хотелось приезжать сюда, выходить на берег, любоваться искусством, говорить с друзьями, которых завела на Хикари! Но она делала, как велел муж. Только один раз она не осталась в лодке.

– Вот как? – Кэрол почувствовала, что у нее пересохло во рту. – И где же она провела ночь?

– Она пришла сюда. И осталась. Один раз. После этого она никогда больше не появлялась. – Этсу внимательно наблюдала за Кэрол, будто пытаясь догадаться, о чем сейчас думает девушка. – Твоя мама любила искусство. У Дадзая‑сама много красивых вещей. Он показывал ей.

– И она осталась?

Этсу кивнула.

Кэрол показалось, что старуха смотрит на нее многозначительно. То ли хочет что‑то добавить, то ли пытается понять, как много знает дочь о матери и Сэе Дадзае. Но Кэрол решила, что сейчас не время и не место углубляться в эту тему. В конце концов, она ведь едва знает Этсу. Этот дом полон незнакомцев. И Кэрол захотелось защитить маму, оберечь ее личную жизнь от посторонних глаз – настолько, насколько сможет.

Кажется, Этсу обрадовалась, что Кэрол больше не задает вопросов о матери. Девушка подумала, что она, вероятно, оценила ее дочернюю преданность.

– Твоя мама умерла. Ты жива, – сказала Этсу с внезапной нежностью. – Она хотела бы, чтобы ты была счастлива.

Кэрол подумала, что в этом Этсу, скорее всего, права.

– Ты боишься выходить замуж. Боишься страдать от боли. Боишься любви.

– Разве не многие люди боятся этого, Этсу‑сама? И потом – почему вы решили, что я мужененавистница? Мне нравятся мужчины… Просто до сих пор я считала, что мое время еще не пришло. Я не встретила мужчину, который…

Похоже, на Этсу эта тирада не произвела впечатления.

– Время как раз прошло. Ты переспелый фрукт. Тебе нужен мужчина. У тебя теплое сердце, и нужен кто‑то, с кем бы ты могла поделиться этим теплом. – Она очень серьезно посмотрела на Кэрол и понизила голос до шепота. – Твоя мама здесь была очень счастлива. Они с Дадзаем‑сама давали много радости друг другу. Она не боялась брать счастье, подаренное благородным человеком. Ты ее дочь. Так не будь меньше женщиной, чем твоя мать!

– Но… Ведь это ее и убило, – печально пробормотала Кэрол.

– Ее убило не это. Твоя мать была замужней женщиной и чувствовала себя виноватой. Я знаю, Дадзай‑сама дал ей с собой нож, когда она уезжала отсюда в последний раз. Может быть – для защиты? Но она использовала его для себя…

Кэрол поняла, что Этсу известно очень многое. Не было смысла кидаться на защиту чести матери. И все‑таки – что же произошло? Что заставило ее мать покончить с собой? Может быть, муж запретил ей приезжать на Хикари и она не смогла пережить разлуки с Сэем Дадзаем? Но ведь она незадолго перед тем родила сына! Если бы она так страстно хотела уйти от мужа, зачем ей было связывать себя еще одним ребенком? Нет, все‑таки в этой истории оставалось еще очень много загадочного…

Кэрол отложила палочки и встала.

– Мне очень жаль, но я больше не могу есть, Этсу‑сама.

Она хотела выйти в сад, но увидела знакомый силуэт в дверях. Пол слушал их разговор. Он опять подошел слишком тихо! Старая Этсу, стоявшая спиной к нему, тоже не почувствовала его появления – с годами слух притупился.

Этсу, увидев, как потрясена Кэрол, повернулась к двери.

– Пол‑тян! – Старуха поклонилась, ее щеки, перерезанные морщинами, похожие на пергамент, порозовели.

– Вам на шею надо привязать колокольчик! – воскликнула Кэрол.

– Попробуйте. Чтобы отважиться на это, нужно изрядное мужество, – улыбнулся Пол.

– Боюсь, у меня просто нет другого выхода.

Этсу переводила взгляд с Пола на Кэрол. Ее старые глаза сощурились: казалось, она что‑то обдумывает.

– А я подумала, что вы пошли смотреть самолет, – сказала Кэрол, вспомнив слова Этсу перед завтраком.

