Некоторые материалы состоявшегося обсуждения включены в данный номер журнала. 1 page

В качестве приятных исключений можно, например, привести публикации Н.Л. Лютова и Д.В. Черняевой. См.: Лютов Н.Л. Всемирная торговая организация: перспективы участия в установлении международных трудовых стандартов // Трудовое право. 2009. N 7; Черняева Д.В. Международные стандарты труда // Международное публичное трудовое право: Учебное пособие. М., 2009.

Название документа

Статья: Социально-обеспечительное законодательство ЕврАзЭС: проблемы формирования

(Седельникова М.Г.)

("Трудовое право в России и за рубежом", 2010, N 3)

Дата

20.07.2010

Информация о публикации

Седельникова М.Г. Социально-обеспечительное законодательство ЕврАзЭС: проблемы формирования // Трудовое право в России и за рубежом. 2010. N 3. С. 43 - 44.

Примечание к документу

Текст документа

СОЦИАЛЬНО-ОБЕСПЕЧИТЕЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЕВРАЗЭС:

ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ

М.Г. СЕДЕЛЬНИКОВА

Седельникова Марина Геннадьевна, заведующая кафедрой юридического факультета Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, кандидат юридических наук, доцент.

Являясь удачным примером международной интеграции на региональном уровне, ЕврАзЭС смог доказать свою жизнеспособность. Однако для достижения целей, поставленных в связи с его созданием, требуется надлежащее правовое сопровождение, а именно принятие целого ряда межгосударственных актов. Предварительная работа по их подготовке в тех или иных сферах общественных отношений осуществляется с различной степенью интенсивности. К сожалению, в сфере социального обеспечения говорить о наличии каких-либо объективно выраженных результатов пока рано. Это объясняется рядом причин.

Во-первых, российское законодательство о социальном обеспечении, которое могло и должно было стать основой для разработки межгосударственного акта, находится в состоянии постоянного реформирования. У российского законодателя, к сожалению, отсутствует внятная концепция его развития, а попытки улучшения носят фрагментарный характер. Зачастую принимаемые решения являются конъюнктурными и не учитывают как принципов социального страхования, так и идут вразрез с экономической целесообразностью.

Например, подлежащий принятию Федеральный закон "О профессиональных пенсионных системах", необходимость появления которого была закреплена в ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", до сих пор не принят. В условиях действия страховых принципов формирования трудовых пенсий это фактически означает, что лица, которым пенсия назначается со снижением общеустановленного пенсионного возраста в соответствии со ст. 27 упомянутого Закона, получают ее за счет других пенсионеров. Поэтому финансовые проблемы, связанные с необходимостью выплаты пенсии ранее общеустановленного срока значительному количеству лиц, продолжают нарастать. При этом законодатель не только игнорирует необходимость их решения, но и одновременно принимает акты популистской направленности. Например, 10 мая 2010 г. был принят Федеральный закон "О дополнительном социальном обеспечении отдельных категорий работников организаций угольной промышленности", который предусматривает установление ежемесячной доплаты к пенсии шахтерам за счет дополнительных взносов, уплачиваемых организациями угольной промышленности в бюджет Пенсионного фонда РФ. Повышение налоговых ставок или введение новых финансовых обременений даже в условиях динамично развивающейся экономики может негативно сказаться на производственной сфере. Общепризнано, что в условиях финансового кризиса подобные действия могут не только нивелировать эффект от стимулирующих мер, но и привести к стагнации экономических процессов. В то же время проблема создания профессиональных пенсионных систем так и не решена.

Во-вторых, отчетливо прослеживается непоследовательность законодателя по отношению к трудовым мигрантам. С одной стороны, можно усмотреть определенную логику в законодательных решениях, устанавливающих ограничения на рынке труда для лиц, не являющихся гражданами РФ, или снижающих суммарную квоту на привлечение рабочей силы из других государств в условиях экономического кризиса. В то же время разовые, тактические решения не должны становиться определяющими в формировании стратегического видения интеграционных процессов. Государства - члены ЕврАзЭС расширяют свое сотрудничество во всех сферах, что проявляется в том числе и в нарастающей трудовой миграции. Работники-мигранты вправе рассчитывать не только на соответствующий объем прав в области социального обеспечения, но и на стабильность правового регулирования в этой сфере.

