Белла, ты никогда не была просто хорошенькой! - весело прорычал я ей в ухо, наслаждаясь ее запахом и гладкой кожей

«Эдвард! Это становится невыносимым! Пожалуйста, перестань играть с нами, уводи ее на охоту!» - орал в моей голове не на шутку обеспокоенный Джаспер. Его волнение было больше обусловлено собственной несостоятельностью, но я не стал упрекать его в этом. Должен признать, мне доставляло огромное удовольствие видеть потрясение родственников и разочарование Джаспера от необычности моей жены. Мне всегда нравилось, что она не такая, как все, и сейчас меня почти что распирало от гордости.

- Ладно, ладно… - но я согласился, прекращая действовать ему на нервы.

- Что? - спросила Белла.

- С каждой секундой Джасперу все больше не по себе. Он успокоится, только когда ты поохотишься.

Белла вскинула свои красные глаза на Джаса и, к его облегчению, кивнула:

- Хорошо, пойдем.

Я потянул Беллу к окну, и она наконец-то последовала за мной.

Я услышал и увидел внутренним зрением, что Элис предостерегающе подняла руки, показывая всем, что мы с Беллой идем одни.

Элис была спокойна и абсолютна уверена в благополучной исходе, она с удовольствием продемонстрировала мне видение нашей с Беллой успешной охоты.

«Идите, я разберусь», - напутствовала она меня, а затем добавила с самодовольством: - «Надеюсь, платье тебя впечатлит, Эдвард. Для тебя старалась».

Со стороны могло показаться, что все выглядит так естественно - просто семья, обстановка немного напряженная, но никто и словом не обмолвился о своих тревогах. Между тем, в этот момент мою голову заполнили хаотичные мысли сразу всех моих родственников. Словно дамбу прорвало.

«Эдвард, ты уверен?» - больше всех волновалась, конечно, Эсме. – «Пожалуйста, будь осторожен!» - взывала она с беспокойством. – «Может, нам все-таки пойти с тобой? Мы могли бы держаться на расстоянии…»

Я мотнул головой, взглянув в ее полные материнской заботы глаза. Элис права, незачем Белле лишние свидетели. Она и так отлично справляется. К тому же, мне не терпелось остаться с женой наедине, без едва сдерживаемых шуток Эммета, предельного напряжения Джаспера и чрезмерной восторженности Элис.

«Я полностью доверяю Элис», - думал Карлайл, - «тебе не о чем беспокоиться. О себе не забудь - ты не был на охоте непростительно долго. Ты ужасно выглядишь!»

«Повеселитесь хорошенько», - Эммет мысленно представляя самые вульгарные свои сцены с Розали. Удивительно, но почему-то теперь его фантазии уже не вызывали у меня такое отвращение, как раньше. В некоторых сценах, мелькавших в его разыгравшемся воображении, я неожиданно для себя самого легко смог представить себе Беллу. Что изменилось? Не потому ли, что теперь я мог себе позволить что угодно без ограничений, без страха, что могу убить ее? А я-то, глупец, считал, что мне мешает мое воспитание и врожденная скромность...

Джаспер пытался наполнить мою голову напутствиями о том, как себя вести в той или иной ситуации с новорожденным вампиром. Он чувствовал себя так, будто у него выбили почву из под ног. За демонстрацией ответственности он пытался скрыть собственную неуверенность.

Все эти мысли промелькнули в моей голове за те несколько секунд, что мы с Беллой подходили к окну. Оно было раскрыто настежь, приглашая нас в наполненный звуками и запахами лес, к новой жизни.

Белла идет со мной на охоту... Это было так необычно. И так волнующе.

Мое сердце сжалось от предвкушения - мне вдруг нестерпимо захотелось показать ей мой мир, окунуть ее в невероятные ощущения ее новой сущности. Я поймал себя на том, что хочу, чтобы она как можно скорее узнала меня по-настоящему, увидела, какой я на самом деле – ведь, в сущности, она совсем не знала меня! Она знала лишь то, что я позволял ей увидеть. Оберегая ее от кошмарной и темной стороны моей жизни, чтобы не напугать, я так мало рассказывал ей! Я старался быть похожим на человека, а теперь… теперь мне незачем притворяться. Мысль об этом наполнила меня почти наслаждением.

Она так долго мечтала попасть в мой мир, и вот сейчас ей осталось сделать последний шаг - протянуть руку, открыть дверь и ступить в него – в мир, полный удивительных тайн и ужасных кошмаров.

Теперь мне нечего было бояться, что она узнает меня, узнает, какой я на самом деле. Ведь она стала такой же.

Неожиданно для меня самого мой мир вдруг окрасился новыми красками - яркими и живыми. Перестал казаться кошмаром, сошедшим с экранов фильмом ужасов. Он наполнился значением. Все мои предыдущие девяносто лет в ипостаси вампира были бессмысленным, инертным существованием между жизнью и смертью - и не мертвец, но и не живой. Я лишь прожигал годы в смертельной скуке, заполняя пустоту своего существования постижением наук и искусств, что привлекали меня.

Даже когда я встретил Беллу, и солнце взошло на темном небосклоне моей полуночи, даже тогда я не мог утверждать, что начал жить. Я лишь балансировал на грани двух миров, слегка прикасаясь к возможному счастью, и в страхе отдергивая руку - боясь нарушить хрупкое равновесие, боясь сделать неправильный выбор.

Сейчас же ночь моей жизни закончилась, и солнце ярко взошло над горизонтом, освещая ослепительным полуденным светом все, что меня когда-либо окружало, насыщая смыслом каждый момент существования: мое прошлое, по которому я так долго шел в одиночестве, наполненное бесконечно повторяющимися, однообразными, ничего не значащими событиями; мое настоящее, краткий миг счастья от осознания, что я держу в своей руке самое драгоценное, самое желанное, что когда-либо имел; и мое будущее, полное сбывающихся надежд и воплощающейся мечты, взаимной любви и разделенной вечности.

Мое существование перестало быть бессмысленным. Все мои действия и поступки, которые я когда-то совершал, и те, которые только собирался совершить, вдруг наполнились значением, приобрели содержание - благодаря тому, что теперь рядом была она.

Радость захватила меня целиком, от мысли, что мне теперь незачем скрывать свою сущность, свою худшую сторону - ведь она разделила со мной мой мир, приняла его.

