Глава 23. Counterfeit2 & Playing The Angel

Глава о том, почему Гор после одного из своих сольных туров оказался у разбитого корыта, как ему удалось пережить одно расставание вместо двух, и о том, почему он играл роль петуха в фильме по роману Жюля Верна

Обязанностью музыкальных журналистов является составление разнообразных топ-листов. Эти нехитрые рейтинги составляются для любого жанра, любой эпохи, любых обстоятельств. Некоторые из них традиционные, некоторые — забавные, а некоторые составляются потехи ради: «50 знаковых электронных пластинок», «25 песен, которые помогут вам бросить курить» или «10 самых ценных альбомов U2». В лучшем случае они вызывают интерес, в самом лучшем — улыбку, а в худшем — воспринимаются, как откровенная дешевая провокация. Для читателей это все равно что авария на дороге или броский заголовок бульварной газеты: смотреть вроде бы и не хочется, но глаз отвести невозможно. И поскольку никто из нас не исключение – все чувствуют одно и то же, и каждому кажется, что можно было бы выбросить из этих списков что-то, есть здесь реальная возможность спорить до хрипоты.

Сборник Counterfeit2 тоже начался с топ-листа. С топ-листа благородного и возвышенного без всяких сомнений. Для своей сольной пластинки — первой за прошедшие полтора десятилетия — Гор решил отобрать «важнейшие песни своей жизни» и сделать на них каверы. Целыми днями он копался в своей коллекции пластинок, ища кандидатов. В итоге страшно растерялся, поняв, что важнейших песен его жизни набирается всего двадцать. Я думал, их будут сотни, говорил он позже.

Весной 2002 года, несколько месяцев спустя после окончания тура в поддержку Exciter, стало известно, что Гор и Гэан параллельно работают над сольными альбомами. Таблоиды моментально подхватили эту новость и зашелестели на разные голоса. Некоторые вещали о наконец-то явленной миру конкурентной борьбе, некоторые многозначительно предсказывали скорый конец Depeche Mode. Изменения, которые произошли с Гэаном к моменту выхода его дебютной работы, подлили масла в огонь. Хотя, если честно, пока не случилось ничего особенного: фронтмен всего лишь занялся своими делами, а Гор воспользовался паузой для того, чтобы записать преемника своей сольной пластинки Counterfeit EP 1989 года. «Меня давно уже занимала эта мысль», - рассказывал он газете Metro. «Но мне мешали обязательства перед группой. Кроме того, я, наконец, оценил, какое это счастье — проводить время со своей семьей. Достаточно сложно сочетать семью и работу в группе, так что мысль мыслью, а реализацию приходилось все время откладывать». И только после того, как Мартин узнал о том, что Дэвид работает над записью собственного альбома, что означало достаточно длительный перерыв в работе Depeche Mode, он решил, что настало время и ему заняться тем же самым.

Новая пластинка — так же, как и ее предшественница — должна была состоять только из каверов. Гор ни секунды в этом не сомневался. «Мне казалось, что будет неправильно использовать собственные песни для сольного проекта», - говорил он. «Я все-таки часть Depeche Mode, кроме того, не отношусь к числу особенно плодовитых сонграйтеров, поэтому если уж я что и напишу, то приберегу лучше для группы. Вряд ли остальные участники команды будут в восторге, если я стану писать для сольников, еще больше затягивая работу над нашим совместным проектом. Она и без того продвигается не слишком быстро».

