Глава 3

— И вы вот так решили провести над нами эксперимент, даже не предупредив нас, а, профессор? — Джеймс вложил в последнее слово столько презрения, что оно прозвучало свистящим шепотом.
— Лучше порадовался бы, Поттер, что директор спас твою никчемную шкуру и просто сказал "спасибо", — процедил Снегг со своего портрета. Что касается настоящего Снегга, он, видимо, полностью разделял мнение портрета.
— Я вас разве просил об этом? — громко возмутился Джеймс.
— Да ладно тебе, Сохатый, — примирительно встрял Сириус. — Зато теперь ты точно будешь жить, даже детей и внуков еще увидишь.
В глазах Блэка плясали веселые искорки. Джеймс, уже собиравшийся дать другу тумака, вдруг задумался. Прав Сириус, черт возьми.
— Кстати, Минни, — улыбнулся Дамблдор, — не пора ли пригласить Гарри?
— Да его же удар хватит, — хмыкнул нарисованный Снегг. Но Дамблдор отмахнулся от него и обратился к Лили:
— Ну что, мисс Эванс, хотите увидеть своего сына?
Лили собиралась было что-то сказать Дамблдору, но слова застряли у нее в горле. У нее есть сын?!
Дамблдор посчитал ее молчание согласием и повернулся к Джеймсу:
— А ты, Джеймс?
Тот тоже ничего не ответил. Только в голове пронеслось: "У нас есть сын".
— Подождите, — Лили наконец справилась с собой. — А что произошло после нашего... отправления сюда, в это время? Мы вообще сейчас живы?
— В этом времени, увы, нет, — понурился Дамблдор. — Волан-де-Морт убил вас тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Вашему сыну тогда минул лишь год.
В комнате будто стало холоднее градусов на двадцать. Мерлинова бабушка, они прожили всего двадцать один год!..
— Так мы все-таки поженились? — недоверчиво спросила Лили, покосившись на Поттера. Тот выглядел жутко самодовольным. Лили всю передернуло. Она что, с метлы свалилась, когда приняла решение выйти замуж на этого... Поттера? Хотя нет, исключено. На метле она отродясь не летала.
— Поженились, у вас родился сын. Тогда я думал, что защита вам все равно не помешает, поэтому вы таки воспользовались заклятием Доверия. Хранителем вашей Тайны стал Питер Петтигрю. Но он выдал вас Волан-де-Морту.
Температура в комнате стремительно приближалась к минусовой отметке. Начался хаос.
— Хвост... выдал... нас? — не мог поверить Джеймс. — Вздор!
— Не психуй, Поттер, а лучше прислушайся. Надо более придирчиво выбирать друзей, — холодно заявил портрет Снегга.
— Не тебе меня учить, Нюниус! — мгновенно вспыхнул Джеймс. — Если бы не ты, нам вообще не понадобилось бы скрываться!
— Довольно, — строго оборвал их Дамблдор. — Мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения. Война закончилась двадцать лет назад. Наконец-то наступил мир, давайте не будем рушить его. Минерва, будьте так любезны, вызовите сюда Гарри.
Макгонагалл подошла к камину, сыпнула на дрова поблескивающего порошка, отчего огонь в камине вспыхнул ярко-зеленым пламенем. Минерва сунула голову в камин и крикнула:
— Лондон, площадь Гриммо, двенадцать!
Сириус чуть не подпрыгнул. Снова этот ненавистный адрес! Каким это интересно боком сын Лили и Джеймса связан с этой дырой?!
— Миссис Поттер, добрый день. Скажите, мистер Поттер дома? — слышался приглушенный голос Макгонагалл. — Отлично. Прошу, передайте ему, что он срочно нужен в Хогвартсе. Разумеется, присутствие Теда тоже будет нелишним. Спасибо.
Макгонагалл вылезла из камина и принялась отряхивать с мантии золу.
— Они будут здесь через пять минут. Пожалуй, нужно привести Джеймса и Альбуса.
Дамблдор довольно кивнул, и Макгонагалл скрылась за дверью.