Меня охватил азарт, когда я подводил Беллу к окну, готовясь нырнуть вместе с ней в новые ощущения - новые и для меня, ведь я, как волшебник, должен ввести ее сейчас в свою жутковатую сказку. Я почувствовал себя мальчишкой, хвастающимся своей любимой игрушкой, когда подвел ее к окну и вдохнул призывный аромат наполненного жизнью леса. На моих губах заиграла улыбка.

«Счастливый, мой мальчик такой счастливый», - думала Эсме, наблюдая за мной со стороны, приводя меня в смущение, и в то же время заставляя радоваться, ведь это делало и ее счастливой тоже. Все ее страхи за меня наконец-то подошли к концу, она была счастлива видеть меня нормальным, а не сгорающим от страданий ворчливым пессимистом, коим я и являлся последние два года. Да, я заставил ее за меня поволноваться.

«Идите на восток, за реку, поближе к горам», - советовала Элис, помогая мне сориентироваться, где наша охота будет удачнее всего.

«Ха! Да она боится!» - усмехнулся Эммет, и я наконец оторвался от купания в собственном безбрежном счастье.

Я почувствовал странное сопротивление Беллы, которую я тянул вперед, и обернулся.

На ее лице застыло потрясение, когда она выглянула вниз, со второго этажа. Что такое?

- Через окно? – спросила она с неподдельным ужасом.

Как же мало она знала о моем мире.

- Самый удобный выход, - пояснил я, улыбаясь, и добавил, помня, как она не любит казаться слабой: - Если боишься, давай я тебя понесу.

- У нас впереди целая вечность, - пробурчала она с упрямством, - а ты хочешь сэкономить время на спуске по лестнице?

По лестнице... Я нахмурился:

- В гостиной Ренесми и Джейкоб…

- Ах да… - на ее лице появилась тревога. - А Ренесми… ничего, что она с Джейкобом? Он ведь ее недолюбливает…

Было удивительно, что она помнит такие подробности. Я снова задумался, а все ли с ней в порядке - если у нее напрочь отсутствуют вампирские инстинкты, если она так запросто может отринуть свою жажду и так спокойно говорить о том, что ее сейчас должно волновать меньше всего... сможет ли она быть вампиром? Сможет ли охотиться, убивать, пить кровь? Ох…

- Уверяю, она в полной безопасности, - сказал я, - я же читаю мысли Джейкоба. – Прямо сейчас он был занят подслушиванием, и каждый раз вздрагивал, когда слышал имя Ренесми, беспокоясь за нее.

- Верно, – Белла снова с опаской выглянула в окно.

Да что же это такое. Мы боялись, что нам придется вовсю сдерживать ее, чуть ли не на привязи держать, а как бы не пришлось вытягивать из нее инстинкты силой.

- Тянешь время? – поддразнил я.

- Немножко, - созналась она. - Я не знаю, как…

Эммет не сдержал смешок, и Белла наморщилась. Внутренне брат трясся от смеха, еще немного - и прыснет на всю комнату. Сдерживался он только благодаря гневному взгляду Джаспера.

- Смотри, - сказал я, отвлекая внимание на себя, и желая увести Беллу поскорее, пока Эммет не перешел границы. Я непринужденно шагнул в пустоту и мягко приземлился на землю. Легко, плавно – скоро и она поймет, какими способностями теперь обладает. Неужели ей не хочется попробовать?

Белла помедлила еще долю секунды, а затем сжала зубы и решительно шагнула вслед за мной, к неудовольствию Эммета, готового вот-вот рассмеяться в голос.

В ту же секунду все родственники прильнули к окнам, чтобы проследить за полетом моей жены.

Я видел, как страх на ее лице сменяется восторгом, еще до того, как она бесшумно приземлилась, так же мягко, как и я. Прыжок получился настолько грациозным и естественным, как будто она делала это всю жизнь. Я невольно залюбовался ею в восхищении.

Она приземлилась на самые носочки, чтобы не сломать тонкие каблуки, которые на нее умудрилась нацепить Элис, и улыбнулась.

- И правда, проще простого! - удовлетворенно кивнула она.

- Белла, - прошептал я взволнованно, не отрывая от нее глаз.

- Что?

- У тебя очень изящно получилось. Даже для вампира, - сказал я честно.

Она просияла.

- Спасибо!

А затем она наклонилась и с недовольным лицом сдернула с себя туфли. Развернулась и, ни секунды не колеблясь, забросила их обратно в окно.

Эммет, играючи, поймал их, внутренне потешаясь, а Элис с досадой буркнула:

- Координация ее больше не подводит, а вот чувство стиля…

«Ну хоть платье не сняла, и на том спасибо».

Я взял Беллу за руку и увлек за собой, постепенно прибавляя скорость, давая ей прочувствовать ее новую силу. Я помчался через задний двор к реке, Белла следовала за мной, не прилагая никаких усилий, легко и непринужденно.

У самого берега Белла резко остановилась, снова меня удивляя:

- Мы что, переплывем?

Даже смешно.

- И испортим твое чудесное платье? - сказал я, смеясь. Я наслаждался моментом и выражением растерянности на ее лице. - Нет. Перепрыгнем.

Белла озадаченно поджала губы. Упрямство никуда не делось.

- Сначала ты, - предложила она.

Такая милая. Я не удержался и нежно погладил ее по щеке, а затем быстро отошел на два шага от берега, разбежался и сиганул вперед с большого плоского камня. В конце я сделал эффектный кувырок, прежде чем меня поглотил прибрежный лес.

- Хвастун! – буркнула Белла мне вслед, и я рассмеялся.

Встав на удобную ветку, чтобы наблюдать, я увидел, как Белла отошла на пять шагов назад и неуверенно замерла. Затем она рванулась было вперед, но вдруг остановилась как вкопанная и озадаченно посмотрела вниз. Ее брови нахмурились.

Я с противоположного берега, и вся семья, прильнувшая к окнам и первого, и второго этажей, наблюдали, как Белла наклонилась и порвала свое прекрасное голубое платье с двух сторон по швам.

Элис грязно выругалась, остальные рассмеялись над этим не изменившимся качеством моей жены: удобство прежде всего.

Белла медлила, и мне уже стало казаться, что она никогда не решится. Возможно, быть вампиром в некоторых аспектах ей окажется действительно тяжело...

