Толерантность к фрустрациям. 23 page

состоит в том, что они умеют изготовлять новости". Фромм

Фрейд не мог не заметить параллели между тотемизмом абориген и социальным колдовством современных людей, и как и следовало ожидать вместо того, чтобы назвать оба феномена отсутствием культуры, он напротив, признал общество абориген равно культурным нашему обществу в социальных отношениях, отделив только технический прогресс, так как необходимые "запреты" Сверх-Я наличествуют и у абориген.

"до сих пор душевная жизнь и культурный уровень дикарей оценивались ниже, чем они того заслуживают. Если рассматривать вытеснение влечений как мерило достигнутого культурного уровня, то приходится согласиться, что и в период господства анимистической системы имели место успехи и прогресс, которые совершенно несправедливо недооценивают из-за их суеверной мотивировки". Тотем и табу Фрейд

На самом деле, как первобытное общество с его колдовством сил природы, так и современное общество с феномен социального колдовства только на пути к культуре объективной этики, наличествующей сегодня только у весьма тонкой прослойки людей, похожих на самоактуализирующихся людей Маслоу и на организаторов визинарных компаний в работах Пораса и Коллинза.

3. Макиавеллианцы и Социальное Колдовство.

Социальное Колдовство является основным механизмом воздействия на психику простых людей, используемое макиавеллианцами для потребления их энергии через активируемое таким образом Притяжение Влюбленности.

«Но рано или поздно наступает такой момент, когда все меняется и человек начинает действовать иначе. Это происходит, когда мы влюбляемся. Мы словно попадаем под власть волшебных чар. В обычное время наша голова занята собственными заботами, теперь же ее переполняют мысли о возлюбленном. Мы становимся эмоциональными, утрачиваем здравомыслие, делаем глупости, каких раньше ни за что бы не натворили. Если это состояние затягивается внутри нас что-то надламывается, мы в конце концов уступаем воле любимого человека, а заодно и собственному желанию обладать им.

Обольстители в полной мере осознают, что в такие минуты капитуляции они получают головокружительную власть….Все великие обольстители знают, куда важнее вызвать влюбленность, чем похоть. Влюбленный чувствителен, уязвим, легко поддается обману (латинское слово seductio – «соблазнить» - буквально означает «ввести в заблуждение, сбить с пути»). Человека, находящегося во власти похоти труднее контролировать, и к тому же получив удовлетворение, он без сожаления покинет вас. Обольстители действуют неспешно, они околдовывают, опутывают свою жертву путами любви, добиваясь того, что физическая близость лишь сильнее порабощает их» Грин Законы обольщения

Суть трюков "соблазнителей" состоит в том, чтобы предстать в образе социальной силы, и войти таким образом через СВ Эгосистемы. Дальше еще немного техники и притяжение Влюбленности человека уже всецело в ваших руках. Об этом мы поговорим позже, в этой главе мы рассмотрим только использование социального колдовства.

Роберт Грин в множестве вариаций и нюансов учит методике использования Социального Колдовства. Одно из первых правил учит делать ставку на эмоции, прибегать к театральным образам и символам и избегать интеллектуальных контактов. Как видите пока все правильно – Социальное Колдовство (как и любое колдовство) – это чисто силовой механизм ФК ЗСС ПЭ.

"Что же касается визуальной информации, то она позволяет идти напрямик, минуя лабиринт слов. Она поражает эмоциональной силой и воздействует мгновенно, не оставляя простора для рефлексии и сомнений. Подобно музыке, она прорывается, минуя заслоны рациональных, рассудочных мыслей.

Необходимо понимать: слова неизбежно ставят вас в оборонительную позицию. Если вы вынуждены объясняться, тем самым сразу же возникают сомнения по поводу вашей силы. Однако зрительный образ внушителен априори. Он не располагает к вопросам, порождает мощный ассоциативный ряд, исключает нежелательные интерпретации, немедленно находит путь к сознанию и разрушает непреодолимые преграды, воздвигаемые социальным неравенством. Слова возбуждают споры и дискуссии, образы объединяют людей. Образы — важнейшие и необходимые инструменты власти".Грин 48 законов власти

Следующее правило учит казаться быть "сверъестественным", "мифическим", "оккультным" и использованию подобных эмоциональных феноменов, чье происхождение связанно с информацией Эгосистемы. Подчеркивая "духовность" процесса, Грин указывает на то, что цель не в биологической близости, а в управлении психическим током, током Влюбленности.

