Самое жуткое убийство

Семье Фаулов принадлежали три воздушных судна. Реактивный «лирджет» и вертолет «Сикорски» томились в ангаре в ближайшем аэропорту, а маленькая «сессна» занимала небольшой гараж‑мастерскую рядом с лугом на северной границе поместья. «Сессна» летала много лет и давно подлежала списанию, не задумай Артемис один проект. Он поставил себе задачу переоборудовать самолет под экологически чистое топливо и при этом сделать его рентабельным, что нашло всестороннюю поддержку отца.

– У меня над этой проблемой работают сорок ученых, но, я уверен, успеха добьешься именно ты, – сообщил он сыну.

Поэтому Артемис покрыл весь корпус самолета легкими и высокоэффективными солнечными панелями вроде тех, какие использовались в разработанном НАСА опытном образце летающего крыла «Гелиос». В отличие от «Гелиоса», «сессна» Фаулов по‑прежнему могла летать с нормальной скоростью и перевозить пассажиров. Этого Артемис добился, сняв большой двигатель и установив вместо него несколько мелких для вращения главного пропеллера и добавив четыре винта на крылья и шасси. Металлический каркас заменили конструкцией из легкого полимера. Вместо топливного бака установили небольшой аккумулятор.

Еще требовались незначительные доработки, но Артемис считал, что аппарат готов к полету. По крайней мере, надеялся на это. Слишком многое зависело от надежности крохотного самолета. Юноша выскочил из особняка через кухню и помчался к лугу. Если повезет, Опал заметит его исчезновение, только когда самолет будет уже в воздухе. А вот после этого надо, чтобы она его увидела. Лишь бы удалось отвлечь ее внимание на себя, пока не прибудет отряд Подземной полиции.

Артемис не пробежал и сотни метров, как начал уставать. Он никогда не увлекался спортом, к тому же недавние прыжки во времени не улучшили его физической формы, хотя он и мысленно сосредоточивался во время путешествия на собственных мышцах, приказывая им расти. К сожалению, этот небольшой эксперимент в области победы духа над плотью не принес видимых результатов.

Ворота на старое пастбище были закрыты, и Артемис перелез через них, не желая возиться с тяжелым засовом. Он ощущал тепло крохотного тельца под пиджаком, чувствовал, как крепко обвили шею тонкие ручки.

«Джуджу необходимо спасти, – подумал он. – Я должен спасти его».

Более прочные, чем могло показаться на первый взгляд, двери гаража были, кроме того, заперты на кодовый замок. Артемис ввел код и широко распахнул створки, впустив в гараж густо‑оранжевые лучи вечернего солнца. Внутри выстроились буквой «П» верстаки и передвижные ящики с инструментами, между ними стояла на подзарядке усовершенствованная «сессна», провод уходил в темноту. Артемис выдернул штекер кабеля из гнезда на фюзеляже и забрался в кабину. Он пристегнулся и вспомнил свой первый самостоятельный полет.

«Мне было всего девять лет. Пришлось класть подушку на сиденье».

Двигатели запустились мгновенно и практически бесшумно. Тишину нарушало только жужжание пропеллеров и щелчки переключателей, пока Артемис выполнял предполетную проверку.

Результаты в целом обнадеживали. Восемьдесят процентов мощности. Значит, самолет мог пролететь несколько сотен миль. Вполне достаточно, чтобы заставить Опал поплясать вдоль ирландского побережья. Но закрылки действительно залипали, да и некоторые сальники износились.

«Не поднимайся выше трех тысяч метров».

– Все будет в порядке, – успокоил он единственного пассажира, сидевшего за пазухой. – В полном порядке.

Говорил ли он правду? Он и сам не знал.

Широкий и длинный луг отлого поднимался к особняку. Артемис вывел «сессну» из ангара и круто развернул, обеспечивая максимальный разбег. В идеальных условиях пятисот метров травяного поля для взлета вполне хватало. Но сейчас ветер дул в спину, и трава была на несколько сантиметров выше, чем требовалось.

«Ничего, справимся. Мне приходилось летать и в худших условиях».

Взлет прошел как по учебнику. На трехстах метрах Артемис убрал носовое шасси и с запасом перелетел северную стену поместья. Даже с этой небольшой высоты он видел на западе Ирландское море, черное, с иссеченными ятаганами солнечных лучей гребнями волн.

Мелькнуло искушение просто взять и сбежать, но он, конечно, ему не поддался.

