Проблема разграничения юридической ответственности и других форм и мер государственного принуждения

1. Юридическая ответственность – это примене­ние ком­пе­тентным государственным органом санкции (диспозиции правоохранительной нормы), что выражается в негативных по­следствиях для правонарушителя, насту­пающих в виде ли­шений или ограни­че­ний личного или имущественного ха­рактера.

Содержание юридической ответственности – это негатив­ные последствия, наступающие для правонарушителя. Смысл юридической ответственности – возложение на правонарушителя таких обязанностей, которых у него не было до совершения право­нарушения.

Необходимое основание юридической ответственности – право­на­рушения. В исключительных случаях закон предусматривает юридиче­скую ответственность за со­вершение объективно противоправ­ного деяния, например, невиновное при­чинение вреда. Так, со­гласно ч.1 ст.1079 ГК РФ юридические лица и граж­дане, дея­тельность которых связана с повышенной опасностью для ок­ру­жающих (использование транспортных средств, механизмов, взрывчатых ве­ществ и др.), обязаны возместить вред, причи­ненный источником повышен­ной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие не­преодолимой силы или умысла потерпевшего.

Факт правонарушения порождает охрани­тельное право­от­ношение, в рамках которого государство вправе приме­нить к правонарушителю принуждение, но в пределах санк­ции, а право­нарушитель обязан подвергнуться мерам государственного принуждения, назначенным компетентным органом госу­дарства с соблюде­нием надлежащей процес­суальной формы.

Необходимый признак юридической ответственности – го­сударственное принуждение. Причем гражданское, пред­при­ни­мательское, трудовое законодательство предусмат­ри­вают воз­можность добровольного исполнения обязанностей, состав­ляю­щих содержание юридической ответственности (возмеще­ние причиненного вреда, убытков, уплата неус­тойки); в про­тивном случае последует государственное при­нуждение.

Не яв­ляются юридической ответственностью принуди­тель­но-обеспечительные меры (задержание, обыск, вы­емка, та­мо­женный досмотр, наложение ареста на имущество и др.) и правовосстановительные меры (принуждение к исполнению договорных обяза­тельств, взыскание алиментов, налогов и др.), хотя они выступают в виде государст­венного при­нуждения на основе закона. Эти меры обеспечи­вают возмож­ное наступление юридической ответственности или выполне­ние обязанностей незави­симо от наступления юридической от­ветственности за их неисполнение.

В этом контексте смысл юридической ответственности – возложение дополнительных обязанностей, не существо­вавших до право­нарушения. Например, Конституционный Суд РФ придерживается именно такой позиции в решениях по нало­говым вопросам. Первое: недоимки взыскиваются в бесспорном порядке, по­скольку обязанность выплатить взыскиваемую сумму сущест­вовала до правонарушения, но взыскание штрафа в бесспорном порядке невозможно. Второе: следует разграничивать меры принуждения, с одной стороны, правовосстановительные, имеющие целью восполнить недоимки и устранить ущерб, при­чиненный несвоевременной уплатой налога, с другой стороны, штрафные, представляющие собственно меру юридической от­ветственности за виновное поведение (Постановление № 11 1999 г.).

Не следует отождествлять понятия юридической ответственности и санкции. Последнее шире понятия юридической ответственности. Не все санкции предусматривают юридическую ответственность.

Правовые нормы должны устанавливать санкции за любое неправомерное (противоправное) деяние, но юридическая ответственность предусматривается санкциями только за правонарушения.

Санкции за неправомерные деяния, не являющиеся правонарушениями, предусматривают правовосстановительные меры – обязанность восстановить нарушенное право. Это может быть обязанность сторон возвратить друг другу все полученное по сделке, признанной недействительной, обязанность возвратить неосновательное обогащение, отмена или признание недействительным акта государственного органа, нарушающего права граждан и т.д. Все эти правовосстановительные меры не являются мерами юридической ответственности.

2. Принципы юридической ответственности.

1. Принцип правомерности. Меры юридической ответствен­ности не должны проти­во­речить естественным неотчуж­даемым правам человека. Прежде всего, признание права на жизнь предполагает запрет смертной казни. Кроме того, ничто не может быть основанием для умале­ния достоинства лично­сти; никто не должен подвергаться пыт­кам, другому жес­токому или унижающему человеческое досто­инство на­казанию.