"Ваша цель напротив, не искусственность, а сверхъестественность – нечто странное и в тоже время привычное, вроде дежавю или воспоминаний детства – что-то слегка иррациональное и напоминающее сон. Сверхъестественное, смесь реального и нереального, обладает сильнейшей властью над нашим воображением. ….необычное, фантастическое или таинственное (например, разговор о судьбе, неумолимом роке) Вы туманно напоминаете людям какие-то их детские образы или возможно какой-то персонаж из книги или фильма….Люди испытывают огромное удовольствие от встречи с тем кто напоминает им героев или героинь их детских фантазий. Джон Кеннеди представлялся воплощением рыцаря – благородный, храбрый, обаятельный. Пабло Пикассо …был то Минотавром из древнегреческих мифов, то плутом с чертовинкой – образ, невероятно привлекательный в глазах женщин….Весь фокус заключается в том, как вызвать ассоциации между собственной личностью и чем-то мифическим – с помощью одежды, которую вы носите, слов, которые произносите, мест, где вы появляетесь….Религия – самое обольстительно из всего что создано человечеством. …Духовность – прекрасное прикрытие для ваших манипуляций: кажется, что само время не властно над вашими отношениями, а в душе вашей жертвы открывается простор для зарождения экстаза. Помните: обольщение - процесс духовный, а нет ничего что поникало бы в сознание легче и занимало его сильнее, чем высокие духовные и оккультные материи Вам необходимо усилить действие своего обаяния, а для этого самое время придать обольщению видимость чего-то возвышенного и одухотворенного, ибо ничто иное не в состоянии так эффективно смутить и очаровать вашу жертву. Вами руководит не соблазн, но предопределение, рок, неземные мысли и все, что только есть высокого и прекрасного" Грин Законы обольщения

Все это необходимо приправлять широкими театральными постановками – (у меня всплывают в памяти фильмы Залмана Кинга с участием Микки Рурка, "Дикая орхидея", например) – которые должны демонстрировать ваше истинное социальное могущество и значение; вы должны уметь окружить себя множеством друзей, стараться быть роскошным, загадочным, таинственным и тд и тп. Наконец завершающий элемент социального Колдовства – нападки на общепринятые нормы. Неважно, какими бы ни были эти нормы, гуманными, подобно объективной этике, или просто обезьянничанием и подражанием сильным без понимания сути. Интеллект и анализ как всегда ни при чем. Важен только силовой механизм – разбей силу и докажешь, что сильнее этой силы. "Плюя" на нормы общества, макиавеллианцы доказывают, что они сильнее этого общества. Вот собственно и вся философия "нонконформизма". Другими словами – это тот же конформизм, все то же социальное колдовство, только со знаком минус. И конформисты и нонконформисты признают только силовой аспект за нормами, в упор не видя их объективного содержания, и вопрос лишь в том, считаете ли вы силу норм – сильнее или слабее себя? Но силовой, неинтеллектуальный разрез сохраняется в полной мере. Это видно даже из того, что Грин прямо рекомендует создавать образ злодея если понадобиться и вовлекать в "преступления" "жертву".

"Общество пребывает в состоянии непрерывного движения, но кое‑что при этом остается неизменным, а именно: в огромном большинстве своем люди принимают то, что считается нормальным (что бы это ни было) для данного времени. Они смиряются, играют отведенные им роли. Конформизм неистребим, поскольку люди суть существа общественные, постоянно подражающие друг другу. Денди существовали во все эпохи, во всех культурах, и повсюду, где бы они ни появлялись, они процветают благодаря тому самому конформизму — роли, которую играет большинство. Денди демонстрируют и подчеркивают свое истинное и радикальное отличие от других, отличие во внешнем облике, в манере держаться. Поскольку мы с вами в массе своей подавлены и скованы отсутствием свободы, нас тянет к тем, кто подвижнее нас и кто щеголяет своей инаковостью, выставляя ее напоказ. Денди способны быть обольстителями в социальной сфере ничуть не в меньшей степени, чем в любовной. Вокруг них собираются люди, их стилю с удовольствием подражают, придворные или толпа с готовностью влюбляются в них. ….Нонконформизм Денди, однако, простирается далеко за пределы внешних проявлений. Отношение к жизни — вот что выделяет его среди прочих; усвойте такое отношение — и вас окружит толпа последователей. Денди крайне, подчеркнуто надменны. Они совершенно не интересуются мнением других людей, никогда не стараются понравиться. Дерзость Денди нацелена на социум и представляет собой пощечину общественным устоям. Многие испытывают подавленность из‑за того, что являются заложниками принятых норм, которые требуют от них вежливости и благопристойности. Такие люди приходят в восторг от общения с личностью, которая, не задумываясь, плюет на все приличия ".Грин Законы обольщения (выделено мной)