– Я был там.

– Это тот самый, на котором я летела, пока он не превратился в подводную лодку?

– Тот самый.

– Как у него дела? Им занялись?

– Да. Мы приготовили его к отправке в аэропорт. Компания, которой он принадлежит, прислала своего главного механика; он должен решить – чинить его, разобрать на части или вообще выбросить.

– Даже если его починят, я больше не хочу на нем лететь! – воскликнула Кэрол.

– Надеюсь, они это понимают, – усмехнулся Пол. – Теперь мне надо заняться кое‑какими делами, но сначала… вы, кажется, хотели позвонить своему партнеру Патрику.

– О да! – Кэрол ослепительно улыбнулась и прижала руки к груди, как будто он только что преподнес ей рождественский подарок.

Что это она так обрадовалась? Пол почувствовал некоторую досаду. Он никогда не видел у нее такого лучезарного лица. Но он объяснил свое раздражение тем, что у него возникли серьезные сомнения насчет Патрика. Особенно с тех пор, как он подсобрал кое‑какую информацию об этом человеке.

– Ну, тогда пошли, – резко сказал Пол.

Он взял Кэрол легонько за локоть и повел к себе, в большой, хорошо оборудованный кабинет.

Кэрол была очень возбуждена. Она сама не понимала, чего ждет от этого разговора. Очевидно, того, что все ее страшные подозрения развеются, а ее беседа с Кеннетом окажется досадным недоразумением…

– Мне очень интересно послушать, что скажет Патрик, – заметил Пол.

– О, я уверена, что он вам понравится! – воскликнула Кэрол. – Патрик – человек слова, как и вы…

Как раз в этом Пол очень сомневался.

– Он провел год в Кембридже…

Понятно, подумал Пол и вспомнил о бесконечном соперничестве его альма‑матер Оксфорда и Кембриджа.

– И он эксперт по мечам. Он даже изучал кендо!

– Разве? И насколько хорошо он им владеет?

– Ну… Я не такой знаток, чтобы оценить. Никогда не видела его в деле.

– Понятно.

– А вы еще… занимаетесь кендо?

– Да я бы не назвал это занятиями. Это часть моей жизни. Кстати, если вам интересно, вы могли бы посетить нашу школу кендо. Учитель пригласил вас прийти посмотреть.

– О нет, спасибо. Может быть, когда‑нибудь позже…

Пол открыл дверь своего кабинета и пригласил Кэрол войти.

– Удивительно: почему вы не изучили этот вид борьбы, если так интересуетесь мечами?

Кэрол прикусила губу и покачала головой.

– Признаться, я пыталась, даже посетила несколько уроков. Вначале мы использовали бамбуковые палки, и все было в порядке. Но когда дело дошло до острых мечей, у меня не хватило характера…

– В это трудно поверить. – Пол опустился на край стола, указывая ей на кресло. Когда она села, он заметил: – Уж на что на что, а на характер вам, по‑моему, жаловаться грех. Если уж вы смогли вытащить из тонущего самолета полумертвого пилота, а потом так успешно боролись с волнами – одна, посреди океана, ночью… Нет, вас никак нельзя назвать трусихой.

Она посмотрела ему в глаза.

– Видите ли, мысль о том, что я могу зарезать кого‑то…

– Напоминает о самоубийстве матери?

Кэрол кивнула и потупилась: она никогда не признавалась в этом даже себе.

Пол подумал: может, в этом и заключается причина ее интереса к мечам? И особенно к мечу Дадзаев? Не пыталась ли она избавиться от духов прошлого, посвятив свою карьеру мечам, напоминающим о ее великой утрате?

– Должен сказать, что, если вы когда‑нибудь захотите избавиться от духов, искусство владения мечом может вам помочь. Всегда гораздо лучше не прятаться от чего‑либо, а преодолеть свой страх. И, кстати, сейчас многие женщины успешно овладевают кендо.

– Я знаю, – улыбнулась Кэрол. – Кажется, в старину женщинам иногда приходилось защищать себя и свои дома. Обычно они учились владеть нагинатой [11]. Так ведь?

– Верно. При помощи нагинаты женщина может справиться с вооруженным всадником.

– А вы могли бы меня этому научить? – с любопытством спросила Кэрол.

– Я могу научить вас всему.