– Белла! – окликнул я, направляясь к ней. – Хочешь посмотреть еще раз?

И в этот же миг я услышал легкий шорох ее ног на берегу, а затем она стремительной тенью пронеслась над моей головой и исчезла где-то глубоко в лесу.

Так далеко? Я бросился вслед за тенью и нашел ее в двадцати метрах от берега.

Она восторженно улыбалась, когда спрыгнула с ветки и бесшумно приземлилась на носочки рядом со мной: похоже, ей понравились новые ощущения. Она выглядела счастливой и исполненной осознанием силы, ее глаза горели возбуждением, а движения стали более резкими, каким-то непостижимым образом оставаясь изящными. Идеальное сочетание - звериная сила и кошачья грация. Сейчас в ней явственно проступила вампирская сущность - она двигалась так, что некоторые движения сливались, исчезали из поля зрения, в остальном же движения оставались мягкими, вкрадчивыми.

Было так непривычно видеть ее такой... опасной. Непривычно, но и неожиданно приятно.

- Ну как? – спросила Белла, часто дыша от восторга.

- Здорово! – одобрительно кивнул я, ловя себя на мысли, что еще немного, и мне расхочется идти на охоту. Ее бедра так соблазнительно выглядывали из под рваных краев платья, а кошачьи движения так и приковывали мой взгляд…

- Давай еще раз?

Ее вопрос напомнил мне, что она все-таки новорожденный вампир. Нет ничего важнее удовлетворения главной потребности в данный момент, остальное подождет. Не стоит играть с судьбой и проверять, насколько еще хватит ее удивительного самообладания.

- Белла, сосредоточься, мы на охоте, - серьезно сказал я, видя, что она чересчур увлеклась.

- Ах да, – опомнилась она. – Охота, верно.

- Беги за мной… - я сделал хитрое лицо, подначивая ее, - если сможешь, – и бросился вперед.

Мы бежали на восток так быстро, что окружающие деревья сливались в одну сплошную линию. Белла ничуть не отставала от меня. Она смеялась, явно наслаждаясь новыми ощущениями - а я не мог налюбоваться ею. Ее лицо сияло, словно озаренное внутренним светом, осознание собственной мощи постепенно приходило к ней, наполняя ее ликованием и восторгом.

Я пытался оставаться серьезным, но ее сногсшибательная, наполненная неподдельным счастьем улыбка заставляла мое сердце биться. Мне нравилось, что она с энтузиазмом принимает свою новую сущность, нравилось, как легко и естественно ее удается все, о чем она прежде не имела ни малейшего представления. Как само собой разумеющееся. Вспоминая ее человеческую неуклюжесть, я не мог не насладиться сейчас ее грацией. Это было странно и волнующе - как будто она была рождена для того, чтобы быть вампиром, а не человеком.

Когда мы уже забежали достаточно далеко, я начал замедляться, но Белла, увлеченная собственной скоростью, не заметила этого и пролетела вперед. Она разразилась заливистым победным смехом, думая, что обошла меня.

Я усмехнулся. Никто не отпустил бы ее со мной, если бы думал, что кто-либо способен убежать от меня.

- Белла, – позвал я, останавливаясь недалеко от маленькой речушки, возле которой паслось стало лосей. Можно было выбрать добычу и еще попроще, все-таки ей предстояло поохотиться впервые, но мне бы не хотелось умалять достоинства моей жены - до сих пор ей все отлично удавалось.

Я улыбался, когда она выбежала ко мне из леса, сверкая ослепительной улыбкой, грациозная, словно львица. Ее ноги слегка касались травы, даже не приминая ее, она практически парила над землей. Очаровательная.

- Может, останемся в стране? – пошутил я. – Или ты хочешь прогуляться до Канады?

- Останемся, – подтвердила она, не отрывая от меня глаз. Мне стало жутковато от ее взгляда - он был такой... ммм... плотоядный. – На кого будем охотиться?

- На лосей. Я подумал, для начала стоит выбрать жертву попроще… – я умолк, потому что Белла презрительно прищурилась на последнем слове, собираясь спорить. Но она передумала.

- Где? - спросила она, нетерпеливо вглядываясь в чашу, и я почувствовал неприятный укол, когда она отвела глаза. Мне не хотелось, чтобы она переставала смотреть на меня. Сосредоточься, сказал я себе.

Я развернул жену к себе спиной и положил руки ей на плечи. Она вздрогнула.

- Стой спокойно, – попросил я.

Она повиновалась.

Ее плечи были обнажены - платье держалось на тончайших бретельках, струясь вниз шелковыми каскадами, красиво облегающими фигуру. Ее кожа под моими пальцами не была хрупкой, как раньше, когда я боялся, что могу убить ее одним дыханием. Она была мягкой, идеально гладкой, нежной и теплой. Такой манящей, будто насыщенной электрическим зарядом, который напрямую проникал сквозь мои ладони внутрь, заставляя их гореть... Но не от жара...

Черт возьми, Элис что, специально одела ее в такое платье?!

Я с трудом оторвался от разглядывания шелка и того, что под ним.

Но все же немного наклонился вперед, чтобы вдохнуть ее чудесный новый запах.

- Теперь закрой глаза, – прошептал я ей прямо в ухо, и она послушно закрыла.

Ее лицо было так близко, безупречная, искрящаяся кожа так и дразнила... Мне снова захотелось ощутить вкус ее поцелуя. Сейчас мы совсем одни, никто не сможет помешать…

Соберись, Эдвард, это подождет.

И все-таки я не удержался, и мои ладони скользнули с ее плеч вверх, к лицу. Прикоснусь только раз, обещал я себе, только один раз.

Ее кожа была обжигающе желанной - складывалось впечатление, что чем больше я прикасался к ней, тем сильнее мне этого хотелось.

От моего легкого прикосновения Белла задрожала, и ее дыхание участилось. Мне это очень, очень понравилось. Возможно ли, что я по-прежнему ее волную? Она не была похожа на других новорожденных. Казалось, она осталась прежней. Может ли быть, что и в остальном она не изменилась? Что не придется ждать месяцы прежде, чем мы сможем позволить себя все?

Нет, не время. Совсем не время. Не о том ты думаешь, Эдвард, не отвлекайся.

Ну и кто из нас новорожденный вампир? Кто не может сосредоточиться на важном?