“Лучше ошибиться в милосердии, чем казнить невиновного”. Смертная казнь характерна для исторически неразвитых правовых систем и соответствует примитивному общественному сознанию. Убийство преступника – это самый про­стой, примитивный способ воздаяния за преступление, который выражает нежелание или неспособность государства (граждан, должностных лиц) обезопасить преступника, контролировать его поведение.

Убийство преступника под видом его наказания выражает страх перед ним, ненависть и другие негативные эмоции, но не имеет правового содержания.

В примитивном обществе смерт­ная казнь выступает как “восстановление нарушенной гармонии” или эквивалентный акт возмещения вреда – коллектив, которому причинен вред в виде убийства члена этого коллектива, в ответ причиняет вред коллективу, представитель которого первым причинил вред в виде убийства (в остальных случаях смертная казнь в примитивном обществе не рассматривается как эквивалентный акт).

Но когда человек выступает как индивиду­альный субъект права, то его убийство в виде наказания уже не может рассматриваться как акт эквивалентного возмездия. Смертная казнь индивидуального субъекта – это уже не наказание, а уничтожения са­мого субъекта права, который должен понести наказание.

Другое дело, что государство (совокупность граждан) может считать, что в некоторых случаях исправление преступника не­возможно и, пока он жив, сохраняется исходящая от него угроза для жизни других людей. В таких случаях к преступнику сле­дует применять самую строгую меру юридического наказания – пожизненное “лишение свободы”, т.е. пожизненную изоляцию человека от общества при существенном ограничении всех его естественных прав. Причем последнее исключает пытки, изде­вательство, жестокое или унижающее человеческое достоин­ство обращение с преступником (наказание). Что бы ни совер­шил человек, это не может быть основанием для умаления дос­тоинства личности.

Признание, соблюдение и защита государством права на жизнь означают, что безусловно правомерное лишение жизни возможно лишь постольку, поскольку человек своими действиями ставит себя в положение, в котором его право на жизнь утрачивает абсолютный, неотъемлемый характер; а такое положение возможно лишь тогда, когда человек умышленно и без смягчающих вину обстоятельств посягает на жизнь других людей. Единственной конституционно значимой целью, ради которой можно полностью правомерно лишить человека жизни, является защита права на жизнь других людей. Тот, кто умыш­ленно и без смягчающих обстоятельств угрожает жизни других, тот не признает их право на жизнь, и тем самым он своими дей­ствиями выводит себя из правовой ситуации, в которой гаран­тировано и его право на жизнь.

2. Законность установления юридической ответственности. Речь идет не о законности вообще, ибо законность является универсальным правовым принципом государственной жизни, а о конкретизации этого принципа применительно к юридической ответственности. В контексте юридической ответственности принцип законности означает, что ответственность может наступать только на законном основа­нии. Нет ни правонарушения, ни юридической ответственности, не предусмотрен­ных законом (поскольку речь идет о юридической ответственности, подразумевается правовой характер закона); меры гражданско-правовой ответственности, предусмотренные договором, не должны противоречить закону.

Причем речь идет о законе в собственном смысле. Напри­мер, подзаконные нормативные акты исполнительной власти не могут считаться законным основанием юридической ответст­венности. В России же сохраняется такая практика, когда юридическая ответственность (администра­тивное и даже уголовное наказание) формально предусматривается законом, а фактически устанавливается подзаконными актами. А именно, в законе, уста­навливающем ответственность, используется “бланкетная гипотеза”.

3. Справед­ливость юридической ответственности. Справедливость есть выражение сущности права, отношений правового обмена. В этом контексте можно рассматривать правонарушение и юридическую ответственность как элементы негативного правового обмена.

Негативный правовой обмен складывается из “предоставления”, причиняющего ущерб правовым ценностям (правонарушение), и “получения” в виде обязанности правонарушителя претерпеть лишения за то, что “предоставил”.

Отсюда справедливость применительно к юридической ответственности означает, прежде всего, эквивалентность: компенсация вреда должна быть полной; тяжесть наказа­ния должна быть эквивалентной тяже­сти содеянного; нельзя повторно подвергать юридической ответственности за одно и то же.

Далее, справедливость требует беспристрастности и равного применения мер юридической ответственности к разным субъектам, совершившим одно и то же правонарушение.

4. Целесообразность. Юридическая ответственность требует целесообразного (соответствующего ее целям) применения закона. Особенно это относится к наказанию в уголовном праве.