Взгляд Пола был твердым; Кэрол не могла отвести от него глаз. Что за странную власть приобрел над ней этот человек?! Кэрол показалось, будто ток высокого напряжения пронзил ее насквозь. Она забыла о том, что собиралась сказать Патрику, забыла номер его телефона… Нужно заставить себя сосредоточиться! Закрыв глаза, Кэрол попыталась унять дрожь. Боже, как все‑таки Пол незаметно вошел в ее жизнь…

Постепенно память вернулась, Кэрол набрала номер и стала ждать. Пол взял отводную трубку.

– Алло?

– Патрик, я уже начала думать, что никогда не дозвонюсь до тебя.

– Кэрол! Кэрол, это ты?

– Да.

– Боже мой! Кен сказал, что ты звонила. Ты не представляешь, что мы пережили, когда услышали про самолет! Это была самая трудная ночь в моей жизни! Кен тоже был просто не в себе. Но сейчас, слава Богу, все позади.

Полу показалось, что голос этого мужчины ему знаком. Где они могли встречаться? Имя Патрика Бэрстоу ему ни о чем не говорило. Пол пытался навести справки – нет, они никогда не сталкивались по делу. Но что‑то в этом голосе казалось знакомым. Пол нахмурился, пытаясь вспомнить, что именно.

Между тем Кэрол и Патрик обменивались словами утешения. Голос девушки звучал так нежно, что Пола охватила досада: было ясно, что Патрик для нее – свой. В отличие от него… Пол нетерпеливо произнес одними губами:

– Спросите его, что вам сейчас делать.

– Патрик, а что мне делать дальше? Я хочу сказать, раз все пошло не так, как мы планировали… – Кэрол подумала про себя, что это слишком слабо сказано. – Ну, ты понимаешь, судя по всему, мистер Дадзай не посылал письма, которое мы получили в галерее.

– Боже мой! Но это невозможно! Он сам в письме признался, что передумал и решил дать нам меч. Это письмо мог написать только человек, который знает тебя и твоего брата, знает о галерее, о наших переговорах… Я сам сначала удивился, что он переменил решение, но подумал, что помогли мои связи. Я ведь просил всех, кого только мог, замолвить словечко – его друзей в Японии и в других местах по всему побережью Тихого океана.

– Да, Патрик, я знаю, – вздохнула Кэрол.

– Так почему же ты решила, что писал не он?

– Сейчас я не могу ответить на твой вопрос…

– Видимо, ты в очень неловком положении, – сказал Патрик осторожно. – С тобой все нормально? Они не угрожали выкинуть тебя с острова или что‑нибудь в этом роде? Я много слышал о клане Дадзаев, особенно о младшем, наследнике. Пол Дадзай может быть безжалостным.

Пол изумленно взглянул на Кэрол. Она смутилась и покраснела.

– Со мной абсолютно все в порядке. Меня никто никуда не вышвырнул. Они очень великодушны. Боже, они же спасли мне жизнь… – Кэрол посмотрела на Пола, и у нее во рту все пересохло. – Своей жизнью я обязана Полу Дадзаю, – тихо проговорила она, не отводя взгляда от Пола.

– И все‑таки будь с ним осторожна, – предупредил Патрик. – Я могу говорить открыто? Или…

Намек был ясен. Он хотел знать, не слушает ли их кто‑нибудь. Кэрол разрывалась на части. Она терпеть не могла обмана и не хотела лгать Патрику. Но предать Пола она тоже не могла и беспомощно взглянула на него.

– Говори откровенно, – подсказал Пол одними губами.

У Кэрол не было выбора. В конце концов, она должна узнать правду.

– Говори откровенно, – повторила она в трубку и скрестила пальцы, надеясь, что потом ни о чем не пожалеет.

– Пол Дадзай опасен. В свое время он был арестован по подозрению в убийстве. Что‑то было с его матерью и ее любовником. Я не знаю точно, но, кажется, Пол на него набросился… Правда, тогда он был совсем юный.

Кэрол удивленно посмотрела на Пола, но его холодный взгляд был непроницаем.