«Неужели я так изменился?» – подумал Артемис.

Он вдруг осознал, что почти перестал испытывать удовольствие от нарушения закона, а ведь совсем недавно был готов практически на любое преступление.

«Нет. – Подумал он. – Еще остались люди, заслуживающие того, чтобы их обокрали, или вывели на чистую воду, или сбросили в джунгли в одних резиновых шлепанцах и с ложкой в руке. Просто надо потратить больше усилий на поиск подобных экземпляров».

Артемис включил установленные на крыльях камеры. Такое существо, правда, не человек. Находилось прямо под ним. Одержимая манией величия хладнокровная пикси. Опал Кобой. Артемис видел, как она, поправляя на голове шлем Элфи, решительным шагом направляется к особняку.

«Этого я и боялся. Она догадалась взять шлем. Самый ценный прибор из полицейского снаряжения».

Тем не менее он должен привлечь ее внимание. На карту поставлены жизни его родных и друзей. Артемис полетел вслед за Опал всего метрах в тридцати над землей. Двигатели она вряд ли могла услышать, но на дисплее шлема не могли не вспыхнуть дюжины красных индикаторов.

И точно, Опал резко остановилась, посмотрела вверх и, конечно, заметила самолет.

«Давай, Опал, – подумал Артемис. – Глотай наживку. Включай тепловое сканирование».

Опал решительно шагала к особняку, пока не запнулась носком одного ботинка о каблук другого.

«Тупая дылда‑эльфийка, – подумала она, едва сохранив равновесие. – Когда я стану королевой, нет, императрицей, прикажу укоротить ноги всем длинным расам. Нет, лучше я вживлю себе в мозг человеческий гипофиз, чтобы стать высокой – гигантом среди подземных жителей, и умственно и физически».

У нее имелись и другие планы. Например, косметическая маска Опал, способная буквально за несколько мгновений сделать любого поклонника похожим на нее. Или гомеопатическое кресло на воздушной подушке с массажными приборами и датчиками настроения, которые распыляли бы необходимые для поднятия тонуса запахи.

Но эти мечты подождут, пока она не станет императрицей. Самое главное – поймать лемура. Без его мозговой жидкости на осуществление замыслов понадобятся годы. Кроме того, магия гораздо проще науки.

Опал поправила шлем Элфи. Внутренние подушки мгновенно надулись, плотно охватывая череп. Кодовую защиту она сняла без особых проблем, несколько раз мигнув и пошевелив руками. Эти полицейские шлемы значительно уступали тем, что разрабатывались ее собственным инженерным отделом.

Как только она получила доступ ко всем функциям шлема, кристаллы дисплея на щитке зашипели и стали алыми. Боевая тревога! Что‑то приближалось. Трехмерный радар обнаружил над головой небольшой самолет, программа распознавания определила марку – «сессна».

Опал мгновенно набрала последовательность команд для теплового сканирования, и инфракрасный детектор шлема проанализировал спектр электромагнитного излучения в кабине летательного аппарата. Несмотря на помехи от солнечных батарей, прибор быстро выделил оранжевое пятно на месте пилота. Только один человек. Блок считывания биометрических данных услужливо идентифицировал пилота как Артемиса Фаула и наложил на его расплывчатое изображение трехмерную сетку.

– Один человек, – пробормотала Опал. – Пытаешься увести меня подальше от дома, Артемис Фаул? Поэтому летишь так низко?

Но вершок неплохо разбирался в технике и, конечно, предугадал бы тепловое сканирование.

– Что ты спрятал в рукаве? – задумалась пикси. – Или за пазухой?

Она увеличила изображение сердца Артемиса и тут же обнаружила второй источник тепла, наложенный на первый и отличавшийся чуть менее ярким оттенком красного цвета.

Даже в такой напряженный момент Опал не могла не восхититься юношей, пытавшимся замаскировать тепловой отпечаток лемура своим собственным.

– Толково, но не гениально.

Только гений мог победить Опал Кобой. Появление второго Артемиса было ловким трюком, и она должна была его предугадать.

«Меня подвела собственная самонадеянность, – поняла она. – Такое больше не повторится».

Шлем автоматически настроился на радиочастоту «сессны», и Опал передала Артемису короткое сообщение.

– Я иду за лемуром, – сказала она, запуская крылья костюма. – И на сей раз другой «ты» тебя не спасет.

