Человек в окружении себе подобных: социальные общности 3 page

§ 2. Основные признаки групповой общности: специфика групповых целей и духовно-культурной жизни

Способность группы выступать как единое целое достигается благодаря тому, что основные атрибутивные свойства социальной общности (целевая, духовно-культурная, солидарно-интеракцио-нистская) в ней проявляются качественно более высокой интен­сивностью, глубиной.

Для группы (в общих чертах) характерны следующие атрибу­тивные свойства:

• наличие (помимо совпадающих целей) единой общегруп­
повой цели;

• принятие членами группы основных ценностей, норм, раз­
деляемых группой, формирование «Мы-сознания»;

• устойчивая, самовозобновляющаяся система солидарных вза­
имодействий членов группы, институализация групповых
взаимоотношений (это свойство будет рассмотрено в § 3).

Все эти три атрибутивных свойства групповой общности нахо­дятся в постоянном сопряжении. Если один из этих параметров

295

менее выражен, рано или поздно он должен достигнуть степени развития параметров других атрибутивных свойств — в против­ном случае начнется распад группы. Так, устойчивые взаимодей­ствия могут возникнуть лишь на основе принятия всеми членами групповых норм поведения, системы ценностей. Но если нормы еще сохранились (как более инерционные явления), а взаимодей­ствия уже рассыпаются, так как отсутствует хорошая организа­ция, координация внутри группы, то рано или поздно рассыпа­ются и нормы.

Не случайно у высокоинтегрированных групп все три показа­теля, как правило, достаточно развиты. Отставание или опереже­ние каких-либо параметров — признаки позитивного или нега­тивного развития, становления или разрушения, процессов уси­ления, интеграции или дезинтеграции группы.

Проанализируем атрибутивные свойства социальных групп, сде­лав акцент на тех чертах, свойствах, которые не встречаются в иных типах общностей.

Поясним это на примере воображаемого клуба бо­лельщиков «Спартака». Участников этого клуба со­единила в одну общность приверженность любимой футбольной команде. Объединившись, они создали свою организацию, выбрали руководящие органы, казначея, секретаря и т.д. У этой организации воз­никли собственные интересы и цели — предположим, найти сред­ства для поездок делегации болельщиков на матчи в другие го­рода, заставить руководство команды «Спартака» прислушиваться к мнению клуба болельщиков «Спартака», отстаивать интересы клуба болельщиков перед другими подразделениями, созданны­ми при команде «Спартак», право делегировать своих представи­телей на собрание акционеров команды «Спартак» и т.д.

Это примерьГ общеколлективных, общегрупповых целей, кото­рые непосредственно не связаны с личными целями болельщиков.

Примеров общегрупповых целей, ради реализации которых мы поступаемся своими интересами, множество — например, ради благополучия, престижа своей семьи каждый из нас готов чем-то пожертвовать (покупка новой престижной мебели заставляет нас отказаться от реализации каких-то личных планов и т.д.).

Наличие единой общегрупповой цели и принятие ее участни­ками группы — важнейший признак и условие функционирова­ния групповой общности.

Духовно-культурная жизнь социальной группы характеризуется рядом особенностей.

1. Люди, объединенные в социальные груп­пы, характеризуются единством ведущих духов­ных регуляторов: ценностей, норм, принципов поведения.

296

Так, члены социальной группы в сфере производства (бригады, фирмы, отдела) руководствуются едиными принципами трудо­вой морали. Челорек, не разделяющий этих принципов, не мо­жет рассчитывать на значительную поддержку, не получает всех преимуществ, которые имеют остальные члены группы (за него не «встанут горой», его не защитят и т.д.).

Общности, возникающие на основе совместного проведения досуга, предполагают единство общих представлений о содержа­нии досуга, стиле поведения, вкусах, привязанностях.

Совпадение, схожесть системы ценностей, норм поведения ста­новится условием и (в то же время) результатом устойчивости, прочности внутренних связей между членами социальной группы. Человек не может ощущать себя частью группы, если придержи­вается иных принципов, разделяет иные (чем у группы) нормы, ценности. Он должен или подчиниться принятым в групповой общности нормам, представлениям, или выйти из группы, утра­тив соответствующие преимущества.