Это было похоже на то, как я раньше боролся с жаждой - только теперь меня одолевало желание. Такое мучительное, что трудно было думать о чем-то другом. А еще это платье. Ох уж эта Элис... Одно радовало - скоро я получу все, чего хочу.

Я сжал зубы, беря себя в руки. Ну, может хоть один из нас проявит благоразумие?

- Слушай, – велел я, сосредотачиваясь на деле. – Что ты слышишь? – перекрывая журчание воды, по лесу разносился звук тяжелого сердцебиения пятерых лосей.

Белла замерла и прислушалась. Ее тело слегка наклонилось в сторону реки. Хорошо.

- У ручья, на северо-западе? – спросила она, не открывая глаз.

- Да, – я был доволен, она безошибочно определила направление. – А теперь… подожди, ветер подует… чем пахнет?

Белла медленно, несколько раз, втянула носом воздух. Ее мышцы окаменели, непривычной мощью перекатившись под моими ладонями. А затем она наморщилась.

Я захихикал.

- Знаю, придется привыкать.

- Их три? – уточнила она.

- Пять. Еще два стоят в лесу.

- Что надо делать?

Еще спрашивает. А я-то надеялся, что инстинкт уже полностью возобладал в ней. Хмм... Я вдруг осознал, что это мне нравится. Может, Белла права, и стать вампиром, не обязательно означает стать монстром. Я улыбнулся этому забавному умозаключению.

- А что бы ты хотела?

Она задумалась, продолжая принюхиваться, а затем распахнула глаза и подалась вперед.

Я отнял руки и отступил на два шага назад.

- Не думай об этом. Просто следуй инстинктам, - посоветовал я.

Она поплыла на запах, плавно скользя по склону к небольшому лугу у ручья. Я наблюдал за ней завороженно - чувствуя вместе с ней то же, что и она - напряжение мышц, запах, жажду крови, силу... Вот она добралась до папоротников и инстинктивно прижалась к земле - словно львица перед прыжком.

Я удивился ее выбору - прямо за папоротником, ближе всего, пасся огромный самец с ветвистыми рогами.

Ее мышцы напряглись, а лицо приобрело угрожающее выражение.

Я подался вперед в предвкушении увидеть ее первый прыжок за добычей. Меня пронзила сладкая дрожь, а рот наполнился ядом, словно бы это я сам готовился к прыжку. Я замер, наблюдая.

Но вдруг ветер переменил направление и подул с другой стороны, с юга.

Одной крошечной, неуловимой доли секунды хватило, чтобы все изменилось к худшему, пошло не так, как положено.

Лоси вскинули головы и сорвались с места, бросившись прочь.

Белла вскочила, раздувая ноздри, ее лицо приобрело по-настоящему хищное выражение - и исчезла.

Я стоял слишком далеко, поэтому порыв ветра долетел до меня на мгновение позже - и я ужаснулся.

То был человеческий запах.

Это потрясло меня. Я был так поглощен любованием, что забыл о главном – проверить, все ли чисто, прежде, чем начинать охоту. Прежде чем отпускать Беллу от себя.

Проклиная себя за невнимательность, сжав зубы, я бросился по следу любимой, надеясь, что успею предотвратить непоправимое.

Я настиг Беллу в густом кустарнике за ручьем. Она шла на запах, пригнувшись, и в ее облике не осталось ничего человеческого - глаза горели страшным красным огнем, движения стали стремительными и острыми, дикими.

Туристы - несчастные люди, случайно забредшие так глубоко в лес и не подозревающие, как близка их смерть - находились уже совсем рядом. Их запах явственно ощущался, вперемешку с запахом костра и прелой листвы. Всего-то пара сотен метров…

Где же Элис? Неужели она не видит того, что произошло? Почему она не предвидела этого заранее?

Я слился с землей и двинулся Белле наперерез. Нельзя позволить ей совершить ошибку.

Я видел, что ее челюсти сжаты, а пальцы впиваются в землю, за которую она цеплялась, продвигаясь к цели. Поза и весь ее вид внушали ужас - поддавшись собственному инстинкту, я ощущал опасность, исходящую от нее, в полной мере.

Когда до Беллы оставалось десять метров, я приготовился к прыжку. Всего-то и надо - скорость и неожиданность, прижать к земле, скрутить, унести за несколько миль, туда, где она никому не сможет причинить вреда, где свежий воздух очистит ее легкие и убережет от соблазна.

Я не имел представления, насколько она физически сильнее меня сейчас, но, находясь под властью жажды человеческой крови, она теряла свое преимущество.

Почему мой телефон молчит? Почему Элис не видит того, что сейчас произойдет?

Я пригнулся, и тут совершил оплошность. Ветка хрустнула под моей ногой – я не привык задумываться о том, что слух Беллы теперь такой же, как и мой. Она заметила меня.

Резко сбавив шаг, Белла оскалила зубы и предостерегающе зарычала. Она не узнала меня.

Я не остановился. Битва - так битва. Главное - отвлечь.

Конечно, перспектива драться с любимой меня совсем не радовала - я не был уверен, что смогу умышленно причинить ей вред в попытке остановить.

Я сделал еще шаг вперед, выходя из-под защиты кустов на открытое пространство - таиться дальше не имело смысла. Я следил за каждым ее движением.

Вот она повернулась на шорох моих шагов, воздух со свистом и клокотанием вырывался из ее горла в животном рыке. Она взглянула исподлобья, и ее глаза, полные звериной жажды, встретились с моими.

Секунду мы смотрели друг на друга.

А потом ветер переменился, унося с собой запах человека и принося свежий аромат мокрой земли и приближающегося дождя.

Белла резко выпрямилась, ее глаза стали осмысленными.

Я шагнул вперед, намереваясь воспользоваться передышкой, пока ветер не поменялся снова, и собрался уже схватить ее, как вдруг ее слова повергли меня в шок.

– Побежали отсюда! – выплюнула она.

Я опешил. Я видел такое впервые!

– А ты сможешь? - ошеломленно спросил я.

Не дослушав меня, Белла резко сорвалась с места и рванула в противоположную от соблазна сторону, так стремительно, что ее очертания расплылись.

Потрясенный до глубины души, я бросился за ней вслед. Она бежала на север, к цепочке гор. Я настиг ее через минуту, но как только поравнялся с ней, Белла остановилась. Я пролетел мимо, не ожидая такой внезапной остановки, развернулся и уже в следующий миг был около нее.