— Кто такой Тед? А Джеймс и Альбус? — набросились на портреты Сириус, Джеймс и Римус. Лили, все еще бледная, рухнула в кресло. Северус опустился на подлокотник и приобнял ее за плечи. Его самого трясло. Снова пережить этот ужас было самым страшным испытанием.
— Эй! — раздался возмущенный голос Джеймса. — А ну убери руки от моей жены, Нюниус!
— От кого? — приподнял брови тот.
Джеймс упрямо махнул лохматой головой:
— Лили вышла за меня замуж, у нас есть сын! Отойди от нее!
— Э-э-э, спокойно, ребята, — предостерегающе вставил Римус, когда Джеймс и Северус выхватили волшебные палочки и с ненавистью на лицах наставили их друг на друга. Лили тоже вскочила и встала между ними.
— Это ничего не меняет, Поттер, — со злостью процедила она. — Я не знаю, сколько огненного виски мне пришлось выпить, прежде чем ответить тебе "Да", так что...
— Вот-вот, — подхватил Снегг. Джеймс оттолкнул Лили от него и задумался, каким бы заклятием угостить Снегга. — Может, ты вообще Империус на нее наложил?
— Да как ты смеешь! — закричал Джеймс. Из его палочки вырвалось оранжевое пламя, но промахнулось и угодило в портрет Финеаса Найджелуса Блэка, который с громким негодующим воплем втиснулся в соседний портрет. Сириус схватил Северуса за мантию и прижал его к стене. Римус удерживал Джеймса, а Лили влепила ему звонкую пощечину.
Дамблдор и Снегг на своих портретах, забавляясь, смотрели на потасовку.
— Сколько лет прошло, а они так и не изменились, — умилился Дамблдор.
— Отлично, Лили! — воскликнул Снегг, когда раздался звук пощечины. — Умница!
— Заткнись, — бросил портрету злобный взгляд Джеймс и повернулся к настоящему Снеггу. — Оба заткнитесь...
— Что здесь происходит? — раздался незнакомый низкий голос.
Все дружно обернулись на звук и обнаружили перед собой темноволосого мужчину лет сорока в круглых очках и со странным порезом на лбу, напоминавшим молнию. Джеймс мгновенно забыл о Снеггах и уставился на свою повзрослевшую версию. Хотя у этой "версии" были некоторые отличия от оригинала. Глаза мужчины были ярко-зелеными, нос чуть короче, но в остальном он был вылитый Джеймс Поттер, только на двадцать с лишним лет старше. Сириус потрясенно присвистнул, глаза Лили наполнились слезами. Вот ведь дикость... тебе всего семнадцать, а у тебя оказывается есть сорокалетний сын... да еще и от Поттера! Такого даже в волшебном мире невозможно было ожидать.
Взору же Гарри Поттера предстала не менее интересная картина: его семнадцатилетний крестный прижимал к стене семнадцатилетнего Северуса Снегга, помолодевший Римус Люпин удерживал, на первый взгляд, его самого, хотя нет, явно не Гарри, а Джеймса Поттера, которому почему-то влепила пощечину его юная мать.
— Я наверное ошибся, — спокойно сказал Гарри. — Мне нужно не в Хогвартс, а в больницу святого Мунго. Неудивительно, раз такая дребедень мерещится.
Он уже собрался было покинуть кабинет, как вдруг дверь открылась, и профессор Макгонагалл ввела откровенно недоумевающего Альбуса и настороженного Джеймса. Заметив мальчишку, Джеймс-старший сощурился и хмыкнул:
— Ну что, ты хотел узнать, кто настоящий Джеймс Поттер? Сейчас тебе предоставится такой шанс.
— Иди ты, — злобно сверкнул глазами Джеймс-младший.
— Джеймс! — укоризненно воскликнул Гарри.
— Что? — недовольно вопросили оба, бросая взгляд на него.
Гарри снова уставился на своего молодого отца. Да нет, не может быть... Это розыгрыш?