Как видите, здесь очень четко показано, что нонконформизм паразитирует на конформизме, питается им как основой своего силового воздействия. Нонконформизм цветет как отрицание силы конформизма – не станет конформизма, не станет и нонконформизма. Объективная же этика может существовать только вместо конформизма, а не паразитировать на нем. Существование объективной и конформистской этики несовместимо. Объективная этика требует сохранения основных норм поведения, отражающих объективные законы психики, конформизм и нонконформизм в силу своего силового механизма индифферентны к законам управляющим КТ, и могут включать преступную идеологию не только как нонконформизм, но и как конформизм, как мы могли видеть это на фашистской системе ценностей и норм поведения.

«Чем более недозволенным выглядит ваше поведение, тем более мощное воздействие на обольщаемого оно способно оказать. Вызовите у своих объектов ощущение соучастия в преступлении, проступке, вину за которые они разделяют с вами. Старайтесь по возможности придать обольщению утраченный аромат греховности и недозволенности, пусть даже это ощущение будет только психологическим или иллюзорным. Должны быть препятствия, которые приходится преодолевать, и социальные устои, для того чтобы их расшатывать. Просто необходимо преступать законы и попирать нормы ради того, чтобы обольщение состоялось. Может создаться впечатление, что снисходительное ко всему современное общество практически не устанавливает никаких ограничений; и все же потрудитесь обнаружить хоть что‑нибудь. К вашим услугам всегда найдутся какие‑нибудь табу, священные коровы, поведенческие стандарты — словом, можно сыскать сколько угодно «боеприпасов» для возбуждения чувства недозволенности и запретности» Грин Законы обольщения

Все эти трюки имеют реальное энергетическое содержание – это довольно грамотно составленное руководство по использованию механизмов Социального Колдовства с целью предстать в виде СВ на Эгосистеме людей, что даст доступ к управлению их Притяжением Влюбленности, а это и есть Власть – союз со смещенной силой. Как только вы входите через СВ Эгосистемы и предстаете всемогущей Соцсилой, вам начинают подражать по всем правилам Социального Колдовства.

"Учитесь читать знаки, которые подает вам ваш объект. Его обращение с вами начинает меняться — он становится более податливым, начинает подражать вам, копируя слова, жесты, — и все же пока остаются нервозность, неуверенность. Он уже, в сущности, готов сдаться, но пока еще не ожидает с вашей стороны решительных действий. Это и есть время для атаки" (выделено мной) Грин Законы обольщения

На этой оптимистичной ноте, мы оставим "жертву" в руках коварного макиавеллианца, и перейдем к рассмотрению различий влияния на психическое здоровье между силовыми механизмами Социального Колдовства и Интеллектуальными механизмами Объективной Этики.

3. Этика ИК и Этика ФК.

1. Конвенциальность.

Как проявляется конвенциальность у людей с объективной этикой и как она проявляется у людей с конформистской этикой? Первые конвенциальны в гуманистических ценностях и в отказе от защиты Эго – они не меняют этих убеждений никогда и ни при каких обстоятельствах. Чтобы ни случилось и какая бы сила не оказалась бы против их убеждений, они будут подобно Франклу в концлагере отстаивать свои гуманистические убеждения. Будут болеть, голодать, надрываться на непосильной работе и все равно ночами будут шкребать каракулями свой научный труд о важности общечеловеческих ценностей, как делал это Франкл.

