Белые начинают и выигрывают

Жемчужный и Рыжов подходили к ярко освещенной веранде дачи.

За столом Сизов и Валя пили чай.

Из комнаты вышел Шустиков с сигаретой в зубах, затянулся и выбросил окурок в сад.

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте, – саркастически бросил он с порога.

Жемчужный и Рыжов замедлили шаги, прислушиваясь к тому, что будет дальше.

Валя нахмурилась, а Сизов ответил, не оборачиваясь:

– Вы пошляк, Шустиков. Штампованный и самодовольный.

Шустиков усмехнулся, действительно очень довольный и теплым вечером, и самим собой.

– Обиделись, – процедил он сквозь зубы. – Угостили бы чайком жаждущего.

– Чай остыл, – сухо сказала Валя.

– Можно и подогреть. Хотя бы для проводов – последняя дань старомодной вежливости, – с наигранной учтивостью бросил реплику Шустиков.

– Мы тоже хотим чаю! – весело крикнул Жемчужный, выходя на освещенную полосу дорожки. За ним почти вплотную вышел Рыжов.

Жемчужный сразу отметил три ответные реакции: резкое недовольство Сизова, радость Вали и насмешливое любопытство Шустикова.

– Как это мило, Леонид Николаевич! – воскликнула она. – Сейчас будет чай.

– Ну как, шерлокхолмсы, нашли убийцу моего папы? – иронически спросил Шустиков.

– Конечно, нашли, – без улыбки подтвердил Жемчужный.

У Сизова даже выступили на лбу капельки пота, он стер их рукой. Валя машинально включила электрический чайник и вопросительно взглянула на Жемчужного.

– Арестовали? – спросил Шустиков.

– Пока еще нет.

– А по каким признакам нашли?

Сизов сидел, побелевший как полотенце, переброшенное через плечо Вали.

– В основном по пуговице от пиджака, найденной под шахматным столиком. Пуговице от серого костюма, судя по светло‑серым ниткам.

– Это не улика, – сказал Шустиков. – У меня тоже есть серый костюм, только все пуговицы целы.

– А кроме того, – заметил Жемчужный, – мы нашли все срезанные пуговицы в канаве по дороге на станцию. В ту субботу там была лужа.

– Пуговицы можно пришить новые.

– Опытный криминалист‑эксперт любую перешивку определит.

В голосе Шустикова уже сквозило волнение. Но он сдержался.

– Мне‑то что до этого? В прошлую субботу я в Ашхабаде был. Еще звонил оттуда.

– Должно быть, я и слышал тот звонок, – вмешался Сизов. – Профессор стоял у окна и говорил по телефону.

– Пофантазируем, – сказал Жемчужный. – Позвонить на дачу можно откуда угодно. Звоню же я сюда из города.

Сизов заупрямился. Он даже подчеркнул это в своем ответе:

– Мне товарищ Шустиков безразличен и, если хотите, даже неприятен. Но я просто настаиваю на правде. Товарищ Шустиков звонил из Ашхабада, потому что он был именно в этом городе. Ведь он приехал сюда не в прошлое, а в это воскресенье.

– За неделю можно трижды прилететь сюда из Ашхабада…

– Но зачем прилетать и улетать по нескольку раз? – удивилась Валя. – Билеты ведь дорогие… И потом: как вы докажете?..

– Доказать легко, запросив ашхабадский и московский аэропорты, – сказал Жемчужный.

Шустиков возбужденно ходил взад и вперед по веранде, уже не скрывая волнения.

– Зачем фантазировать? – хрипло спросил он, останавливаясь у перил. – Ведь точно известно, что он убит во время шахматной партии после ужина.

– Верно, – сказала Валя.

– Вот что, Валя, – проговорил спокойно Жемчужный. – Я сейчас расскажу вам, как все это случилось. Вы ушли к себе, услышав вопрос профессора «Почему ты в перчатках?». Убийца и был в перчатках, потому что пришел сюда забрать деньги, полученные профессором, о чем узнал от главного бухгалтера издательства Кротовой, давней приятельницы его матери, и, если понадобится – он все продумал! – то и убить приемного отца. Для этого он и захватил с собой финку… Вероятно, он попросил старика одолжить ему эти деньги и, получив отказ, только подождал, пока профессор отвернется. Тогда он ударил его ножом в спину. Заболотский упал. Этот стук – стук тела – вы, Валя, и слышали наверху. Потом убийца поставил оброненные фигуры, добавил к ним еще две – первые попавшиеся, чтобы инсценировать партию, отнюдь не подозревая, что у профессора не было партнера. Ведь он решал простой одновариантный шахматный этюд. Так сказать, перед сном…

– Вы решили его? – воскликнул Сизов. – Решили даже при наличии бессмысленно поставленных фигур?

– В конце концов решил…

И в ту же секунду Жемчужный прыгнул вперед. Он был напряжен, как охотник, наблюдающий за дичью. Чуть позже он опоздал бы, потому что Шустиков успел вскочить на перила веранды… Впрочем, помог Сизов: он не перехватил Шустикова, но сумел толкнуть его, и тот упал на песок. Жемчужный защелкнул на нем наручники.

– Не понимаю, – раздался взволнованный голос Вали, – зачем же он возвращался сюда снова?.. После убийства…

– За наследством, Валя, – жестко сказал Жемчужный. – Он верил, что рассчитал все точно, нигде не ошибся, и собирался еще поживиться за счет убитого им человека.

А Сизов вдруг глубокомысленно добавил:

– Значит, белые начинают и выигрывают…

«Ну, это уж совсем глупо… – подумал Жемчужный. – Впрочем, шахматному делу и терминологию шахматную».