Глава седьмая. Под утро меня все‑таки сморило

Под утро меня все‑таки сморило. Понимая, что никакие ухищрения больше не помогут и я банально отключусь, растолкал Тень. Дождался от следопыта положенного: «Пост принял» или что‑то вроде этого – и провалился во тьму. Крепкий сон без сновидений. Отдых для тела, а не для ума.

Спал недолго. Часа полтора, не больше. Но когда открыл глаза, рядом попахивало дымком и жарящимся мясом.

Я повернул голову и увидел следопыта, переворачивающего на самодельном вертеле тушку какого‑то животного. Именно она издавала те самые ароматы, что вернули меня к действительности.

– Доброе утро, командир.

– Взаимно… Вижу, ты уже поохотился?

– Не я. Это Щек зайца из пращи подбил. Ловкий малый. Длинноухий только брыкнул. А я не препятствовал. Запасы потихоньку кончаются. Четыре рта не три. Надо поберечь…

– Разумно. Местность оглядел? Водички умыться нигде рядом не видать?

– Там. – Следопыт махнул рукой на восток. – Шагах в сорока отсюда небольшой родничок бьет. Я ямку отрыл. Наверно, уже набралось достаточно. Фляги наполни заодно.

– Добро… – Я встал и с хрустом потянулся. – А Подорожник с хлопцем куда подевались?

– Целитель травки собирает. В той стороне. – Тень указал на юг. – Парнишка с ним увязался. Позвать?

– Не надо. Пусть… Думаю… – Я зажмурился и с удовольствием втянул запах. – Сами скоро вернутся. Небось тоже голодные.

– Это да, – усмехнулся Тень. – Ложились без ужина – стало быть, аппетит имеется. А вот вроде и они… Легки на помине. – Следопыт, чуть повернув левее голову, прислушался. – Странно… Мне кажется, их стало больше.

Я посмотрел в ту сторону. Точно – к костру приближались трое!.. Тим со Щеком и нечто непонятное, посередке между ними.

Высокая, в пояс трава мешала идентифицировать тип одежды и обуви, а верхняя часть одежды неизвестного напоминала расшитый ленточками маскхалат, нежели цельное платье. Голову он держал низко склоненной, как очень обессиливший человек. Что тоже довольно странно, поскольку рядом все‑таки был целитель. Или в этот раз Подорожник решил не выказывать инициативу без одобрения командира?

– Нет, не кажется. Они и в самом деле кого‑то к нам ведут. Где только нашли?

– Так я и говорю – странно…

– Согласен. Впрочем, чего зря гадать? Минута терпения – и ответы на вопросы сами подойдут к костру.

– Эй! Глядите, кого мы нашли! – первым не выдержал Щек. Несмотря на все опасности, которые нам пришлось пережить, паренька буквально распирало от удовольствия и радости. Впрочем, кто в таком возрасте не мечтает о приключениях?

– И кого же?

– Ее зовут Синяя Лента! И она сбежала от орков!

– Сбежала?!

До сих пор сохраняющий невозмутимость следопыт тоже поднялся поглядеть.

– От орков?.. – Его фраза в целом всего лишь дополнила мой вопрос, но придала иной оттенок.

Я удивлялся, что едва мы оказались в степи, как тут же наткнулись на беглянку. Событие, само по себе имеющее низкую степень вероятности. А вот Тень выразил более емкое удивление: как женщине удалось убежать от воинов, для которых эти просторы не просто родной дом? Говоря об орках в степи, самое верное сравнение лежит в плоскости «вода и рыба».

– Интересно. Пойду гляну… – Тень подхватил копье и, чуть пригибаясь, скорее по привычке, убежал.

Беглянка молча опустилась на землю у костра и замерла, не поднимая глаз. Похоже, ей было совершенно все равно, что сейчас происходит вокруг. Ступор от запредельной усталости, который даже острая боль не всегда способна преодолеть.

Выглядела она ужасно. Толстый слой копоти и грязи покрывал лицо и тело, во многих местах просвечивающее сквозь те жалкие обноски, что и в самом деле когда‑то были платьем. Руки, ноги в ссадинах, синяках и струпьях подсохшей крови. Волосы… С одного взгляда я даже затруднился бы ответить, чего у беглянки на голове больше: самих волос или набившегося в них сора, намертво сцепленного в один колтун сухими цветками репейника.