Артемис, конечно, не мог видеть или чувствовать всевозможные лучи, обшаривавшие «сессну», но предполагал, что Опал прибегнет к инфракрасному сканеру, дабы определить, сколько живых существ находится в кабине самолета. Может быть, даже воспользуется рентгеном. У нее должно было создаться впечатление, будто он пытается заглушить тепловой отпечаток лемура собственным, и Опал полагалось в одно мгновение разгадать столь очевидную уловку.

Обнаружив, что от нее ускользает добыча, Пикси не могла не пуститься в погоню.

Артемис ушел влево, стараясь держать Опал в поле зрения камеры, и заметил, как из пазов полицейского костюма выдвигаются крылья.

«Гонка началась».

Пора наживке прикинуться удирающей.

Артемис повернул от поместья в сторону темно‑лилового моря, увеличил тягу и остался доволен плавным ускорением самолета. Аккумуляторы непрерывно снабжали двигатели энергией, не выбрасывая в атмосферу ни единого грамма углекислого газа.

Он проверил вид с хвостовой камеры и не удивился, увидев на мониторе летящую пикси.

«Снотворное мешает ей применять магию в полную силу, – догадался он. – Вероятно, энергии едва хватило на запуск костюма. Но скоро побочные эффекты лекарства иссякнут, и тогда у меня на крыльях засверкают молнии».

Артемис повернул на юг вдоль изрезанного берега. Скоро шум и суматоха дублинских небоскребов, дымящие трубы и рои жужжащих вертолетов сменились каменистыми грядами, затенявшими идущую с севера на юг железную дорогу. Море накатывалось на берег, протягивая миллионы пальцев к песку, кустарникам и скалам.

Рыбацкие лодки, пыхтя моторами, сновали от буя к бую, оставляя навивающиеся подобно морским змеям пенные следы, моряки вытаскивали длинными баграми верши для омаров. В четырех тысячах метров над ними зловеще нависали набухшие дождем тучи.

«Вполне спокойный вечер, если не смотреть на небо».

Впрочем, расплывчатый силуэт летевшей на такой высоте Опал вполне можно было принять за орла.

План Артемиса развивался без сбоев дольше, чем он смел надеяться. Он пролетел шестьдесят миль, и Опал пока ничем не помешала ему. Артемис позволил себе почувствовать слабый проблеск надежды.

«Скоро, – подумал он. – Скоро подоспеет ЛеППРКОН».

И тут ожил приемник.

– Артемис! Ты слышишь меня? Артемис!

Голос Дворецки звучал исключительно спокойно – как всегда перед объяснением того, насколько все серьезно.

– Дворецки, старина. Я тебя слышу. Надеюсь, новости хорошие?

Телохранитель вздохнул в микрофон, заглушив шум помех.

– Они не полетят за «сессной». Не считают твою задачу приоритетной.

– Номер Первый важнее, – сказал Артемис. – Они хотят поскорее увести его под землю. Я понимаю.

– Да, его и…

– Не продолжай, старина, – резко перебил его Артемис. – Опал нас слышит.

– Артемис, Подземная полиция уже здесь. Разворачивайся и лети домой.

– Нет, – твердо возразил Артемис твердым тоном. – Я не хочу снова подвергать мать опасности.

Артемис услышал странный скрип и представил, как Дворецки стискивает в кулаке шейку микрофона.

– Хорошо, значит, лети в другое место, туда, где мы сможем окопаться.

– Ладно, я все равно направляюсь на юг, так почему бы нам…

Артемис не успел передать свое завуалированное предложение, потому что канал связи оказался заблокирован оглушительным всплеском помех. После у него еще долго шумело в ушах, и он даже на миг потерял управление «сессной».

Юноша едва успел выровнять самолет, как тот снова накренился от тяжелого удара по фюзеляжу.

На пульте управления солнечными батареями вспыхнуло несколько красных индикаторов. По меньшей мере десять панелей вышли из строя.

Артемис истратил полсекунды на проверку изображения с камеры заднего вида. Опал позади самолета не наблюдалось. Неудивительно.

Голос пикси вырвался из динамиков приемника, еще более пронзительный от раздражения и явно недобрых намерений.

– Я восстановила силы, вершок, – сообщила она. – Твой яд исчез, мой организм избавился от него. Силы мои возрастают, и мне не терпится получить еще больше.

Артемис решил не поддерживать разговор. Все его умение и быстрота мышления требовались для управления «сессной».

