И так до самой ночи

Но надо отдать Этельстену должное, он заслужил подобное отношение. Видегрель еще не видел такого внимательного к чужим судьбам, добродушного, улыбчивого парня. Когда ему нечем было заняться, он бродил по дому и приставал к прислуге, расспрашивая о жизни, о детях, о животных, интересовался, хватает ли им их заработной платы и тому подобное. Он обнимал престарелую экономку и кухарок, вешался на шею дворецкому, ластился и льнул ко всем, кто попадался в его поле зрения, разве что только не мурлыкая от удовольствия, когда в ответ его нежили и холили.

Очень, очень избалованный ребенок, которому явно не хватало тепла и заботы. Когда на горизонте появлялась Миранда, его капризы, бывало, доходили до абсурда. Но что послужило этому причиной, Видегрель понял только тогда, когда Этельстен, подкравшись к нему со спины, обхватил руками талию и прошептал на ухо, вызвав волну мурашек:

- Тебе будет одиноко в этом браке. Ее никогда не бывает дома. Она то на съемках, то на гастролях, то еще где-то. Даже я не вижу ее иногда по полгода. Я люблю маму, но и ты мне нравишься. Не ломай свою жизнь, не женись на ней.

- Этель, ты слишком близко, - проговорил мужчина, размыкая руки мальчишки, которые тот сцепил в замок у него на животе.

- И что? Все в этом доме позволяют мне так делать, – обиженно буркнул парень.

- Глупый! – Видегрель обернулся и схватил Этельстена за плечи. Парень вздрогнул и еще больше расширил свои и без того большие глаза, в которых, казалось, можно было утонуть, как в омуте. Как часто он видел такой наивный взгляд. Как часто подобная наивность гасла в глазах таких же мальчишек, превращаясь в лед, а то и в отчаяние, а то и вовсе засоряясь мусором. – Глупый… - Что это за щемящая нежность вдруг проснулась в нем? Неужели и он попал в плен притягательной натуры этого ребенка? – Я не слуга, я совершенно чужой тебе человек, а ты так опрометчиво липнешь ко мне. А если бы я оказался педофилом или извращенцем? Что было бы, если бы я затащил тебя куда-нибудь и изнасиловал?

- Ты бы этого не сделал, - уверенно проговорил Этельстен.

- Тебе откуда знать? Или ты всех маминых мужчин испытывал подобным образом?