Гэану было совершенно ясно, что в ближайшее время нечего и ждать нового альбома Depeche Mode. А Гор и не подозревал, что на другом конце США, в печально известной студии Electric Lady Studios Гэан записывал свой альбом Paper Monsters. А заподозрив, послал Манхэттену горячий привет, окрестив свою домашнюю студию Electrical Ladyboy, название, которой, к слову сказать, позже появилось на обложке его пластинки Counterfeit2.
В итоге только одиннадцать песен из с величайшими усилиями отобранных двадцати вошли в альбом. План Гора спеть одну из композиций дуэтом с треском провалился, потому что подходящего партнера не нашлось. «Мне никто не пришел в голову», - признался Гор. Мартин отказался и от намерений записывать альбом с теми, кто служил для него примером для подражания, — Скоттом Уолкером и Делом Шенноном. Он также не стал делать кавер-версию композиции Тони Фишера The Big Hurt, потому что, на его взгляд, эта вещь не вписывалась в медлительную, прохладную атмосферу, которой, как ему грезилось, должен был быть проникнут новый альбом. Бессменный кумир Гора Элвис на этот раз остался в стороне. «Он был в списке, но мне ни в коем случае не хотелось, чтобы мой кавер был один в один похож на оригинал», - признался Гор онлайн-журналу laut.de, с ехидством поглядывая на сидящего рядом Винса Кларка. «Очень важно, чтобы песня засияла по-новому, индивидуально, а в электронном оформлении Элвис прозвучал бы, как нечто из нового альбома Erasure».

Позже в своем интервью к промо-видео Гор признался, что недооценил, каким испытаниям подвергнет себя, записывая Counterfeit2. «После того, как песни были выбраны, я подумал, что отправиться в студию и записать их — невеликое дело», - говорил он. «Но я боготворю эти песни почти как язычник. Мне необходимо было перепробовать кучу всего, чтобы понять, что именно так тронуло меня в оригинальной версии, что мне самому хотелось бы показать в своем кавере. А это очень длительный и выматывающий процесс». Чтобы пощадить свои нервы, Гор вторично отдался в руки несравненного мастера-мотиватора Пола Фригарда, а в качестве сопродюсера пригласил в студию Эндрю Филпотта, который в предыдущих двух турне Depeche Mode трудился на должности саунд-программиста. В целом, подход к работе над альбомом Counterfeit2 очень напоминал подход к работе, принятый в Depeche Mode после ухода Алана Уайлдера: Гор чувствовал себя бесспорным предводителем трио, но вмешивался в работу лишь в исключительных случаях. «Разумеется, последнее слово за мной, потому что в итоге именно мое имя будет стоять на обложке альбома. Однако для меня чрезвычайно важны были мнения других участников процесса».

Неприкосновенным был только список песен. Этот альбом в отличие от Counterfeit E.P. Гор посвятил преимущественно известным музыкантам, хотя и не самым известным их творениям. «Почему-то меня не притягивают признанные хиты», - рассказывал он laut.de. «Работа с мировыми хитами подразумевает заранее, что к тебе станут относиться предвзято. Потому что кто-то будет ждать от тебя невероятного, а кто-то будет помнить прежние версии композиции. Мне кажется, что я бессознательно стараюсь уйти от этого». Пытаясь отыскать новые фишки для минималистичной интерпретации ленноновской Oh My Love и Candy Says группы Velvet Underground, наполняя капризными, причудливыми интонациями кейвовскую Loverman, он размышлял над собственной звездной жизнью вместе с автором Stardust Дэвидом Эссексом, оберегал композицию Игги Попа Tiny Girls от лаунж-звучания, погружался в свой любимый глэм-рок вместе с Life Is Strange Марка Болана и T.Rex (позже эта композиция стала бисайдом сингла Stardust).
Но наивысшими точками Counterfeit2 стали другие композиции: как ранее Боб Дилан и Led Zeppelin Мартин Гор был навсегда покорен госпелом In My Time Of Dying, который в данном случае стал гнетущим вступлением к альбому. Он наполнил кантри-композицию Хэнка Томпсона I Cast A Lonesome Shadow прохладной отчужденностью с помощью мощных битов и чрезмерного клавишного сопровождения. Кроме того, в альбоме прозвучали две немецкие песни, которые вряд ли кто-то смог бы сделать более непохожими на оригиналы: композиция Курта Вайля Lost In The Stars получила свое второе рождение в качестве фортепианной баллады с элементами синти-попа, а Das Lied Vom Einsamen Maedchen, исполненная на немецком, прозвучала за счет горовского акцента не менее эксцентрично, чем панковский оригинал в исполнении Nico. «Мне всегда казалось, что Нико была довольно мрачным человеком, немного оторванным от жизни», - пояснял Гор свой выбор песни, намекая на некоторую общность характера с кельнской певицей. «У нее было сложности в общении с другими людьми. Мне хотелось исполнить эту песню хотя бы потому, что она так много значила для самой Нико».