Внезапно он расхохотался так, что стекла задребезжали, а Снегг на портрете демонстративно зажал уши.
— Не время для истерики, Поттер, — бросил он. — Ты кажется очень желал увидеться с отцом? Мечты сбываются. (Газпром добрался и до волшебного мира — прим.автора)
— Очень смешная шутка, Северус, — отсмеявшись, обратился он к портрету.
— А кто шутит? — раздался другой, но похожий голос. Настоящий Снегг наконец вырвался из рук Блэка и сверкнул глазами. — Вот значит из-за кого вся эта канитель с Маховиком Времени, Дамблдор?
Гарри уставился на него, как на дементора.
— Вы что, живы? — недоверчиво спросил он.
— Да, Гарри, — любезно подтвердил Дамблдор. — И Воскрешающий Камень здесь ни при чем.
— Гарри, — раздался еще один голос, женский. Лили подошла к сыну, который был выше нее на целую голову, и стала любоваться им. — Какой ты... взрослый.
Гарри сглотнул. Она чуть ли не каждую ночь ему снилась, а тут спокойно стояла перед ним наяву... Видимо, к сорока годам у него мозги пошли набекрень.
Раздалось тихое покашливание.
— Извините, — злобно поинтересовался Джеймс-младший, — кто-нибудь объяснит, что все это значит? Вот этот, — он указал на своего дедушку, — утверждает, что его зовут Джеймс Поттер. Но кроме меня единственный Джеймс Поттер, который еще когда-либо жил в этом мире, давно уже мертв!
— Нет, Джеймс, — встрял Дамблдор. — Он не мертв. Твой дедушка стоит сейчас прямо перед тобой.
— Ага, а вот это — моя бабушка, — фыркнул Джеймс и кивнул в сторону Сириуса. Тот насмешливо поднял брови и махнул рукой, указывая на Лили.
— Нет, малыш, — с нежностью сказал он, — вот она — твоя бабушка.
У Лили голова пошла кругом. Сын — еще куда ни шло, но внук?
— Бабушка? — спросил Альбус с трепетом, рассматривая Лили, отчего ей стало слегка не по себе. — Тогда почему она выглядит моложе папы?
— Меня вот тоже это интересует, — строго сказал Гарри, переводя взгляд своих зеленых глаз с одного виновника переполоха на другого.
Дамблдор картинно вздохнул и принялся за рассказ.
— Можешь посмотреть воспоминания... сын, — после закончившего свою речь Дамблдора сказал Джеймс и указал на Омут Памяти.
Гарри вздрогнул. Никто и никогда не называл его сыном. А уж из уст семнадцатилетнего юнца это и вовсе звучало крайне странно. Мягко говоря.
— Гарри, а где Тед? — доброжелательно обратился к нему Дамблдор. — Думаю, ему бы тоже хотелось посмотреть на своего отца.
— Что? У нас есть еще один сын? — крайне обескураженно прошептала Лили.
Но Гарри, ее сын Гарри покачал головой и обратился к доселе молчавшему Римусу:
— Тедди — сын Римуса Люпина и Нимфадоры Тонкс.
— Ого! — воскликнул Сириус. — Моя племянница... Лунатик! Ха! Я же говорил, что Дора к тебе неравнодушна с трехлетнего возраста! И вот поди ж ты, добилась своего! Умница девочка, вся в меня!
Блэк аж надулся от самодовольства. А Римус тем временем ошарашенно моргал. Как это? У него тоже есть сын? Вот же Мерлин... ты совсем рехнулся?!
— Я же... я же... Как я мог? — вдруг взвыл он, вцепившись себе в волосы.
— Лунатик! — оторопел Джеймс. — Что с тобой?!
— Я женился... у меня есть сын... Мерлин, за что ты так ненавидишь этих людей?
— О чем это он? — недоумевал Альбус. Лили только что посмотрела на него и узнала мальчика, которого они с Северусом встретили у Черного озера. Но развить мысль о том, как же он все-таки был похож на Поттера, ей не дал Северус.
