Глава 7. Приближалось Рождество. Замок был привычно украшен гирляндами остролиста и омелы, безголовые рыцарские доспехи в коридорах распевали рождественские гимны

Приближалось Рождество. Замок был привычно украшен гирляндами остролиста и омелы, безголовые рыцарские доспехи в коридорах распевали рождественские гимны. Большой зал изменился до неузнаваемости. Двенадцать елок, украшенных живыми феями-светлячками, волшебный снег, сыпавшийся с потолка... До всего этого Лили не было ни малейшего интереса. Сейчас она стояла возле особенно уродливой горгульи на третьем этаже и внимательно рассматривала гобелен с изображением корнуэльских пикси. Ее наигранное внимание не укрылось от глаз Джеймса, который возвращался с очередной тренировки по квиддичу.
— Привет, — сказал он, проходя мимо нее.
Лили вздрогнула и обернулась.
— Привет, — ломким голосом отозвалась она.
— Ничего если мы нарушим традицию? — спросил Джеймс.
— О чем ты?
Он молча указал на гроздь белых ягод, висевших у нее над головой.
— Омела... Что значит нарушим? — Лили никак не удавалось уловить его мысль.
— Ну... — протянул Джеймс, машинально взлохматив волосы. — Согласно традиции, девушка, стоящая под омелой, не имеет права отказать в поцелуе ни одному из пожелавших...
Лили затаила дыхание.
— Но я не хочу, чтобы ты целовалась со мной, испытывая при этом отвращение. Так что...
— А с чего ты решил, что я испытаю именно это чувство? — выпалила она, не сдержавшись.
— Предлагаешь проверить? — в глазах Джеймса снова зажегся огонек, которого она не видела вот уже несколько месяцев. Но он сразу же погасил его. — Прости.
— За что? — Лили начинала сердиться.
— Ладно, проехали. Ждешь кого-то? — спросил Джеймс.
— Угу. Одну девочку из Когтеврана, она обещала мне конспекты по травологии за шестой курс.
— Ну тогда встретимся за обедом?
— Да... конечно.
Джеймс закинул метлу на плечо и ушел, а Лили снова уставилась на пикси. Он вот так просто взял и отказался от поцелуя с ней? Уж не скрывается ли под личиной Поттера кто-то другой, принявший, скажем, Оборотное зелье?

Рождественского бала в Хогвартсе не было, поэтому все обычно стремились попасть на вечеринку к профессору Слизнорту. Однако профессор вот уже лет десять как скончался, и его место занял Невилл Долгопупс, сын Фрэнка и Алисы, однокурсников Лили и Мародеров. Вечеринок он, да и никто другой не устраивал, так что студенты праздновали либо дома, либо в своих факультетских гостиных. Дома их ожидал праздничный пир, приготовленный Джинни и Гермионой, а на каникулах вся компания отправилась в Альпы кататься на лыжах. Лили никогда особо не любила это занятие, но ей действительно было весело. Особенно забавно было наблюдать за Сириусом и Джеймсом, которые впервые в жизни увидели такой способ проведения досуга. Но неужели в мире существует хоть одна вещь, которую Мародеры не способны осилить? Уже через десять минут Поттер и Блэк рассекали по горам ничуть не хуже Гермионы, которая практически выросла на лыжах.
По возвращению в Хогвартс семикурсников поджидала небольшая консультация по выбору профессии. Лили уже давно определилась, что хочет быть целителем. В ответ на ее вопрос Римус сказал, что хочет связать свою жизнь с преподаванием, раз уж когда-то занимался этим. Сириус твердо вознамерился пойти в мракоборцы, а Джеймс сообщил, что получил письмо из Америки с приглашением в основной состав одной из местных команд по квиддичу. Во время матча на Бали за ними наблюдал один из постояльцев отеля, который оказался председателем Лиги квиддича США. Впечатленный игрой молодого человека, он добился для него места в одной из своих команд.
— И что ты думаешь делать? — с замиранием сердца спросила Лили.