По внешнему виду даже возраст ее определить едва бы получилось. Во всяком случае, я, ни мгновения не сомневаясь, записал бы беглянку в самые древние старухи, если б не упругие груди, почти не прикрытые тканью. Грязные, как болотники колес после дождя, но тем не менее удерживающие форму. Что бесспорно указывало на молодость пленницы. А с учетом условий содержания – даже на юность.

– Я ее уже подбодрил, Влад… – Подорожник стоял рядом с женщиной. – Больше нельзя. Разум может помутиться. Она и так балансирует на грани.

– А что с ней? – Само сорвалось как‑то, но целитель Тим сам додумал мой не бог весть какой мудрый вопрос.

– Все это очень странно, командир. Там и истязания, и унижение, и любимая орками «дурь» – грибной отвар, отнимающий волю. Причем влили его в нее как бы не с ведро. Удивительно, что сознание у девчонки совсем не погасло.

– Подожди. Вы знаете, как ее зовут и что она беглянка. А больше ничего Синяя Лента вам не рассказала?

Услышав свое имя, беглянка повалилась на бок и свернулась калачиком, прикрывая голову руками.

– Сам видишь. Вот в таком виде мы со Щеком ее и нашли. Я дотронулся, подбодрил и спросил. Она пробормотала это имя и фразу: «Я – сбежала от них!». После чего не издала ни единого звука.

– А еще говорят, что чем дальше в лес, тем толще партизаны…

– Да, это ты верно заметил… – Из всей фразы Тим явно понял только одно слово. – Девушку голодом не морили. Во всяком случае, она не пленница. Я хочу сказать: не военная добыча… Это либо чья‑то данница, либо из тех дурочек, что сами к нелюдям жить уходят. Хотя вряд ли, для такой глупости она еще слишком юна.

Тень вернулся, присел рядом с беглянкой и внимательно осмотрел ее ноги и одежду.

– Что‑то прояснилось?

– Заяц сгорит… – проворчал следопыт. Щек охнул и присел у костра.

– Не многое, но кое‑что могу рассказать. Она действительно сбежала из стойбища. По ее следу шел отряд из троих воинов. Молодые орки. Возможно, даже не прошли обряд посвящения. Иначе она бы так легко не ушла. Впрочем, девчонке повезло дважды. Причем одно везение как бы повлекло за собой и второе…

– А короче?

– Примерно в ста шагах от того места, где вы ее нашли, аккурат в то самое время, когда мы беседовали с троллем, на девушку напали волки. Вообще‑то летом они людей не трогают, другой дичи хватает, но беглянка сильно кровавила. Вот на запах крови звери и вышли. Вот, сами взгляните. Это зубами и когтями сделано… – Тень ткнул пальцем в несколько запекшихся ран на ногах и руках беглянки. Потом – указал на прорехи в одежде.

– И в чем же ее счастье?

– В том, что преследователи нагнали свою добычу практически одновременно со зверями. Между орками и уже почуявшими кровь волками завязалась схватка. Стая собралась как для лета, большая. Не меньше десятка зверей. И пока они сражались, девчонка убралась оттуда.

– А кто кого одолел? – не сдержал любопытства Щек.

Следопыт только плечами пожал, вполне искренне не понимая, зачем объяснять очевидные вещи? Пришлось мне ответить парнишке.

– Волки вряд ли позволили бы девушке уйти. И не только потому, что подранки и ослабевшие особи их главная добыча. А из‑за того, что когда звери ошалеют от крови, они режут все живое вокруг, покуда сами не обессилят.

– В точку, командир, – кивнул Тень. – Поэтому я считаю, что гнались за девчонкой молодые орки. След там остался сложный, но опытный воин сумел бы разобраться, и ее схватили бы. Не так далеко беглянка и отползла…

– Да, действительно повезло девчонке.

– А я о чем?.. Ну мы есть будем или как?