Гор, Фригард и Филпотт часами просиживали в студии, занимаясь филигранной шлифовкой мельчайших нюансов каждой композиции. Случайных посетителей такой подход почти мгновенно обращал в бегство. «Однажды один из моих приятелей заглянул ко мне минут на десять, чтобы поболтать», - вспоминал Гор в своем интервью журналу Visions. «А потом сказал, что больше не может слышать отрывок, над которым мы работали. Что было бы, проведи он с нами все четыре недели, которые мы потратили на запись этой песни?»

Гору нравилось работать, не чувствуя давления. Как нравилось и то, что не нужно писать песни самостоятельно. В самый разгар работы над альбомом, 27 июля 2002 года, на свет появился его сын — Кало Леон. После кратковременного отсутствия Гор вновь появился в студии, повесил на усилители фотографии своих троих отпрысков и вновь — как ни в чем не бывало — погрузился в музыкальную меланхолию.

Разительный контраст между сравнительно безбедной личной жизнью Гора и мрачной атмосферой его творчества очень заинтересовали репортера из Visions, который сразу же осведомился, как отреагировала супруга Мартина на Counterfeit2. «Ну, ей кажется, что пластинка не так уж ужасна», - рассмеялся Гор. «По-крайней мере, она мне так сказала. Впрочем, ей нравится то, что я делаю в Depeche Mode и сольно, хотя музыкальный вкус у нее более коммерциализированный чем, у меня. У нас постоянно возникают проблемы при выборе музыки, которую мы могли бы слушать вместе. Есть у меня такое чувство, что большей части женщин нравится более позитивная музыка, чем мужчинам».

Даже в тот безоблачный период жизни Гор и не пытался впустить в свое творчество немного солнечного света. «Я всегда тяготел к минору. Как в музыке, которую пишу сам. Так и в той, которую слушаю. Даже при написании песен о любви я всячески стараюсь сохранять этот тонкий флер мрачности. Жизнь для меня — вовсе не упоительный спектакль в нежно-розовых тонах. Грусть намного сильнее и точнее передает суть вещей, чем радость. И так будет всегда».

Деликатная ненавязчивость музыки Counterfeit2 с легкостью позволила отмахнуться от альбома, как от чего-то, чему не достает мощи. И как результат этого — возросшее число продаж и неоднозначная реакция прессы. «Depeche Mode лайт», - категорично высказался журнал Blender. «Это песни истинной страсти в стерильном электронном сопровождении, а преувеличенно серьезный вокал Гора не способен вдохнуть в них новую жизнь». Самое сильное брожение умов наблюдалось вокруг сингла Stardust. Журнал Pitchfork Media назвал эту композицию «настоящим сюрпризом, не кавером, а, скорее, спасательной операцией» и предпочел кинуть камень в сторону оригинальной версии авторства Дэвида Эссекса: «В исполнении Гора эта глэм-роковая чепуха прозвучала с грустью и достоинством». Диаметрально противоположным было мнение журнала NME, перепутавшего хрупкость с бессодержательностью и выступившего с критикой сингла Stardust в тоне, балансировавшем на грани оскорбления чести и достоинства: «Для нас он всегда останется пергидрольным блондинчиком из Depeche Mode с лицом брюзги, который приплясывал, как толстая девчонка, наложившая в штанишки. Но он богат, он принес Mute миллионы, поэтому они позволяют ему творить все, что заблагорассудится. В том числе и такую вот низкопробную фигню с претензией на какую-то чрезвычайную значимость».