На ее лице застыло недовольное выражение, губы поджаты. Абсолютно человеческие эмоции - это было так неестественно, учитывая, что всего минуту назад она была полностью под властью жажды.

Я положил руки ей на плечи и заглянул в глаза:

– Как тебе это удалось? - спросил я изумленно.

Она посмотрела на меня с обидой:

– Ты нарочно мне поддался, когда мы бежали сюда! – сердито заявила она, пропустив мой вопрос мимо ушей.

Мои брови поползли наверх. Она еще и это заметила!

Она выглядела абсолютно нормальной - никаких признаков борьбы с собой, с искушением, никакой агрессии, которая, несомненно, только что захватила ее, когда она собиралась драться со мной. И, что самое удивительное - она могла говорить ровным голосом тогда, когда ее горло должна была сжигать непереносимая жажда. Я был не просто изумлен, я не мог поверить в то, что вижу.

Я покачал головой, не желая уходить от темы, и повторил:

– Белла, как тебе это удалось?

– Убежать? Я задержала дыхание.

Она ответила это так спокойно, как будто это было для нее проще простого. Действительно, что уж тут сложного - задержать дыхание? Я и сам так всегда делал - вот только мне потребовалось много лет, чтобы этому научиться!

– Но как ты смогла прекратить охоту?

– Ты меня преследовал… ох, прости, Эдвард!

Прости?!

– Почему ты извиняешься передо мной?! - мое удивление росло с каждой минутой. - Это я во всем виноват. Решил, что мы уже далеко от людей – нет бы сначала проверить! Какой же я глупец! Тебе не за что извиняться.

– Я же на тебя зарычала! - на ее лице отразился ужас.

– Конечно. Это естественно. Но вот как ты смогла убежать?…

– А что мне оставалось? – спросила она с искренним непониманием, будто объясняла мне прописные истины. – Там ведь могли быть мои знакомые!

Я смотрел на нее в полнейшей растерянности.

А затем я начал смеяться. Я трясся от хохота, не в силах остановиться. Я смеялся над собой, над всеми нами - над нашими жалкими потугами изменить свои привычки. Над слабоволием и бесхарактерными оправданиями нашей слабости.

Похоже, в случае с Беллой не работали никакие законы природы - ни человеческие, ни вампирские. Элис была права. Белла была другой.

– Да что тут смешного?! - спросила вдруг Белла, ее голос наполнился негодованием.

Я осекся.

– Я не над тобой смеюсь, Белла. Я смеюсь от потрясения. А потрясен потому, что первый раз это вижу.

– Что?

– Удивительно, что ты вообще на такое способна, - мой голос зазвучал с необычайной нежностью, - Ты не можешь быть такой… рассудительной. Не можешь спокойно болтать со мной. А самое главное, ты не должна была остановиться посреди охоты, когда в воздухе пахло человеческой кровью. Даже зрелые вампиры не всегда на это способны – мы внимательно отбираем места охоты, чтобы случайно не оказаться на пути соблазна. Белла, ты ведешь себя так, словно родилась несколько десятилетий, а не дней назад.

– Ого…

Меня охватили бурные чувства: восхищение, гордость, ликование. Я был потрясен и очарован - моя жена только что заткнула за пояс всех нас, вампиров с многолетним стажем, и совершенно без усилий. Моя нежная, хрупкая, обворожительная девочка обошла самых опытных из нас, и это в первый же день своего существования!

Исключительная.

Восхитительно красивая.

И главное - моя.

Какие еще тайны хранятся в ее прекрасной, недоступной моему дару, голове?

Я нежно, с трепетом, взял ее лицо в свои ладони и провел пальцами по безупречной коже.

- Все бы отдал, лишь бы на секундочку заглянуть в твои мысли! - прошептал я.

Белла вздохнула и потянулась ко мне рукой. Ее глаза засияли бриллиантовым блеском, несмотря на алую радужку. Она погладила меня по щеке, и ее пальцы задержались на моих губах, нежно и чувственно.

– Я по-прежнему тебя хочу?... - недоверчиво промурлыкала она.

Я опешил. Только что чуть не произошло непоправимое, только что она чувствовала запах человеческой крови! И она говорит мне о том, что хочет меня? Непостижимо!

– Как ты вообще можешь об этом думать? Разве тебя не мучает нестерпимая жажда?

Белла обреченно сглотнула, соглашаясь, и уронила руку. Она закрыла глаза, развернулась к лесу и сосредоточилась. Медленно она втягивала носом воздух. А затем пригнулась, и на полусогнутых, хищно и невероятно грациозно, поплыла на восток.

Она закрыла глаза, развернулась к лесу и сосредоточилась. Медленно она втягивала носом воздух. А затем пригнулась, и, опустившись низко к земле, хищно и невероятно грациозно, поплыла на восток.

Я последовал за ней, затаив дыхание. Ее по-кошачьи опасные движения безраздельно захватили мое внимание, приковывая взгляд сильнее прежнего. С напряженным любопытством я наблюдал за ней.

Хищная грация приводила в восхищение - плавные движения, исполненные мощи. Она была действительно не похожа на новорожденного вампира. Их движения поначалу отличаются резкостью, некоторой грубостью, преобладающей силой. Белла же была скорее похожа на молодую львицу: нежная, по-кошачьи изящная, обманчиво мягкая, но в то же время грозная и опасная. Так ведут себя вампиры после года жизни, когда полностью принимают свою новую сущность и приобретают контроль над ней. У меня снова возникло ощущение, что Белла была рождена для вампирской жизни - так легко она вошла в нее. Наблюдать за ней было настоящим удовольствием.

Когда мы вошли под тень лесной чащи, я наконец смог выделить запах, на который она идет.

Горный лев?

Моя рука непроизвольно сломала маленькое дерево, за которое я схватился. Любопытство стало обжигающим.

То, что наши предпочтения совпали, явилось еще одним поводом для радости. Мой рот наполнился ядом. Я был околдован. Предвкушение влекло меня вперед.

Я пригнулся, возбужденный жаждой, которую видел в глазах любимой, и знал, что сам стал сейчас похож на хищника. Я крался за ней, наблюдая на некотором расстоянии, чтобы не отвлечь случайно своим присутствием. Но я был поблизости - я не мог оторвать завороженного взгляда от ее идеальных движений.

