Пирамиды и полеты на Луну

После Второй мировой войны прогресс в науке и технике был настолько экстраординарным, что вряд ли стоит на этом подробно останавливаться. Если бы ничего не произошло, кроме изобрете-

ния компьютера и открытия ДНК, послевоенный период все рав­но мог бы считаться наиболее революционным в истории науки. Но в действительности произошло гораздо большее.

Мы не только улучшили наши технологии, мы начали дей­ствовать на все более глубоких уровнях природы, так что вместо крупных кусков материи нам теперь доступно создание настолько невероятно тонкого слоя материала, что, по словам «Science», «элек­троны в нем реально движутся только в двух измерениях»¹. Мы можем чертить линии шириной всего в одну двадцатимиллиард­ную метра. Мы скоро сможем собирать вещи буквально по атому. Это не «прогресс», а переворот.

Американская национальная академия инженерных наук в 1989 г. составила список 10 наиболее важных достижений инженерного дела за предыдущие 25 лет. Список возглавила посадка «Аполло­на» на поверхность Луны, которая исторически приравнивается к строительству египетских пирамид. Затем шли разработка спутни­ков, микропроцессоров, лазеров, реактивных самолетов, продук­тов генной инженерии и другие достижения. С начала 50-х годов, когда в Соединенных Штатах стала давать ростки новая система создания благосостояния, люди впервые в истории открыли доро­гу к звездам, определили биологическую программу жизни и изоб­рели интеллектуальные орудия такие же важные, как письменность. Это поразительные достижения, осуществленные практически за одно поколение².

Но не только научное или техническое знание сделало, или скоро сделает, замечательные успехи. Во всем — от теории органи­зации до музыки, от изучения экосистем до нашего понимания мозга, в лингвистике и теории обучения, в исследованиях нерав­новесности, хаоса и диссипативных структур — база знаний рево­люционизируется. И даже по мере того как это происходит, кон­курирующие исследователи в таких областях, как нейронные связи и искусственный интеллект, обнаруживают новые знания о самом знании.

Эти трансформирующие успехи, явно далекие от мира дипло­матии и политики, в действительности неразрывно связаны с се­годняшними геополитическими взрывами. Знание — это фактор в мировой борьбе за власть.