Несмотря ни на что, Гор был воодушевлен. И это воодушевление даже сподвигло его отправиться в небольшой тур. Концерты в Стокгольме, Кельне, Гамбурге, Милане, Лондоне и Лос-Анджелесе были приурочены к выходу Counterfeit2 28 апреля 2003 года. Концерты были проникнуты атмосферой интимности, которая воцарилась во многом благодаря тому, что Гор при выборе залов руководствовался, прежде всего, их непритязательностью и скромностью. В Кельне он вообще выступал в зале электростанции, закутанный в джинсовую куртку с пышным меховым воротом, который в сочетании с его блондинистой шевелюрой производил довольно странное впечатление. Пока он стеснительно улыбался собравшимся, музыканты — Эндрю Филпотт и Питер Гордено — заняли свои места. Вечер открыла композиция In My Time Of Dying. Помимо пяти композиций из альбома Counterfeit2, в сет-лист выступлений вошли Never Turn Your Back On Mother Earth, в качестве единственного представителя пластинки Conterfeit E.P., композиция Леонарда Коэна Coming Back To You (эту кавер-версию Гор записал еще в девяностые специально для альбома-трибьюта), а также несколько песен Depeche Mode в акустике, которые, как и ожидалось, сорвали самые бурные аплодисменты.

В минималистичных фортепианных аранжировках такие песни, как Walking In My Shoes, In Your Room и Shake The Disease звучали как демо-версии. Впечатление, что Гора совсем не тяготит та роль, которую обычно исполнял Гэан, — роль вокалиста и шоумена — вовсе не было обманчивым. «Я намного меньше нервничаю, когда мне приходится на полтора часа становиться фронтменом на таких шоу, нежели чем во время выступлений Depeche Mode», - рассказывал Гор под занавес концерта в миланском Алькатрасе. «Причина моей нервозности заключается в том, что я подвержен приступам паники, которые тем острее, чем больше я об этом думаю. Но если ты постоянно отвлекаешься, потому что поешь и размышляешь над текстом, у тебя просто не остается времени на панику». Вполне возможно, именно такими словами Гор избавил своих дочерей от страха рампы, когда они вышли к нему на сцену на заключительном концерте тура в Лос-Анджелесе.

Ава Ли — к тому моменту ей уже исполнилось семь — скромно спряталась за огромной шляпой (которая, очевидно, не могла не порадовать ее отца), вцепилась в микрофон и старалась держаться по возможности незаметно. Совсем иначе повела себя одиннадцатилетняя Вива Ли: она встала рядом с Гором, взяла его за руку и исполнила вместе с ним песню Кейва Loverman. Трогательная картина заставила всех забыть о том, что недвусмысленное содержание этой песни совершенно не подходило для совместного выступления отца и ребенка. Впрочем, Гора вполне мог порадовать факт, что в итоге он таки нашел себе достойную партнершу для пения дуэтом.
Пока он размышлял, а не поехать ли ему в конце лета в новый тур A Night With Martin L.Gore, охота к таким занятиям у него бесследно испарилась. Он и глазом моргнуть не успел, а в его сторону уже посыпались неодобрительные реплики. Виновником общественного порицания стал Дейв Гэан, которому, очевидно, ударил в голову успех его первого сольника Paper Monsters, вышедшего почти сразу после Counterfeit2. Интервью, целью которых являлась поддержка пластинки, он использовал для того, чтобы выставить Гора этаким диктатором, который душил в зародыше любую инициативу, исходившую от Гэана. «До сих пор я не был уверен в себе. Да и как бы это у меня получилось?», - говорил он репортеру Spiegel. «Мартин — вот креативный и музыкальный мозг Depeche Mode. Я был всего лишь вокалистом, который должен был превращать в хиты то, что написано другими». Дейв прошелся и по односложной манере Мартина выражать свои чувства: «Иногда я бываю ужасно зол на него. Меня бесит, что он со мной не разговаривает», - жаловался Гэан. «За последние пять лет я стал более зрелым. И надеюсь, что Мартин сможет это принять и не станет бояться потерять единоличный контроль. Потому что я не знаю, стану ли я и дальше работать в Depeche Mode, если условия моей работы не изменятся. И склоняюсь к мысли, что не стану».