Опал нанесла следующий удар, на сей раз по левому крылу, и, весело молотя руками, принялась ломать солнечные панели, как ребенок – тонкий лед на пруду. Ее крылья слились в мутное пятно. «Сессна» дернулась и начала рыскать, и Артемису с трудом удалось выровнять самолет.

«Она безумна, – подумал он. – Совершенно безумна».

И: «Эти панели уникальны. И она еще называет себя ученым».

Опал, пробежав по крылу, врезала бронированным кулаком по фюзеляжу. Пострадали новые панели, и над плечом у Артемиса на поверхности полимера появились вмятины размером с теннисный шарик. От них во все стороны побежали тонкие трещины и начали расширяться под воздействием ветра.

– Приземляйся, Фаул, – раздался в наушниках громкий голос Опал. – Приземляйся, и я, может быть, не вернусь в особняк, покончив с тобой. Садись! Садись!

Каждый приказ сесть подкреплялся очередным ударом по кабине. Лобовое стекло разлетелось, осыпав Артемиса градом зазубренных осколков плексигласа.

– Садись! Садись!

«У тебя есть товар, – напомнил себе Артемис. – Значит, есть власть. Опал не может позволить себе убить Джуджу».

Ветер с воем бил Артемису в лицо, приборы несли околесицу, если, конечно, Опал не глушила их защитным полем полицейского костюма. Но у Артемиса еще оставался шанс. Фаулы просто так не сдаются.

Он опустил нос самолета и заложил резкий вираж влево. Опал легко догнала его и продолжила рвать фюзеляж на куски. В тусклом свете сумерек она казалась воплощением разрушения.

Артемис почувствовал запах моря.

«Слишком низко. Слишком быстро».

На приборной панели вспыхнули новые красные индикаторы. Отключилось питание. Аккумуляторы приказали долго жить. Альтиметр вертелся как сумасшедший и пищал.

Опал появилась у бокового стекла. Артемис видел ее крошечные оскаленные зубы. Она что‑то говорила, вернее, кричала. Но рация уже не работала. Может, и к лучшему.

«Да она просто в восторге, – догадался он. – Едва не лопается от веселья».

Артемис отчаянно пытался сохранить контроль над машиной. В данный момент его больше всего беспокоили закрылки. Если Опал додумается перерезать провода, он лишится последнего шанса посадить самолет. Артемис выпустил шасси, хотя для этого было еще слишком рано, но если Опал выведет механизм из строя, по крайней мере колеса будут снаружи.

Они, сцепившись, мчались к земле. Воробей на спине у орла. Опал пробила своей бронированной головой стекло боковой двери и что‑то кричала внутри шлема, брызгая слюной на щиток. Приказов ее Артемис не слышал, а читать по губам ему было некогда. Он успел заметить, как налились ее глаза красным светом от прилива магических сил, и, поймав на миг этот безумный взгляд, понял, что пикси окончательно утратила соображение.

Снова крики, едва слышные из‑за шлема. Артемис бросил многозначительный взгляд на молчащую рацию.

Опал заметила этот взгляд и подняла щиток. Она пыталась перекричать ветер, почему‑то забыв об установленном в шлеме усилителе звука.

– Отдай мне лемура, и я спасу тебя!!! – вопила она полным гипнотических чар голосом. – Я даю…

Артемис, стараясь избегать ее взгляда, достал из‑под сиденья ракетницу и прицелился ей прямо в лицо.

– Ты не оставила мне выбора, я вынужден стрелять, – произнес он холодным, уверенным тоном. Это была не угроза, а констатация факта.

Опал еще не лишилась способности понимать, когда человек говорит серьезно, и от ее решительности не осталось и следа. Она отпрянула от самолета, но недостаточно быстро – Артемис успел не только выстрелить сигнальной ракетой в шлем, но и, протянув руку, опустить щиток.

Опал кувырком полетела прочь, оставляя черный дымный след. Вокруг ее головы рассерженными осами роились красные искры. Но по пути крыло ее костюма задело корпус «сессны», и ни оно, ни самолет не пережили этого удара.

Осколки солнечных батарей разлетелись во все стороны, как звездная пыль, обломки волшебных крыльев, кружась, полетели вниз. Самолет накренился вправо и застонал, словно раненый зверь.

«Нужно садиться. Срочно».

Артемис не чувствовал за собой никакой вины. Ожоги от сигнальной ракеты не могли сильно повлиять на способность пикси к регенерации. Магия, скорее всего, уже залечивала раны на коже Опал. В лучшем случае, он получил минутную передышку.

