Кто мы и почему?

Я уже писал о том, что русские мусульмане - это реальность, но реальность неустойчивая, которая обречена ускоренно пожираться энтропией в каждом поколении или индивидуальном случае, если над ней целенаправленно не работать.

Итак, почему мы русские мусульмане? Что это такое есть и, самое главное, что это должно быть?

Определение русских мусульман и обсуждение их идентичности на данном этапе неизбежно подразумевает два аспекта: из чего мы (пришли) и к чему мы (идем).

Из чего мы пришли - это наиболее простой вопрос, который на данном этапе по инерции (дальше скажу, почему) объединяет тех, кто имеет идентичность русских мусульман, а не "просто мусульман", "русских, мусульман", "русских мусульман, но в исламе нет национальностей" и т.д.

Мы - из русского народа. Причем, народа не столько в этническом смысле, сколько в культурно-историческом смысле, то есть, до принятия Ислама (это важно понять для дальнейшего разговора!) нам был привит настолько сильный русский патриотизм, чтобы он обусловил наше стремление сохранить свою идентичность уже и в Исламе. Потому что, значительная часть этнических русских, не обладавших этим патриотизмом, активно или пассивно отказались от национальной идентификации, приняв Ислам (у многих, впрочем, ее не было и до него). Таким образом, мы видим, что исходно для русских мусульман их идентичность это вопрос не столько крови и, тем более, не ее чистоты, сколько самосознания, которое формируется под влиянием разных факторов.

Но что происходит дальше? Такой русский патриот принимает Ислам и что он рано или поздно осознает?

Он осознает, что почти все, что составляет содержание его идейного русского патриотизма, противоречит Исламу и со временем становится ненавистно ему как мусульманину. Гордость за Российское государство, за славу Русского оружия, преклонение перед Великой Державой и ненависть к ее врагам и т.д., и т.п. - если не все, то значительная часть этого была, есть и будет направлена против Ислама и мусульман. И если он первое время не будет понимать, не захочет видеть этого сам, то достаточно быстро ему это помогут понять другие, те самые "добрые русские люди", являющиеся носителями незамутненного русского патриотизма без всякой необходимости примерять его с тем, что противно его сути.

Всю свою историю Россия вела и продолжает вести войны против Ислама и мусульман, поэтому неудивительно, что подавляющее большинство носителей русского самосознания являются исламофобами - это констатация реальности, очевидной каждому, у кого нет необходимости прятать голову в песок.

По-другому не может и быть, ведь Российское государство изначально проект исламофобов - византийской династии Палеологов, которые в лице Софии Палеолог, жены Ивана III взяли под свой контроль Московское и будущее Российское государство, заложив фундамент "Третьего Рима", мессианской православно-крестоностской империи, насквозь пронизанной ненавистью к Исламу за покорение османами Византии.

Не может быть по-другому еще и потому, что русские - это не государствообразующий народ, как обманываются русские патриоты, русские это не народ - создатель России. Напротив, русские это государствообразуемый народ, то есть, это Российское государство конструировало русских как тягловый, служивый народ под себя, делая его заложником, носителем и проводником своей имперской идеологии.

Что это принесло самим русским - отдельный вопрос, и об этом мы, даст Бог, поговорим в следующем Послании. Но факт остается фактом - русское самосознание сформировано исходно антиисламским государством, поэтому по определению не может не быть в той или иной степени исламофобским.

Но как в таком случае быть русским мусульманам? По большому счету, можно вычленить три основные реакции на эту проблему в среде русских мусульман.

Первая - не замечать очевидного, не хотеть видеть правды, обманывать себя и других, сочиняя, например, сказки о том, что Россия это исторически дружественная Исламу страна, общая родина православных и мусульман, а русские веротерпимый народ и т.д., и т.п.

Такое, как правило, имеет место у людей, пришедших в Ислам с русским самосознанием, на первых порах, когда патриотическая закваска, с одной стороны, и неофитский пыл, с другой стороны, позволяют им примирять в своей голове объективно непримиримые вещи или даже просто не видеть противоречий между ними. Однако если в своем Исламе они оказываются серьезны и вера прорастает в их сердца и начинает определять их мировоззрение, симпатии и антипатии, как это должно быть у настоящего мусульманина (аль-валя/валь-бараа), прозрение не может не придти (исключение - совсем уж слабоумные люди, настолько, что, возможно, по Шариату, с них и спроса нет - Аллаху ведомо лучше) и тогда они перемещаются в одну из следующих категорий.

Вторая - те, кто уже знают, что поддержка в сердце врагов мусульман, захватчиков мусульманских земель, угнетателей мусульман, давителей Ислама и мусульман является отступничеством от Ислама (иртидат) и явным неверием (куфр), но при этом из соображений своего русского патриотизма продолжает прославлять и восхвалять аннексию Россией мусульманских государств Евразии (Казанское, Астраханское, Сибирское ханства), войны против Османского халифата, завоевание Кавказа и Средней Азии, депортацию Сталиным мусульманских народов, новейшую борьбу с Исламом на Кавказе и по всей России.

Эти люди, если только Всевышний не приведет их к исправлению и покаянию, не задерживаются в Исламе надолго, ведь даже, если они, невзирая на свою шизофрению (раздвоение личности) и продолжают причислять себя к Исламу, Аллах за их куфр накладывает печать на их сердца, и вера оставляет их, как песок уходит сквозь пальцы.