Несмотря на неоднократные предложения журнала, Гор так и не выступил с ответным заявлением. Он молчал несколько месяцев подряд и, похоже, надеялся попросту «пересидеть» гэановский мятеж. Словом, придерживался своей традиционной линии поведения в критических ситуациях. И только в конце 2003 года в интервью французскому изданию Elegy Гор выразил свое отношение к происходящему: «В данный момент я понятия не имею, что ожидает нас в будущем. Перспектива появления еще одного альбома Depeche Mode с каждым днем мне самому кажется все более туманной. И это при том, что я всегда оптимистично смотрел на вещи. Когда мы с Дейвом затеяли работу над сольными альбомами, мы договорились, что встретимся в конце года, чтобы обсудить следующую совместную пластинку. Но после всего того, что мне пришлось выслушать, у меня создается впечатление, что он больше не желает быть частью Depeche Mode и что мои новые песни ему не интересны. И если это так — он волен делать все, что ему угодно». Они поменялись ролями. На этот раз Гор обвинил Гэана в скрытности, а не наоборот: «Он со мной не разговаривает. Предпочитает СМИ».

На долгие месяцы между обоими установилась ледяная стена отчуждения. Причина того, что именно Гор стал первым, кто задавил в себе гордость и обиду и предоставил Гэану возможность предложить собственные песни для нового альбома Depeche Mode, была печальной. Гор испугался, что вместе с группой потеряет еще одну постоянную составляющую своей жизни, так как его брак с Сюзанной Бойсверт распался. Из уважения к частной жизни всех сторон Гор лишь намекнул на причины бракоразводного процесса (который из-за внушительных размеров состояния Гора должен был завершиться только в январе 2008 года). По его словам, Сюзанна и он уже долгое время жили раздельно и больше не видели смысла притворяться. Гор старался закончить отношения с оглядкой на двух своих дочерей и недавно родившегося сына. В интервью изданию Mojo он говорил: «Я потерпел неудачу в браке. Мое чувство вины перед моими детьми бесконечно. Возможно, наш брак уже давно был лишь красивым фасадом, и возможно, именно поэтому я уже много лет ужасно себя чувствую».
Отражением переживаний Гора по поводу расставания стала написанная им песня Precious. Вопреки сложившейся традиции он не стал скрывать имена тех, кому она посвящена.

Things get damaged
Things get broken
I thought we’d managed
But words left unspoken
Left us so brittle
There was so little left to give…

Precious не стала оправданием бывшего мужа перед женой. Это была мольба о прощении, обращенная к детям. Прощении за то, что на их хрупкие плечи легли неподъемной тяжестью проблемы родителей.

Precious and fragile things
Need special handling
My god, what have we done to you?
We always tried to share
The tenderest of care
Now look what we have put you through.

Покорная интонация сохраняется до самых заключительных строк:

I pray you learn to trust
Have faith in both of us
And keep room in your hart for two…