«Она вернется не просто в ярости. Она будет вне себя. Надеюсь, это окончательно погубит ее рассудок».

Юноша мрачно улыбнулся, на мгновение почувствовав себя прежним Артемисом, которого мать и Элфи еще не заставили соблюдать свои дурацкие моральные нормы.

«Отлично. Ее безумие даст мне столь необходимое преимущество».

Артемис по возможности выровнял самолет и постарался замедлить снижение. Ветер хлестал по лицу, до боли растягивал кожу. Прикрыв глаза предплечьем, он глянул на землю сквозь размытый круг вращающегося пропеллера.

На фоне иссиня‑черного моря похожий на наконечник стрелы мыс Хук‑Хэд казался голубовато‑серым. Восточное побережье мерцало тусклыми огоньками. Там, в рыбацком поселке Данкейд, Дворецки когда‑то ждал возвращения своего молодого хозяина из ада по ту сторону вечности. Здешняя бухта была волшебной, в ней когда‑то прятался целый остров демонов, Гибрас. Весь этот район являлся магической горячей точкой, и проникновение в нее мгновенно активирует спектрометры Подземной полиции.

Быстро опускалась темно‑синяя ночь, и уже твердую поверхность не отличишь от мягкой. Артемис знал, что луга тянутся от Данкейда до самого маяка на мысе, но изумрудная полоска травы мелькала перед его глазами лишь раз в пять секунд, когда на нее падал луч с вершины башни.

«Вот и моя посадочная полоса», – подумал Артемис.

Он вывел «сессну» на самый подходящий для приземления курс и начал снижение неуверенными рывками, от которых все внутри переворачивалось. Солнечные панели то и дело срывались с носа и крыльев и уносились во тьму.

Опал не показывалась.

«Она явится. Не обольщайся».

С каждой изумрудной вспышкой земля становилась все ближе.

«Слишком быстро, – подумал Артемис. – Я снижаюсь слишком быстро. Если буду так летать, никогда не получу свидетельство пилота законным путем».

Он стиснул зубы и еще крепче вцепился в штурвал. Посадка намечалась жесткая.

Такой она и оказалась, правда, кости остались целы – при первом касании. Когда самолет подпрыгнул и опустился на землю вторично, Артемиса швырнуло на приборную панель, и он услышал, как треснула левая ключица. Мерзкий звук, от которого желчь подступила к горлу.

«Боли пока нет. Только холод. У меня шок».

Колеса «сессны» заскользили по длинной траве, покрытой солеными брызгами и скользкой как лед. Артемис нахмурился, но не из‑за полученной травмы, а из‑за того, что судьба его в настоящий миг зависела от случайности – он никак не мог повлиять на ситуацию. Опал непременно явится за Джуджу, а ему надлежит изо всех сил ее отвлекать.

Внешний мир продолжал бесцеремонно вторгаться в мысли Артемиса. Переднее колесо налетело на острый камень и отвалилось. В течение нескольких секунд оно катилось рядом с самолетом, но потом свернуло и пропало в темноте.

Еще один толчок, и «сессна» ткнулась носом в землю, пропахав винтом глубокие борозды. Скошенная трава веером взметнулась в воздух, сквозь дыры в лобовом стекле в кабину посыпались комья земли.

Артемис попробовал землю на вкус, и в голове мелькнуло: «Не понимаю, чего Мульч каждый раз так суетится – совсем не похоже на мусс с омарами».

Потом он вывалился из кабины и побрел к каменистому берегу. Артемис не звал на помощь и не дождался бы ее, если б позвал. Скалы были черны, коварны и пустынны. Грохотал прибой, громко завывал ветер. Даже если луч маяка и высветил в небе силуэт падающего самолета, пройдет немало времени, пока невооруженные, ничего не подозревающие жители поселка прибегут к нему на выручку. А тогда будет уже слишком поздно.

Артемис упрямо тащился к берегу, левая рука свисала плетью. Ладонь здоровой он положил на торчавшую из‑за пазухи мохнатую голову.

– Почти дошли, – пробормотал он.

Пара морских утесов торчала из моря, как последние зубы из десен у любителя жевательного табака. Тридцатиметровые каменные столбы, равнодушные к натиску волн и ветра. За внешний вид местные жители прозвали их Монахинями. Скалы казались облаченными в рясы с головы до пят.