В-третьих, сегодня в рамках как Российской Федерации, так и всех государств - членов ЕврАзЭС необходимо четкое осознание пределов интеграции и формирование на этой основе концептуальных подходов к законодательному регулированию социально-обеспечительных отношений. В отличие от трудовых отношений, где создание равных условий для работников с различной государственной принадлежностью не требует серьезных финансовых обременений, гарантированность прав в области социального обеспечения является достаточно затратным. Среди государств - членов ЕврАзЭС относительно высокий уровень социального обеспечения достигнут в России. Например, средний уровень российской пенсии на порядок выше, а условия ее получения более льготные. Это с неизбежностью увеличит число потенциальных получателей российской пенсии. Подобные примеры уже имели место и были связаны с повышением пенсионного возраста в Республике Казахстан. Аналогичные сравнения можно провести и в области медицинского страхования, защиты от безработицы. Сложная демографическая ситуация, сложившаяся в РФ, обусловила необходимость установления достаточно широкого круга мер государственной помощи гражданам, имеющим детей, что, в свою очередь, нехарактерно для стран с высокой рождаемостью. Движение миграционных потоков очевидно, именно наша страна в силу объективных причин является принимающим государством. Готова ли Россия принять на себя соответствующий объем социальных обязательств? Целесообразно ли это? Каков объем этих обязательств? Каким будет их финансовое обеспечение? От ответов на эти вопросы зависит содержательная составляющая межгосударственных документов.

В-четвертых, России необходимо сделать своевременные выводы из имеющегося европейского опыта. Служивший для нас долгое время ориентиром Европейский союз переживает трудные времена, и не в последнюю очередь эти сложности порождены избыточными социальными обязательствами, взятыми на себя государствами.

"Элементы государства всеобщего благосостояния были внедрены в Европе после Второй мировой войны. Они были признаны воспрепятствовать повторению Великой депрессии и послевоенной разрухи. Но надо помнить, что в те годы были совсем другие тенденции в демографии и экономике. Население быстро росло, что обеспечивало экономику новыми рабочими руками. Продолжительность жизни была такова, что пенсионные выплаты не были чрезмерными. Были значительно меньше распространены хронические заболевания, что означало невысокие расходы на здравоохранение. Быстро росла производительность труда за счет технологических изменений, что обеспечивало быстрые темпы роста при доступности кредитных ресурсов по плану Маршалла. По прошествии пятидесяти-шестидесяти лет все эти переменные - от демографии до продолжительности трудовой недели - резко изменились. Разработанные для прежних условий соцобеспечения теперь чрезмерно дороги. Государства оказались просто не в состоянии их поддерживать на прежнем уровне" <1>. С мнением главного экономиста по Европе исследовательского центра HIS Global Insight Говарда Арчера сложно спорить. Социальные расходы в европейских государствах составляют настолько значительную часть национального дохода, что это существенно сказывалось и продолжает сказываться на развитии экономики. Альтернатив их сокращению практически нет. Российские граждане, как и европейцы, должны понимать стоимость социальных предоставлений и механизм их финансирования. При этом не стоит забывать и о том, что даже при прочих равных условиях уровень производительности труда в нашей стране существенно ниже, чем в Европе.

--------------------------------

<1> Кокшаров А., Сумленный С. Союз для хорошей погоды // Эксперт. 2010. N 19. С. 21 - 22.

В-пятых, выход из экономического кризиса возможен на основе модернизационных процессов, в которых центральное место занимает производство товаров с высокой, вновь созданной стоимостью. Это автоматически означает увеличение доли заработной платы в себестоимости товара. Обременение фонда оплаты труда высокими социальными налогами не только не позволит достигнуть европейского уровня социального обеспечения, но и поставит непреодолимые препятствия на пути возрождения экономики. Это необходимо учесть при определении принципов финансирования социальных обязательств.

Резюмируя сказанное, полагаем, что при разработке концепции Основ законодательства о социальном обеспечении ЕврАзЭС должны быть приняты во внимание следующие моменты:

1. На уровне Основ могут быть сформулированы и закреплены минимальные стандарты социального обеспечения

2. Должен быть сформулирован единый понятийный аппарат, позволяющий использовать его сквозным образом - как в рамках национального, так и наднационального законодательства.

3. Ведущую роль призвано играть социальное страхование. Необходим единообразный подход к определению видов страхования, страховых рисков, страхового обеспечения и т.д.