В беседе с репортером Mojo Гор сказал: «Меня часто упрекают в том, что я скрываю свои чувства. Эти упреки не безосновательны. Иногда мне бывает сложно приноровиться к жизни. Очень помогает музыка».
Но нет худа без добра. Личные неурядицы и семейный кризис Гор захватил с собой в проверенную альбомом Exciter студию Sound Design Studios в Санта-Барбаре, где в 2005 году началась работа над одиннадцатым студийным альбомом Depeche Mode Playing The Angel. Гор и Гэан, наконец, сложили оружие, которым воинственно размахивали в течение предыдущих нескольких месяцев. Бен Хиллер — новый продюсер будущего творения группы — поначалу ощущал «некоторое напряжение, витавшее в воздухе». Но оно вскоре сменилось всеобщим весельем. «Мне кажется, что Мартину очень помогло присутствие старых друзей», - говорил Хиллер. «Флетч так заботился о нем. Он пригласил его в кафе и вызвал на откровенный разговор. А с Дейвом они даже посмеялись над ситуацией: он рассказал Гору о собственном печальном опыте, причем некоторые истории были по-настоящему комичными, несмотря на весь трагизм случившегося». У самого Гора было собственное объяснение вновь проснувшегося командного духа трио: «Когда мы не хотим чего-то, мы говорим. Глубоко внутри мы все хотим одного и того же, но стоит одному из нас взять не ту ноту, сразу же все остальные начинают фальшивить, и гармония рушится. А можно посмотреть на ситуацию еще и так: мы вместе уже 25 лет, поэтому должны были хотя бы что-то сделать правильно».
К правильным поступкам относилась как раз таки готовность Гора пойти на компромисс и позволить Гэану стать вторым сонграйтером для новой пластинки Playing The Angel. Позже во время одной из наших встреч Гор вспоминал: «Сначала мне вовсе не казалось, что кто-то снял с моих плеч часть той ноши, которую мне приходилось нести. Я, скорее, чувствовал, что у меня пытаются что-то отнять. Сегодня я уверен в одном: моя потеря обернулась победой Depeche Mode». Разделение пространства, именуемого Playing The Angel, было неравномерным: на одну песню Гэана пришлось три песни Гора. Однако композиция Suffer Well, полная намеков на героиновое прошлое автора, превзошла все остальные песни, предложенные Дейвом, и стала одним из ключевых моментов альбома.

Where were you, when I fell from grace
A frozen heart, an empty space…

Голос Дэвида звенел, наложенный на монотонный бит и электрическое похрустывание синтезаторов. «Когда я пел эти строки, я вспоминал о Мартине», - говорил Гэан. «Я словно говорил ему: «Как это так ты не заметил, что был нужен мне тогда? Когда я ползал по полу в своей квартире, а внутри все разрывалось от крика: «Ну где же ты, мать твою?»
По ходу работы над альбомом Гор все больше и больше убеждался, каким облегчением его работы стало участие вокалиста в написании песен: каждая песня Гэана означала минус одну песню, для создания которой он вновь должен был сражаться с самим собой. «Мне всегда было жутко от мыслей, что мне нужно написать девять или десять песен за раз, чтобы получился альбом», - рассказывал Гор в документальном фильме Making The Angel немецкого режиссера Уве Фладе, которого группа пригласила также для съемки клипа к первому синглу альбома Precious (внимание к себе этот режиссер привлек благодаря своей футуристичной версии клипа на ремикс Enjoy The Silence 04, предшественнику компиляции 2004 года The Remixes 81>04). Имея рядом Гэана в качестве второго сонграйтера, Мартин мог только удивляться скорости, с какой создавался новый альбом. Первые пять недель они одновременно работали над одиннадцатью композициями и даже шутили, что для них такая скорость – мировой рекорд. Дэниел Миллер воспринял это рвение с облегчением: «На создание Ultra и Exciter ушло много времени, что не пошло группе на пользу. Ускоренная работа над Playing The Angel наполнит альбом креативом и энергией».
Не только непривычно быстрый темп работы сбивал Гора с толку — темп некоторых песен ему также не удалось заранее предугадать. Позже он объяснял это своим постоянно растущим интересом к диджейству и, соответственно, увлечением быстрой танцевальной музыкой. А с другой стороны, сыграла свою роль студийная философия Хиллера, который хотел поднять новый альбом над его предшественниками за счет «резкого, разрушительного звука» и всячески подстегивал группу в этом направлении. Его девизом стала фраза: тот, кто слишком долго концентрируется на деталях, теряет понимание существенного. «Depeche Mode являются исключением среди прочих команд, потому что в студию они приносят слишком подробно проработанные вещи», - говорил Хиллер, ранее продюссировавший такие группы, как Elbow, Blur и Doves. «Тем не менее, мы вновь разобрали все песни на запчасти, а затем собрали их по винтику, чтобы достигнуть общей звуковой атмосферы альбома».
На пластинке Playing The Angel группа впервые позволила себе самоцитирование и ностальгию. Резкое, напоминающее рев сирены воздушной тревоги интро вступительной композиции A Pain That I’m Used To прозвучало отголоском инфернального трека The Dead Of Night. Музыкальная составляющая песни Lilian стала прямой отсылкой к периоду Music For The Masses, а идеи, затронутые в композиции John The Revelator, — продолжением темы, начатой еще Blasphemous Rumors.