* * *

Как у людей, в зависимости от предложенных обстоятельств, смещается точка зрения на одни и те же вещи. Я имею в виду, не из списка фундаментальных и незыблемых истин.

Взять, к примеру, время приема пищи. Совсем недавно я считал и готов был подписаться под каждым словом, что нет и не может быть ничего лучше ужина. А вот сейчас…

Помня прежние высказывания, не стану утверждать, что завтрак действительно самый важный прием пищи, но что очень вкусный, особенно если ты накануне ложился спать без ужина – факт неоспоримый.

Парни даже косточки заячьи не обгладывали, а перемалывали крепкими зубами, не ведающими кариеса и прочих достижений цивилизации. Вот что значит здоровый образ жизни и натуральные продукты. Без ГМО, сахара и прочих нехороших излишеств. Ну а я – дитя асфальта и перелома тысячелетий – даже испытывать свои фотополимерные пломбы на прочность не стал. Не то что кости, хрящи и те только облизнул. Повертел с сожалением в руке остатки пиршества, осознавая простую истину, что один заяц четверых мужиков насытить не способен, и отбросил в сторону.

Синяя Лента, которая до этого мгновения ни разу не пошевелилась, вскочила на ноги, как подброшенная пружиной. Молнией метнулась за костью, и прежде чем хоть один из нас успел рот открыть, захрустела объедками похлеще моих товарищей. Да что там товарищей, любая овчарка обзавидовалась бы.

– Брось! – Я первым обрел голос. – Ты что!

Я имел в виду, что мы оставили кусок зайца и на долю беглянки, просто ждали, когда она придет в себя. Но эффект от резкого окрика получился совершенно неожиданный.

Едва заслышав недовольный голос, девушка опять упала на колени, прикрывая руками голову, зато хруст только ускорился. Как будто мясорубку на повышенные обороты запустили. В общем, она всем видом демонстрировала, что готова понести любое наказание, но еду отдавать не собиралась.

– Прах меня побери! – стукнул кулаком по колену Подорожник, отчего беглянка сжалась еще больше. – Вы поняли?!

– Да. – Тень хмуро кивнул. – Бедняжка привыкла подбирать объедки за орками. А те ее за это поколачивали… Слегка, в шутку… Иначе приучили бы побираться, когда никто не видит.

– Иди сюда… – Я поманил девушку к костру. – Не бойся. Не обидим.

Синяя Лента поглядела на меня из‑под локтя, кивнула, встала на четвереньки и быстро подползла к нам. Но после этого снова повела себя странно. Остановившись в паре шагов от костра, она развернулась к нам задом.

– Чтоб вам и после смерти покоя не было! – изрек очередное проклятие целитель Тим, сплевывая под ноги. – Мало мы их били. Надо было в корень вырубать…

– Чего это она? – удивился Щек. – Орки запрещают женщинам на огонь смотреть?

– Да, парень, вроде того, – подтвердил Подорожник. – Но не переспрашивай. Мал еще, потом поймешь…

Я же снял с огня остатки жареного зайца и подошел к беглянке.

– Держи.

Девушка посмотрела на кусок мяса, с испугом перевела взгляд на меня и замотала головой.

– Нельзя…

– Ешь, тебе говорят! – Я прибавил в голос командирских ноток. – Не люблю худых.

Такое объяснение Синей Ленте было доступно. Девушка извернулась, подалась вперед и зубами схватила мясо.

– Не торопись, ешь спокойно. Не отниму…

Я демонстративно повернулся к ней спиной и, стараясь не делать резких движений, возвратился к товарищам.

– Говоришь, данница? – переспросил, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Скорее всего, – ответил целитель Тим.

– А мне вот интересно. – Я буквально ощущал, как на скулах вздуваются желваки. – Те старосты, которые рассчитываются за долги с орками и другими нелюдями девушками, знают, что их дочерей там ждет? – Я впился взглядом в глаза Подорожника, словно именно он был виноват в этом паскудстве.

– Не дети, догадываются…

Целитель Тим взгляд не отвел. Выждал какое‑то время, а потом сам спросил:

– Скажи, командир, а ты считаешь, это крестьяне виноваты, что Легион не смог победить нелюдей до конца и император вынужден был отдать своих подданных в рабство гоблинам и оркам?

