Кейс: как Кейт показывала больше, обнажаясь меньше

Когда мы просматривали гардероб Кейт, чтобы отобрать рваные, испорченные и ни разу не ношенные вещи, у меня была возможность быстро познакомиться с ее вкусами в одежде. Несмотря на то что многие вещи были слишком коротки, слишком обтягивающи или слишком откровенны, в целом Кейт обладала незаурядным эстетическим чутьем. Например, несчастный наряд, в котором она появилась в тот день в офисе, мог, при определенной доработке, стать идеальным классическим костюмом. Я сделала четыре наблюдения по поводу гардероба Кейт и по мере определения проблем также начинала понимать пути их решения.

Наблюдение 1. Кейт одевалась одинаково на работу, в церковь, в ресторан или на вечеринку. Проблема. Кейт не умела одеваться соответственно случаю. Ей казалось, что то, что годится для клуба, подходит для всего остального.

Решение. Найти базовые вещи, подходящие для любых целей. Избавиться или отложить про запас то, что подходит только для какой‑то одной специфической ситуации.

Наблюдение 2. Большинство вещей Кейт были в пастельных тонах. Проблема. Пастельные тона привлекательны в разумных количествах, но их преобладание в гардеробе выглядит по‑детски.

Решение. Использовать пастельные тона для акцента, а для основы гардероба подобрать вещи нейтральных цветов.

Наблюдение 3. Вещи Кейт были ей не по размеру. Проблема. Многие выглядели слишком короткими или слишком обтягивающими.

Решение. Выяснить, какие модели лучше всего подходят ее фигуре, включая длину, размер и уровень закрытости.

Наблюдение 4. Вещи и аксессуары Кейт были слишком сильно украшены. Проблема. Избыток блеска придавал Кейт дешевый вид.

Решение. Найти приемлемые варианты украшений, использовать их разумно.

К сожалению, Кейт не сразу осознала, что у нее проблемы с выбором одежды. Ей казалось, что все остальные «чертовски чопорно выглядят». Мне предстояло выяснить причину, по которой вкус Кейт, вполне достойный Пятой авеню, использовался ею как будто для пляжного конкурса мокрых футболок. Позже днем мы выезжали в город, и я попросила Кейт надеть ее любимый наряд. Она надела ярко‑розовую блузку с глубоким V‑образным вырезом, в котором был виден лифчик с гелевым наполнителем под зебру. Низ состоял из обтягивающих белых брюк, надетых на голое тело. Задачей Кейт было походить по магазинам в поисках покупок.

Пока девушка бродила по торговому центру, я спрашивала у других посетителей магазина их мнения по поводу ее наряда. Ответы я заносила в карточки, чтобы позже ознакомить Кейт с их содержанием. После шопинга мы вернулись домой и обсудили результаты этого выхода в свет.

Я спросила Кейт, что она думает по поводу своего наряда и информации, которую он должен сообщать окружающим. Ее первой реакцией было:

– Информации? Какой информации?

Кейт не думала, что ее одежда может вообще о чем‑то говорить. Вместе с ней мы просмотрели мнения покупателей, которые я записала: «Неприлично», «Она в клуб собралась?», «Распутно», «А ее мать знает об этом?», «Да, сексуально», «Отстой», «Я бы ее снял».

Я не смягчала выражения, когда сообщала ей эти комментарии. В молчании, которое за этим последовало, лицо Кейт залилось краской, и она заплакала.

– Я не распутница! Что я должна носить? Если мне уже двадцать шесть, я должна одеваться как уродина? Я не хочу выглядеть как уродина!

Теория афиши: понимать, как нас видят другие

Люди считывают информацию с нашей внешности и на ее основе делают выводы о внутренней сущности. В случае с одеждой Кейт люди читали «неприличие» и «пошлость». Поскольку это не отвечало самоощущению Кейт, налицо было несоответствие между ее внешним и внутренним «я». Моей задачей было привести их в соответствие. Вся личность Кейт нуждалась в соответствующем облачении, и ей также нужно было донести послание об этом в окружающий мир.

Нравится нам это или нет, но часто о нас судят по одежде, и точно так же мы судим об окружающих. Если на женщине классическое платье‑футляр и нитка жемчуга, ее относят к успешным. Если на ней потрепанный свитер, считается, что она не контролирует свою жизнь. А если на ней откровенный наряд, мы думаем, что она хочет привлечь внимание.

Хотя мы и боремся со стремлением к категоризации, в свойствах человеческой натуры раскладывать людей, места и события по коробочкам с этикетками. Если вы выглядите как преппи [10] (брюки с вышивкой, тонкие галстуки, расслабленные движения и т. п.), окружающие решат, что вы не просто относитесь к этой группе, но и обладаете всеми ее признаками: проводите лето на собственной яхте, являетесь потомственным членом Лиги Плюща, ваш дом набит антиквариатом, а ваша фамилия сопровождается римской цифрой.

...

Если на женщине классическое платье‑футляр и нитка жемчуга, ее относят к успешным. А если потрепанный свитер, считается, что она не контролирует свою жизнь.

Мы делаем эти выводы, потому что они не требуют почти никаких умственных усилий. Наше стремление обобщать является следствием стремления к упрощению. Оно выражается в том, что для объяснения чего‑либо мы выбираем самый простой из возможных ответов. Посмотреть на человека, определить его стиль и поместить в самую очевидную категорию требует минимального усилия – следовательно, мы так и делаем.

Кейт столкнулась с болезненным случаем упрощения. После нашего путешествия в город ей стало понятно, что, только взглянув на нее, люди незамедлительно относили ее к определенной категории. Эти наблюдатели воспринимали наряд Кейт как костюм «девушки без комплексов», и самым простым выводом было, что она таковой и является.

Приподнимая завесу прошлого

Я спросила у Кейт, когда она стала одеваться в своем фирменном сексапильном стиле.

– Когда у меня появилось для этого тело, – ответила она, – в подростковом возрасте, наверное, лет с двенадцати.

Тогда я спросила у нее, почему она выбрала именно такой стиль. Кейт сказала, что она была «переразвита», и к двенадцати годам у нее было тело взрослой женщины. И в этом я увидела источник ее душевной травмы, обусловившей ее манеру одеваться.

У рано развившихся мальчиков наблюдается понимание своих социальных, сексуальных, эмоциональных и психологических преимуществ. Если у мальчиков уровень развития и проявления находятся в прямой зависимости, у девочек все не так прямолинейно. Раннее развитие им очень мешает: плохо сказывается на учебе, социальной приспособленности и на чувстве самоуважения. Как женщина, Кейт не могла быть великим футболистом, которым восхищаются мальчики и в которого влюбляются девочки. Она была «девочкой с большими сиськами», которую можно дергать за застежку бюстгальтера. Этот ранний опыт оставил Кейт с ее отношением «любви/ненависти» к собственному телу. Ей нравилась его власть над окружающими и внимание, которое они ему уделяли. Но она ненавидела его за то, что никто не обращал внимания на ее ум и чувство юмора.

Кейт оставалась девочкой, заключенной в тело взрослой женщины – как маленький ребенок, который пытается вести автомобиль. Она еще не научилась ездить, тормозить, трогаться с места, следить за знаками, выбирать дорогу и избегать встреч с плохими водителями. Кейт получила огромную порцию женской силы и не имела ни малейшего понятия о том, как ее использовать.

Как многим девочкам, переживающим период созревания, ей было трудно совместить обретение женского тела с разумом ребенка.

– Мне было так плохо во время созревания. Я помню, как я смотрелась в зеркало и думала: что со мной происходит?

Некоторые девочки перестают есть, чтобы замедлить созревание, и пытаются скрыть свое новое тело. Другие, подобно Кейт, хотят компенсировать дискомфорт, чрезмерно демонстрируя себя окружающим. И в том, и в другом случае речь идет о неэффективных попытках вернуть себе контроль.

Привыкнув к постоянному вниманию окружающих, Кейт, по ее словам, поняла, что она его не получает, если скрывает свое тело. И наконец, она решила, что демонстрация себя – лучший способ справиться с изменениями в теле, которые она не в силах остановить. Хотя это и было похоже на причину ее проблемы с откровенной манерой одеваться, мне казалось, что корни поведения Кейт находятся гораздо глубже.

Открытые, излишние, неполноценные или нездоровые проявления сексуальности – это зачастую результат сексуально‑психологической травмы. Она могла быть любой: от обидного замечания насчет внешности, полученного в детстве, до насилия со стороны члена семьи. Сексуальные проявления, обусловленные травмой, могут изначально служить функциональным целям, например, защите тела от взглядов посторонних (прикрывание) или заполнению неудовлетворенных внутренних потребностей через внешнее действие (чрезмерная демонстрация). Когда травма прошла и у женщины остался только травматический опыт, механизмы приспособления, которые когда‑то ей помогали, не только теряют смысл, но и задерживают развитие. Она пытается приспосабливаться к тому, что более не существует, и таким образом застревает в своем прошлом.