"Психоанализ в привычном для него русле рассматривает расстроенные отношения молодых людей с обществом, как нечто что проистекает из психологических проблем этих людей. Мне представляется, что это абсолютно ошибочное убеждение. Представьте, например, что у юноши родители, которые считают теорию эволюции глупой. Ничего кроме интеллекта в данном случае не требуется, чтобы расстроить его отношения с родителями. Быть в не в ладах с окружением, конечно, неприятно, но это не всегда такое бедствие, которого нужно избегать любой ценой. Там, где общество глупое, предубежденное или жестокое именно достоинство человека расстроит его отношения с окружением. А в определенной мере эти качества присущи практически всем обществам. Галилей и Кеплер имели "опасные мысли", как говорят в Японии, и так же обстоит дело с наиболее интеллигентными людьми нашего времени. Нежелательно, чтобы социальное чувство было так сильно развито, чтобы такого рода люди стали бояться враждебности, которую могут спровоцировать их мысли. Напротив, нужно найти пути снизить и обезвредить эту враждебность". Борьба за счастье Рассел

Конформисты напротив, чтут что угодно – эгозащитную этику также охотно как и гуманистическую, им действительно все равно, поскольку интеллект не принимает участия в механизмах колдовства – но если вдруг большинство окажется против их убеждений, если вдруг социальная сила окажется на стороне противоположной точки зрения, они моментально сменят свою точку зрения на противоположную. Что, собственно и доказал Соломон Аш в своих экспериментах, когда люди отказывались от своих очевидных правильных ответов, только потому что подсаженное специально для него "большинство" настаивало на очевидно неверном ответе на задачу. Это называется "оппортунизмом", "релятивизмом", Грин называет это "текучестью формы", а Бинг говорит о "фрагментарной духовной субстанции", для которой "не характерна цельность характера", и которая всегда делает, что хочет. Конформизм и нонконформизм всегда идут рука об руку, обозначая собой одно и тоже в разных формах – почитание абстрактной "силы", без понимания значения этого слова и попыток его расшифровать. Содержание их собственной ПЭ им недоступно, что в конце концов и приводит их в тупик. По этому поводу Рассел говорит:

" Я вовсе не хочу сказать, что людям следует быть эксцентричными, поскольку это также неинтересно, как быть конвенциальным. Я только хочу сказать, что люди должны оставаться самими собой, и должны следовать за своими спонтанными желаниями, при условии, что они не носят антисоциального характера". Борьба за счастье Рассел

Нонконформисты – эксцентричны, конформисты – конвенциальны, и только люди с объективной этикой свободны и спонтанны, потому что остаются сами собой, но при этом всегда следят, чтобы их действия не носили антисоциального характера.

"Любовь способна разрушить жесткую оболочку эго, поскольку она есть биологическая потребность в кооперации людей, так что эмоции одних людей служат исполнению целей других людей. В различные времена возникали философии индивидуализма, какие то очень благородные, а какие то не очень. Стоики и ранние христиане верили, что человек способен постичь высший смысл жизни опираясь только на свою собственную волю, или по крайней мере без помощи людей; другие видели смысл жизни во власти над другими людьми; и наконец были те, кто понимал жизнь как всего лишь личные удовольствия. Все это примеры философии индивидуализма, суть которых в том, что благо есть нечто, что может быть постигнуто отдельным человеком, а не только в большом или маленьком обществе людей. Все взгляды подобного толка мне кажутся ложными и не только с этической точки зрения, но и как несоответствующие выражению лучшей стороны наших инстинктов. Человек зависит от кооперации с себе подобными, для чего природа снабдила его, хоть и не совсем адекватно, инстинктивным аппаратом, вырабатывающим необходимые для кооперации дружеские чувства. Любовь – первая и наиболее доступная из эмоций, ведущих к кооперации, и те кому доводилось испытать сколь-нибудь сильную любовь не будут довольны философией, что высшие блага в жизни достижимы без их возлюбленных. В этом смысле, родительские чувства даже более интенсивны, хотя родительские чувства в самом лучшем их проявление всегда результат любви родителей друг к другу. Я не хочу делать вид, что любовь в ее высших формах доступна всем, но я берусь утверждать, что в ее высших формах она раскрывает ценности, которые без любви остались бы не познанными; и что любовь сама в себе имеет благо, которое не достижимо для скептиков, хотя скептики которым не по плечу такая любовь, считают что скептицизм, а не их ограниченность, мешает им любить.