Я точно знал, кто виноват, но объявлять об этом вслух было еще слишком рано. Революционные идеи сами должны вызреть в умах, иначе массы их не поймут. Соответственно и не поддержат.

– Ладно, замяли для ясности… Давай думать, как бедняжку из этого состояния выводить?

– Извини, Влад, но этому меня не учили, – дернул щекой целитель Тим. – Телесные раны ее я залечил, бодрости еще чуток прибавлю, а большего не ждите… Я полевой маг, а не академический.

– А ты что скажешь, Тень?

– Увы, ничего, командир. Опыта общения с девицами не имею. До службы в Легионе рановато мне было к ним приглядываться, потом – недосуг. А после… – Следопыт нахмурился. Кому приятно вспоминать время, когда считал дни до смерти и едва‑едва с порога дома до завалинки добирался без посторонней помощи. – Ну ты меня понял…

– Понятно, – вздохнул я. – Со мною примерно такая же картина. А Щека можно и не спрашивать.

– Это почему? – Парнишка обиженно надулся, – у меня, чтоб вы знали, целых пять сестер! И трое из них – старше годами. Вот…

– Серьезно? Не шутишь?.. – Я состроил лицом выражение максимальной заинтересованности.

– Нет.

– Ну тогда ты, парень, точно опытнее нас всех вместе взятых. Давай, подскажи: что надо сделать, чтобы девушку… не развеселить, какое тут к… – Я проглотил типичное для своего мира, но непонятное тут ругательство. – Но хоть немного расшевелить, что ли?

– Мои сестры обо всем на свете забывают, когда имеют возможность примерить новое платье, умыть и расчесать волосы, особенно если видят свое отражение… – важно произнес Щек. – А еще посплетничать любят. Тут уж и не корми, дай только посудачить о ком угодно.

– SPA‑салон, парикмахерская, бутик или модистка… – пробормотал я себе под нос. – Ничто не вечно под луной, кроме женских капризов. Спасибо, Щек. Ты молодец. Похоже, все точно подметил… Но, увы, в нашем распоряжении нет ничего из перечисленного списка. Разве что возможность посплетничать. Кстати, не без пользы для нас самих. Вот только сомневаюсь, что девушка в таком состоянии готова к откровенной беседе.

– Почему ж ничего? – Тень сунул руку в котомку и вытащил оттуда аккуратно сложенный сверток белой материи. – Вот… У меня есть новая рубаха. Еще не надеванная. Думаю, после тех лохмотьев, что на ней сейчас, такая обновка девчонке самым прекрасным платьем покажется.

– Здорово… – Я полез чесать затылок и наткнулся на бандану. – Гм… Кажется, и у меня кое‑что из женского гардероба найдется. Простирнуть бы только не помешало… Особенно после последнего кувыркания.

– Ну это как раз самое простое… – оживился целитель Тим. – Судя по цвету и буйности растительности, да и вообще, по моим ощущениям – вон там, не далее как в миле, должен быть водоем. Достаточно большой, чтоб его присутствие ощущалось даже тут.

– А не может водоем быть меньше, чем ты предполагаешь, но располагаться ближе? – уточнил Тень несколько витиевато.

– Что? – не сразу сообразил Подорожник. – Ты почему спрашиваешь?

– Просто там, куда ты показываешь, звериный водопой. Шагах в двухстах от нас, а то и чуть ближе. Поплавать вряд ли получится, а искупаться и простирнуть – можно. Я думаю. Вчера – волки, а сегодня наш запах распугали зверье. Так что вода должна быть чистая, не взболтанная.

– Говорю тебе, большой водоем!.. – обиделся Подорожник. – Я не лягушка, чтобы каждое болото чувствовать.

– А глаза на что? – не понял подковырки следопыт. – Вон же следы. Видишь? А куда еще такая тропа может быть протоптана, если не к водопою?