— За то, что им чудище досталось, — процедил он, за что мгновенно схлопотал двойной Петрификус Тоталус от Джеймса и Сириуса. Возмущенная Лили на этот раз не стала призывать проклятия на головы братцев Мародеров, ибо понимала, что Северус это заслужил. Больно было смотреть на Люпина, который метался по кабинету словно раненое животное.
— Римус, — обратилась она к нему. Тот на мгновение замер. Джеймс и Гарри были поглощены таким важным занятием как рассматривание друг друга, Сириус что-то втолковывал малолетним Альбусу и Джеймсу, Минерва скромно отошла к окну и уставилась в него, предоставив воссоединившейся семье обниматься, а Северус находился под действием заклятий, поэтому их никто не слышал. — Перестань себя казнить. Я столько раз твердила тебе, что ты вполне заслужил простое человеческое счастье! Точно так же, как и все остальные люди. Неужели ты намеревался прожить всю оставшуюся жизнь в одиночестве?
— Лили, я...
— Ничего не хочу слушать, — девушка демонстративно зажала уши ладонями. — Я безумно счастлива, что у меня есть сын... пусть и от Поттера. Почему же ты не можешь быть счастлив, что у тебя тоже есть сын?
Люпин вяло улыбнулся:
— Почему ты так настроена против него? — понизив голос, спросил он. — Ты же вышла за него замуж...
— Я до сих пор не понимаю, как до такого докатилась, — нехотя призналась она. — Вот сейчас я смотрю на него и понимаю, что он меня безумно раздражает. Но ты не увиливай от темы.
Римус застонал и закрыл глаза.
— Лили, я просто боюсь! А вдруг он... оказался таким же, как и я? Как мне простить себя, когда я передал свою болезнь ни в чем не повинному малышу?
— Но и ты тоже ни в чем не повинен! — потрясенно воскликнула Лили. — Разве ты хотел, чтобы тебя укусил оборотень? Разве ты специально заражал ликантропией других людей? Я вообще сомневаюсь, что ты кого-нибудь кусал!
— Все-таки у вас с Джеймсом намного больше общего, чем ты думаешь, — миролюбиво усмехнулся Римус. — Он тоже всегда говорит, что я и кролика не обижу...
Лили усмехнулась, почти не обратив внимание на замечание о сходстве с Джеймсом. Теперь, когда выяснилось, что она родила от него сына... Все-таки это заставило ее посмотреть на Поттера немного по-другому. Что-то же она тогда нашла в нем...
Люпин словно прочитал ее мысли:
— Присмотрись к нему повнимательнее еще раз, Лили. Судьба дала вам второй шанс. Третьего может уже не быть. Обещай, что подумаешь над моими словами.
Она нехотя кивнула и перевела взгляд на Поттера,что-то увлеченно рассказывающего сыну, отчаянно при этом жестикулируя. Лили усмехнулась. Как хорошо, что Гарри, каким он казался по крайней мере на первый взгляд, не был взбалмошным самовлюбленным индюком, как и его папочка.
Люпин тем временем окликнул Гарри:
— Ты знаешь, что твоя мама — самая добрая и замечательная волшебница в мире? — неожиданно спросил он.
— Знаю, — улыбнулся Гарри. — Ты говорил мне об этом... раньше.
Лили вспыхнула.
— Кстати, — вдруг раздался голос Блэка. — У меня тут накопился миллион вопросов. С какого начать?
— Давай по порядку, — пожал плечами Гарри.
Сириус кивнул.
— Итак, для начала: почему Макгонагалл вызвала тебя из дома на площади Гриммо? Как ты там очутился?
Ему было крайне неловко называть на "ты" человека, который был старше него, пусть и фигурально. Но называть сына Сохатого на "вы"? Все равно что назвать Нюниуса Севушкой. Черт возьми, да проще в Азкабан сесть!
— Ну, — замялся Гарри, которому отчего-то стало неуютно, — ты завещал этот дом мне.
Сириус пришел в ужас.
— Как это — завещал?! Вот просто взял и завещал? Меня же наследства лишили!