Чем выше мы поднимались, тем меньше вокруг становилось зелени. Запах смолы и хвои усилился, как и запах льва – теплый, куда острее и приятнее лосиного. Через несколько секунд я услышал приглушенные удары огромных лап. Звук шел сверху, не с земли, и Белла инстинктивно взобралась на серебристую ель, заняв стратегически выгодную – более высокую – позицию. Молодец.

Я бесшумно запрыгнул на ветку над Беллой, которая обеспечивала наилучший обзор, и, затаив дыхание, смотрел.

Белла вглядывалась вниз, в сплетение хвойных лап, высматривая добычу и выбирая идеальную траекторию для прыжка, и наконец мягкие удары донеслись снизу - источник запаха был совсем рядом. Мои глаза выхватили из окружающего мира движение, соответствующее звукам, и я увидел огромного рыжего льва, припавшего к толстой ветви ели. Он был очень большой, раза в четыре крупнее Беллы, и не сводил взгляда с земли – тоже охотился. Хвост льва подергивался: он готовился к броску.

Красивая и хищная, Белла, ни секунды не колеблясь, сделала стремительный прыжок вниз и возникла передо львом.

Моя рука самопроизвольно вцепилась в ствол дерева, круша древесину. Страх за безопасность любимой был слишком привычным, чтобы быстро справиться с ним. Сердце похолодело и застыло в муке - моя жена стояла передо львом.

Тот почувствовал дрожь дерева и развернулся, взвизгнув от ярости. Он выпустил когти и угрожающе замахал лапами в воздухе - не только с угрозой, но и со страхом, инстинктивно чувствуя превосходство врага над ним, опасность, которую источает хрупкая на вид фигурка.

Я с чрезвычайным трудом удерживал себя на месте - Белле моя помощь не требуется. Несчастное дерево под моей рукой застонало, когда пальцы добрались до сердцевины.

Мгновение насладившись паникой животного, маленькая фигурка метнулась вперед, и они со львом покатились в смертельной схватке. Рычание зверя быстро затихало, движения становились все слабее.

Я наконец перестал ломать дерево и успокоился. Прислонившись к стволу и скрестив руки на груди, я наблюдал за женой с удовлетворением. Я и не думал, что мне может так понравиться Белла в облике вампира. Но вдруг поймал себя на мысли, что этот факт приносит мне немалое наслаждение. Я думал, что буду чувствовать угрызения совести? Так вот, я ошибся.

Вместо этого безграничное счастье охватило меня - она была такой как я, она теперь навсегда, навечно со мной. Эгоистичное и собственническое чувство, однако, оно наполнило каждую клеточку моего тела. Моя худшая сторона одержала полную, безоговорочную победу в споре с самим собой, не оставляя места для сожалений. Монстр внутри меня ликовал, и не получал протеста.

Я смотрел на любимую с восхищением. Она - моя. Навсегда, безраздельно. Теперь никто не сможет разлучить нас, ничто не помешает нам быть вместе, а главное - я сам.

Тем временем лев затих окончательно. Белла с отвращением отбросила труп и вскочила на ноги, ее глаза блуждали в поисках новой жертвы.

Она была вся в крови льва. И платье... хмм... По моему телу пробежала сладкая дрожь... В этот миг я понял, почему Элис надела на нее это платье. Она знала!

От прекрасного шелкового материала остались лишь лоскутки: лев изрядно постарался. Прорехи и дыры, заляпанные кровью, открывали тело в самых неожиданных местах, от которых у меня перехватило дыхание. Я с трудом подавил желание броситься вперед.

Значит, Элис знала о впечатлении! Не один Эммет находил это забавным. Ну и семейка! Мне хотелось и улыбнуться, и рассердиться.

На самом деле это было совсем не смешно - в глазах Беллы пылала жажда. Возможно ли, что главный инстинкт наконец-то возобладал в ней?

Но стоило ей взглянуть на меня, как я понял, что ошибаюсь.

Она смущенно расправила то, что осталось от платья, и вытерла рот тыльной стороной ладони, после чего посмотрела на меня сконфуженно.

– Хм-м… – протянул я, совершенно не понимая, как можно быть такой хищной и такой человечной одновременно.

– Не очень хорошо получилось, да? – спросила она виновато.

– Ты молодчина, – успокоил я ее, не переставая разглядывать внезапно открывшиеся моему взору части тела. – Просто… за этим было гораздо труднее наблюдать, чем я предполагал.

Белла растерянно приподняла бровь.

– Это противоестественно, — объяснил я, — позволить тебе бороться с пумой. У меня все время было страстное желание вмешаться и атаковать.

– Глупо!

– Знаю. От старых привычек трудно избавиться, - тут я позволил себе ухмыльнуться. - Зато мне по душе твое платье.

У Беллы было такое лицо, будто она собирается покраснеть. Жаль, вампиры этого не умеют. Но я с удовольствием взял себе это выражение на заметку - быть может, я научусь отличать его.

– Почему я до сих пор хочу пить? - Белла явно пыталась сменить тему, весьма смущенная моим замечанием. Это мне тоже было по душе.

– Потому что ты молода, - пожал плечами я.

– И вряд ли поблизости есть еще горные львы, - вздохнула она.

– Зато полно оленей.

Она наморщила нос:

– Они невкусно пахнут.

– Потому что травоядные. У хищников запах больше похож на человеческий.

– Ни капельки не похож, – возразила она с сожалением, оставаясь при этом все такой же необъяснимо спокойной.

У меня возникло жгучее желание поддразнить ее. Неправильное и глупое желание - дразнить новорожденного вампира - но так нестерпимо захотелось проверить, насколько глубоко простирается ее неестественное самообладание.

– Можем вернуться, – усмехнулся я. – Если те люди – мужчины, они с удовольствием погибнут от твоих рук, – я вновь окинул взглядом ее порванное платье. – Вернее, они решат, что уже умерли и попали в рай.

Она закатила глаза.

– Лучше съедим парочку вонючих травоядных.

Она оправдала мои ожидания, и я удовлетворенно заулыбался. Неестественно, зато здорово!

Оторвавшись от дерева, все еще улыбаясь, я побежал в сторону гор, приглашая Беллу следовать за мной. Там, за водопадом, я чуял присутствие большого стада чернохвостых оленей. Не шибко вкусно, зато много.