— Я пока не дал окончательный ответ. Мне бы хотелось выступать за родную страну, — пожал плечами он.
Лили облегченно выдохнула. Если Джеймс уедет в Америку, такой разлуки она просто не вынесет даже несмотря на то, что он потерял к ней интерес.
С начала февраля что-то в их отношениях неуловимо изменилось. Джеймс стал замечать на себе обеспокоенные, а порой и просто заинтересованные взгляды Лили. После одного из уроков зельеварения состоялся долгожданный разговор, который наконец расставил все точки над ё.
— Лили, ты ничего не хочешь мне сказать? — тихо спросил Джеймс, едва за профессором Долгопупсом закрылась дверь.
— Вроде бы нет, — отозвалась она, собирая вещи.
Раздались шаги Джеймса. Лили подняла глаза и обнаружила его прямо перед собой. Во взгляде Поттера читалась яростная решимость.
— Так больше продолжаться не может! Нас же тянет друг к другу...
Он не договорил и отвернулся, шумно при этом выдохнув. Сейчас она в очередной раз его пошлет ко всем дементорам.
Но Лили и не думала посылать его. Ее сердце сделало тройной тулуп и забилось в два раза быстрее. Она дотронулась до сжавшейся в кулак руки Джеймса.
— Я рада, что ты наконец сделал этот шаг, — прошептала она.
Джеймс медленно обернулся к ней, не веря своим ушам. Какое-то время они просто стояли и смотрели друг на друга, пока не раздалась недовольная реплика Лили:
— Ну и чего ты ждешь? Мне что, выпрашивать у тебя поцелуй?
Лицо Джеймса озарила улыбка. Он прикоснулся губами к губам Лили один раз, потом другой, словно боясь спугнуть ее. Ему до сих пор не верилось, что это не сон. Вскоре их поцелуи стали куда увереннее. Они целовались с безудержной страстью, словно хотели наверстать упущенное. Джеймс счастливо улыбался и переводил дыхание, а Лили обхватила его руками за талию и спрятала лицо у него на груди.
Внезапно ей стало дурно.
— Джеймс... прости, у тебя же... — забормотала она, пытаясь отстраниться от него.
— Что? — недоуменно спросил он.
— Ты ведь с Стефани...
— Ты о чем?
— Не делай вид, будто не понимаешь. Ты ведь встречаешься с Стефани... но целуешься со мной...
— Лил, о чем ты? Я не встречаюсь с Стефани! Мы просто дружим, не более.
Лили ошалело заморгала. Если это было правдой, то с какого перепуга Римус вдруг решил, что они вместе?
— У нас ничего не получилось, потому что я все время мысленно сравнивал ее с тобой. И это сравнение было определенно не в ее пользу. Мы поговорили с ней и решили, что останемся друзьями.
Лили бросилась ему на грудь с счастливым смехом.
— Больше я тебя не отпущу, — пообещал Джеймс, обнимая ее и мысленно уже отправляя Гарри письмо с подробным отчетом сегодняшнего, несомненно, самого лучшего дня.

***
Следующие три месяца были в их жизни самыми счастливыми. На последний перед Пасхальными каникулами урок защиты от Темных искусств приехал главный мракоборец страны собственной персоной. Ежегодное чтение лекций в Хогвартсе Гарри Поттером стало уже своеобразной традицией. Гарри с улыбкой наблюдал за родителями. Дамблдор с самого начала знал, что делал. Но как известно, жизнь рано или поздно предъявит счет за предоставленное счастье. Но никто не ожидал, что такой огромный.
После урока заклинаний Джеймс чмокнул Лили в щеку и умчался на очередную тренировку. Приближался заключительный матч сезона, в котором Гриффиндор должен был сразиться с Когтевраном. Пока что последние опережали гриффиндорцев по очкам, поэтому капитан совсем озверел, то и дело устраивая дополнительные тренировки. Кабинет профессора Флитвика постепенно пустел, и в итоге в нем остались только копуша Лили и почему-то нервно переминающийся с носков на пятки Северус. Когда за последним студентом закрылась дверь, Снегг вдруг произнес:
— Лили, мы можем поговорить?