4. Должен быть сформирован единообразный подход к финансовому обеспечению социальных обязательств как с точки зрения размера отчислений (страховых взносов и т.п.), так и механизма взаимных расчетов между государствами - членами ЕврАзЭС.

5. Социальное обеспечение на уровне государства может подкрепляться корпоративным обеспечением.

6. Государство и гражданин несут общую ответственность за социальное обеспечение. Следует стимулировать личную заинтересованность граждан участвовать в дополнительных системах социального обеспечения (пенсионного, медицинского, на случай безработицы и т.п.).

Название документа

Статья: Уголовно-процессуальное право как средство разрешения социальных противоречий

(Францифоров Ю.В.)

("Российский судья", 2007, N 2)

Дата

22.01.2007

Информация о публикации

"Российский судья", 2007, N 2

Примечание к документу

Текст документа

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО

КАК СРЕДСТВО РАЗРЕШЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Ю.В. ФРАНЦИФОРОВ

Францифоров Ю.В., начальник кафедры уголовного процесса и криминалистики СВИ МВД России, кандидат юридических наук, доцент.

Уголовно-процессуальное право как система общеобязательных, формально-определенных норм является государственным регулятором общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства. Связь уголовно-процессуального права с государством выражается в том, что его нормы как составная часть права, выражающие государственную волю общества, издаются и охраняются государством наряду с возможностью применения юридических санкций.

По справедливому замечанию Б.В. Яцеленко, "внимание к праву как к одному из средств разрешения социальных противоречий объясняется, как минимум, двумя обстоятельствами. Во-первых, отдельные противоречия развиваются таким образом, что оказывают исключительно отрицательное влияние на общественные отношения, причиняя вред интересам личности, общества или государства, а потому их разрешение, в принципе, возможно лишь с помощью наиболее жесткого регулятора, каким и является право. Во-вторых, право обладает значительным предупредительным потенциалом и в этом смысле способно разрешить социальное противоречие на ранних стадиях его развития, не допуская превращения в наиболее острую форму - конфликт" <1>.

--------------------------------

<1> Яцеленко Б.В. Противоречия уголовно-правового регулирования: Дис.... д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 244 - 245.

Характерной особенностью уголовно-процессуального права наряду с государственно-правовым и нормативным характером является его властно-регулятивный характер, раскрывающий особенности его социального назначения как особого регулятора общественных отношений.

Таким образом, важным свойством уголовно-процессуального права следует считать механизм правового регулирования в качестве "системы правовых средств, организованных в целях преодоления препятствий, стоящих на пути удовлетворения интересов субъектов права" <2>.

--------------------------------

<2> Малько А.В. Механизм правового регулирования. Саратов, 1997. С. 621.

Регулирующая система уголовно-процессуального права включает в себя два направления деятельности: 1) процесс, связанный с выработкой юридических правил и с определением правовых средств обеспечения их результативности; 2) процесс взаимодействия ее участников, направленный на поиск и привлечение средств правового регулирования, для согласования своего поведения с правом, с целью разрешения социальных противоречий.

Первое направление правового регулирования обусловлено деятельностью нормотворческих органов государства и определяется выбором методов и способов регламентации, а также соотношением нормативных и индивидуальных средств регулирования.

Второе направление правового регулирования содержит взгляды, исключающие утверждение монополии государства на "производство" права, предоставляя возможность участия в правовом регулировании самим участникам процесса, способствуя обнаружению новых вариантов для разрешения социальных противоречий. Таким образом, уголовно-процессуальное право наряду с имеющимися функциями разрешения социальных противоречий обладает конкретными методами предупреждения конфликтов, на этапе возникновения конфликтных ситуаций, к которым относятся "поддержка правовыми нормами новых отношений; координация оптимального поведения людей и деятельности государственных органов; стимулирование социальной активности граждан" <3>.

--------------------------------

<3> Васильев В.В. Правовая система социализма. М., 1986. С. 57.

Противоречия, составляющие основу общественного развития, вызваны необходимостью использования уголовно-процессуального права в качестве эффективного социального регулятора. Но право является эффективным средством разрешения противоречий лишь в том обществе, которое имеет высокий уровень правового развития.