Удивительное ощущение - бежать наравне с той, которую привык оберегать, за которую привык бояться. Невыразимое чувство - такое сильное, что у меня даже дыхание сбивалось. Словно я не мог надышаться, несмотря на то, что воздух мне совсем не требовался. Словами не описать - я радовался, как мальчишка, получивший то, о чем мечтал. Разве этого я хотел? Разве не говорил я себе много раз, что нет ничего важнее, чем ее человечность, что нет ничего страшнее, чем загубить ее душу? Но разве мог я, глядя на нее сейчас, видя ее, абсолютно прежнюю, такую же мягкую, понимающую, разумную, поверить, что в ней больше нет души? Это прекрасное создание, бегущее рядом со мной, улыбающееся мне точно той же прекрасной улыбкой, что и раньше, ну может даже прекраснее, просто не может быть тем монстром, которого я выдумал, сидя рядом с ней, спящей, темными ночами и страшась последствий неправильного выбора. Белла была прежней. Я плавился от счастья. Бороться было бесполезно - я испытывал восторг, и необузданное счастье, и упоительное чувство свободы.

А еще это платье...

Трудно сосредоточиться, мои глаза то и дело начинали блуждать среди обрывков ткани. Интересно, Элис и остальные уже достроили дом?

Мне пришлось снова сцепить зубы, досадуя на свою несдержанность. Как бы там ни было, самообладание Беллы – лишь видимость. Вряд ли в самом деле ей все легко дается. Я не должен думать о том, что мы вскоре сможем остаться наедине, и о том, что тогда смогу делать с ней. Это неправильно и очень опасно. Это крайне эгоистично. Я должен остаться джентльменом и дать ей возможность привыкнуть к новому образу, не торопить ее. Быть может, это займет чуть меньше времени, чем у обычных новорожденных, но мечтать об этом прямо сейчас было бы верхом самонадеянности. В любой момент ее противоестественное спокойствие может дать трещину под воздействием обстоятельств, не стоит испытывать судьбу. Наверняка держать себя в руках стоит ей немалого труда - больше, чем она пытается показать. Я должен проявить терпение.

Я рассердился на сестру. На что рассчитывала Элис? Она надеялась, что я поддамся соблазну прямо здесь, в лесу? Или хотела позлить меня? Или это неудачная попытка сделать мою охоту приятнее? Разве она не понимала, что новорожденный вампир думает только о крови, а не о чем-то таком? Разве не знала, что я не позволю себе и Белле даже минимальный риск? Слишком высока цена ошибки…

Невольно в памяти воскресло то видение Элис, где я и Белла в лесу перед домиком, подаренным родными. В той зарисовке будущего Белла все еще не была одержима жаждой, на ее лице пылало любопытство, в ее руках сверкал ключ…

Хмм... Наш поцелуй сразу после превращения был таким же, как и всегда, ну, может, даже чуточку прекраснее. Свободнее. Смелее. Белла не думала о жажде. Она забыла о ней, отвечая мне.

Нет, невозможно. Я отогнал навязчивые воспоминания, как неправильные. Я не должен думать так. Элис знает, что я отношусь к этому серьезно - я не стал бы рисковать, пока Белла не освоится.

И еще Эммет... "Повеселитесь хорошенько", - напутствовал он насмешливо, представляя довольно яркие образы в голове.

Похоже, все были в курсе шутки, кроме меня. Оставалось только с досадой качать головой.

Пришлось отвлечься от размышлений, потому что мы выбежали на луг, на котором паслись олени. Лучшим качеством этих оленей было то, что они держались вместе, несмотря ни на что. Не составляло особого труда насытиться за один раз, не отлавливая добычу по всему лесу. Олени сгрудились в тесную массу, и лишь отбегали на небольшое расстояние, когда мы выхватывали из их стада очередную жертву, после чего мы находили их снова и снова. Они лишь обреченно наблюдали, как их стадо редеет.

На этот раз я охотился вместе с Беллой, поскольку она уже поняла тактику.

Я не был на охоте всего чуть более двух недель. Но я был изнурен жаждой гораздо сильнее, чем предполагал. Напряжение последних тяжелых дней отпускало меня с каждым выпитым оленем, я и не думал, что так сильно проголодался. Последнее время мои потребности отошли на второй план, и только теперь я понял, что измучен.

В какой-то момент я с удивлением заметил, что Белла прекратила преследовать дичь и неотрывно следит за моей охотой. Смущение на секунду охватило меня, заставив волноваться - еще никогда она не видела во мне настоящего хищника. Но затем я поборол это чувство. Мне придется привыкнуть. Нам предстоит охотиться совместно остаток вечности. В конце концов, я осознал, что, должно быть, она нуждается в наставнике, чтобы научиться убивать аккуратно. Ее платье станет поводом для шуток в этот раз, но в следующий ее мастерство улучшится. Поэтому я целенаправленно начал показывать, что делаю.

Мои барьеры, выстроенные для защиты любимой от темной стороны моей жизни, рушились один за другим, все тайное открывалось легко и свободно. И не вызывало во мне противодействия. Впервые я позволил ей увидеть себя, и был рад. Я стал самим собой.

Рывок. Прыжок. Отточенным движением сломать оленю шею, обездвижить. Никакой борьбы. Ни единого шанса на сопротивление. Когда жертва неподвижна, пить можно неспешно, не потеряв ни капли крови. Как в танце - когда ты уже знаешь все движения, они выполняются автоматически, без усилий, красиво, непринужденно.

Признаюсь, когда я закончил, то немного побаивался встретиться лицом к лицу с реакцией Беллы. Старые привычки не исчезают за один день, и я все еще считал ее человеком: нежным, хрупким, ранимым. Она всегда меня удивляла, но что будет на этот раз? Кто знает, не вызвала ли в ней отвращение моя полностью обнаженная звериная сущность.

Но, стоило взглянуть в любимые глаза, и я вновь убедился - ее отношение ко мне ничуть не изменилось. Более того, она смотрела так, словно заворожена и восхищена действом. Созерцание полностью захватило ее, глаза горели... жаждой. Но как будто бы другой. Или мне просто так казалось, потому что я сам постоянно думал об этом...

– Что, больше не чувствуешь жажды? - спросил я шутливо, чтобы переключиться.