— Конечно, Сев, — девушка поставила сумку на парту и присела на нее сама.
— Тебе хорошо с Поттером? — очень тихо спросил Снегг.
— Очень, — также тихо ответила Лили, не глядя ему в глаза. Она понимала, что ранит друга, но ничего поделать не могла.
— А мне почему-то кажется, что не очень.
— Тебе это только кажется, — уверенно ответила она.
— Ты просто боишься осуждения со стороны сына, — вдруг выпалил Снегг, становясь пунцовым. — Ты не можешь разочаровать или обидеть его, поэтому и вынуждена быть с Поттером...
— Это не так, Сев, — мягко сказала она. — Я поняла, что люблю Джеймса.
— Ты любишь не того, кого нужно, Лили.
— А кого нужно? — обозлилась она и попыталась вырвать руку, которую схватил Снегг. — Я люблю, и этого достаточно для того, чтобы быть счастливой!
— Я мог бы дать тебе не меньше чем он, — зашептал Снегг, дотрагиваясь до ее волос. — Даже больше. Ты для него просто очередной трофей, кубок по квиддичу, раз уж на то пошло!
— Ты не знаешь его, Сев! — воскликнула шокированная Лили. Слова Снегга смутили ее, хотя она и знала, что это неправда.
— Знаю, и получше тебя, Лили. Он испытывает к тебе похоть, не больше!
— Как ты можешь говорить о том, чего не знаешь! — закричала она. На большее ее не хватило. Она устало закрыла глаза.
Внезапно девушка почувствовала чьи-то мягкие губы на своих губах. Разумеется, вспышек фейерверка в голове, которые всегда сопровождали поцелуи Джеймса, не последовало, но чувствовалось, что у Северуса в этом деле определенный опыт есть. Не отдавая себе отчет в том, что делает, Лили запустила пальцы в его длинные волосы и ответила на поцелуй. Она любила Северуса, о да, это было несомненно. Но какой-то другой любовью, скорее, сестринской. Было очень необычно целоваться с ним, но почему-то безумно приятно.
— Люблю тебя, — эти слова вырвались у нее помимо желания в то время, пока губы Снегга исследовали ее шею...
— Неужели? — спросил арктически холодный голос у двери.
Внезапно Лили все вспомнила. То, что она целовала Северуса Снегга, то, что только что призналась ему в своих чувствах... А у двери кабинета стоял бледный как смерть Джеймс Поттер... и просто смотрел на них. На его лице не читалось ничего, кроме ледяного презрения.
Лили оттолкнула Снегга и поправила блузку. Она съежилась, ожидая взрыва, но его все не было. Джеймс так и смотрел на них целых четырнадцать секунд, не говоря ни слова. А затем вдруг медленно развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Лили казалось, что она провалилась в какой-то кошмар. Никогда она не видела Джеймса таким... равнодушным. Она ожидала всего: взрыва, вспышек ярости, оскорблений, сражения Джеймса и Северуса, но только не ледяного отвращения, отразившегося на шокированном лице Поттера. Уж лучше бы все вышеперечисленное обрушилось на нее в тот момент, чем его бессловесный уход.
Лили распахнула дверь и успела заметить сгорбленную фигуру Джеймса, который свернул в потайной проход.
— Джеймс! — бросилась ему вдогонку она, размазывая по лицу слезы. Ей было плевать на ошарашенных школьников, мимо которых она пробегала. Нагнав Поттера, она схватила его за руку и развернула его лицом к себе, но Джеймс отшатнулся от нее, точно от гадюки.
— Уходи, — жестко сказал он.
— Прошу тебя, выслушай! — рыдала Лили, схватив его за мантию. Но Джеймс брезгливо отшвырнул ее руки и процедил:
— Мне достаточно того, что я увидел.