Настоящая любовь долговечный огонь

Когда-либо горевший в душе

Никогда не меняющий силы своего пламени

Никогда от себя не отворачивающийся

Одна из главных причин потери жизнерадостности кроется в сознании того, что тебя не любят, в то время как сознание того, что кто-то любит тебя напротив способствует жизнерадостности как ничто другое". Борьба за счастье Рассел

Знаменитый роман Джерома Селинджера Над пропастью во ржи" как раз изображает юношу с объективной этикой, наотрез отказывающегося стать частью ненавистного социального колдовства, частью служения бессмысленной Соцсиле, отвергающего гуманистические ценности. Он ненавидит войну, называет себя пацифистом и говорит, что единственная работа, которая ему по душе – ловить ребятишек над пропастью во ржи, чтобы с ними не случилось ничего плохого.

"Если стать адвокатом, так будешь просто гнать деньги, играть в гольф, в бридж, покупать машины, пить сухие коктейли и ходить этаким франтом. И вообще, даже если ты все время спасал бы людям жизнь, откуда бы ты знал, ради чего ты это делаешь — ради того, чтобы н а с а м о м д е л е спасти жизнь человеку, или ради того, чтобы стать знаменитым адвокатом, чтобы тебя все хлопали по плечу и поздравляли, когда ты выиграешь этот треклятый процесс, — словом, как в кино, в дрянных фильмах. Как узнать, делаешь ты все это напоказ или по-настоящему, липа все это или не липа? Нипочем не узнать!" Селинджер Над пропастью во ржи

Роман построен как бунт против бессмысленного поклонения обожествляемому социальному престижу, как бунт против утери гуманистических ценностей и наилучшим образом демонстрирует как человеку с объективной этикой глубоко отвратительно социальное колдовство.

"Корпус был назван в честь Оссенбергера, был тут один такой, учился раньше в Пэнси. А когда закончил, заработал кучу денег на похоронных бюро. Он их понастроил по всему штату — знаете, такие похоронные бюро, через которые можно хоронить своих родственников по дешевке — пять долларов с носа. Вы бы посмотрели на этого самого Оссенбергера. Ручаюсь, что он просто запихивает покойников в мешок и бросает в речку. Так вот этот тип пожертвовал на Пэнси кучу денег и наш корпус назвали в его честь. На первый матч в году он приехал в своем роскошном «кадиллаке», а мы должны были вскочить на трибуны и трубить вовсю, то есть кричать ему «Ура!». А на следующее утро в капелле он отгрохал речь часов на десять. Сначала рассказал пятьдесят анекдотов вот с такой бородищей, хотел показать, какой он молодчага. Сила. А потом стал рассказывать, как он в случае каких-нибудь затруднений или еще чего никогда не стесняется — станет на колени и помолится богу. И нам тоже советовал всегда молиться богу — беседовать с ним в любое время. «Вы, — говорит, — обращайтесь ко Христу просто как к приятелю. Я сам все время разговариваю с Христом по душам. Даже когда веду машину». Я чуть не сдох. Воображаю, как этот сукин сын переводит машину на первую скорость, а сам просит Христа послать ему побольше покойничков. Но тут во время его речи случилось самое замечательное. Он как раз дошел до середины, рассказывал про себя, какой он замечательный парень, какой ловкач, и вдруг Эдди Марсалла — он сидел как раз передо мной — пукнул на всю капеллу. Конечно, это ужасно, очень невежливо, в церкви, при всех, но очень уж смешно вышло. Молодец Марсалла! Чуть крышу не сорвал. Никто вслух не рассмеялся, а этот Оссенбергер сделал вид, что ничего не слышал, но старик Термер, наш директор, сидел рядом с ним на кафедре, и сразу было видно, что он-то хорошо слыхал. Ух, и разозлился он! Ничего нам не сказал, но вечером собрал всех на дополнительные занятия и произнес речь. Он сказал, что ученик, который так нарушил порядок во время службы, недостоин находиться в стенах школы. Мы пробовали заставить нашего Марсаллу дать еще один залп во время речи старика Термера, но он был не в настроении. Так вот, я жил в корпусе имени этого Оссенбергера, в новом общежитии" Селинджер Над пропастью во ржи.

