Новый альянс

В экономике, базирующейся на знании, самым важным поли­тическим вопросом в своей стране является уже не распределение или перераспределение богатства, а распределение информации и СМИ, которые создают материальные ценности.

Эта перемена столь революционна, что ее нельзя изобразить средствами привычной политической картографии. Новая систе-

ма создания богатства заставит политиков, активистов и теорети­ков в области политики — независимо от того, считают ли они себя относящимися к правому или левому крылу, к радикалам или консерваторам, к феминистам или сторонникам традиционных взглядов — пересмотреть все политические идеи, сложившиеся в индустриальную эру. Сами эти категории уже выходят из употреб­ления в наши дни.

И социальная справедливость, и свобода сейчас становятся все более зависимыми от того, как каждое общество решает три ос­новные проблемы: образования, информационной технологии (в том числе и технологии СМИ) и свободы высказываний.

В отношении образования. Сейчас требуется столь глубокий пересмотр концепций, выходящий далеко за пределы таких воп­росов, как бюджет, размер классов, оплата труда учителей, тради­ционные конфликты по поводу учебной программы, что мы не можем рассматривать здесь образование серьезно. Так же, как те­левизионные сети Второй волны (или всех отраслей промышлен­ности заводского типа), наши системы массового образования аб­солютно устарели. Точно так же, как и в случае СМИ, образование будет требовать пролиферации новых каналов и все большего раз­нообразия учебных программ. Система высокого выбора должна заменить систему низкого выбора, если школы действительно дол­жны подготовить людей к приличной жизни в новом обществе Третьей волны, не говоря уж об их экономически продуктивной роли.

Связь между образованием и шестью принципами новой сис­темы СМИ — интерактивностью, мобильностью, обращаемостью, возможностью взаимосвязи, повсеместностью и глобализацией — исследована слабо. И все же игнорировать отношения образова­тельной системы будущего с системой СМИ будущего — это зна­чит обманывать учащихся, которые начнут формироваться обеими этими системами.

Важно то, что образование перестало быть просто приоритет­ным занятием родителей, учителей и горсточки реформаторов в этой области, а стало заботой прогрессивных секторов бизнеса, ибо его руководители все больше осознают связь между образова­нием и глобальной способностью к конкуренции.

Следующая приоритетная забота — это быстрая универсализа­ция доступа к компьютерам, информационной технологии и со­временным СМИ. Никакая нация не сможет действовать в сфере экономики XXI в. без соответствующей XXI в. электронной инф­раструктуры, охватывающей компьютеры, передачу данных и дру­гие новые возможности. Это требует от людей, чтобы они были бы так же знакомы с этой информационной инфраструктурой, как с автомашинами, скоростными дорогами, поездами и транспортны­ми инфраструктурами индустриального периода.

Конечно, каждый человек не должен быть инженером по теле­коммуникациям или специалистом по компьютерам, так же как не каждый должен быть механиком по машинам. Но умение обра­щаться с системами передачи информации, в том числе с компью­тером, факсом и современными высокоразвитыми телекоммуни­кационными системами, должно быть для любого человека столь же свободным и простым, как сегодня с транспортными система­ми. Поэтому ключевая задача тех, кто хочет иметь продвинутую экономику, состоит в том, чтобы содействовать ускорению ввода в действие Закона повсеместности, т.е. обеспечить гарантированный доступ к возможно более широкому классу СМИ всех граждан, как богатых, так и бедных.

Наконец, если суть новой экономики — это знание, то демок­ратический идеал свободы высказывания становится главным по­литическим приоритетом, а не чем-то, находящимся на перифе­рии, как это было раньше.

Государство — любое государство — занято тем, чтобы быть у власти. Чего бы ни стоила экономика для остальных людей, оно будет искать пути к обузданию последних революционных пере­мен в области коммуникаций, желая использовать их в своих це­лях, и оно будет создавать преграды свободному течению инфор­мации.

