Глава 6. Круг жизни: созидание и разрушение

Разукрашенные тыквы, свисавшие со всех деревьев, гремели при каждом порыве предштормового ветра. Маннака поежился, но не от холода, а от сознания того, что если бы тыквы не были украшены ритуальными рисунками, племя могло бы подвергнуться свирепой атаке со стороны духов мертвых. Тыквы следовало тщательно разрисовать перед каждым сезоном дождей, чтобы те могли охранять их племя от духов предков, готовых двинуться с гор на их земли.

Маннака, шаман этого племени, неукоснительно следовал путем своих предшественников. Он не знал, откуда берет начало обычай развешивать тыквы, но прекрасно знал, как тыкву следует приготовить и где повесить. Каждый год он терпеливо работал над тыквами, так как хотел, чтобы его люди жили в мире и благополучии.

Этим утром над лесом разразился невиданной силы шторм. Маннака и остальные люди спрятались в своих хижинах. «Очевидно, яростные духи недовольны тыквами», — думали они. Шторм усиливался, и Маннака впал в глубокий транс. Странное видение посетило его. Он увидел, как появилась огромная тыква и разбила все маленькие тыквы, на приготовление которых он затратил столько сил. Затем из огромной тыквы вышел древний человек и стал приближаться к Маннаке. Маннака в ужасе закричал, уверенный, что это приближается его смерть, но вдруг произошло странное. Древний старец протянул руку и стал успокаивать его. «Не бойся, — сказал он. — Мы не причиним вреда твоему племени. Мы хотим, чтобы вы были счастливы в этом месте, где некогда проживали мы. Мы послали шторм, чтобы он разбросал ваши тыквы, так как мы не нуждаемся в них более. Разведи большой костер и сожги остатки тыкв. Вместо этого мы хотим, чтобы вы танцевали в нашу честь». Затем старец показал движение танца.

Когда Маннака очнулся, шторм утих и на земле лежали обломки, оставленные им. Тыквы были разбиты и смяты и валялись на земле вперемежку с поломанными ветками деревьев и сорванными стручками. Маннака созвал племя и рассказал о своем видении. Члены племени собрали остатки тыкв и сожгли их в большом костре. Люди радовались — великий страх прошел. Скоро все племя пустилось в неистовый пляс.