– Ты меня отвлек, - пожала она плечами. - Ты охотишься гораздо лучше, чем я.

– Века практики, – я самодовольно улыбнулся, ведь Белла вся перепачкалась в крови, ее платье было безнадежно испорчено, я же выглядел по-прежнему.

– Вообще-то один, – невозмутимо поправила она меня, и я рассмеялся. Все такая же внимательная к деталям. Ничего не упускает. Моя прежняя Белла. Правда, чуточку опаснее.

– Ну что, хватит на сегодня? - спросил я, с усилием заставляя себя не смотреть на клочки шелка, не скрывающие почти ничего. Не место. Не время. - Или еще поохотимся?

– Вроде хватит... - и добавила решительно: - Хочу увидеть Ренесми!

Ренесми?! Я смотрел на Беллу с любопытством. Ну что ж, пожалуй, она сможет, решил я. Если она смогла убежать от запаха человеческой крови, если смогла остановиться посреди охоты, не тронув совершенно посторонних, ничего не значащих для нее людей, разве причинит она вред малышке, родной дочери, которая к тому же и пахнет-то не совсем как человек? Да, она выдержит. Она должна увидеть нашу дочь.

Что касается остальных, с ними я поговорю. В конце концов, только я и Белла, как родители, можем решать, когда и что делать с нашей дочерью, никто не поспорит с этим. Если я так решил - так и будет. Я рискну, пожалуй. Белла уже доказала, что она не опасна. Хотя Элис наверняка уже всех предупредила.

Довольный, я подал Белле руку. Она была теплее, чем обычно, от выпитого только что большого количества крови. Ее щеки чуть порозовели, а круги под глазами практически исчезли. Только радужка пока еще была ярко-алая, но для меня это не имело значения.

Неожиданно Белла замерла, не торопясь идти вслед за мной, и я тоже нерешительно остановился. Медленно ее рука поднялась, и теплые пальцы погладили кожу моей щеки, ее глаза неотрывно смотрели, и я тоже замер, не в силах отвести от нее взгляд. Долгие несколько секунд, которые показалась мне бесконечными, мы просто смотрели друг на друга, и я утонул в ее пронзительных глазах, в чувстве, охватившем все мое существо. Будто мы не видели друг друга вечность, или видели друг друга впервые - в этом взгляде выразилось все, что мы долгие несколько недель хотели сказать друг другу и не могли: любовь, боль, страх, надежда, и наконец, снова любовь.

Пальчики Беллы еще раз скользнули по моей щеке, так трепетно, что меня наполнила нежность. Мне так много хотелось сказать ей, но по ее глазам я видел, что она все понимает. Она чувствовала то же самое. Это был миг величайшего счастья, абсолютного разделения любви.

Аккуратно, словно пыталась контролировать свою силу, Белла встала на цыпочки и обняла меня за шею руками.

Я не был так осторожен, как она, когда обвил ее за талию и притянул к себе - так сильно, будто хотел припечатать ее к себе навечно, навсегда, и никогда не отпускать. Раньше ее тело ни за что не выдержало бы такой хватки, но сейчас ее талия лишь податливо изогнулась в мою сторону, как и должно быть - оставаясь упругой, заполняя мою грудь ощущением невероятной свободы и вседозволенности.

Я впился в ее губы с пылкой настойчивостью, и мой рот заполнился ее пряным ароматом - сейчас к нему примешивался запах лаванды и вкус крови недавно выпитых животных. Это взволновало меня еще сильнее - еще одно признание того, что она разделила со мной мой мир. Это обстоятельство вскружило мне голову - я потерял чувство реальности, наслаждаясь ее губами, целуя их безо всяких опасений, горячо, страстно. Впервые я мог позволить себе все, что хочу, без оглядки на страх причинить боль или ранить ненароком. Неистовое желание охватило меня, отчаянное, до боли.

Мои руки скользнули в прорехи в ее платье, и я приподнял Беллу над землей. Наш поцелуй перешел всякие границы, а я и не думал останавливаться.

Белла ответила мне с той же страстью, ее руки обвили меня за шею сильнее, не давая отстраниться, даже если бы я этого захотел. Ее дыхание стало прерывистым, она задрожала, сильно, всем телом, но не собиралась падать в обморок, как раньше. Вместо этого ее губы становились требовательнее с каждым мгновением, она льнула ко мне, обнимая крепче, еще крепче, а потом громко застонала, и ее язык скользнул в мой рот с такой жадностью, словно она собиралась выпить меня до дна. Неожиданное, мощное ощущение удовольствия электрической волной пронеслось по всему телу, вызывая головокружение, заставляя отступить назад в попытке сдержать собственную дрожь. Подавляюще. Всепоглощающе. Это было... оглушительно. Так сладко, что на миг я потерял способность думать и, как следствие... равновесие. Через мгновение мы валялись на земле.

- Ой, - вскрикнула она испуганно.

Было забавно вновь видеть, что мы поменялись ролями, и я рассмеялся.

- Прости, не хотела тебя свалить, - Белла выглядела виноватой. - Все нормально?

Я нежно погладил гладкую кожу ее лица. Ощущение невыразимого счастья поднялось откуда-то из глубины и затопило каждую клеточку моего тела до краев, раздуваясь как огромный шар, который невозможно охватить. Я думал, что буду корить себя, если сделаю ее такой как я? Ощущение счастья было настолько сильным, что во мне не осталось места для других эмоций.

- Даже лучше, чем нормально, - ответил я шепотом.

На ее лбу опять появилась эта тревожная складочка.

Было ли это от того, что она тревожилась обо мне? Или, может, она думала о чем-то другом?

Ах, да. Я - законченный эгоист, ведь она минуту назад говорила, что хочет увидеть Ренесми! А я имел нетерпение воспользоваться ее слабостью, и перевел стрелки на себя. Отвлек ее от того, что в данный момент гораздо важнее.

Что ж, это подождет.

Я смущенно взглянул ей в глаза, пытаясь определить, правильно ли я угадал, о чем она думает.

- Ренесми…? - спросил я неуверенно.

На лице Беллы отразилась целая гамма чувств: страх, любопытство, растерянность, нежность... Отлично, значит, мне не всегда придется ломать голову над тем, что у нее на уме.

Складочка на ее лбу стала отчетливее, а затем Белла поднялась, решительным движением потянув за собой меня.