— Видимо все-таки не лишили, — встрял Дамблдор, как всегда влезая в разговор именно в тот момент, когда его об этом меньше всего просили. Сириус раздраженно уставился на него, веля замолчать, мол, я не с вами разговариваю. И вообще я все еще на вас в обиде за ваш дурацкий эксперимент с путешествиями во времени, но все равно спасибо.
— А у меня что же, своих детей нет? — удрученно поинтересовался Сириус.
На этот раз в разговор вклинился Джеймс.
— Не расстраивайся, Бродяга, у тебя теперь вся жизнь впереди, — ухмыльнулся он и многозначительно посмотрел на Лили, которая демонстративно отвернулась и пробормотала, обращаясь к портрету какого-то дородного красноносого волшебника, директорствовавшего в Хогвартсе энное количество лет назад:
— Ну вот как я могла его полюбить?
— Для привязанности нет срока: всегда можно любить, пока сердце живо*, — сумрачно просипел волшебник.
Лили послала ему недвусмысленный взгляд. Тот довольно фыркнул и снова притворился спящим. Лили вытащила палочку и направила ее на Северуса:
— Фините Инкантатум!
Распластавшийся Снегг слегка пошевелился. С портрета донеслось ироничное покашливание:
— Ну наконец-то вспомнила обо мне. Спасибо, Лили. Видимо, я места слишком много занимал.
— Перестань, — раздраженно обратилась она к портрету. Северус лишь усмехнулся.
Внезапно в камине возник незнакомый молодой человек лет двадцати. Лили удивленно изогнула бровь. Видимо, это и был Тед, поскольку был практически неотличимо схож с Римусом. Который замер и жадно вглядывался в красивое лицо юноши.
Тед оглядел компанию и смущенно прокашлялся. В кабинете мгновенно наступила тишина, взоры всех присутствующих обратились к юноше.
— Добрый день, — смущенно поздоровался он.
— Голос точь-в-точь как у тебя, — довольно шепнула Лили на ухо Римусу.
— Мне сказали, что я должен быть здесь, что произошло что-то очень важное...
— Ну чего ты застыл? — раздался недовольный голос Блэка, обращавшегося к Римусу. — Иди уже, обними сына-то...
Последние слова явно шокировали Теда. Тот долго изучающе смотрел на своего семнадцатилетнего отца, а затем по его лицу расплылась слишком уж понимающая улыбка.
— Очень хороший розыгрыш, ребята. Но почему-то не смешно.
— Тед, — дрогнувшим голосом обратился к нему Гарри. — Это не розыгрыш. Понимаю, что это звучит дико, но... Это и вправду твой отец, Римус Люпин.
Тедди словно во сне подошел к Римусу. Оба одинаково склонили головы, разглядывая друг друга. Каштановые волосы парня вдруг стремительно принялись менять цвет, превратившись в ярко-красные, словно помидор. Римус протянул руку и коснулся гладкого лица сына. Сириус довольно прыснул.
— Ну вот, теперь я вижу, что ты сынишка Доры, — заявил он. — Эта способность у тебя явно от нее! Кстати, как она?
— Мои родители умерли двадцать лет назад, — ровным голосом сообщил Тед. Сириус уставился на него с открытым ртом.
— Дора... нет, не может быть!
Он умоляюще обернулся на портрет Дамблдора. Тот смотрел в другую сторону, поэтому ответил Гарри.
— Это правда, Сириус. Римус и Тонкс погибли во время битвы за Хогвартс в девяносто восьмом году.
Что-то в его голосе дрогнуло, но он с собой справился. Раны от потерь того времени давно зажили, но оставили на своем месте грубые неровные шрамы.