Государство изобрело новые формы контроля над умственной деятельностью, когда индустриальная революция привела к созда­нию СМИ, и оно станет искать новые средства и методики, кото­рые помогли бы ему сохранить хотя бы некоторый контроль над образами, идеями, символами и идеологиями, доходящими до про­стых людей через новую электронную инфраструктуру.

Энтузиазм, связанный с теми способами, которые были ис­пользованы для свержения тоталитарных режимов в Восточной Европе, не должен ослепить людей настолько, чтобы они не за­метили еще более утонченных манипуляций над их умами, ко­торые в будущем постараются организовать правительства и по­литики.

Никакое общество не может вынести полную свободу инфор­мации. Для жизни общества необходимо сохранение некоторой секретности. Полная свобода информации означала бы полную утрату личной жизни. Бывают моменты крайнего кризиса, момен­ты «очевидной опасности», когда абсолютная свобода предлагает поджигателям подлить бензин в пламя бушующего огня. Поэтому абсолютная свобода высказывания возможна не в большей мере, чем какой бы то ни было иной «абсолют».

Однако чем больше общество продвигается к суперсимволи­ческой экономике, тем более важным становится возможность сво­бодных высказываний в очень широких пределах, в том числе и оппозиционных. Чем в большей степени любое правительство ста­рается заглушить или замедлить этот обильный и свободный по­ток информации и знания, в том числе нетривиальных идей, ин­новаций и даже несогласий политического характера, тем более оно замедляет переход к новой экономике.

Ибо широкое распространение всемирной нервной системы сочетается с наиболее важной переменой в функции свободных высказываний, которая когда-либо была, по крайней мере с пери­ода французской и американской революций.

В аграрном прошлом новые идеи часто несли с собой угрозу для выживания. В обществах, которые жили в условиях самых скуд­ных средств к существованию, используя способы, апробирован­ные в течение столетий, любое отклонение от привычного было опасным для хозяйства, ведь оно не имело никакой возможности подвергать себя риску. Само понятие о свободе мысли казалось тогда совершенно чуждым.

С ростом научного знания и индустриальной революции в жизнь вошла совершенно новая идея — представление о том, что для «прогресса» необходимы умы, свободные от государственных

или религиозных оков. Однако это относилось в то время лишь к очень небольшой части населения.

По мере революционных изменений в новой системе произ­водства материальных ценностей это стало касаться не только ничтожной части работающего населения, а вполне значитель­ного и все более увеличивающегося числа людей, чья произво­дительность очевидным образом зависит от свободы создавать все что угодно — от нового дизайна товара до новой компью­терной логики, метафор, научных интуиции и эпистемологии. Суперсимволическая экономика вырастает на основе культуры, в которой огромную роль играют новые идеи, часто оппозици­онные, в том числе и идеи политического характера.

Таким образом, борьба за свободу высказываний, которая рань­ше касалась только людей интеллектуальных профессий, стано­вится существенной для всех, кто способствует экономическому прогрессу. Подобно адекватному образованию и доступу к новым СМИ, свобода высказываний является теперь не политическим лакомством, а необходимой предпосылкой экономического сорев­нования.

Этот факт закладывает основы для необычной политичес­кой коалиции будущего — коалиции, которая объединит две груп­пы людей, с самого начала индустриальной революции высту­павших часто в роли соперников: с одной стороны, это интеллектуалы, ученые, художники, сторонники гражданских свобод, и с другой — преуспевающие администраторы, держате­ли акций, капиталисты. Все они в наше время понимают, что их интересы зависят от революционных преобразований в системе образования, расширения доступа всего населения к компьюте­рам и другим новым СМИ и защиты или даже расширения воз­можностей свободного высказывания.

Такая коалиция является лучшей гарантией как интеллекту­ального, так и экономического движения вперед к экономическим системам XXI в.

Для Маркса свобода была осознанной необходимостью. Те, кто хочет строить экономические структуры XXI в., вероятно, увидят, что необходимость является матерью свободы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: