Глава 17. Маргарет показалось, что в эту минуту прямо на глазах из пола вырос могильный камень

Маргарет показалось, что в эту минуту прямо на глазах из пола вырос могильный камень. Можно только представить, что испытывал в этот момент Себастьян, стоявший перед отцом, который отказывался признать само его существование. Ей следовало бы сгореть со стыда, корчиться в отчаянии. Возможно, Себастьян чувствовал то же самое, однако лицо оставалось каменно‑спокойным. Он ничего не ответил, что, вероятно, было к лучшему. Все, что он мог ответить: «ваш бывший сын, призрак, ваш худший кошмар», — несомненно, прозвучало бы саркастически или уничтожающе.

Вся эта ситуация убивала ее:

— Дуглас, — поспешно начала Маргарет, но он тут же перебил ее:

— Это ты, Мэгги?

Маргарет раскрыла рот от изумления. Он не узнал ее! Значит, и Себастьяна тоже!

— Я вижу вас обоих, — запинаясь, пояснил Дуглас, — но почему‑то очень нечетко. Вы… как бы сказать… расплываетесь.

Прежде чем она успела ответить, тот парень, который ворвался в дом с сообщением о несчастном случае, прошептал:

— Его сиятельство горит в жару, миледи. Лихорадка, миледи.

Маргарет кивнула. Она привыкла иметь дело с больными и ранеными, поскольку часто помогала доктору, и теперь, не задумываясь, направила людей, несущих Дугласа, наверх.

— Да, я Мэгги, — заверила она, шагая рядом.

— Так я и думал, — ответил он так тихо, что она едва расслышала. Голос становился все слабее. — Ты останешься? Хочу послушать о твоей поездке и о том человеке, который покорил твое сердце.

— Коне…

Она не договорила. Голова Дугласа бессильно откинулась назад. Бедняга потерял сознание.

— По пути сюда это случилось дважды, — с легким французским акцентом объяснил один из тех, кто его нес. — Наверное, лихорадка.

Маргарет с ужасом уставилась на кровавую дорожку, тянувшуюся за Дугласом.

— Кто‑нибудь, пошлите, пожалуйста, за доктором.

— Уже послали, миледи, — поспешно заверил второй, — скоро будет.

Руки девушки дрожали от страха. Жар… кровь… обморок… Все это нехорошие признаки. Пока она не узнает точно, насколько тяжела рана, ей не будет покоя.

Она последовала за мужчинами наверх, чтобы помочь поудобнее устроить Дугласа.

Все происходящее по‑настоящему встревожило Себастьяна. Лишь только Маргарет ушла, он подступил к тому, кто первым принес ужасную весть, но, случайно взглянув на брата, осекся. Тот с ужасом таращился на кровавые следы. Себастьян не помнил, чтобы Дентон так боялся крови. Почему же сейчас столь необычно себя ведет? Побледнел как призрак, когда узнал о несчастье, и все еще выглядит так, словно не может оправиться от шока.

— Приди в себя, — велел он Дентону. — Пойди прикажи, чтобы согрели воды и принесли наверх. И пошли туда еще пару слуг, чтобы помогли отцу раздеться.

Дентон, немного опомнившись, кивнул и поспешил к кухне.

Оставшись наедине с парнем, Себастьян медленно оглядел его с головы до ног. Неудивительно, что тот попятился. Впрочем, Себастьян привык к чему‑то подобному. Когда появляется ворон, остальные птички в страхе улетают. Не то чтобы он хотел запугать беднягу. Просто людям было неловко в его присутствий, и с этим ничего не поделать.

— Как вас зовут? И кто нашел моего отца?

— Вы… тот самый сын? Которого…

Мужчина снова попятился. Теперь вид у него был откровенно испуганный. Себастьян вздохнул.

— Именно он. А вы?

— Роберт Кантел, милорд. Я здешний садовник. Вот уже пять лет. После полудня мы перешли в западную часть сада, чтобы подстричь деревья. Мы работаем группами. Конечно, вашего отца в канаве мы не разглядели, но увидели лошадь без всадника, стоявшую среди деревьев.

— Где это было?

— Как раз на границе с Уайт‑Оукс. У обочины дороги, ведущей в Эджфорд. Думаю, что он либо ехал туда, либо возвращался и упал.

— Откуда кровь?

— Нехорошая рана на затылке, милорд. Даже вода в канаве стала розовой.

— Значит, он потерял много крови?

— Похоже, что так.

— Покажи мне, где его нашли.

Роберт сначала взглянул наверх, словно надеялся, что кто‑то из приятелей придет на помощь. Себастьян обычно был терпелив с теми, кто его боялся. Но сегодня на это не было времени.

— Немедленно.

В мягком тоне не было угрозы. Угроза крылась в выражении лица, обещавшего всяческие кары, если бедняга не выполнит приказания. Парень бросился к двери, даже не оглядываясь, чтобы посмотреть, идет ли Себастьян следом.

Себастьян примерно знал то место, находившееся минутах в десяти ходьбы. Вряд ли ради этого стоит седлать лошадь. Он мог бы отпустить Роберта, но в самом деле хотел знать точно, где упал отец. Кроме того, если возникнут вопросы, ему не придется гоняться за Робертом по всему саду.

Тот привел его к канаве, полной дождевой воды. По краям еще виднелись следы несмытой крови. На этом участке дорога с обеих сторон была обсажена деревьями. Длинные ветви сплетались, затеняя землю. На западной границе раскинулась рощица, переходившая в густой лес на севере — там, где находился Дуэльный камень.

Себастьян резко тряхнул головой. Считалось, что Эджвуд [3]и старая деревушка Эджфорд[4]получили свои названия от этого участка леса. Тогда Таунсенды владели и деревней. Правда, в их собственности и сейчас была большая часть земли, на которой стоял Эджфорд.

Толстое дерево у дороги раскинуло ветви не так низко, чтобы загородить путь, но если отец по какой‑то причине свернул в сторону, одна ветка вполне могла выбить его из седла.

Себастьян тщательно обследовал весь участок и берега канавы. Следов было много, но все они, вероятно, принадлежали нашедшим Дугласа людям. Если и имелись отпечатки копыт, ведущие в этом направлении, их давно затоптали. Причина раны на голове тоже очевидна: зазубренный камень, чуть выступающий из воды. Похоже, Дуглас ударился затылком именно об него.

Ничего не скажешь, по‑видимому, это действительно несчастный случай. Но это еще не означает, что его никто не подстроил. Только Дуглас может рассказать, как было дело, так что придется ждать, пока он не придет в сознание.