Каждый взгляд, ухмылка или свист напоминали Кейт о несоответствии между ее эмоциональной и физической зрелостью. «Твое тело создано только для секса» – только один из многих жестоких комментариев, которые навязчиво преследовали Кейт.

Она справлялась с этим с помощью единственного известного ей способа, и, как ни странно, он заключался в намеренном преувеличении собственной сексуальности. Выставление тела напоказ позволяло ей контролировать хотя бы один из аспектов ее жизни. К несчастью, став старше, Кейт продолжала одеваться как подросток, который очень старается выглядеть похожим на женщину.

Эксперимент в городе

Был вечер пятницы, и мы собирались отправиться в место сбора мужчин – «счастливые часы» в баре. Я попросила Кейт надеть ее самый откровенный наряд. На ней были джинсы в обтяжку, светло‑розовые туфли, прозрачный кружевной светло‑розовый топ и ее любимый предмет – лифчик с гелевым наполнителем. Она надела бриллиантовые серьги, браслеты и часики, украшенные горным хрусталем. Почти на всех пальцах ее рук были кольца.

Для меня это была идеальная возможность наблюдать Кейт в ее естественном состоянии.

– Кейт, я хочу увидеть тебя в действии. Мне нужно понять, какого рода внимание ты привлекаешь.

Понятно, что по ходу вечера это внимание дошло до похлопываний по заднице, откровенных замечаний по поводу ее декольте и злобных взглядов других женщин. Кейт раздавала налево и направо свой телефонный номер, ее постоянно угощали и многократно приглашали провести вместе остаток ночи.

Субботним утром мы с Кейт обсудили события предыдущего вечера.

– Итак, Кейт, это именно тот тип внимания, который ты обычно получаешь?

– Да, – ответила она. – Я нравлюсь парням.

Я не могла удержаться от вопроса:

– Ты говорила, что хочешь длительных серьезных отношений. И сколько из тех парней, кому ты давала свой телефон, действительно позвонили тебе? И получились ли из этого длительные серьезные отношения?

– Нет, конечно, – индифферентно ответила Кейт. – Но я молода, и у меня есть время, чтобы выбирать.

После долгой паузы она добавила:

– Хотела бы я найти хорошего парня, но не думаю, что такие есть в природе.

Через несколько недель мы снова собрались вместе провести вечер в городе, но на этот раз одежду для Кейт выбирала я. Это была черная супермини‑юбка Herve Leger и черный шелковый топ без рукавов. Я посоветовала Кейт слегка заправить топ в юбку, чтобы создать эффект блузки. Талию украшал черный ремень лакированной кожи, который сочетался с черными лакированными туфлями. Я разрешила ей использовать только одно украшение, которым стали большие бриллиантовые серьги‑гвоздики.

Мы отправились в тот же бар, где были в прошлый раз. И на этот раз своим появлением Кейт обратила на себя пристальное внимание мужчин, но сейчас никто из них не ухмылялся и не строил ей глазки. Ей помогли отодвинуть стул и распахнули перед ней дверь, но ее не пытались подтолкнуть, похлопать или пощупать. За весь вечер у нее ни разу не попросили телефончик, не угостили и не пригласили к себе домой, зато она приятно побеседовала с одним из мужчин и ее пригласили потанцевать вместе с группой женщин, собравшихся отметить приближавшуюся свадьбу.

Кейт была в восторге от проведенного вечера и еще больше от того, что «могла просто веселиться, не думая о парнях». Было приятно, что мужчин наряду с ее нарядом интересовала возможность с ней пообщаться.

Использовать блестящие глаза, стройные ноги или роскошные волосы для того, чтобы подчеркнуть свои внутренние качества, – удачный способ развивать социальный опыт. А исключительно внешние данные не дают ничего, кроме сосредоточения интереса окружающих на внешности. Кейт казалось, что все, что она может предложить, сводилось к «кусочку бедра одному, немного декольте другому», полностью сводя на нет значение исключительных внутренних качеств, которые были гораздо интереснее и важнее.

Пары складываются в первую очередь на основе физического влечения, но само по себе это не способно удержать их вместе. Я указала Кейт на очевидную вещь: с годами внешность меняется, и что она собирается делать, когда больше не сможет рассчитывать на «горячее привлекательное тело» двадцатишестилетней женщины?