Так что он готов уйти и жить в лесу, готов бросать школу за школу, но не стать похожим на конформистов и нонконформистов. Сам Селинджер так и поступил – не смотря на невиданный успех этого романа, принесшего ему целое состояние (он отдавал вырученные средства за напечатанные рассказы в благотворительные фонды даже еще будучи неизвестным служащим), он уехал в пригород и порвал все связи с общественностью. Человека прототипа героя романа Селинджера (роман автобиографичен) Грин именует "инфекцией", этакие социальные неудачники, которые хнычут и ссорятся с "нужными" людьми, и советует держаться подальше от них. Но стоило такому неудачнику стать знаменитым романом о своих злоключениях, как Грин уже использует его имя в качестве фетиша колдовства – прячьтесь от людей, как Селинджер и будете в дефиците. Вы представляете, что сказал бы ему на это Селинджер?? Страшно подумать!

2. Труд.

Конформистские нормы всегда ощущаются как нечто чужеродное, насильственно навязанное, как нечто, что делаешь из страха перед общественным порицанием или из страха потерять власть, как нонконформисты, но всегда как насилие над своей природой и своей личностью Это одинаково верно как для конформистов так и для нонконформистов. Первые теряют свою природу, служа бессмысленным идолам социальной силы, вторые теряют свою природу стараясь изображать из себя эту абстрактную силу.

" В этом и состоит коварная власть обольстительной Звезды, власть, которую вы сможете получить, лишь сведя собственную личность к нулю, смесь реальности с ирреальным". Грин 48 законов власти

Лишь сведя собственную личность к нулю, уверяет Грин, вы сможете получить власть. Хоть в чем-то он прав (он прав всегда, когда говорит о механизмах ДТПЭ, это его заслуга, и его место в истории психологии, но столь же неправ всегда когда трактует эти механизмы относительно счастья человека или когда пытается интерпретировать поведение людей со здоровым КТ и объективной этикой, об этом он ничего не знает). Но скажите на милость, после того, как вы превратили себя в ноль, что еще на этом свете может вас вообще интересовать? Это все равно, что сказать, чтобы получить такую власть вам надо умереть. Жизнь и власть действительно несовместимы, Фромм заметил очень верно, и все потому что Власть феномен, порожденный мертвым ДТПЭ, пожирающего нашего умницу и добряка живого КТ.

Сведение собственной личности к нулю, то есть полная отдача КТ на пожирание ДТПЭ, разрушает способность КТ и его ИК к труду. Труд на ФК – это тяжелое бремя, труд на ИК – это одно из самых глубоких удовольствий, которые способна предоставить жизнь. Отказ от своей природы в пользу ДТПЭ ведет не только к страданию от труда, но и к утрате мощнейшего источника удовольствия. Поэтому все люди, защищающие конформистскую этику как часть природы человека, презрительно относятся к труду, не понимая его связи с истинным жизненным наслаждением. Грин например рекомендует никому не говорить о количестве труда, вложенного вами в работу, так как тогда вы обнаружите свою личность и перестанете быть богом.

"Денди — истинные мастера искусства жить. Они живут ради удовольствия, а не ради труда, они окружают себя красивыми, изящными вещами, едят и пьют с тем же смаком, который демонстрируют и в своей одежде. Ключ в том, чтобы все рассматривать под углом эстетического выбора". Грин Законы обольщения

Труд – самая эстетичная вещь на свете и самый яркий атрибут жизни в свое удовольствие! Однако, Фрейд стоит на той же позиции: труд насаждается человечеству насильственно поработившей низы властью, и без принуждения невозможен. Так Фрейд узаконивает насилие и делает его частью обязательной "культуры", без которой человек погибнет.

"Так создается впечатление, что культура есть нечто навязанное противящемуся большинству меньшинством, которое ухитрилось завладеть средствами власти и насилия….Короче говоря, люди обладают двумя распространенными свойствами, ответственными за то, что институты культуры могут поддерживаться лишь известной мерой насилия, а именно люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей." Фрейд Будущее одной иллюзии

Совершенно иного мнения о труде придерживаются люди со зрелым и мощным Интеллектуальным Контролем, активность которого влечет за собой продуцирование энергии любви и радости жизни КТ, что и проявляется как увлеченность работой.