Не без гордости Мартин подтвердил догадку о том, что Depeche Mode целенаправленно хотели записать ретро-альбом: «Мы уже четверть века работаем вместе, и нам вдруг стало любопытно, а что получится, если в своей работе мы будем ориентироваться не на будущее, а на прошлое. Ирония состоит в том, что нам помогал человек, который раньше никак не был связан с нами. Бен не фанател от Depeche Mode и кроме пары синглов ничего о нас не знал. Мы пригласили его из-за его репутации человека, помешанного на контроле. Мы искали в тот момент именно такого. Отправили Хиллеру наши старые пластинки, чтобы он получил хотя бы какое-то представление о нашей работе». А потом Гор добавил, смеясь: «И мне кажется, что он их так ни разу и не послушал».

Чтобы не обидеть никого из участников, Depeche Mode после сессий в студии в Санта-Барбаре переехали в звукозаписывающую студию Stratosphere Sounds Studios, расположенную в районе Манхэттен, в двух шагах от апартаментов Дэвида Гэана, а затем — в лондонскую Whitfield Studious, теперь уже неподалеку от места проживания Энди Флетчера. Запись альбома заняла не более полугода, включая длительные многонедельные паузы между сессиями.

Альбом, вышедший 17 октября 2005 года, был моментально осыпан похвалами и доброжелательными рецензиями музыкальных критиков. В тот период одержимости ретро онлайн-журнал Sputnikmusic моментально уловил ностальгическую нотку Playing The Angel, однако подчеркнул разницу между Depeche Mode и группами, которые слепо сбегали в прошлое: «Сейчас, когда возрождение восьмидесятых в самом разгаре, такие мрачноватые электронные альбомы, звучащие свежо и мощно, как Playing The Angel, — большая редкость. Наверное, причина в том, что Depeche Mode нет нужды подражать одному из знаковых явлений того периода. Потому что они сами были таким явлением».

«Playing The Angel покончил с акустическим трюкачеством, когда-то обезобразившим Exciter», - ликовал журнал Times. Издание Mojo назвало Precious, тяжелую и немного заторможенную The Sinner In Me и финальную The Darkest Star «настоящими бриллиантами». «Playing The Angel – это самая осознанная, самая доступная их пластинка за последние десять лет с такими хитами, которых мы не слышали со времен Violator», - писали об альбоме в Entertainment Weekly, параллельно довольно жестко раскритиковав «вялые, тонущие в жалости к себе баллады». Скорее всего, издание недвусмысленно намекало на сольную и довольно неожиданную вещь Гора Damaged People, которая для всех скептически настроенных слушателей прозвучала отголоском Counterfeit2.

Журнал Observer, вооружившись строкой из гэановской песни Nothing’s Impossible «How did we get this far apart?», решил вспомнить о внутренних неурядицах в группе, предшествовавших записи альбома, и порекомендовал Depeche Mode взять несколько сеансов психотерапии у Фила Тоула — психиатра, ставшего известным после фильма Some Kind Of Monster, видео-портрета группы Metallica. Впрочем, если «знаменитый психиатр согласится еще раз поработать с рок-музыкантами».