Все потрясенно замолчали. Лили прижала ладони к губами. Гарри подошел к своей семнадцатилетней матери и дотронулся до ее руки. Не смея поверить своему счастью, что рука была из плоти и крови, а не сгустком воздуха, коей явилась ему Лили из Воскрешающего Камня, Гарри слегка сжал теплую ладошку. Лили дотронулась до его небритой щеки. По венам словно побежало необъяснимое тепло. Ее сын... Нет, их с Джеймсом сын... Она уткнулась лицом в грудь опешившего Гарри и расплакалась. Тот неуклюже поглаживал мать по голове, при этом у него самого глаза странно защипало.
Джеймс смотрел на трогательную картину и грустно улыбался. Когда-то он наверное точно так же прижимал Лили к себе... Ему вдруг представилась его маленькая рыжеволосая Эванс, хотя на тот момент уже Поттер, такая счастливая и словно сияющая изнутри... вот тело ее красиво округлилось, потому что она носит их ребенка... их малыша Гарри, который вдруг волшебным образом оказался старше своих родителей, у которого уже есть свои дети... Который возглавлял Отдел Мракоборцев в Министерстве Магии и победил Волан-де-Морта... Но все это было неважно. Все это пустые слова, они излишни. Это их с Лили сын, а это главное.
Сириус тем временем задал очередную порцию вопросов, на которые отвечал уже Дамблдор.
— Лунатик преподавал защиту в Хогвартсе? — недоверчиво вопрошал Блэк. — Давно это было?
— Давно, — кисло отозвался портретный Снегг. — В год, когда ты сбежал из Азкабана.
В кабинете снова повисла давящая на барабанные перепонки тишина.
— Что я сделал? — тупо переспросил Блэк, уверенный, что ослышался.
— Сбежал из Азкабана, — медленно, словно для слабоумного, повторил Снегг.
— И долго я там... а из-за чего меня туда? — бессвязно бормотал Сириус.
— Да поди двенадцать лет, — безжалостно ответил Снегг, ухмыляясь. — За пособничество Темному Лорду.
Не выдержав, Сириус выхватил волшебную палочку и наставил ее на проклятый портрет:
— Ты все врешь, Нюниус! — в ярости кричал он.
— Не врет, — тихо сказал Гарри поверх головы Лили. Та в ужасе отшатнулась от сына и уставилась на Сириуса, который словно в один миг постарел на сотню лет. Губы его дрожали.
— Я... я никогда... как я мог?!
— Успокойся, Сириус. Это были ложные обвинения. На самом деле был во всем виноват Петтигрю, — горько сказал Гарри.
При упоминании имени лучшего друга, якобы оказавшемся предателем, Джеймс мгновенно разозлился:
— Это неправда! Хвост не такой, он не мог...
— Ты никогда не задумывался, Джеймс, что бы могла означать анимагическая форма Петтигрю? — осведомился Дамблдор. Джеймс хмурился, никак не желая признавать столь горький факт. — Крыса... она и есть крыса.
— Конечно, не задумывался, — снова язвительно прокомментировал портрет Снегга. — Олень... он и есть олень.
Джеймс долго смотрел на него, а затем расхохотался. Совсем как Гарри, когда он обнаружил перед собой живых и здоровых близких.
— Нет, ну точно олень, — фыркал он. — Как же ты прав, Нюниус...
— Не обманывают ли меня уши? — раздался голос настоящего Снегга. — Ты со мной согласен, Поттер? Неудивительно, раз мир покатился ко всем чертям.
— Согласен, Снегг, — отсмеявшись, фыркнул Джеймс. А Сириус тем временем подскочил к портрету Дамблдора и рухнул перед ним на колени:
— О великий Мерлин, хвала тебе, что вытащил нас из этого пекла! — с придыханием воскликнул он.
Все присутствующие рассмеялись. Казалось, что напряжение окончательно уходило прочь. Но им еще столько нужно было обсудить...
Кажется, Дамблдор подумал о том же.
— Что ж, — бодро заметил он, — я рад, что вы воссоединились, и что все столь благополучно закончилось, так что...
— А кто вам сказал, Дамблдор, что все закончилось? — неожиданно мрачно спросил Джеймс, а затем, не выдержав, ухмыльнулся. — Все еще только начинается!

_______________________________________
*Карамзин Н. М.