"Удовольствие от работы доступно каждому, кто развил в себе какое либо мастерство, при условии, что он способен получать удовлетворение, практикуя свое мастерство и не требуя, чтобы весь мир ему рукоплескал. Я знал человека, который потерял обе ноги в ранней юности, но это не помешало его безмятежному счастью в течении долгой жизни; он достиг этого, посвятив себя работе о болезнях роз, в которой, как я всегда понимал, он был лучшим экспертом. Мне не посчастливилось иметь много знакомых conchologist, но от тех, кого я знал, я узнал, что изучение ракушек приносит большое удовлетворение тем, кто этим занимается. Я знал мужчину, ставшим однажды лучшим композитором в мире, который был нарасхват среди тех, кто посвящает себя открытию художественных натур; он получал удовольствие не столько от искреннего восхищения людей, обычно скупых на похвалы, сколько от наслаждения упражняться в своей работе, наслаждение очень схожее с тем, которое хороший танцор получает от танцев. Я также был знаком с композиторами – экспертами по постановке математических образов, или же клинописи или чего то еще что было необычно и трудно. Я не узнал, были ли они счастливы в личной жизни, но в рабочие часы их конструктивные инстинкты были полностью вознаграждены. …Часто говорят, что в наш машинный век сфера применения профессиональных навыков значительно сузилась по сравнению с прежними временами. Я вовсе не уверен, что это правда: квалифицированный рабочий сегодня работает в совершенно отличных условиях от средневековых цехов, но он по прежнему остается неотъемлемой и очень важной частью машиной экономики. Есть профессии производства технического оборудования и наукоемких машин, есть дизайнеры, аэромеханики, шофера, и уйма других специальностей, в которых мастерство можно развивать до бесконечности" Борьба за счастье Рассел.

"Чувствуется, что у них есть любимое дело, то, к чему человек имеет прирожденную склонность, для чего он подходит и что подходит ему самому, или даже то, для чего он был рожден. Довольно легко складывается впечатление предзаданной гармонии, или же удачного союза наподобие любви или дружбы, в которой люди идеально подходят друг к другу, как ключ подходит к замку, как взятая голосом нота будит ответное колебание определенной струны в рояле". Маслоу

3. Быть самим собой.

Быть самим собой – вот такая простая казалось бы формула счастья. Только она позволяет ощущать полноту жизни, свободу выражать себя и свою природу, наслаждение спонтанностью, ощущением контроля, раскованностью и отсутствием напряжения. Секрет объективной этики, дающей ключ к свободе и спонтанности, состоит в том, что она позволяет человеку оставаться самим собой, - ведь она выражает законы его природы! Человеку недоступна абсолютная свобода, этикой не может быть отсутствие любых правил поведения, но есть вид этики, который тем не менее не сковывает нашу свободу – и эта объективная этика. Выражая закономерности нашей психики, она дарует нам свободу в пределах очерченных природой нашего существа. Это легко продемонстрировать на примере биологической энергии. Если мы посмотрим на человека подобного Полю Брегу, мы обнаружим, что он совсем не свободен в смысле хаотического "фрагментарного" делания "что хочу" в каждый момент времени. Это человек, здоровый образ жизни которого всецело построен на знание законов медицины. Занимаясь спортом, правильно питаясь, периодически голодая, бывая много на свежем воздухе, он сумел нарастить максимальную силу своему организму, которая позволяла ему в 90 лет жить полноценной жизнью юноши и даже заниматься серфингом. Контроль объективных законов своего организма дал ему максимальную свободу, какую способна дать природа – свободу здорового организма и силу этого здоровья. Но если мы обратим наш взор на какого-либо "охотника за удовольствиями", который делает что ему вздумается и считает это максимальным наслаждением, какая печальная картина предстанет нашему взору: опустившийся наркоман, пьяница или сутенер, задыхающийся под грузом собственного жира, с разваливающимся здоровьем и сниженным энергетическим потенциалом на 99%. Также обстоит дело и с Психической Энергией. Мы свободны пока контролируем объективные законы нашей психики, но стоит нам решить что мы можем делать что нам вздумается, как мы тут же теряем преимущества активного интеллекта и переходим в царство пассивного интеллекта – мы больше не контролируем ситуацию, теперь мы стали автоматизмами и вместо абсолютной свободы превратились в послушную игрушку в руках судьбы, как это было например с Наполеоном или Ницше.