— Ты ничего не знаешь!
Лили была близка к истерике. Джеймс неожиданно зло расхохотался.
— Да нет же, дорогуша, я знаю более чем достаточно! Уши меня пока не обманывают, да и глаза еще не совсем ослепли. Я открыл дверь в тот момент, когда он вовсю облизывал тебя, а ты не особенно и сопротивлялась. Потом ты сказала ему, что любишь. И давно это у вас? Этот червяк лучше меня, да? Хотя лучше молчи. Не желаю ничего знать. И видеть тебя тоже не могу. Я ненавижу предателей! — вдруг вскричал он и оттолкнул ее от себя с такой силой, что она чуть не упала. Впрочем, она была близка к этому, ведь ноги давно уже подкашивались.
— Я люблю тебя! — в отчаянии закричала она и упала на колени.
— Не унижайся, Лили! Ты думаешь, мне от этого легче?
— Джеймс, прошу тебя, только выслушай!
— Уходи, иначе я за себя не отвечаю, — с ненавистью процедил он. — Я мог бы простить все что угодно... кроме предательства.
Он рывком отодвинул гобелен и стремительно удалился, а Лили вдруг осознала, что больше не хочет жить.

***
Престарелый домовой эльф вошел на кухню и увидел молодого человека, который сидел за столом, уронив голову на руки.
— Хозяев нет дома, господин, — Кикимер отвесил подобрострастный поклон.
Джеймс никак не отреагировал. Кикимер неодобрительно покосился на полупустую бутылку огненного виски, которая стояла на столе, и занялся своими делами.
Через час в прихожую дома номер двенадцать зашел Гарри, тряхнув мокрыми волосами. На улице начиналась страшная буря.
— Молодой господин ожидает вас на кухне, хозяин Гарри, — приветствовал его Кикимер, забирая у него дипломат.
Гарри нахмурился. Что случилось? И кто именно ожидал его?
Он почти не удивился, увидев Джеймса.
— Привет, пап, — поздоровался он и сел на соседний стул. — Что-то случилось?
Джеймс поднял на сына затуманенные глаза. Гарри потрясенно охнул. Складывалось впечатление, что отец вмиг постарел на сотню лет. Лицо его было серым, а глаза пустыми.
— Извини, что я без предупреждения, — хрипло сказал он. — Не хотел больше там оставаться.
— Что случилось? — тихо спросил Гарри, хотя уже начинал подозревать что именно.
Джеймс тяжело вздохнул и принялся рассказывать. Когда он закончил, то прочел в лице Гарри осуждение.
— Тебе стоило бы выслушать ее...
— Нет, не стоило! Что бы она мне сказала? Жалкие оправдания я слушать не намерен!
— Всему есть объяснение, пап. И маминому поведению тоже. Иногда из-за превратно истолкованной ситуации вся жизнь может полететь ко всем чертям...
— Ну и пусть летит, — вспылил Джеймс. — Что бы она ни сказала, я не смогу ее простить, понимаешь? Я больше не смогу целовать те же губы, которые целовали Нюниуса и признавались ему в любви!
Сердце Гарри ухнуло куда-то в пятки. То, чего он страшился...
— Что ты собираешься делать дальше? — осторожно спросил он.
— Вернусь в Хогвартс и закончу учебу. А после уеду в Америку.
— Но... — начал было Гарри.
— Никаких но. Я все уже решил. Как бы она ни поступила по отношению ко мне, я люблю ее и уйду с их пути. В конце концов, раз однажды мне повезло стать ее мужем, с чего я решил, что повезет и сейчас? Дважды в одну реку не входят.
— Ты не будешь бороться за свое счастье? — тихо спросил Гарри.
— Я долго боролся за него, Гарри. Но видимо, недостаточно упорно. Что ж, на этот раз Нюниус меня обскакал. Должно же и ему когда-то в жизни повезти, — мрачно усмехнулся Джеймс и встал. — Ладно, прости за то, что свалился на твою голову как снег. Передавай Джинни и... дочке привет.