Наказание – это не компенсация, у наказания иные цели – добиться того, чтобы человек, совершивший правонарушение (преступление), впредь этого не повторял, во всяком случае – снизить вероятность рецидива. Поэтому наказание должно быть целесообразным в том смысле, что правонарушитель (преступник) должен получить то, чего он заслуживает в силу его личных качеств.

Справедливость требует, чтобы наказание было адекватным содеянному. Целесообразность требует, чтобы наказание было адекватным личности правонарушителя.

Целесообразность означает индивидуализацию и предполагает воз­мож­ность смягчения наказания в срав­нении с требованиями закона и даже ос­вобождение от наказания, если цель наказания уже достигнута. Она требует по-разному применять меры наказания к разным субъектам, учитывать качества личности правонарушителя (преступника) как влияющие на смягчение или ужесточение наказания. Например, раскаяние может расцениваться как смягчающее вину обстоятельство, а повторное совершение правонарушения – как отягчающее. Нельзя наказывать одинаково того, кто совершил преступление ради обогащения, и того, кто совершил объективно такое же деяние вследствие нищеты.

Справедливость и целесообразность не противоречат друг другу. Исходя из принципа целесообразности, например, человека, совершившего преступление впервые, и человека, ранее неоднократно осужденного за такие же преступления, нужно мерить разной мерой. В то же время справедливость требует мерить одной мерой всех, кто совершает некое преступление впервые, и точно так же мерить одной мерой всех, кто совершает некое преступление повторно.

5. По общему правилу юридическая ответственность наступает только при наличии вины. Без вины нет наказания.

Объек­тивно противоправные деяния и противоправные дей­ствия неделиктоспособных субъектов порождают обязанность возмещения вреда (но не нака­зание) в случаях, когда закон воз­лагает бремя риска на соответствующих субъектов.

Например, правовое сообщество граждан государства, учреждающее органы власти, не­сет риск того, что эти органы (их должностные лица), действуя от имени государства, могут совершать противоправные деяний, причиняющие вред отдель­ным членам сообщества. Поэтому такой вред возмещается из казны государства (общего достояния всех граждан). Причем это происходит независимо от вины должностных лиц, допус­тивших или совершивших противоправные деяния. Если после того как государство понесет расходы, связанные с возмещением вреда, будет уста­новлена вина соответствующих должностных лиц, то они должны возместить потери, понесенные государством, в пределах, установленных законом.

Если в уголовном процессе человек неправомерно осужден из-за судебной ошибки, то вред, причиненный неправомерным уголовным наказанием, возмещается государством независимо от вины судьи. В остальных случаях вред, причиненный лицу противоправным деянием при осуществлении правосудия, воз­мещается виновным лицом.

6. Процессуальность. Юри­дическая ответственность наступает только при условии соблюдения установлен­ной зако­ном (надлежащей правовой) процедуры. Уголовная ответствен­ность требует су­дебной процедуры. При граждан­ско-правовой, административно-правовой ответственности, в случае несогла­сия правонарушителя с имущественными санкциями, приме­няемыми в административном порядке, требуется судебная процедура (никто не может быть лишен своего имущества иначе как по реше­нию суда).

7. К вопросу о неотвратимости юридической ответственности. Иногда одним из принципов юридической ответствен­но­сти называют ее неотвратимость. Это неверно уже по­тому, что правовые нормы, как и любые пра­вила должного, действуют не с неотвратимо­стью, а с мо­дально­стью долженствования. Юри­дичес­кая от­ветственность, должна наступать в случае правона­руше­ния, например, пре­сту­пления. Но для этого нужно по меньшей мере, чтобы правоохранительные органы установили факт преступления. Между тем, объективно существует и все­гда будет существовать ла­тентная преступность.

Что касается незначительных правонарушений, напри­мер административных, то характер этих пра­вонарушений предполагает юри­дическую ответственность как возможное послед­ствие. Так, превышение установленного пре­дела скорости автотранспорта считается правонарушением не по­тому что превышение скорости реально нарушает чьи-либо права, а потому что оно мо­жет иметь опасные по­следствия (формальный состав). Но в тех случаях, когда оно не приводит к та­ким последствиям, о факте правонарушения ско­рее всего никто не узнает. Следовательно, в таких случаях можно говорить лишь о весьма малой вероятности наказания за пра­вонарушение.

Другое дело, что для дости­жения целей юри­дической ответ­ственности и выполнения ее функций (на­столько, насколько это возможно) ее угроза должна быть ре­альной, и она должна на­ступать в ра­зумные сроки.