2. Другой отличительной чертой духовной жизни высокоинтег-
рированной группы является формирование у ее членов солидари-
стских ориентации, направленных на данную группу. Это выра­
жается в:

• признании индивидом значимыми для себя успехов груп­
пы, необходимости укрепления ее авторитета, позиций,
устойчивости (назовем это условно «авторитетностью»
группы в глазах ее членов);

• признании индивидом значимым для себя мнения груп­
пы, желании соответствовать образцам поведения, приня­
тым в данной группе (назовем это «референтностью» группы)*.
Конечно, иногда для человека более значимы нормы, цен­
ности другой, более престижной группы, что естествен­
но, поскольку человек стремится к новым достижениям и
продвижению. Но определенная референтность необходи­
ма во всех случаях для успешного функционирования группы.
Если группа не обладает достаточной референтностью, она
распадается.

3. Синтез перечисленных (и других) особенностей духовно-
культурной регуляции связей в социальных группах способствует
формированию чувства принадлежности к группе, причисления
себя к группе — «Мы». Эффект идентификации индивида с общ­
ностью, т.е. «Мы-сознание» (иногда говорят «Мы — чувство»), —
важнейший признак наличия социальной группы, а причисление

* См подробнее о феномене референтности групп: Келли Г. Две функции ре­ферентных групп. В кн.: Современная зарубежная социальная психология. — М., 1984, с 197—203

297

себя к какой-либо группе — признак вашей принадлежности к этой группе*.

«Мы-сознание» — это самый точный и легко обнаруживаемый признак групповой ориентированности мотивационной сферы лич­ности. При этом следует иметь в виду следующее:

• как правило, «Мы» не поглощает личность полностью. Чем
уже спектр ролей, функций, которые явились основанием
для объединения, тем тоньше нить, которая объединяет
личность с группой. Группа совместного проведения досу­
га предполагает одну степень поглощения личности, на­
ция — другую, профессиональное объединение — третью;

• «Мы» может обладать различной обязывающей силой:
можно говорить о формальной идентификации личности с ка­
кой-нибудь категорией граждан («Мы-студенты», когда речь идет
просто о студенчестве как социальной категории молодых людей,
обучающихся в вузах или техникумах; «Мы-инженсры» и т.д.);

«Мы», конечно, возникает и в социальных кругах, толпе, но в этих контактных общностях оно слабо обязывающе, неустойчи­во, кратковременно. Вы не будете сильно переживать по поводу успехов или неуспехов такой общности, ее авторитета, отноше­ния ее участников к вам;

«Мы» в высокоразвитой социальной группе сильно обязываю­щее, переживания за успехи, неудачи «Мы», готовность идти на уступки ради «Мы» весьма ощутимы.

Какая группа людей вызывает у вас эффект «Мы»? Наверня­ка, ваша семья. А можете ли вы то же сказать о своей студенчес­кой группе? Можно ли говорить о современном российском сту­денчестве не как о социальной категории людей, обучающихся в вузах, а именно как о социальной группе?

4. Тем самым, возникает еще один аспект —- «Я» как член «Мы». Индивид начинает оценивать свои возможные поступки с точки зрения группы, предполагая ее возможные реакции.

Отметим особенности духовной регуляции «Я» в социальной группе, в «Мы»:

• тот, кто включает свое «Я» в какое-либо «Мы», сам берет
на себя определенные солидарные обязательства по отно­
шению к «Мы», членам этого «Мы», готов в чем-то под­
чиниться «Мы» «ради общего дела;

• причисление себя к «Мы» вызывает желание, обязывает
перенимать нормы отношений, традиций, специфику куль-

* См. о сложности и противоречивости идентификации личности в современ­ной России: Ядов В.А Символические и примордиальные солидарности (соци­альная идентификация личности) в условиях быстрых социальных перемен. В кн ■ Проблемы теоретической социологии. — СПб., 1994, с. 169—183.

298

туры, присущей именно данной социальной группе. Груп­па благодаря механизмам причисления «Я» к «Мы» опре­деляет, а подчас и навязывает определенные нравствен­ные эталоны поведения своим членам;

• индивид начинает анализировать, оценивать свое «Я» с точки зрения «Мы». В этом случае самооценка основывает­ся на ценностях, нормах, принципах, которые индивид усмотрел в поведении тех, к которым он себя хотел бы причислить или уже причислил. Без внутреннего контроля (типа «что скажут обо мне мои коллеги»?) невозможно не только органичное включение личности в группу, но и (опосредованно) признание ее членом данной группы со стороны партнеров.

