Кентавр

Пьянили слух созвучья Скрябина,

Как грома дальнего раскат,

А над вершиною Могаби

Навис оранжевый закат.

И нечто странное мне грезилось,

Мне, стывшей в холоде моем,

Мне, утонувшей в сукнах кресел,

Остановившей взгляд на нем.

…………………………

Казалось, шла я по извилинке

Тропины горной и лесной

К ручью средь лоз, где, горд и силен,

Кентавр пасется вороной.

Вот он. Прекрасный, полный пламени,

Он жадно пьет, втянув бока,

Крутя хвостом, тряся кудрями,

Никем не взнузданный пока.

Я подкралась к нему – и выждала…

Затем, вдруг выступив из куп,

Погладила с лукавством трижды

Ладонью белой темный круп.

И мигом, дерзкая наездница,

Вскочила на спину его,

Чтоб мчаться к высоте и к бездне,

Царя над ним, как божество.

Взвилось и билось в первой гордости

Всё тело юноши‑коня,

Но обвила рукою твердой

Строптивейшую шею я.

И лик мечтательный и чувственный

Он обратил, дивясь, назад, –

И полон стал покорной грусти

Невыразимо‑светлый взгляд…

Руке той крошечной, украшенной

Блестящим острием ногтей,

Он улыбнулся, тих и страшен,

Но молча подчинился ей.

Сияла высь, зияли пропасти,

Алели лозы, рдела высь, –

А мы, неистовые оба,

Стремглав неслись, неслись, неслись…

……………………………..

Безумили созвучья Скрябина,

Как страсти близящейся яд,

И уловила я ваш рабий

На миг и снова гордый взгляд.

Что ж! В виноградных дебрях Таврии

В закат вот этот золотой

Недаром мчалась на кентавре

Я, опаленная мечтой.

Пусть жжет нас, как героев Гамсуна,

Любовь, похожая на гнев,

Ее усладам я отдамся,

Надменный, Вас лишь одолев.

ФАМИРА‑КИФАРЕД

^{сонет‑акростих}

Посвящается Н. Церетелли

Феатров эллинских живы протагонисты.

Актер древнейших сцен новейшей воскрешен. –

Мне голос слышится, как мелодичный стон,

И профиль видится, прямой, антично‑чистый…

Расцвечивался свет густой, как аметисты,

А чаще – палевый, прозрачный, как лимон…

Как пел он! Как влачил свой пепельный хитон

И на кудрях носил венок зеленолистый!

Фамире за игру что принесу я в дар?

Алеющий цветок, как и с вином кантар,

Равно для юноши печального не близки.

Его, соперника Эвтерпы и других,

Достойна только песнь служительницы их…

Прими ж, о кифаред, ее от кифаристки!