Монахини являлись местной достопримечательностью, поэтому с мыса на Маленькую Сестру, а с нее – на Мать Настоятельницу были перекинуты крепкие веревочные мосты. Дворецки как‑то сказал Артемису, что часто поднимался по ночам на второй утес с биноклем ночного видения и вглядывался в океан в надежде отыскать остров Гибрас.

Артемис ступил на первый пролет моста. Тот зашатался и заскрипел под его весом, но выдержал. Далеко внизу сквозь щели между планками виднелось море и плоские камни, прораставшие сквозь волны, как грибы сквозь глину. У подножия утеса валялась дохлая собака – окоченевшее напоминание о том, что тебя ждет, если ты оступишься на Монахинях.

«Я сам себя загоняю в тупик. Со второго утеса только один выход – вниз».

Но выбора не оставалось. Быстро оглянувшись, он увидел приближающуюся Опал. Для этого не понадобились даже его темные очки, позволяющие видеть сквозь защитный экран, – пикси не желала тратить магические силы на невидимость. Неровной походкой зомби, крепко сжав кулаки, она шла по лугу. Лицо ее за прозрачным забралом шлема озарял магический красный свет. За плечами торчали побитые и потрепанные крылья, на них она уже никуда не полетит. Спасти Опал могла только сила Джуджу. Он был ее последней надеждой на победу. Если она в ближайшее время не сделает себе инъекцию мозговой жидкостью лемура, явится Подземная полиция и защитит исчезающий вид.

Артемис зашагал по мосту, стараясь не задевать перила больной рукой. Странно, но постоянной боли почти не чувствовалось, лишь с каждым шагом верхнюю часть груди словно пронзал раскаленный добела железный штырь.

«Постарайся задержать ее. Скоро примчится кавалерия. Крылатая невидимая кавалерия. Они ведь тебя не бросят?»

– Фаул! – услышал он пронзительный крик за спиной, ближе, чем ожидал. – Отдай мартышку!

Голос сочился бесполезными гипнотическими чарами. Нет зрительного контакта – нет гипноза.

«Мартышку, – ухмыльнулся про себя Артемис. – Ну‑ну».

Еще шаг над бездной. Чернота под ногами и над головой, точки звезд на небе и в море. Рычащие голодными тиграми волны.

Артемис доковылял до первой Монахини, Маленькой Сестры. Ступил на изъеденную ветрами поверхность скалы. Поскользнулся и закружился на пятачке вершины, как танцор с невидимой партнершей.

До него донесся пронзительный крик Опал. Гибель Джуджу означала для нее полный крах: она застряла бы в этом времени, с висящим у нее на хвосте Легионом в полном составе, так и не получив беспредельной власти.

Артемис не стал оборачиваться, хотя искушение было велико. Он слышал, как Опал ковыляет по доскам, ругаясь на каждом шагу. Грязные слова, произносимые ее детским голоском, звучали почти комично.

Оставалось только идти вперед. Едва не падая, юноша ступил на второй мост и, цепляясь здоровой рукой за трос, добрался до Матери Настоятельницы. Местные жители уверяли, что если на рассвете встать в определенном месте на берегу и немного прищуриться, то можно различить на утесе черты сурового лица.

Скала под ногами была твердой, холодной и неумолимой. Она не простила бы ни одного неверного шага.

Артемис опустился на колени на напоминающем шляпку гриба пятачке, баюкая локоть левой руки в ладони правой.

«Скоро я перестану соображать от шока и боли. Но не сейчас, гений. Сосредоточься».

Артемис заглянул себе за пазуху. Мохнатая голова исчезла.

«Выронил на Маленькой Сестре. На радость Опал».

Его догадку подтвердил восторженный вопль. Артемис медленно и с огромным усилием повернулся к врагу. Казалось, он сражается с ней уже целую вечность.

Пикси на вершине утеса едва не плясала от радости. Рядом с ней ирландец разглядел лежащее на скале мохнатое существо.

– Он у меня!!! – вопила Опал. – Не помогла твоя гениальность! Не помог твой хваленый надутый мозг! Ты выронил его! Просто выронил!

Артемис ощутил пульсирующую боль в плече. Через минуту станет еще хуже, в этом он не сомневался.

Опал протянула обе руки к желанной добыче.

– Он мой! – полным благоговения голосом произнесла она, и Артемис готов был поклясться, что услышал раскаты грома. – Беспредельная магия моя! Лемур у меня!

Юноша напряг голос, чтобы его услышали на другом утесе:

– Это не лемур! Это обезьяна!