5. Яркой чертой (во многом интегральной) духовной жизни в группе является конформизм — коррекция ценностей, поведения отдельных членов группы в соответствии с нормами, традиция­ми, требованиями группы.

Ввиду многозначности трактовок понятия «конформизм» уточним его. Мы понимаем конформизм как вынужденное или добровольное усвоение индивидом принятых в группе оценок, идей, норм, ценностей. Соответственно, конформизм может про­являться в тех случаях, когда индивид в угоду группе меняет свою точку зрения, свои стандарты поведения, и в тех случа­ях, когда человек, не имевший своей точки зрения на то или иное событие, своего мнения, перенимает позицию, сложив­шуюся в группе, и в тех случаях, когда личность, отдавая приоритет групповым интересам, стремясь укрепить группу, в знак солидарности осознанно принимает мнение группы, ее нормы. В последнем случае речь идет о добровольном, сознатель­ном изменении своей точки зрения, а не под давлением груп­пы или из-за опасения такого давления*.

Конформизм порождается и авторитетностью группы, и ее ре-ферентностыо, и идентификацией личности с группой. В отдель­ных случаях он невозможен без группового давления, группового контроля за поведением человека (см. § 3 данной главы).

Конформизм обеспечивает ощутимое единообразие мыслей, отношения членов группы к решению важнейших проблем ее раз­вития, ее отношений с конкурирующими группами, норм пове­дения в группе. Конформизм является необходимым условием обес­печения целостности группы, ее способности выступать как еди­ное целое.

* См.: Петровский А.В. Опыт построения социально-психологической концеп­ции групповой активности// Вопросы психологии — 1973. — № 5.

299

Ряд научных экспериментов показал, что личность под давле­нием группы может согласиться с ее мнением, если даже оно не совпадает с его собственным мнением.

Так, С. Аш в своем классическом исследовании конформизма предложил восьми испытуемым сравнить отрезок, изображенный на одном куске картона, с тремя отрезками, изображенными на другом листе, и определить, какой из последних трех отрезков равен первому по длине. «Неосведомленным» был лишь один, остальные находились в сговоре с экспериментатором и давали то правильные, то неправильные ответы. С. Эш установил, что 77% испытуемых по меньшей мере однажды соглашались с очевидно неправильными утверждениями других и из каждых трех испыту­емых один систематически давал ответ, совпадающий с ответами остальных членов группы, даже если это противоречило собствен­ному восприятию испытуемого.

Кстати, оказалось, что столь выраженное давление конформ­ности проявляется главным образом в тех случаях, когда испыту­емый лишен какой-либо социальной поддержки. Достаточно ввес­ти в группу человека, ознакомленного с сутью опыта и система­тически разделяющего мнение испытуемого, как тот сразу же приобретает уверенность и начинает высказывать собственную точку зрения. Иначе говоря, конформизм усиливается в сильно спло­ченных группах, где все выражают единое мнение, и существен­но снижается там, где есть «раскол»*.

Как видим, стремление высказывать такое же мнение, вести себя так же, как другие (большинство), даже если это не соответ­ствует собственным представлениям, проявляется даже в экспери­ментальной группе. Что же касается реальной социальной группы, участники которой объединены подлинными целями, интересами, то в этом случае сила конформного склонения (конечно, при усло­вии авторитетности и референтности группы, самоидентификации личности с группой, включения «Я» в «Мы») существенно увели­чивается.

Конформизм имеет как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, конформизм усиливает целостность, интегрированность группы.

С другой стороны, он таит в себе немало опасностей, посколь­ку сложившееся ошибочное мнение группы, ее лидеров, инициа­тивных членов приобретает статус «священной коровы». Может ли ошибаться коллектив, класс, народ? Учитывая, что выработка коллективного мнения включает и механизмы конформизма, мож­но ответить утвердительно.

* См. подробнее: Аш С. Влияние группового давления на модификацию и ис­кажение суждений. В кн.: Практикум по социальной психологии. —Спб, 2000, с 210—224.