– Откуда ты знаешь, что это правда? Люди способны повторять самые дикие сказки…

– У меня надежные источники информации, Кэрол. Но главное – ему самому нужен этот меч. Ведь он стоит целое состояние. Когда старший Дадзай умрет, младший продаст меч, чтобы покрыть потери в бизнесе. Сейчас рынок в Японии пошатнулся, и Пол Дадзай много потерял. Ему пришлось платить по гарантийным обязательствам, и он потратил много наличных. Насколько я знаю, этот меч – самый дорогой в коллекции его отца и прекрасно возместил бы потери, сумей он продать его богатому покупателю.

– Я буду иметь это в виду, – пробормотала Кэрол.

– Погоди. Попытайся пробиться к старику. Полагаю, он смягчится, познакомившись с тобой.

– Почему ты так считаешь? – ошарашенно спросила Кэрол.

Патрик говорил так уверенно, будто слышал все, что рассказывала ей Этсу…

– Дорогая, ну какой мужчина может устоять перед тобой?! – перешел он на шутливый тон. – Ты ведь знаешь, я сам у твоих ног!

– Чепуха! – нервно рассмеялась Кэрол.

Ей не хотелось, чтобы Пол подумал, будто Патрик говорит это всерьез.

– Да, надо сказать, твоя подруга Нэнси просто счастлива от работы. Все в галерее спокойно, так что не торопись. Продолжай свою секретную миссию, мы надеемся на успех.

– Почему секретную, Патрик? В моей миссии нет ничего секретного…

Патрик рассмеялся.

– Я пошутил. Просто на всякий случай держи ухо востро.

– Ладно. Я дам тебе знать, если будет о чем, – сказала Кэрол.

– Прекрасно. Кстати, где ты остановилась? Я пытался звонить в отель в аэропорту Хикари. Слава Богу, в этой дыре только один отель. Но мне сказали, что ты не зарегистрирована.

– Я живу у Дадзая.

В трубке повисло молчание. Кэрол показалось, что ее ответ не понравился Патрику.

– Эй, почему ты молчишь?

После паузы Патрик воскликнул с внезапной горячностью:

– Да это же прекрасно! Ты сможешь открыть немало тайн…

Кэрол удивилась: что он имеет в виду? Отправляя ее на Хикари, Патрик говорил только о мече, ни о каких тайнах речи не было. У Кэрол возникло неприятное ощущение, что он чего‑то недоговаривает.

– Очень жаль, Кэрол, но у меня по другой линии звонок издалека, мне надо переключиться.

– Конечно. Всех благ, Патрик!

– Удачи тебе, дорогая. И чтобы больше никаких проблем, хорошо?

– Да уж, конечно, – пробормотала Кэрол.

Она положила трубку и повернулась к Полу.

– Вы все еще подозреваете моего партнера? – храбро спросила она, не желая себе признаться, что у нее после разговора остался неприятный осадок.

Пол нахмурился.

– Могу поклясться, что этот голос я слышал раньше, – пробормотал он и в досаде ударил себя кулаком по бедру. – Но, черт побери, никак не вспомню, когда и где! – Пол быстро взглянул на Кэрол. – Он никогда не говорил, что встречался со мной?

– Нет. Мне всегда казалось, что вся его информация о вас поступает исключительно из разговоров по телефону.

В дверь настойчиво постучали.

– Войдите, – сказал Пол вставая.

Это была молодая женщина, дневная сиделка Сэя Дадзая. Она поклонилась и взволнованно посмотрела на Пола.

– Мистер Дадзай зовет вас, сэр. Он просил привести с собой молодую леди.

Откуда он знает, что я здесь? – удивилась Кэрол. Она посмотрела на Пола и готова была поклясться, что он задал себе этот же вопрос.

– Ну что ж, давайте начнем открывать тайны, – насмешливо сказал Пол. – Для начала спросим отца, откуда он узнал о молодой леди в доме.

А потом мы спросим его, что случилось в последнюю ночь, когда здесь была моя мать, про себя добавила Кэрол.

Сэй Дадзай сидел на соломенном тюфяке. Никаких трубочек для внутривенного вливания уже не было, но чувствовалось, что старик еще слаб. Кэрол была тронута: явно ради их прихода он оделся в это выцветшее черно‑коричневое кимоно – накрахмаленное и чистое, а на ноги надел черные таби [12]. Щеки старика были чисто выбриты, а жидкие седые волосы аккуратно зачесаны назад.