3. Видам правонарушений соответствуют виды юридической ответственности. По существу есть только два вида: (1) гражданско-правовые деликты; ответственность наступает в виде возмещения вреда или штрафа в пользу кредитора; (2) административные уголовные правонарушения (проступки и преступления); ответственность в виде наказания, включая штраф в пользу государства. Различие между административными правонарушениями и преступления чисто формальное, условное (например, преступление – это то, что предусмотрено уголовным кодексом).

Дисциплинарная ответственность – это не юридическая ответственность, так как по своему смыслу она противоречит фундаментальному принципу “никто не может быть судьей в своем деле”. Собственно юридическая ответственность в сфере дисциплинарных отношений возможна лишь постольку, поскольку дисциплинарное взыскание, затрагивающее права наказанного лица, может быть обжаловано в суд или иной государственный орган, независимый от дисциплинарной системы, компетентный проверять законность и обоснованность дисциплинарных наказаний.

Представления о дисциплинарных правонарушениях и о дисциплинарной юридической ответственности характерны для неразвитой правовой культуры. Как правило, то, что называют дисциплинарными проступками, нельзя считать особой разновидностью правонарушений. Соответственно то, что называют дисциплинарной ответственностью, нельзя считать особым видом юридической ответственности.

Вообще дисциплинарные про­ступки (и дисциплинарная ответст­вен­ность) имеют место в отношениях специфической подчиненности человека государственному органу или должностному лицу государства, например, в отношениях государственной служебной подчи­ненности. Но к дисциплинарным правонарушениям в собственном смысле можно относить нарушения дисциплины только:

в отношениях обязательной военной службы;

в отношениях, возникающих в процессе исполнения уго­ловного наказания.

Юридическая ответственность и конституционная политическая ответственность. Кон­ституци­онное право предусматривает лишь политическую ответствен­ность. Последняя означает ответственность госу­дарственных органов и лиц, замещающих должности в госу­дарственных ор­ганах, перед субъектами, формирующими эти органы. Полити­ческая ответственность – это ответственность государственно-властного субъекта за осуществление государственно-властной компетенции (эффективное или неэффективное, рациональное или нерациональное, целесообразное или нецелесообразное и т.п.). В отли­чие от юридической ответственности, субъект, несущий поли­тическую ответствен­ность, не под­вергается никаким лишениям или ограничениям в правах. В частности, его от­ставка – это нормальное явление, которое как правило не влечет за собой юридических негативных последствий и даже понижения социального статуса.

Конституционная политическая ответственность вклю­чает в себя, во-первых, необходимую при республиканской форме правления ответственность депутатов (партий) и из­бираемого народом президента перед избирателями. Такая ответствен­ность означает, что избиратели на очередных вы­борах оцени­вают деятельность лиц, занимавших выборные государствен­ные должности, и партий, участвовавших в осуществлении го­судар­ственной власти. По итогам очеред­ных выборов эти лица и пар­тии либо сохраняют, либо утра­чивают, либо усиливают свои позиции в выборных государ­ственных органах, либо из­бира­ются, либо не избираются на новый срок. Во-вторых, кон­ститу­ционная политическая от­ветственность – это предусмот­ренная конституционным правом ответственность одного госу­дарст­венного органа пе­ред другим, сформировавшим этот от­ветст­венный орган. Смысл такой ответственности – решение вопроса об от­ставке (освобождении от должности) соответст­вующих должностных лиц. Так, в парламентарных странах нижняя па­лата парламента (парламентское большинство, “партийная власть”) решает судьбу ответственного перед ней прави­тель­ства. В России по Конституции 1993 г. Правитель­ство РФ несет политическую ответственность только перед Пре­зидентом РФ. Генеральный прокурор РФ несет ответствен­ность перед Сове­том Федерации, но лишь в том случае, если Президент РФ вно­сит предложение об освобождении от долж­ности Генерального прокурора.

От конституционной политической ответственности сле­дует отличать лишение неприкосновенности и отстранение от долж­ности в порядке импичмента. Эти конституционные про­цедуры связаны с юридической, а не с политической от­ветст­венностью. Тем не менее, эти процедуры не составляют особый вид юри­дической ответственности – конституцион­ную юриди­ческую ответственность. Они лишь предшест­вуют возможной юриди­ческой ответственности, а именно: уголовной ответст­венности. Они являются необходимым ус­ловием привлечения к уголов­ной ответственности лиц, об­ладающих неприкосновен­ностью.