Улыбка на лице Опал превратилась в оскал, обнажив почти все крохотные зубы. Пикси схватила существо, которое приняла за Джуджу, и мгновенно все поняла.

– Игрушка! – воскликнула она. – Это игрушка!

Боль и почти полное изнеможение притупляли радость победы.

– Опал, познакомься с Профессором Приматом, любимой игрушкой моего брата.

– Игрушка, – тупо повторила Опал. – Но источников тепла было два. Я же видела.

– Гелевый генератор микроволн внутри набивки. Все кончено, Опал. Джуджу уже в Гавани, тебе его не достать. Сдавайся, и я не причиню тебе вреда.

Лицо Опал перекосилось от ярости.

– Вреда? Мне?! – Она принялась колотить игрушкой по камням, пока из той не вывалился покореженный механизм.

Из крохотного динамика раздался металлический голос:

– Этот день войдет в историю… Этот день… Этот день войдет в историю.

Опал закричала, и красные искры заплясали вокруг ее пальцев.

– Я не могу летать, не могу метать молнии, но у меня хватит сил вскипятить твои мозги.

Мечты о всемогуществе были забыты. В данный момент Опал хотела только одного – убить Артемиса Фаула. С этой мыслью в сердце она ступила на второй мост.

Артемис с трудом поднялся на ноги и сунул руку в карман.

– Костюм должен тебя спасти, – сказал он спокойным тоном. – Будет очень страшно, но Легион тебя откопает.

Опал усмехнулась.

– Брось свои фокусы. Блеф, и еще раз блеф. На этот раз у тебя ничего не получится, Артемис.

– Не вынуждай меня так поступить, – взмолился юноша. – Просто дождись полиции. Никто не должен пострадать.

– А по‑моему, должен, – заявила Опал.

Артемис достал из кармана усовершенствованную лазерную указку, включил ее и направил луч на основание Маленькой Сестры.

– Что ты затеял? Этой штукой скалу можно сто лет пилить.

– Я не собираюсь ее пилить, – заверил врага Артемис, удерживая луч в одной точке. – И это не скала.

Опал подняла руки, искры оплели ее пальцы колючей проволокой.

«Хватит разговоров».

Лазерный луч все глубже уходил в основание Маленькой Сестры, пока не пробил наружный панцирь и не попал в огромный, заполненный метаном карман.

Маленькая Сестра не была утесом. Она была седьмым кракеном, привлеченным в это место магическими колебаниями Гибраса. Артемис изучал его на протяжении нескольких лет. Даже Жеребкинс не подозревал о существовании седьмого.

Колоссальный по силе взрыв выбросил столб пламени высотой пятнадцать метров. Наружный панцирь обрушился под ногами Опал, затянув ее в вихрь осколков.

Артемис слышал, как с глухим хлопком выгнулась, смягчая удар, броня костюма.

«Доспехи Жеребкинса должны ее уберечь».

Он распластался ничком на вершине утеса, и ему на спину и ноги посыпались камни, трава и даже рыбы.

«Только везение может меня спасти. Только везение».

И оно его спасло. На вершину упали и значительные по размерам обломки, но ни один из них не попал в Артемиса. Мелкие обломки сыпались градом, и список уже полученных травм пополнился сотней ушибов и порезов, но обошлось без новых переломов.

Когда мир, судя по ощущениям, перестал содрогаться, Артемис подполз к краю утеса и окинул взглядом бурлящее море. На месте кракена слабо дымилась груда обломков. Огромное существо, видимо, отправилось на поиски другой магической точки. Опал нигде не было видно.

«Легион найдет ее».

Артемис перевернулся на спину и стал смотреть на звезды. Он часто так делал и, глядя на них, мечтал, как доберется до вращающихся вокруг этих точек света планет и что он там увидит. Но в этот раз вид звездного неба только заставил его почувствовать себя маленьким и незначительным. Природа безбрежна и могущественна и в конце концов поглотит его и даже память о нем. Он лежал на вершине утеса, дрожа от холода, ждал, когда же придет наконец радость победы, понимал, что она уже не придет, и слушал далекие крики бежавших по длинному лугу жителей поселка.

Элфи появилась раньше селян, прилетела с севера и бесшумно опустилась на морской утес.

– Ты летаешь, – сказал Артемис таким тоном, будто никогда не видел этого раньше.

– Позаимствовала костюм у одного из телохранителей Номера Первого. Ну, не то чтобы «позаимствовала», но…

– Как ты меня нашла? – спросил Артемис, хотя уже и сам догадался.