300

О конкретных аспектах формирования коллективных ошибок сви­детельствуют исследования американских специалистов. В част­ности, И. Дженис заинтересовался тем, в какой степени «Мы-чув-ство» вызывает конформизм и отказ от разногласий, насколько эти феномены помогут объяснить удачные и неудачные группо­вые решения, принятые американскими президентами и их со­ветниками, — имелись в виду Перл-Харбор (декабрь 1941 г.), втор­жение на Кубу (1961 г.), война во Вьетнаме (1964—1967 гг.). И. Дженис предположил (и в ходе исследования это подтверди­лось), что столь грубые ошибки были вызваны стремлением групп, принимающих решения, подавить свое несогласие в интересах групповой гармонии. Он назвал этот феномен «огрупплением мышления» — ему способствуют дружеская сплоченность группы, сравнительная изоляция группы от противоречащих мнений и директивный лидер, дающий понять, какое решение ему по душе. И. Дженис выявил и внешние симптомы огруппления мышле­ния: групповая иллюзия о неуязвимости, неоспоримая вера в этич­ность группы, давление конформизма, самоцензура и в результа­те — «иллюзия единомыслия»*.

6. Рассматривая «Мы», хотелось бы отметить еще одну специфи­ку духовной регуляции связей в социальной группе — наличие у членов группы чувства собственного отличия, а подчас и преиму­щества над другими. Определенная притягательность, привлека­тельность «Мы» для обеспечения устойчивой связи индивидов в общности всегда необходима. Но выбор способа достижения этой привлекательности зависит от общей культуры, типа связей общ­ности, ее целей, остроты конкуренции с другими общностями. Одни могут подчеркивать богоизбранность своего народа, другие — ве­личие народа — строителя коммунизма, третьи — говорить об ин­теллектуальной элите нации и т.д. Вполне естественна гордость всей группы за успехи одного из ее членов, которая усиливает гордость и за всю группу, усиливает чувство «Мы» со всеми вытекающими отсюда последствиями — этим чувством объясняется и стремление отпраздновать какой-то успех члена своей семьи, что сплачивает всех ее участников, и ношение футболок с эмблемой того или иного вуза, галстуков с эмблемой своей фирмы и т.д.

Итак, наличие общегрупповых целей, стремление укрепить ав­торитет и позиции группы в конкуренции с другими группами, принятие индивидом групповых норм (благодаря авторитетности, референтности группы, конформизму), формирование «Мы» как особого пласта сознания личности, ее мотиваций, ожиданий, свя­занных с интересами группы как целого, стремление подчерк­нуть, выделить свою особость — вот, вероятно, главные черты общегруппового солидарного сознания.

* См. подробнее Дженис И Огрупление мышления. В кн.: Практикум по соци­альной психологии, с. 243—255

301

§ 3. Основные признаки групповой общности: специфика солидарных взаимодействий в группе

Как вычленить в многообразии отношений между людьми те, которые являются групповыми (а не межличностными и т.д.)?

Конечно, объединение в группу не исключает индивидуаль­ную личную жизнь, межличностные отношения, иными слова­ми, в реальной жизни индивидуальное, межличностное и груп­повое переплетается. Но объединение в группу не только дает надежду на поддержку, защиту со стороны других членов груп­пы, но и формирует новый пласт практики социальных взаимо­отношений — групповые взаимодействия, общими признаками которых являются:

• непосредственная их мотивированность не личными потреб­
ностями, а интересами всей группы; т.е. ориентация не на
«другого», а на «нас». «Другой» представляет интерес лишь
как наш представитель, или как наш союзник, или как
наш конкурент (назовем это «Мы-действие»);

• систематический, самовозобновляемый характер действия,
ориентированного на «нас» (группу). Иными словами, со­
лидарные связи между Акторами (взаимная поддержка,
координация действий, координация целей и др.) приоб­
ретают упорядоченный, институализированный характер.

Если мы хотим понять, способна ли группа выступать как еди­ное целое, давать устойчивый эффект солидарных действий, за­щищать, приумножить усилия и т.д., надо определить, присут­ствует ли в этом сообществе этот «групповой пласт» практики вза­имодействий, насколько он эффективен и институализирован.