Сэй Дадзай, несомненно, похудел, сражаясь с пневмонией. Бледная сморщенная кожа обвисла, темные карие глаза смотрели устало, но весь он был какой‑то живой и просветленный. Когда старик увидел Кэрол, он вздрогнул, как от удара.

– Ты очень похожа на свою мать, – пробормотал он.

В его словах звучали боль и глубокая нежность. Он поманил их рукой, приглашая сесть рядом с ним.

Кэрол почувствовала жар и силу тела Пола, когда они опустились рядом на колени: их бедра разделяли всего несколько сантиметров. Движением руки Сэй отпустил сиделку, и они остались одни.

– Отец, как ты узнал, что Кэрол здесь? Я не решался тебя тревожить: хотел, чтобы ты сначала снова набрался сил…

Сэй снисходительно улыбнулся приемному сыну.

– Ты хорошо меня защищаешь, сын мой. Я благодарен тебе за преданность, за неустанную заботу о моей жизни и чести все эти годы. Но старые уши еще не оглохли. Я слышал, как Кадзуо‑сан говорил с охранником прошлой ночью… об уважаемой мисс Стивенс, остановившейся в моем скромном доме и нуждающейся в защите. Кадзуо сказал, что ты отдал приказ.

– Да.

Кэрол посмотрела на Пола. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

Кэрол не привыкла к тому, чтобы ее кто‑нибудь защищал. Рано потеряв родителей, она сама стала защитой и опорой для младшего брата. Ей казалось, что она достаточно сильная, но теперь неожиданно обрадовалась тому, что Пол Дадзай беспокоится о ней. Может, причина в легендах, окружавших Хикари? Пол, конечно, тоже человек из легенды: загадочный и всесильный, непреклонный и преданный законам рыцарства… Как бы то ни было, он оповестил всех вокруг, что она, Кэрол Стивенс, находится под его защитой. И ей это было почему‑то очень приятно…

Кэрол снова повернулась к Сэю, заметив, что он изучает ее с каким‑то печальным восхищением.

– Могу я спросить, почему ты приехала? – вежливо поинтересовался Сэй.

– Она получила письмо из Японии, в нем было приглашение приехать. На письме стоит твоя подпись и твоя печать, – осторожно пояснил Пол.

Старик явно удивился.

– Я ничего не знаю о письме. Я не посылал его.

Кэрол почувствовала себя ужасно. До сих пор она не переставала надеяться: вдруг старик просто забыл сказать сыну о письме.

– Я очень сожалею, – пробормотала она. – Я никогда бы не приехала, если бы знала, как вы себя чувствуете.

Сэй отмахнулся от ее извинений и грустно улыбнулся.

– Я знаю, что не приехала бы. – Он повернулся к Полу и посерьезнел: – Ты можешь все это объяснить?

– Пока нет, отец. Но у меня есть несколько догадок.

– Да?

– Кое‑кто на Хикари вовлечен в эти дела.

– Кто?

– Саул Маккарти и Люси Шэнь. Сейчас она в больнице; похоже, Саул пытался ее убить. Я сам многого не понимаю, отец, но, кажется, Саулу понадобилось убрать Кэрол, и он хитростью заставил Люси заманить ее в ловушку.

Сэй воспринял это сообщение совершенно спокойно: очевидно, за свою долгую жизнь он слышал немало подобных историй. Он только поинтересовался, кому и чем могла помешать Кэрол. Пол быстро взглянул на девушку и ответил неопределенно:

– Думаю, что за Саулом стоит кто‑то еще. Пока ничего нельзя сказать наверняка.

Кэрол поняла, что он не собирается упоминать о своих подозрениях насчет ее брата и партнера. Она была благодарна ему за эту деликатность, но решила, что будет лучше, если они сейчас вместе открыто обсудят все. В конце концов, ей нечего скрывать, и она хотела, чтобы Сэй знал это.

– Пол подозревает, что мой брат Кеннет и наш компаньон Патрик Бэрстоу как‑то связаны со всем этим делом. Я могу сказать только, что письмо действительно получили они, и брат узнал вашу печать и подпись.

Сэй подумал.

– У вас остались письма, которые я посылал вашей матери?