– Просто увидела огромный взрыв и подумала: «Кто бы это мог быть?»

– Гм, – пробормотал Артемис. – Сам себя выдал.

– А еще я засекла остаточное излучение моего старого костюма. И до сих пор его улавливаю. – Элфи коснулась пальцем щитка, чтобы сменить фильтр. – Хорошей грудой камней ты завалил Опал. Спасателям придется попотеть, откапывая ее. Она ругается, как туннельный гном. Что ты с ней сделал?

– Седьмой кракен, – объяснил Артемис. – Полагаю, Жеребкинс его проглядел, потому что этот столбчатый, а не конический по форме. Я нашел его по сигналу метеорологического спутника.

Элфи ткнула Артемиса в лоб пальцем.

– Типичный Артемис Фаул. Даже измочаленный до полусмерти, все равно читает лекцию.

Искры магии слетели с кончиков пальцев Элфи и окутали Артемиса светящимся коконом. Ему сделалось покойно и уютно, как завернутому в одеяло младенцу. Боль ушла, сломанная ключица расплавилась, затем снова окостенела, но уже без трещины.

– Славный фокус, – улыбнулся он, глядя на Элфи стеклянным взглядом.

– Всегда к вашим услугам, – улыбнулась она в ответ. – Номер Первый заправил меня под завязку.

Артемис смотрел на нее сквозь красную дымку.

– Прости, что солгал тебе, Элфи. Мне очень жаль. Честно. Ты так помогла мне.

Элфи смотрела куда‑то вдаль.

– Может, ты принял неверное решение, может, я сама приняла бы такое же. Мы – из разных миров, Артемис. И никогда не сможем доверять друг другу полностью. Давай жить дальше, оставим прошлое в прошлом, где ему и надлежит быть.

Артемис кивнул. На лучшее рассчитывать не приходилось, он и так получил больше, чем заслужил.

Она сняла с пояса страховочный трос и пропустила его у Артемиса под мышками.

– Полетели‑ка домой, пока селяне не начали сколачивать виселицу.

– Дельная мысль, – пробормотал Артемис, после магического исцеления его клонило в сон.

– Да, хочешь верь, хочешь нет, но они приходят не только в твою голову, иногда и в чужие тоже.

– Иногда, – согласился Артемис, уронил голову и заснул.

Элфи перенастроила крылья на дополнительный вес, спрыгнула с морского утеса и полетела низко над водой, чтобы не попасть в лучи фонариков, обшаривавших ночное небо подобно зенитным прожекторам.

Когда Элфи уже находилась в воздухе, Жеребкинс настроился на частоту ее шлема.

– Седьмой кракен, я полагаю. Конечно, у меня возникали определенные подозрения… Кстати, прекрасная возможность стереть Артемису память. Избавим себя от множества проблем в будущем.

– Жеребкинс! – ужаснулась Элфи. – Мы не стираем память у друзей. Артемис вернул нам Джуджу. Кто знает, сколько лекарств мы создадим с помощью этого лемура.

– Пошутил, пошутил. Кстати, ни за что не догадаешься: нам уже не надо просить Джуджу пожертвовать часть своей мозговой жидкости. Номер Первый синтезировал ее, пока ждал шаттл. Этот парень гений.

– Почему‑то мне все время попадаются такие. Кстати, нужно послать команду за Опал.

– Они уже в пути. Кстати, думаю, тебя ждет очередное разбирательство в отделе внутренних расследований.

Элфи презрительно хмыкнула.

– Не впервой.

Жеребкинс молчал – ждал, когда Элфи расскажет о своих приключениях. Наконец его терпение лопнуло.

– Ладно, ты победила. Спрошу сам. Что произошло восемь лет назад? Боги! Небось, заварушка получилась неслабая.

Элфи ощутила фантомное покалывание на губах – напоминание о поцелуе с Артемисом.

– Ничего особенного. Ушли, отыскали лемура, вернулись. По ходу возникла пара заморочек, но, как видишь, мы с ними справились.

Жеребкинс решил не выпытывать у нее подробности. Элфи сама расскажет, когда сочтет нужным.

– Ты никогда не задумывалась, как приятно просто ходить на работу, а потом возвращаться домой? Без драм и приключений.

Элфи посмотрела на проносящийся внизу океан, подумала, как приятно ощущать вес Артемиса в своих объятиях.

– Нет, – сказала она. – Никогда не задумывалась.