Проанализируем первый признак групповых

«мы — ДЕЙСТВИЯ» взаимодействий — их мотивированность не

личными потребностями, а интересами всей

группы («Мы-действия»), — сопоставляя его с простыми меж-

личностыми (парными) интеракциями.

К примеру, проследим связи индивида в рамках своего трудо­вого коллектива (бригады, кафедры, отдела и др.):

• парная, личная связь с партнерами, отдельными членами
коллектива, которая обусловлена взаимной зависимостью друг
от друга. В этом случае индивид оценивает значимость этой
связи, поступка, действия партнера с точки зрения того,
как они сказываются на решении его личных проблем;
• внешне парная, личная связь с партнером по коллекти­
ву, в том числе оказание ему помощи, оценка его дей­
ствий с точки зрения укрепления престижа коллектива,

302

позиций последнего. Хотя тот или иной поступок партне­ра может никак и не сказаться на решении личных целей индивида, он оценивает его поступок с точки зрения «нас», оказывает ему помощь, ориентируясь на пользу (или вред), которую приобретет коллектив («Надо ему помочь, а то он нас всех подведет», «Ты подвел коллек­тив», «Ты выручил всех нас» и т.д.); • оценка индивидом взаимодействия между двумя другими членами коллекти­ва с точки зрения того, как эти отношения отразятся на решении лишь его личных проблем. Если они никак не влияют на его интересы, он безразличен к ним; • оцен­ка индивидом взаимодействий коллег между собой с точ­ки зрения функционирования коллектива, укрепления его позиций («Не выполнив обещания, ты подвел не только своего напарника, но и всех нас»); • заимоотношения ин­дивида с членами конкурирующих («союзнических») об­щностей с точки зрения возможности достижения своих личных целей («Мало ли что он из дружественной фир­мы, — зачем я должен ему помогать?»); • взаимоотноше­ния индивида с членами «конкурирующих» («союзничес­ких») общностей с учетом интересов своего коллектива («Для работников фирмы, с которой мы сотрудничаем, мы сделаем исключение»); • взаимоотношения с членами своего коллектива в условиях противостояния «конкури­рующей» общности («Мы должны забыть о наших проти­воречиях и помогать друг другу в конкурентной борьбе»). Это только некоторые связи, в которые вступает индивид в группе и посредством группы, — и парные (межличностные) связи, и ряд связей и взаимодействий, которые реализуются и развиваются лишь в группе. Своеобразие последних связей в том, что они ориентированы не на другого, а на нас, на группу в целом. «Мы — действия» осуществляются и развиваются с целью сохранения тех условий, тех преимуществ, которые заложены в координации, взаимопомощи, получаемой от значительного числа людей (а не одного партнера).

Конечно, при этом в групповой общности возникает сложное переплетение связей: человек, который никак вам не навредил, вами осуждается с точки зрения интересов группы, к которой вы принадлежите; в условиях конкуренции с другой фирмой, ее пред­ставителями вы готовы простить своему коллеге все обиды и т.д. Более того, целый ряд действий ориентирован исключитель­но на группу как социальный субъект: организация какого-то коллективного праздника, мероприятия, с целью поддержать коллективный дух, сформировать чувство коллективизма, хотя

303

каждому в отдельности это никакой сугубо личной пользы не принесет, и т.д.

Взаимодействия в групповой общности многослойны, парные связи опосредуются интересами группы, связи внутри группы — конкуренцией с другой общностью, личное входит в сложное и противоречивое взаимодействие с общим, групповым.

Проанализируем второй признак групповых взаимодействий — институализацию солидар­ных взаимодействий в группе. Связи взаимной помощи, координации, солидарности именно в группах институализируются, т.е. приобрета­ют предсказуемый, самовозобновляемый характер, становятся не произвольными, не хаотичными, а регулярными, во многом га­рантированными.

Уровень институализации солидарных связей определяет эф­фективность группы, надежность помощи, взаимовыручки, ко­ординации действий Акторов, их сплоченность. Устойчивые со­лидарные взаимоотношения благодаря основным эффектам ин­ституализации (возникновению четких норм солидарного пове­дения, санкций, статусов, ролей, структуры групп и т.д.) ста­новятся не просто желательными, возможными, а обязатель­ными, неизбежными.