Услуги психиатра не понадобились, несмотря на то что Depeche Mode предстоял один из самых длительных туров со времен Devotional: они должны были отыграть 124 концерта. То, что отношение к новой одиссее перед началом Touring The Angel было не в пример более здоровым, и что участники группы после удачно урегулированного конфликта, который чуть не привел их к расставанию, вновь наслаждались обществом друг друга, подтвердилось в июне 2005 года на пресс-конференции на новой LTU-арене в Дюссельдорфе: Гор, Гэан и Флетчер пребывали в шутливом расположении духа, делились своими планами, знакомились с местностью, где полгода спустя им предстояло отыграть два шоу перед 100 000 фанатов. На вопрос одного из журналистов, следует ли ожидать изменений сет-листа во время тура, Гор ответил отрицательно: «Нашим девизом всегда был страх перемен». По традиции группа включила в сет-лист один из своих ранних хитов Just Can’t Get Enough. «На самом деле песенка никуда по-настоящему не вписывается», - говорил Гор. «Но это подарок нашим поклонникам».

Тур начался 25 октября 2005 года с концерта в Нью-Йорке, который — в зависимости от вкусовых предпочтений почитателей группы — наметил кардинальные или — если угодно — фатальные перемены имиджа Мартина Гора. Один из фанатов надел ему на голову странный головной убор — черную шапку с длинными завязками. Именно в ней Гор неукоснительно представал перед публикой, кому-то напоминая любителя традиционного «ирокеза» панков, а кому-то — петуха. Какому из этих вариантов отдала предпочтение группа, стало ясно после того, как получило огласку новое прозвище Гора «The Chicken Man». Справедливости ради нельзя не отметить, что новый облик Гора соответствовал основным тенденциям, предложенным группе Антоном Корбайном. Именно он создал «мистера Фезерса» — странного человечка из перьев, помещенного на обложку нового альбома и ставшего частью сценических декораций. Кроме того, он привел дизайн сцены в соответствие с ретро-футуристическими мотивами альбома, поместив стойки с синтезаторами в летающие тарелки, а Гора – возле большого таинственного серебряного шара с бегущей текстовой строкой. Шар выглядел как реквизит для съемок фильма по роману Жюля Верна. Корбайн назвал его «коммуникатором», намекая на «удивительную манеру группы ни слова не говорить в паузах между песнями».

На концерте 10 мая 2006 года в Канзас-Сити по-крайней мере у одного из участников появилось законное оправдание подобной молчаливости. Из-за воспаления гортани после шести композиций у Гэана пропал голос. Гор, немного смущенный и обескураженный, длительное время пытался «вытянуть» концерт сольно, но затем был вынужден прервать выступление. Три дня спустя они вновь стояли на сцене на радость своим поклонникам всех возрастов. Гора особенно удивляла молодежь. «Меня поражает, что мы все еще способны привлекать тинейджеров своим творчеством», - делился он в своем интервью, записанном на DVD Touring The Angel: Live In Milan, который вышел в свет осенью 2006 года. Помимо официального концертного сборника лондонская компания Live Here Now выпустила целый ряд записей Recording The Angel, состоящий из аудио-нарезки 43 отрывков, записанных во время двух последних этапов тура, в том числе во время финального концерта Depeche Mode в Афинах 1 августа 2006 года. К тому моменту группа успела изменить сет-лист и заменила заключительную композицию Goodnight Lovers на Never Let Me Down Again. Для многих поклонников и зрителей именно исполнение Goodnight Lovers Гором и Гэаном стало апогеем концерта, потому что эти двое, наконец, стояли на сцене рука об руку и пели дуэтом. Альбом Playing The Angel с тех пор стал символом победы давней дружбы над столь же давним соперничеством.

«Для тех, кто будет безуспешно и безутешно искать среди переведенных мною глав Главу 24. Не ищите. Ее нет. Я ее не переводила, так что искать бесполезно. В ней авторы дают подробный и достаточно скучный (если не сказать занудный) анализ таких хитов всех времен и народов, как ETS и Wrong. Уверена, что местные обитатели без особого труда самостоятельно проанализируют эти песни на порядок лучше, чем это сделали авторы сего труда. Посему - читайте финальную главу этой книги. И наслаждайтесь, если будет чем. Лично я получила огромное удовольствие от процесса перевода этой главы. Потому что, как ни крути, настоящее мое увлечение DM вплотную связано именно с SOTU, и я многим обязана этой группе и этому альбому.»