– Да, – тихо сказала Кэрол. – Мама очень берегла ваши письма, они были тщательно спрятаны. Отец их не видел никогда. Я уверена: он бы уничтожил их, если бы нашел.

Сэй кивнул.

– Да, он бы так и сделал.

Пол внимательно посмотрел на Кэрол.

– Так вот почему вы узнали печать, – тихо проговорил он и нахмурился, некоторое время о чем‑то сосредоточенно размышляя, а затем добавил еще тише: – Тогда, может, оттуда и печать на полученном вами письме?

Кэрол заморгала.

– Вы хотите сказать, что ее кто‑то подделал? Снял копию с моих писем?

– Почему бы и нет?

– Ну, во‑первых, они никогда не оставались без присмотра. Я всегда хранила их в сейфе – вместе с цубой. Они всегда представляли для меня слишком большую ценность, чтобы держать дома.

– Когда вы видели их в последний раз?

Кэрол задумалась.

– Ну… месяца три назад или около того. Мы с Кеннетом хотели показать гарду [13]эксперту, чтобы он оценил ее для страховки. Я прекрасно помню, что письма были на месте, когда я забирала гарду. И потом – когда мы принесли ее обратно.

– А ваш брат видел письма?

– Кажется, нет…

– А вы не оставляли его наедине с сейфом?

– Нет… – Вдруг Кэрол замерла. – Хотя… я оставила его на несколько минут. Меня позвал Патрик. У него счет в том же самом банке, и он как раз оказался там в этот момент.

– Интересно, – проговорил Пол, – расскажите, пожалуйста, подробнее.

– Хорошо. Патрик постучал в дверь и попросил меня на минуту выйти. Хотел показать старую китайскую саблю, она у него уже несколько лет. Он ее хранил в сейфе, потому что не было времени установить подлинность и застраховать. Он сказал, что, может, сабля и не такая ценная, чтобы волноваться, но она ему очень нравится. Я пошла с ним и посмотрела саблю. Действительно, очень интересная вещь. Лезвие слегка витое… как у штопора.

– Как у штопора? – Взгляд Пола стал каким‑то отстраненным, будто он погрузился в воспоминания. – Патрик Бэрстоу, – пробормотал он холодно. – Ну‑ну‑ну… Так вот откуда я тебя помню! Будь я проклят!

– Вы знаете Патрика? – удивилась Кэрол.

– Ну, как сказать… Мы никогда не были представлены друг другу. И дороги наши пересеклись не в самый счастливый момент. – Пол тяжелым взглядом посмотрел на Кэрол. – Это очень важно. Расскажите мне, что происходило перед тем, как вы сели в самолет в Японии.

Он уже давно собирался ее спросить об этом, но разговор все как‑то не заходил.

– Что происходило? Да ничего особенного. Мы загружались. Мой багаж грузили в багажное отделение. Работала целая бригада механиков, все проверяла в последний раз. Перед самым отлетом на взлетную полосу выехала маленькая машина, и капитана Баррета позвали туда. Оказалось, что бортпроводница заболела и не полетит с нами. Нам пришлось отправляться одним. – Кэрол пожала плечами. – И мы взлетели.

– А не крутился кто‑нибудь около мотора или у панели приборов?

– Ну, там было два механика – один помогал грузить багаж, другой проверял приборы.

– Значит, он мог спустить топливо и подкрутить указатель, не опасаясь, что кто‑нибудь заметит. Бьюсь об заклад, бортпроводницу отравили специально: очевидно, тот, кто хотел устроить крушение, не желал ее смерти. Если только она сама не участвовала в заговоре… А может, они просто решили таким образом отвлечь пилота – без нее ему прибавится обязанностей и будет не до того, чтобы смотреть на показатель топлива в момент заправки.

Кэрол была потрясена.

– Что из всего этого – предположения, а что – факты? – спросила она, чувствуя дурноту от его намеков.

– Думаю, все это похоже на правду, – тихо сказал Сэй. – Доверься чутью моего сына. Карма Пола много раз вызволяла его из темноты.

– Следователи и детективы компании добудут доказательства, – сказал Пол. – Кое‑что и сейчас ясно. Ждать осталось недолго. – Он нахмурился. – Мне непонятно одно: зачем все это было нужно?

Сэй вздохнул, разведя руками.