Именно процесс институализации солидарных взаимодействий приобретает основное значение в перерастании контактных общно­стей в группу, является решающим фактором ее становления и развития. Уровень институализации солидарных связей определяет эффективность групповых взаимодействий для личности, ее спо­собность дать своим участникам больше, чем конкурирующая груп­па, поэтому институализация становится предпосылкой, основой авторитетности группы, конформизма, единства норм группово­го поведения и т.д.

Существует несколько признаков институализации солидар­ных связей:

• Статусно-ролевое размежевание в целях обеспечения вы­сокой эффективности и самовозобновляемости солидарных от­ношений. Происходит выделение и разделение функций по обес­печению координации, взаимопомощи, решению общегруппо­вых целей, отстаиванию интересов группы в целом, ее престижа и авторитета, — в результате чего появляются статусные «гнез­да», «ячейки», которые предуказывают участникам группы оп­ределенный порядок солидарных действий, обязанностей. За этими «гнездами» закрепляется деиндевидуализированный набор ожи­даемых действий (роль), обязывающий к определенному пове­дению.

304

В группе формируются лидеры, идеологи и т.д., прямая обя­занность которых — выполнение определенных функций, осуще­ствление практик, связанных с организацией солидарных взаи­модействий между членами группы (оказание помощи, коорди­нация, налаживание связей с «союзническими» группами и т.д.), т.е. возникают статусы, роли, которые непосредственно отвечают за дееспособность группы как единого целого.

• Формируется определенная структура групповой общности как устойчивая, относительно неизменная система связей между членами группы, обеспечивающая эффективное функционирова­ние солидарных взаимодействий. Отработанность, отрегулирован-ность этой структуры является залогом дееспособности группы.

Статусно-ролевые позиции этой структуры наделяются опреде­ленными правами, привилегиями, обязанностями: лидер — власт­ными полномочиями (но в то же время и ответственностью за груп­пу), «идеолог» — признанием, уважением (но он обязан и продуци­ровать» новые идеи, приводить аргументы в их пользу, давать свое­временную идейно-нравственную оценку поведения отдельных ин­дивидов и т.д.), «лидер общественного мнения» призван своевре­менно формировать оценки тех или иных поступков, отвергать вред­ные инициативы и т.д. Конечно, в зависимости от целей группы в ней возникают свои названия статусов и соответствующих ролей.

Солидарными статусно-ролевыми предуказаниями должны быть наделены все, включая рядовых членов группы, — они обязаны выполнять требования, указания, которые необходимы для фун­кционирования группы, проявлять лояльность к общегрупповым целям, помогать своим товарищам, и т.д. и в¹ то же время имеют основание твердо рассчитывать на такую же поддержку при необ­ходимости.

Благодаря статусно-ролевому размежеванию,.-структуре соли­дарные взаимодействия в группе приобретают надежность, обяза­тельность. Есть люди, которые отвечают за это, получив необхо­димые права и полномочия. Вероятность получения эффектов со­лидарности ввиду этого значительно повышается.

В неформальных группах статусно-ролевая структура может со­здаваться методом дискуссии (явной или латентной), методом проб и ошибок исходя из целей, культуры, способностей, амбиций участников этой группы.

В формальных группах, а также в больших группах каждый вновь приходящий застает уже сформировавшуюся статусно-ролевую

* В момент создания, в течение первых лет существования организации ее структура, особенно нормы, стандарты, традиции, также формируются во многом «на наших глазах», методом проб и ошибок и т.д.

305

структуру, уже распределенную по вертикали и горизонтали систе­му солидарных взаимодействий*. Одно поколение участников груп­пы сменяет другое, а группа, ее структура, нормы, традиции ввиду их институализированности продолжают существовать. Конечно, по­добное «бессмертие» — удел прежде всего больших групп. Так, на­ция как этническая группа воспроизводится несмотря на то, что одно поколение сменяет другое; сохраняются язык, традиции, нор­мы взаимоподдержки, и т.д.

Следовательно, институализация групповых связей порождает еще один важный феномен групповой общности; воспроизводи­мость групповых норм, стандартов от поколения к поколению.

• Формальные — неформальные отношения