Лондон, Кенсингтон. Барбара Хейверс сочла, что ей весьма повезло, когда оказалось, что ехать нужно было совсем недалеко

Барбара Хейверс сочла, что ей весьма повезло, когда оказалось, что ехать нужно было совсем недалеко, от Портленд‑плейс до Рутланд‑гейт, с южной стороны Гайд‑парка. Лорд Файрклог мог ведь отправиться куда‑нибудь в Уэппинг или ещё дальше, и хотя Барбара знала, что Линли обязательно возместит ей расходы на такси, у неё просто не было с собой достаточной суммы наличными, чтобы оплатить дальнюю поездку, а она сильно сомневалась, что водитель согласился бы в качестве части платы принять страстный поцелуй. Вообще‑то она даже не подумала ни о чём таком, когда садилась в машину, но вздохнула с облегчением, когда машина двинулась на запад, а не на восток, и довольно скоро повернула налево, за монументальную кирпичную стену Гайд‑парк‑Барракс.

Водитель показал на дом, который был нужен Барбаре, – это было красивое белое строение с целым рядом дверных звонков у входа. Барбара расплатилась, вышла из машины. Но сначала водитель, подмигнув, сообщил ей, что, когда та самая парочка приезжает сюда, они входят в дом вместе, и у каждого из них есть ключи, потому что дверь отпирает то один, то другой из них.

Множество звонков означало множество квартир, это было понятно, а множество квартир, в свою очередь, означало большое количество жильцов, что, в свою очередь, означало: придётся как‑то вычислять фигуру, о которой шла речь. Барбара закурила сигарету и принялась расхаживать по тротуару. Никотин, решила она, должен обострить её сообразительность. И действительно, ей не пришлось долго ждать включения умственных способностей.

Барбара подошла к двери и осмотрела кнопки звонков. Возле них значились номера квартир, но не было имён, как обычно в Лондоне. Однако возле одной из кнопок было написано: «Портье», и это уже можно было счесть удачей. Не каждый многоквартирный дом в Лондоне может похвастаться наличием портье. Это повышало стоимость квартир, но заодно и ограничивало свободу жильцов.

Барбара нажала на кнопку, и неживой голос поинтересовался целью её визита. Она сказала, что хотела бы получить справку насчёт одной из квартир, которая, как ей стало известно, должна быть вскоре выставлена на продажу, и нельзя ли ей поговорить о доме вообще?

Портье воспринял идею без особого энтузиазма, но всё‑таки решил оказать содействие. Голос из переговорного устройства предложил Барбаре пройти по коридору в заднюю часть здания, где находится помещение портье, и после этого замок двери, загудев, открылся.

Внутри было абсолютно тихо, если не считать чуть слышного гула машин, мчавшихся по Кенсингтон‑роуд, за Рутланд‑гейт. Барбара пошла по мраморному полу, аккуратно укрытому поблёкшим турецким ковром. Двери двух квартир, располагавшихся на первом этаже, смотрели друг на друга, а стол, на котором стояла подставка для ежедневной почты, пристроился под зеркалом в тяжёлой позолоченной раме. Барбара бросила взгляд на отделения для почты, но на них, как и на звонках, стояли только номера квартир, и никаких имён.

Сразу за лестницей и лифтом Барбара нашла дверь с табличкой «Портье». В ответ на её стук дверь открылась. Портье выглядел пенсионером, а форма на нём была слишком тесной в вороте и слишком свободной в талии. Он окинул Барбару быстрым внимательным взглядом, и выражение его лица говорило о том, что если она намерена приобрести квартиру в этом здании, то лучше ей приготовиться к нешуточному сюрпризу.

– Мне ничего не известно о продаже квартиры, вот так, – сказал портье, даже не потрудившись представиться.

– Ну, это был просто предупреждающий удар, если вы меня понимаете, – ответила Барбара. – Можно?.. – Она жестом спросила разрешения войти в кабинет и любезно улыбнулась. – Я займу у вас всего лишь минуту‑другую, не больше, – добавила она.

Портье отступил в сторону и кивком указал на письменный стол, приткнувшийся в углу комнаты. Барбара подумала о том, что старик здесь неплохо устроился, потому что часть помещения была превращена в уютную маленькую гостиную телевизором, по которому шёл какой‑то древний фильм с Сандрой Ди и Троем Донахью, сливавшимися в бесконечных страстных объятиях под нежную музыку, знакомую Барбаре.

И тут же она вспомнила название фильма. «Летний отдых». Юная несчастная любовь. Прекрасная история.

Портье заметил направление её взгляда и, решив, видимо, что выбор фильма может слишком многое сообщить о его личности, быстро подошёл к телевизору и выключил его. Потом сел за письменный стол. Барбара осталась стоять, и это явно было намеренным жестом.

Барбара постаралась дать понять, что благодарна портье за его согласие поговорить с ней. Она задала несколько вопросов о доме – таких, которые, по её представлению, должен был задать потенциальный покупатель, прежде чем выложить немалые денежки за непристойно дорогую собственность в Кенсингтоне. Возраст здания, состояние, проблемы отопления, водоснабжения, вентиляции, и не возникнет ли сложностей в отношениях с другими жильцами, и нет ли в доме каких‑либо нежелательных личностей, и что есть по соседству с домом, и нет ли рядом каких‑то особо шумных пабов, ресторанов, торговых комплексов, и есть ли рядом удобные маленькие магазины, и так далее, и так далее. Когда Барбара задала все вопросы, какие только смогла придумать (причём ответы портье записывались ею в маленький блокнотик), она сказала, забрасывая приманку и надеясь, что портье её заглотит:

– Отлично. Нет слов для благодарности. И, в общем, всё совпадает с тем, что Бернард говорил мне об этом доме.

Портье клюнул.

– Бернард? Это кто, ваш агент по недвижимости? Я ведь говорил, я не слыхал, чтобы здесь продавалась какая‑то квартира.

– Нет‑нет. Бернард Файрклог. Он мне говорил, что здесь живёт одна его хорошая знакомая, и, наверное, именно она и сказала ему о продаже какой‑то квартиры. Только я забыла, как её зовут.

– А… Это, должно быть, Вивьен Талли, вот кто, – решил портье. – Только не думайте, что это как раз её квартира продаётся. Ей это совершенно ни к чему.

– Нет, конечно, – согласилась Барбара. – Это не Вивьен. Я‑то сначала подумала, что речь о ней, и просто загорелась, увидев такую возможность, но Берни… – Барбара едва замен но подчеркнула это «Берни», – сказал, что Вивьен тут неплохо устроилась, и надолго.

– Да, это так, – кивнул портье. – Хорошая женщина, это точно. На Рождество обо мне не забыла, да, чего не могу сказать о большинстве здешних жильцов. – Он бросил короткий взгляд на телевизор, потом откашлялся.

Барбара давно заметила на невысоком столике рядом с креслом с откидывающейся спинкой тарелку с фасолью и жареным хлебом. Портье явно хотелось как можно скорее вернуться к еде, а заодно и к героям фильма и насладиться зрелищем запретной любви Сандры и Троя. Что ж, Барбара не в силах была винить его за это. Страсть и запретная любовь как раз и придают жизни вкус, разве не так?