Третья - это те, кто выбирает приверженность Исламу и отказывается от приверженности русскому государственному патриотизму и его деяниям против Ислама и мусульман.

И тут они очень быстро осознают, что от их привычного русского патриотизма остаются лишь рожки, да ножки. Но что тогда остается? Зачем и как тогда быть русским? Зачем быть именно русским мусульманином, а не "просто мусульманином"?

Ответ на этот вопрос может многим не понравиться, но надо иметь мужество, чтобы посмотреть правде в глаза. Мы остаемся русскими потому, что никем другим мы по праву больше быть не можем. Мы не можем быть арабами, турками, чеченцами или татарами, но в то же время мы понимаем, что быть "просто мусульманином" это уход от реальности Уммы, в повседневной жизни разделенной на сотни народов и тысячи кланов и родов.

Можно быть "просто мусульманином", если ты выбираешь позицию путника, не имеющего доли в мирском, желающего скорейшего исхода из него и не возлагающего никаких надежд на продолжение своего рода. Тогда и в самом деле твоя национальность является не более, чем техническим признаком, облегчающим или усложняющим тебе решение тех или иных задач. Но если ты видишь свою миссию в существующем обществе или создании нового общества, позиция "в исламе нет наций" - чистой воды самообман. Ведь если ты или тебе подобные не хотят принадлежать ни к одному из существующих этносов и отталкиваются от них, со временем такие люди, либо рассеются, как пыль, либо составят новый этнос, как это не раз бывало, и их дети будут иметь уже классическую этничность.

Так вот, дело в том, что современное состояние интернационала русскоязычных "просто мусульман" в России не внушает никакого оптимизма по поводу того, что из них может возникнуть какой-то стоящий этнос или суперэтнос. При всех своих недостатках уже существующие мусульманские этносы выглядят гораздо более цельно и выигрышнее, чем эта сборная солянка постсоветских людей. А раз так, выбора у нас может быть только два: либо вливаться в эти существующие этносы, либо создавать свой, мусульманский из русских, принимающих Ислам.

Мы говорим от имени тех, кто честно отдает себе отчет в том, что и не может, и не хочет быть кавказцами, татарами или кем-то еще, но также не хочет болтаться, как кое-что кое-где. Мы - другие, мы не такие, как они.

Но какие тогда? И что нас делает теми, кто мы есть, если мы отвергли государственный, культурно-исторический формат русскости? Кто мы тогда?

Мы - племя, также, как и другие мусульманские народы России, лишенные своей государственности, но представляющие собой живые этносоциальные единицы. Их идентичность строится во многом на отталкивании от государственного народа, но наша - на отталкивании, как от него, так и от них. Отталкивании не в том смысле, что мы их не любим или презираем, а в том, что мы понимаем свою инаковость.

Что определяет и объединяет племя? Народ это более широкое явление, чем племя, русский народ особенно. Ты можешь быть русским в идеологическом и культурном смысле, не только не будучи русским этнически, но и не будучи интегрированным ни в какие этнические структуры или организации русских - через причастность к культурному полю большого народа в качестве атомарной единицы. Почему это возможно? Потому что работу по воспроизводству твоей идентичности берет на себя государство и общество: через школу, телевидение, пропаганду, культурную инфраструктуру (библиотеки, театры, музеи и т.д.), массу социальных институтов.

Племя - это другое дело. Племя это архаизм или неоархаизм: племена либо сохраняются в качестве изолятов, которые так и не удалось поглотить, ассимилировать государственным народам, либо возникают как результат их кризиса и разложения. Но и в том, и в другом случае племенные организации существуют не благодаря государственным институтам воспроизводства идентичности, как большие народы, а вопреки им: не сверху вниз, но снизу вверх.

Итак, в этом и первом Послании к русским мусульманам я констатировал две вещи:

1) традиционное содержание русскости, с которым приходят в Ислам русские люди, обречено либо быть отторгнуто Исламом, либо отторгнуть от себя Ислам;

2) те из нас, которые утратив его, не захотят ни влиться в другие народы Уммы, ни болтаться между ними, должны объединиться в новое племя через свою национальную организацию.

От чего нам придется отталкиваться? Выше я писал о том, что для большого русского народа, из которого мы вышли, этнический фактор по сути вторичен. Однако в племени мы уже не можем позволить себе такую роскошь. Тем более, что отвергнув идеологическое измерение русскости, единственное, что нам от нее остается это этничность: кровь и язык.

Это совершенно не значит, что сейчас мы должны отсеивать всех, кто не вмещается в жестко-этнический формат русского: подобное было бы просто самоубийством именно в русских условиях и именно для формирующейся общности. Но это значит, что и игнорировать фактор крови мы больше не можем: племя на то и племя, что спаяно кровью - даже если в него входит человек других кровей, он должен сродниться с этим племенем через плоть, так, чтобы его потомки уже были его частью кровь от крови.

Об этом, даст Бог, мы еще поговорим отдельно, но теперь мы должны понимать, что общая кровь для племени не столько причина, сколько следствие. Кровь не даст нам автоматически своего племени, тем более, в случае русских, почти не имеющих традиций кровно-родственной организации, но она станет следствием появления этого племени и фактором, скрепляющим его, если нам удастся его создать.

Племя русских мусульман. О том, каким ему быть, инша Аллах, поговорим в следующих Посланиях.