Факторами и условиями правового развития являются: наличие социальных противоречий; согласие членов общества относительно ценностей права; необходимость уважения законов и рассмотрение их в качестве средства регулирования совместной жизнедеятельности, а также инструмента для достижения интересов и соблюдения прав личности.

Совершенно справедливо по этому поводу пишет Р.О. Халфина: "...специфика права как нормативной системы, воздействующей на поведение лиц и общественных образований, дает возможность обществу, познавая существующие противоречия, стимулировать оптимальные пути их разрешения, бороться с проявлениями, тормозящими развитие" <4>.

--------------------------------

<4> Халфина Р.О. Диалектические противоречия и право // Сов. гос-во и право. 1988. N 1. С. 30.

Таким образом, уголовно-процессуальное право, являясь одним из средств разрешения социального противоречия, имеет два основных рычага воздействия на общественные отношения. Первый - предупредительный, способствующий разрешению противоречий на ранних этапах развития, не позволяющий конфликтной ситуации перерасти в конфликт. Второй - властно-регулятивный, связанный с государственным принуждением, при возникновении таких противоречий, которые причиняют вред интересам личности, обществу или государству.

"Правовая форма согласования противоречивых интересов позволяет предупредить развитие противоречия незаконным способом, избранным правонарушителем, устранить вредные последствия уже совершенного, воплощенного в правонарушении социального противоречия на основе предусмотренных государством законодательных процедур" <5>.

--------------------------------

<5> Яцеленко Б.В. Указ. соч. С. 245.

Сочетание государственно-волевого и нормативно-регулятивного свойств уголовно-процессуального права способствует своевременному разрешению социальных противоречий, поскольку лишь право может выражать государственную волю общества путем издания властью общеобязательных норм и применения юридических санкций, обеспечивая его стабильное функционирование.

Возникновение социальных противоречий в уголовно-процессуальном праве обнаруживается с момента привлечения лица в сферу уголовного судопроизводства, регламентированного уголовно-процессуальным законодательством, наделяющего участника процесса мерой полномочий и функциональной ответственности, необходимых для разрешения этих противоречий.

Диалектическая обусловленность противоречий общественных и личных интересов участников уголовного судопроизводства объясняется наличием у них различных и порой несовместимых целей и способов их достижения. Причем если цели потерпевшего и обвиняемого имеют частный характер и, как правило, являются противоположными, то у государственного обвинителя и защитника подсудимого хотя частные задачи и противоположны, но общая цель, направленная на обоснованность, законность и справедливость принятия решения по делу, единая. По этому поводу писал еще А.Ф. Кони: "Прокурору не приличествует забывать, что у защиты, теоретически говоря, одна общая с ним цель содействовать, с разных точек зрения, суду в выяснении истины доступными человеческим силам средствами..." <6>.

--------------------------------

<6> Кони А.Ф. Собр. соч. М., 1967. Т. 4. С. 129.

В то же время особенностью уголовного судопроизводства является то, что оно постоянно подвержено возникновению конфликтов между должностными лицами (которые от имени государства призваны осуществлять уголовное преследование в ходе уголовно-процессуальной деятельности) и другими участниками процесса. Так, конфликтом общественных и личных интересов в уголовном судопроизводстве служит содержащаяся в уголовно-процессуальном законодательстве объективированная воля общества, которая лишь частично совпадает с его (общества) интересами, ибо последние изменяются быстрее, чем на то может реагировать правовая система <7>. В этом смысле средством устранения конфликтных ситуаций служит постоянное совершенствование уголовно-процессуального закона, в который с 1 июля 2002 г. (момента вступления его в силу) уже введено более 500 поправок.

--------------------------------

<7> См.: Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 186.

На возможность существования противоречий между личными и общественными интересами указывает гл. 4 УПК, определяющая основания отказа в возбуждении уголовного дела, прекращении уголовного дела и уголовного преследования. В то же время уголовно-процессуальный закон является гарантом и выразителем единства личных и общественных интересов, назначение и принципы выражают его социальную направленность, определяют природу, содержание и нравственную обоснованность уголовного судопроизводства.

Однако личные интересы не всегда совпадают с общественными, а их единство не исключает конфликта следователя с подозреваемым (обвиняемым), "который не брезгает никакими средствами" <8>, "подтасовывая факты и обвиняя потерпевшего" <9>, чтобы избежать справедливого наказания, а также не исключает конфликта со свидетелем в связи с его уклонением от явки по вызову, отказом от дачи показаний или дачей ложных показаний.

