Язык типологического анализа данных

Типологический анализ применяется для поиска знания о ре­ально существующих типах (формах, видах) изучаемого социально­го феномена [10, 14, 20]. Применительно к нашей задаче ¾ это поиск типов существования феномена господина X на выборах.

Прежде всего определяем, какова будет в нашем исследова­нии общая стратегия анализа: восходящая или нисходящая. Но для этого необходимо сформулировать основную цель нашего ис­следования. В свою очередь ее нельзя обозначить без основной гипотезы исследования. Такая гипотеза может звучать следую­щим образом. Существуют группы областей, однотипных в смыс­ле «феномена господина X на выборах», и такие, которые можно интерпретировать как объекты социального управления. Напри­мер, в том смысле, что механизм воздействия на электоральное поведение одинаков в областях, отнесенных к одной и той же группе, к одному и тому же типу. Тогда цель нашего исследова­ния ¾ проверка гипотезы о существовании именно таких типов областей. Но таких типов может и не быть, т. е. гипотеза может и не подтвердиться. Из этого, как вы понимаете, не следует, что мы получили плохой результат. Для социолога одинаково важен лю­бой результат.

Обратите внимание, что в формулировку гипотезы заложен предполагаемый язык анализа ¾ язык типологического анализа. Что здесь первично - гипотеза или выбор языка анализа? Ответ на этот вопрос оставим пока открытым.

Если у нас есть какие-то априорные представления о существо­вании именно такого рода типов областей, то логика анализа выс­траивалась бы по нисходящей стратегии. Тогда мы выделили бы группы однотипных областей по априорно заданным признакам. Эти признаки играют роль типообразующих признаков. Затем изу­чали бы характер распределения нашего эмпирического индикато­ра на каждой группе областей, а также его взаимосвязи с другими признаками. Последние также заранее заданы социологом и тоже играют роль типообразующих. Пока не представляется возможным описать всю процедуру типологического анализа. Ясно одно: в данном случае мы движемся от общего к частному ¾ по нисходя­щей стратегии.

Если же у нас нет никаких априорных представлений, то логи­ка анализа выстраивается по восходящей стратегии. Тогда прежде всего изучаем характер распределения нашего эмпирического ин­дикатора по всей совокупности областей. Для этого вычисляем размах, моду, медиану, среднее взвешенное, дисперсию, квартильный размах. Допустим, что мы получили следующие значения:

R₁ = 20 ¾ размах, т. е. разница между максимальным (пусть оно равно 25%) и минимальным (пусть оно равно 5%) значениями эм­пирического индикатора;

Мо₁ = 10 ¾ первое модальное значение, т. е. наиболее часто встречаются области, где господин X получил примерно 10% голо­сов;

Мо₂ = 20 ¾ второе модальное значение;

Me = 15 ¾ медиана, т. е. в половине областей господин X полу­чил более 15% голосов, а в половине менее 15% голосов;

R₂ = 5,5 ¾ квартальный размах, т. е. разброс вокруг медианы, т.е.

= 16,5 ¾ взвешенное среднее арифметическое значение, т. е. в среднем по России господин X получил 16,5% голосов;

s = 7,7 ¾ среднеквадратическое отклонение, т. е. разброс вок­руг среднего арифметического равен 7,7.

Следует отметить, что мы работаем с метрической шкалой. Поэтому при необходимости построения эмпирической кривой распределения необходимо разбить на интервалы (равные или не­равные) весь диапазон изменения значений (от 5 до 25) эмпири­ческого индикатора.

Исходя из значений размаха, квартального размаха, среднеквадратического отклонения, видим, что совокупность областей неодно­родна с точки зрения электорального поведения. Совершенно очевидно, что, как минимум, наблюдается четыре типологических синдрома. Первый обусловлен группой областей, отдавших за гос­подина X минимальное число голосов. Второй ¾ группой областей, отдавших максимальное число голосов. При этом такие группы мо­гут состоять из одной единственной области. Третий и четвертый синдромы ¾ группы областей, отдавших примерно 10% голосов и 20% голосов. Это еще не типы, а только кандидаты в типы, поэтому мы и пользуемся понятием «типологический синдром».

Нас ведь интересуют не просто группы областей, похожие по числу, отданных господину X голосов. Нам интересны только такие группы, которые можно интерпретировать как объекты со­циального управления ¾ в том смысле, что механизм воздействия на электоральное поведение областей, отнесенных к однотип­ной группе, одинаков. Поэтому возникает вопрос перехода от как бы формальной группировки, проведенной по числу голосов за господина X, к содержательной типологии. А для этого необходима дополнительная информация о наших эмпирических объектах ¾ областях. Ответ на вопрос: какая нужна информация ¾ проистекает из поиска социологом ответа на другой вопрос. Чем еще, кроме доли голосов, похожи, близки области, отнесен­ные к одной и той же группе? Может, в них одинаковый процент населения с высшим образованием, а может, в них одинаковая доля сельского населения и т. д. Вполне возможен вариант, ког­да области похожи по тому, как в них организовывалась предвы­борная кампания. Возможно и сочетание нескольких факторов и причин.