– Тихо, тихо… Одно другому не помеха. – Я остановил ненужный спор. – Я понимаю, что в душе у каждого кипит, но не сгоняйте зло друг на друге. Тем более что вы можете быть оба правы. Озеро – само собою, водопой – тоже. Все, хватит разглагольствовать. Встали, собрались, пошли. На месте разберемся. Щек, я тебе, как самому опытному в общении с женщинами, поручаю присмотр за Синей Лентой. Приказ ясен?

– Так точно, командир.

Хор голосов был вполне синхронен. Глядишь, через месяц‑другой даже Швед не сможет придраться…

* * *

Тень не ошибся и на этот раз. Водопой оказался именно в том месте, где указал следопыт. Эдакая большая лужа примерно метров пять в длину и три в ширину. Но не на заболоченной почве, а как бы в каменной чаше. Мне приходилось встречать такие и дома. Посреди слегка холмистой равнины вдруг выпирает на поверхность скальная порода, в большинстве так и остающаяся россыпью камней, а иногда – образует вот такую впадинку и крохотное озерцо… Частью питающееся подземными ключами, а частью – собирающее дождевую воду.

Мы указали на него Синей Ленте и, смешав в кучу уговоры, просьбы и приказы, кое‑как растолковали девушке, что ей следует искупаться и переодеться. Лучше всего помогла демонстрация рубахи Тени. Увидев ее, Синяя Лента тут же, ни капельки не смущаясь наготы, сбросила лохмотья, но в воду полезла только после моего грозного окрика и демонстрации кулака. Да и то так долго топталась на краю, что Тень не выдержал и пихнул ее в спину.

Синяя Лента плюхнулась в озерцо с таким визгом, словно оказалась в геенне огненной. Похоже, в прошлом девушка с водой не дружила. Но, сообразив, что ничего страшного с ней не случилось, она вскоре поутихла.

– Ладно. – Подорожник покосился на беглянку, что с явным неудовольствием сидела по шею в воде и только ожидала разрешения выйти. – Купание мы кое‑как устроили, а что с ее волосами делать? Вшами там аж кишмя кишит. А расчесать это… – Следопыт махнул рукой, не в состоянии подобрать слова. – Проще срезать под корень.

– Другого способа не вижу… – согласился Тень. – А то и мы от нее запаршивеем.

– Как бы не обидеть?.. – неуверенно произнес Щек, окончательно войдя в роль эксперта по женскому вопросу. – В деревне остричь девушке волосы – это самый большой позор. Хуже и придумать сложно.

– Знаю… – пожал плечами целитель Тим. – Но тут выбирать не из чего. Здоровье дороже. Я потом немного ускорю рост волос. Это похоже на исцеление. Несложно… Через неделю‑другую косы по плечи отрастут. А пока – в платке походит. Все равно, кроме нас ее никто не видит. Да и вообще, девчушку, скорее всего, продали в раннем детстве, так что в ее понимании – мы ее новые хозяева и по сравнению с орками странно милосердные. Так что стерпит… Да и традиции людей едва ли знает или помнит.

– Синей Ленте холодно… – Голос девушки странно дрожал.

Я торопливо сунул руку в воду и выругался. Вот идиоты. Решили, раз лето – то вода должна быть теплой, а она тут не так чтоб ледяная, но и на курорт не тянет.

– Вылезай.

Второй раз повторять не пришлось. Синяя Лента выскочила из озерца примерно с той же скоростью, что попала в него. Ее аж колотило от холода, но больше она не пожаловалась ни единым словом. Стояла, тряслась и ждала следующих приказов.

Похоже, новые хозяева оказались не такими уж и милосердными…

А ведь мог бы предположить, – был у меня похожий случай. И тоже летом, когда мы с друзьями вот так же, не спрашивая броду, решили искупаться в лесном озере. Неделю жара стояла за тридцать, поэтому никто и подумать не мог, что нас ждет. Обратно мы вылетали из воды, как в прокрученной назад киноленте. Прыжок в озеро, вопль от нестерпимого ожога холодом и прыжок обратно, на берег. Хорошо дно оказалось твердым, не болотистым и было от чего оттолкнуться.

Целитель Тим, как любой врач, имеющий иммунитет на девичьи прелести, быстро растер Синюю Ленту какими‑то тут же сорванными травами. Кожа у девушки порозовела и даже засветилась, словно перламутр на солнце. Красавицей, в моем понимании и современном вкусе, я бы ее не назвал, но девушка оказалась вполне приятно сложена.