--------------------------------

<8> См.: Ларин А.М. Работа следователя с доказательствами. М., 1966. С. 45 - 46.

<9> Клеандров М.И. Как ускорить арбитражное судопроизводство // Российская юстиция. 2000. N 7. С. 12.

Наравне с ответственностью, которая ложится на органы и должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, невозможно переоценить роль в исследовании доказательств по уголовному делу суда (судьи), осуществляющего защиту конституционных прав и свобод граждан, поскольку он в большей степени подвержен влиянию различных противоречий. От них суд не защитит ни независимость, несменяемость и неприкосновенность, ни его положение - одной из ветвей власти (гарантированное Конституцией РФ).

Несмотря на то что суд сам не защищен от конфликтов, его миссия выражена полномочиями по осуществлению правосудия в качестве особого вида юридической деятельности, возлагаемой на него обществом и государством, суть которой состоит в том, чтобы рассматривать и разрешать споры и конфликты, связанные с действительным или мнимым нарушением права.

Находясь постоянно в эпицентре существующих противоречий сторон, суд не может существовать независимо от них. Его касаются в равной мере все возможные проявления противоречий в уголовном судопроизводстве. Это определяется мерой судебной власти, которая дает суду право признать лицо виновным в совершении преступления и назначить ему наказание либо применить к лицу меры принудительного характера.

Результатом возникших противоречий между судьей и конкретным участником судопроизводства может служить отвод, заявленный судье, нескольким судьям или всему составу суда (ст. 65 УПК).

В то же время судебные полномочия в полном объеме являются наиболее действенным средством разрешения противоречий в уголовном судопроизводстве. К ним относятся жалобы на действия (бездействие) и решения прокурора, следователя и дознавателя, например в отношении возбуждения или отказа в возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 125 УПК).

Мера ответственности суда выражена в том, что он берет на себя право самостоятельно принимать решение о возможности (несмотря на заявленный ему отвод), отправлять правосудие. Закон дает право суду решать данный вопрос самостоятельно. Возникновение противоречий по поводу отвода, заявленного судье, единолично рассматривающему уголовное дело (либо ходатайство о применении меры пресечения или производства следственных действий, либо жалоба на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела или о его прекращении), разрешается этим же судьей. Противоречия, связанные с отводом, заявленным судье, если уголовное дело рассматривается судом коллегиально, разрешаются остальными судьями. Противоречие по поводу отвода, заявленного нескольким судьям или всему составу суда, разрешается тем же судом в полном составе большинством голосов (ч. ч. 1 - 5 ст. 65 УПК).

Учитывая, что противоречия характеризуются противодействием сторон, имеющих противоположные интересы и цели, следует помнить, что непосредственное воздействие противоречий испытывают на себе участники противостоящих сторон уголовного процесса - обвинения и защиты. Спор между обвинением и защитой порожден наличием противоречий, касающихся, с одной стороны, необходимости уголовного преследования, а с другой - защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, нарушений и ограничений прав, свобод, интересов, а также возможности возмещения причиненного преступлением вреда.

Широкими возможностями разрешения противоречий обладают обе противоборствующие стороны: участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения (прокурор, следователь, дознаватель, потерпевший и др.) и со стороны защиты (подозреваемый, обвиняемый, защитник и др.), которые в соответствии с законом наделены правами для реализации своих законных интересов.

Следует заметить, что возможности в разрешении противоречий сторон определяются их полномочиями. В этом отношении сторона обвинения превосходит сторону защиты. Достаточно посмотреть на полномочия прокурора, представляющего сторону обвинения, чтобы соизмерить его возможности с возможностями защиты по разрешению между ними противоречий.

Так, в ходе досудебного производства прокурор уполномочен: надзирать за законностью приема и регистрации сообщений о преступлениях; возбуждать уголовные дела и поручать их расследование дознавателю, следователю, нижестоящему прокурору или сам проводить расследование; давать согласие дознавателю и следователю на возбуждение уголовного дела, на возбуждение перед судом ходатайств об избрании меры пресечения или производстве соответствующих процессуальных действий, а также другими полномочиями в соответствии с ч. 2 ст. 37 УПК. "В осуществлении функции уголовного преследования прокурор обладает максимальной полнотой полномочий, включая право лично возбудить и расследовать уголовное дело о любом преступлении, к чьей бы подследственности оно ни относилось" <10>.