После этого эксперимента мы обсудили выводы, которые сделала Кейт.

– Мое отношение к выбору одежды всегда ограничивалось противоположностями – скромница или блудница, зануда или горячая девчонка. Теперь я понимаю, что существует золотая середина.

Мне нужно было заставить Кейт копнуть еще глубже, и я спросила:

– Какой урок ты вынесла из этого?

– Думаю, что хотела бы быть заметной не только из‑за моей груди. То есть, конечно, в наряде, который ты мне подобрала, я была не так популярна, как обычно, но это преимущество качества над количеством.

Я объяснила ей, что ее привычные наряды привлекали внимание, но не давали возможности рассмотреть ее саму.

– Кейт, в такой одежде тебя никто не замечает, – сказала я. – Они видят только части твоего тела.

Несмотря на первоначальное сопротивление, Кейт наконец поняла, что более сдержанная манера одеваться никак не умаляет ее привлекательности. И что откровенные наряды вызывают не то внимание, которое поможет ей найти мужчину для серьезных отношений.

– О’кей, д‑р Б., я поняла. Но самое сложное – найти баланс между распущенностью и чопорностью.

– Это как раз несложно. Нам просто нужно, чтобы твое внутреннее «я» соответствовало тому, что ты хочешь показать окружающим.

Внешний вид девушки не доносил миру послание, которое она хотела сообщить. Теперь наша задача состояла в том, чтобы сформулировать это послание и одеть Кейт соответствующим образом.

Выкройка послания

– Я хочу одеваться так, чтобы выглядеть молодой и горячей, – сказала Кейт. – Я хочу показывать очертания моего тела… То есть если я провожу по часу в день на тренажерах, плоды моего труда должны быть заметны.

Мне пришлось сделать шаг назад.

– Понятно, Кейт, но что ты хочешь сказать о себе?

Кейт немного подумала:

– Я хочу выглядеть молодой, ухоженной, веселой и профессиональной. Я хочу выглядеть так, чтобы было понятно, что я могу и компанией руководить, и растопить сердце мужчины.

Это была знакомая история – Кейт хотела быть «сильной женщиной».

– Да! Это именно то, что мне нужно, д‑р Б. Я хочу объявить: «Я сильная женщина!»

Осознать свою внутреннюю силу или ощутить потребность в ней было особенно важно для прогресса Кейт. Как и многие (но не все) женщины, демонстрируя себя, Кейт растеряла ту самую силу, в которой нуждалась. Использование своего тела в качестве объекта всеобщего внимания было проявлением слабости и уязвимости. Ее образ был мольбой об одобрении: «Посмотрите на меня! Разве вам это не нравится?» Ее отчаянная надежда на то, что, лишь взглянув на нее, каждый скажет: «О, да!», была очевидна. Напротив, стиль «сильной женщины» подразумевает уважение к своему телу вне зависимости от того, реагирует на него кто‑то или нет.

Кейт повезло: в ее гардеробе было немало отличных классических вещей, которые при правильном использовании могли помочь ей передать нужное послание в окружающий мир. Мы создали множество нарядов с использованием базовых предметов из ее шкафов: узкие темные джинсы с простой белой майкой‑безрукавкой для неформальных случаев; элегантный черный костюм с намеком на кружево под ним; кремовое приталенное платье‑футляр с поясом с принтами на темы животного мира.

...

Стиль «сильной женщины» подразумевает уважение к своему телу вне зависимости от того, реагирует на него кто‑то или нет.

Со временем Кейт смогла понять, какое послание она сообщала раньше, и заново создать свой гардероб в соответствии с другим посланием – ее идеальным представлением о «сильной женщине» с учетом ее индивидуальных особенностей, которые она определила как «доброту» и «артистизм».

Кейт оставалась по‑прежнему очень сексуальной, но при этом выглядела элегантно и сдержанно. И ей все больше и больше нравилось проводить время с мужчинами, но уже не в качестве исключительно сексуального объекта, как раньше.

Что еще важнее, девушке удалось разрешить проблемы, возникшие на работе. Начальница одобрила новый внешний вид Кейт. Кроме того, она стала лучше справляться со своими обязанностями, так как теперь одевалась соответственно тому, чем являлась в действительности.

Конечно, Кейт потребовалось какое‑то время, чтобы «уменьшить громкость» и отвыкнуть от того, что на нее все время «пялятся». Но всего через несколько недель стало понятно, что качество внимания, которое она теперь получала, было намного важнее, чем его количество.