Так, депутатская неприкосновенность не означает абсо­лют­ный иммунитет в отношении уголовной (юридической) ответ­ст­венности на срок депутатских полномочий. Если в палате пар­ламента, членом которой является определенный депутат, ком­петентным органом будет предъявлено обосно­ванное обви­не­ние в совершении этим депутатом преступле­ния, то палата вправе решить вопрос о лишении его депутат­ской неприкосно­венности с целью привлечения его к уго­ловной ответственно­сти. Но депутат не несет политической ответственности перед парламентом, и палата не вправе ли­шить его депутатского ман­дата.

Также отстранение (отрешение) президента от должно­сти в порядке импичмента не является актом политической ответст­венности президента перед парламентом или верхней палатой парламента. Избираемый народом президент – глава исполни­тельной власти – несет политическую ответствен­ность только перед народом. В то же время гражданин, за­нимающий пост президента, обладает неприкосновенностью и не может быть привлечен к уголовной (юридической) от­ветственности – до тех пор, пока он является президентом. Иначе говоря, прези­дент­ская неприкосновенность означает абсолютный иммунитет в отношении уголовной ответствен­ности и утрачивается только вместе с должностью прези­дента. Это связано с тем, что прези­дент (в отличие от депу­тата парламента) обладает верховными полномочиями ис­полнительной власти. И если предполагае­мый субъект пре­ступления после выдвижения против него об­вине­ния, тем не менее, остается главой исполнительной власти, то и без пре­зидентского иммунитета он сможет противодейст­вовать уголовному преследованию. Поэтому даже при наличии серьез­ного и обоснованного обвинения, для того, чтобы под­вергнуть его уголовному преследованию, недостаточно лишить его не­прикосновенности. Необходимо предварительно отстра­нить его от должности.

Таким образом, верхняя палата парламента вправе от­стра­нить от должности президента (в США – других высших долж­ностных лиц) в порядке импичмента только по юриди­ческим основаниям. Правда, не исключено, что обвинение против пре­зидента, имеющее формальное юридическое ос­нование, факти­чески будет выдвинуто по чисто политиче­ским мотивам. По­этому участия в процедуре импичмента одних лишь палат парламента недостаточно. Если президент и необ­ходимое большинство в обеих пала­тах парламента принадле­жат к конку­рирующим партиям, то можно представить такую ситуацию, когда нижняя палата по политическим мотивам вы­двинет фор­мальное обвинение в совершении президентом преступления, а верхняя по тем же мотивам примет решение об отстранении президента от должности. Поэтому в России в со­став институ­тов, участ­вующих в процедуре импичмента Пре­зидента, вклю­чен Вер­ховный Суд РФ, который компетентен давать заключе­ние о наличии в действиях Президента призна­ков преступления. В случае отрицательного заключения Вер­ховного Суда Совет Федерации РФ не может рассматривать вопрос об отреше­нии Президента от должности и обвинение считается откло­ненным.

Роспуск регионального законодательного собрания федеральным президентом – это неправовое принуждение, ибо пока избранный народом государственный орган может выполнять свои функции, он юридически не может быть распущен.

Избирательное право – это в основном нормы административного права, которые, в частности, позволяют исключать гражданина из списка зарегистрированных кандидатов на конкретных выборах. За “избирательные правонарушения”, совершаемые гражданами, которые пытаются реализовать свои избирательные права в нарушение установленных законом процедур, наступает не “конституционная”, а обычная административная ответственность, в частности, в виде отстранения от участия в выборах в качестве кандидата на выборную должность, т.е. в виде утраты приобретенного права быть внесенным в списки для голосования. Но это не ограничение пассивного избирательного права, ибо последнее отнюдь не предполагает право непременно быть зарегистрированным кандидатом на конкретных выборах. Пассивное избирательное право как одно из первичных прав гражданина означает лишь абстрактную возможность приобретать своими действиями право быть зарегистрированным кандидатом на конкретных выборах (вторичное право). Аналогично право быть собственником есть лишь возможность приобретать право собственности на конкретное имущество; если человек в рамках юридической ответственности утрачивает некие приобретенные имущественные права, то это никак не затрагивает его право быть собственником вообще. Соответственно, если гражданин в рамках юридической ответственности утрачивает приобретенное право быть зарегистрированным кандидатом на конкретных выборах, то это никак не отражается на его праве быть избранным на выборные должности вообще.