--------------------------------

<10> Безлепкин Б.Т. Участники уголовного судопроизводства // Комментарий к УПК. М., 2004. С. 58.

Несмотря на широкие полномочия стороны обвинения по разрешению противоречий, не следует сильно умалять возможности разрешения противоречий противоположной обвинению стороны в лице защитника, который вправе: иметь с подзащитным свидания наедине без ограничения количества и продолжительности; собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи в установленном законом порядке, и привлекать специалиста; присутствовать при предъявлении обвинения; участвовать в допросе подозреваемого, обвиняемого и в иных следственных действиях, проводимых с участием обвиняемого или по их ходатайствам; знакомиться с протоколами следственных действий, проведенных с участием подзащитного, а по окончании расследования - со всеми материала уголовного дела, выписывать из них любые сведения в любом объеме, снимать копии за свой счет; заявлять ходатайства и отводы; участвовать в судебном разбирательстве первой, второй и надзорной инстанций и при рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора; приносить жалобы; использовать иные не запрещенные УПК средства и способы защиты. Несмотря на то что полномочия защитника гарантированы нормами Конституции РФ, а также УПК, все же существует ряд уголовно-процессуальных норм, обладающих правозащитными функциями, которые функционально предназначены для разрешения противоречий в уголовном судопроизводстве. Во-первых, правозащитным функциям по разрешению противоречий между интересами сторон в уголовном судопроизводстве посвящена гл. 9 "Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве", целью которой является исключение предвзятости и необоснованности в процессе предварительного расследования и судебного рассмотрения уголовного дела.

Одним из способов разрешения возникшего противоречия является отвод участника уголовного процесса. "Невыполнение правил о недопустимости участия в производстве по уголовному делу лиц, подлежащих отводу, относится к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, влекущим отмену соответствующих процессуальных решений либо признание тех или иных доказательств недопустимыми" <11>. Перечень обстоятельств, не допускающий судью, прокурора, следователя и дознавателя участвовать в производстве по уголовному делу, определен ч. 1 ст. 61 УПК. При наличии оснований уголовно-процессуальным законом определены способы устранения лица от участия в производстве по уголовному делу: самоустранение лица (ч. 1 ст. 62 УПК) и отвод (ч. 2 ст. 62 УПК). В перечень лиц, подлежащих отводу, вместе с судьей, прокурором, следователем и дознавателем вошли также секретарь судебного заседания, переводчик, эксперт, специалист, защитник, представители потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

--------------------------------

<11> Демидов В.В. Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве // Комментарий к УПК / Под ред. Д.Н. Козака, Е.Б. Мизулиной. М., 2002. С. 190.

Средством разрешения противоречий явилась ст. 74 УПК, которая впервые в Уголовно-процессуальном кодексе ввела общее правило о признании доказательств, полученных с нарушением УПК, недопустимыми. В этой же норме указаны виды нарушений, которые влекут признание полученного доказательства недопустимым. Так, ст. ст. 61 - 72, 75 УПК способствуют разрешению противоречий, вызванных обстоятельствами, исключающими участие определенных лиц в производстве по уголовному делу, с тем чтобы не допустить углубления противоречия и перерастания его в конфликт, который может ухудшить положение потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого или подсудимого и привести к судебной ошибке. Для недопущения такой ситуации служит ст. 75 УПК.

Говоря о наиболее острой форме развития противоречия - конфликте, следует заметить, что средством его разрешения в уголовном судопроизводстве служат меры, связанные с урегулированием конфликта, и меры принуждения.

Урегулирование социального конфликта происходит в условиях примирения противоборствующих сторон, находящихся в условиях конфликтного тупика, когда цена победы несоизмерима с ценой компромисса, который происходит на основе договоренности противоборствующих сторон пойти на уступки при сохранении противоположных интересов и наличии конфликтной ситуации. Такая договоренность может возникнуть в процессе возмещения потерпевшему имущественного вреда, причиненного преступлением, а также расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде (ч. 3 ст. 42, ч. 1 ст. 116, п. 5 ст. 228, п. 4 ч. 1 ст. 306 УПК).