– Садись… – Подорожник указал Ленте на землю рядом.

После незамысловатых забав орков она ничего другого и не ожидала. Но когда села и попыталась лечь на спину, а целитель придержал ее за плечи, девушка опять попыталась скукожиться и прикрыть голову руками. Причем проделала все это молча, без единого слова жалобы. То ли усвоила, что просить о пощаде бессмысленно, то ли орки, получая удовольствие от воплей жертвы, били дольше и сильнее.

– Успокойся… – Подорожник погладил девушку по плечу и достал нож. – Больно не будет.

Синяя Лента посмотрела на лезвие, потом на нас и запрокинула голову, подставляя горло.

– Хорошо, – одобрил целитель Тим. – Я не собираюсь тебя убивать, но так мне будет удобнее. Замри и не шевелись, а то порежу.

Девушка обреченно закрыла глаза.

То ли Подорожник имел большой опыт, в том смысле, что, обрабатывая раны на голове, лекарям часто приходится сбривать волосы пациентам, то ли так получилось, но оболванил он Синюю Ленту буквально в мгновение ока. Всего несколькими десятками точных и уверенных движений. Не совсем под лысого орешка, но достаточно, чтобы не оставить зарослей, где бы могла спрятаться хоть какая‑то лишняя живность.

Девушка сидела смирно. Похоже, несмотря на все заверения Тима, она все‑таки ждала обрывающего мучения удара по горлу.

Когда Подорожник закончил стрижку и отступил в сторону, Лента продолжала сидеть в той же позе, как он ее оставил. Глаза девушка осмелилась открыть только после того, как ее былая прическа затрещала на огне.

Пробормотав, что волосы выбрасывать плохо, Щек разжег небольшой костерок из сухих стеблей. И как только целитель Тим отошел в сторону, парнишка аккуратно собрал все колтуны и сунул в огонь. Полыхнуло так, словно в костер плеснули маслом.

Синяя Лента непонимающе огляделась, потом провела рукой по лысой голове и глаза ее округлились до невообразимых размеров.

– На, примеряй! – Тень взмахнул перед лицом готовой разрыдаться девушки белоснежной рубахой, словно тореадор мулетой перед мордой разъяренного быка, отвлекая внимание. – Нравится?

Можно было и не спрашивать. Рубашка и в самом деле была хороша… Сшитая из тонкого полотна, тщательно выбелена, да еще и с красной вышивкой по краю подола, вырезу и рукавам. А еще со шнуровкой на запахе воротника, заканчивающейся небольшими такими же красными, как и узор, кисточками. В общем, как бы и не совсем мужская рубашка‑то?.. Но впечатление на девушку она произвела нужное. Неотразимое.

– Мне?! – Девчонка даже заговорить осмелилась.

– Да. Надевай.

Синяя Лента вскочила на ноги, позабыв обо всем. Схватила рубашку, какое‑то время держала перед собой на вытянутых руках, словно опасалась прикоснуться. Потом закрыла глаза и нырнула в нее.

Одежда с чужого плеча редко приходится впору, особенно – когда женское платье надевает мужчина. А вот наоборот…

Странно, но давно подмечено, что мужская рубашка, особенно если кроме нее на теле девушки больше ничего нет, смотрится невероятно сексуально и возбуждающе. Может, они именно поэтому, вскочив с постели, не торопятся одеваться в свое, а непременно норовят влезть в наши футболки, тельняшки или те же самые рубашки? Для закрепления эффекта, так сказать? И – рефлекса…

Поясок из кожи гадюки, который Щек хотел приспособить для изготовления новой пращи, как и платок Листицы тоже оказались к месту и впору. В общем, вопрос с гардеробом для беглянки, кроме обувки, временно был решен. Но об этом Тень просил не беспокоиться. Дичи много. Если будет чем поужинать, то наутро – будет и во что обуться.

В общем, можно было двигаться дальше. Ну хотя бы для того, чтобы убедиться, что и Подорожник не ошибался насчет большого водоема.