– Я умру. Не в этот раз, так в следующий. В один прекрасный день болезнь заберет мое дыхание навсегда. И тогда ты унаследуешь все, что у меня есть. А когда старый олень умирает, шакалы набрасываются на его молодняк.

– Но при чем тут я? – ошарашенно спросила Кэрол. – Я хотела только одолжить у вас меч для выставки. Нет никакого смысла меня убивать!

– Ваш партнер Патрик, видимо, считает иначе, – мрачно заметил Пол.

– Но почему вы так решили?! Что вы знаете о нем? А если знаете что‑то такое, о чем не знаю я, то почему не расскажете?

– Я боюсь, что вы не поверите мне, и не хочу быть голословным. Ведь с Патриком вы знакомы уже несколько лет, а со мной… Впрочем, чтобы кого‑то узнать, не всегда требуется много времени.

Кэрол не выдержала его напряженного взгляда и отвела глаза. Да, она знакома с Полом совсем недавно, но за это время он успел так много сделать для нее! Разве есть у нее основания не доверять ему? В смятении Кэрол повернулась к Сэю, который слушал их с интересом и очень серьезно.

– Я всегда хотела с вами познакомиться, мистер Дадзай, – призналась она робко. – Ведь вы – одно из последних звеньев, связывающих меня с матерью. Как жаль, что мы встретились при таких ужасных обстоятельствах! Я надеюсь, вы меня простите за непрошеный приезд на остров…

Взгляд старика смягчился. Казалось, он вспоминал прошлое.

– Ты похожа на мать. У тебя такие же честные глаза.

Кэрол смутилась.

– Но я думала, что если она…

– Обманывала твоего отца? Со мной?

Кэрол покраснела.

– Ну, вообще‑то это не мое дело, – неловко пробормотала она. – То, что происходит между мужчиной и женщиной, касается только их двоих…

Сэй кивнул.

– Да. Но ты ее дочь, и тебе следует знать правду. Я перечитал старые письма. Вспомнил старые легенды. Я не хотел, чтобы ты приезжала сюда не потому, что боялся напоминаний о твоей матери. Я не хотел, чтобы после ее смерти распространялись вздорные слухи.

Кэрол никогда не видела такой глубокой печали в глазах мужчины. Она наклонилась и дотронулась до его руки.

– Вы можете ничего не говорить мне. Вы не обязаны!

Но Сэй печально улыбнулся и покачал головой.

– В молодости я был женат, – начал он свой рассказ. – Жена была красивая, я очень ее любил. У нас родился сын, мальчик рос здоровым и сильным; он изучал искусство владения мечом. Потом началась война, всколыхнувшая все побережье. Мои торговые пути разрушились, нам надо было бороться, чтобы сохранить Хикари и выжить на черных рынках Востока. К несчастью, якуза [14]заинтересовались Хикари – остров показался им очень удобным для их собственного бизнеса. Мы сопротивлялись как могли, но их было больше. Они убили мою жену и сына. И тогда мое сердце умерло. И оставалось мертвым до встречи с твоей матерью. Она не была счастлива в браке, ее единственной радостью была ты. Но ребенок не способен заполнить жизнь женщины целиком. И твоя мать стала приезжать сюда. Мы говорили о многом. Она учила японский язык и практиковалась со мной. Она интересовалась искусством, я показал ей все коллекции Дадзаев. Мы доставляли друг другу удовольствие, не выразимое словами. Удовольствие ума, – добавил он, чтобы Кэрол поняла его верно. – Мне было за пятьдесят, а она – моложе, чем ты сейчас. Она могла бы быть моей дочерью. Я давал ей понять, что именно так и воспринимаю ее. Но через некоторое время я уже не мог думать о ней как о дочери…

Кэрол посмотрела на Пола. Он слушал очень внимательно и казался удивленным; было ясно – эту историю он слышит впервые. Так, значит, Сэй все эти годы хранил молчание. И только старая Этсу помнила и знала, что тогда произошло…

– А она никогда не думала обо мне как об отце, – вздохнул Сэй, покачав головой. Он тихо и горько рассмеялся. – Я был дурак и не заметил. Меня переполняло благородное желание относиться к ней достойно, но я был слеп к ее чувствам!

– А не можете ли вы мне сказать, что случилось в последний раз? – нерешительно спросила Кэрол.