— Подожди! — воскликнул Гарри, но Джеймс уже исчез в камине.

***
Всю неделю Лили не показывалась за завтраком, безуспешно пытаясь привести себя в порядок после очередной бессонной ночи. Наутро ее тошнило и лихорадило, что, разумеется, красоты ей не прибавляло. Хотя ни Джеймс, ни Снегг, ни сама Лили о случившемся не распространялись, весть об этом случае распространилась по школе, как ядовитый газ. Сириус и Римус моментально изменили свое отношение к ней, даже Джеймс-младший явно ее сторонился. Альбус единственный поддерживал с бабушкой отношения, не осуждая ее в открытую. Джеймс мгновенно нашел утешение в объятиях какой-то красотки, которую на следующий же день бросил. Ему казалось, что теперь все женщины будут напоминать ему о ней.
Лили не оставляла попыток поговорить с ним, но всякий раз как она делала шаг к нему навстречу, он загадочным образом исчезал из поля зрения. Все, что у нее осталось, это учеба. Приближались выпускные экзамены, но сейчас они волновали девушку меньше всего. Жизнь снова превратилась в сплошную боль и одиночество. Нужна ли ей такая жизнь? Ответа на этот вопрос у нее не было.
На финальный матч по квиддичу она не пошла. В гостиной наконец-то было пусто, так что можно было спокойно позаниматься. Однако ее душа горячо стремилась на поле для квиддича, откуда раздавались приглушенные вопли болельщиков. Из башни Гриффиндора ничего не было видно, и Лили, плюнув на все, решила таки посетить матч. Но не успела она выйти из гостиной, как ее кто-то схватил за руку.
— Пусти меня, — буркнула она, пытаясь вырваться.
— Лили, почему ты меня избегаешь? — тихо спросил некто голосом Северуса Снегга.
— Сделай милость, избавь меня от своего общества, — устало попросила она.
— Почему? — упрямо повторил он.
— Да потому что ты мне жизнь сломал! — закричала она не своим голосом. — Как в прошлый раз, когда выдал содержание пророчества Волан-де-Морту, так и теперь, когда по твоей вине Джеймс меня возненавидел! Да я тебя сама ненавижу, Снегг! Убирайся прочь!
— Я никуда не уйду! — закричал он. — Неужели ты не понимаешь, что это шанс для нас, Лили! Все к тому идет и всегда шло, просто ты ошиблась...
— Ах это я ошиблась?! Ты невозможный эгоист, Снегг! Почему ты все время думаешь только о себе? Даже тогда, когда ты пришел к Дамблдору с просьбой спасти нас с Джеймсом, ты действовал только потому, что не хотел мучиться совестью! Если она у тебя вообще есть! Пусти меня, Нюниус!
Услышать обидное прозвище из уст любимой стало для Снегга настоящим ударом. Едва он разжал руку, как она стремительно унеслась прочь, сама не зная, куда держит путь. Ноги сами вели ее в Запретный лес...
Внезапно она споткнулась обо что-то и едва не упала, но чьи-то сильные руки успели подхватить ее. Лили подняла глаза на своего спасителя. Им оказался Римус, смотревший на девушку как-то отстраненно равнодушно.
— Повнимательнее надо быть, — мягко сказал он и отпустил ее.
— Почему ты не на стадионе? — спросила она, поправляя мантию.
— Потому что матч закончился. Мы проиграли, — горько сказал он.
— Как? — это было единственное слово, которое она сумела выдавить.
— Опережая твой вопрос, скажу, что вины Джеймса в этом нет. Его просто вывели из игры.
— Как? — тупо повторила она.
— Бладжером, — снисходительно пояснил Люпин. — Он сейчас в лазарете, с ним почти все наши. Я иду за его вещами, ему там придется как минимум неделю провести...
— Что с ним, Римус? — тихо спросила Лили и обнаружила, что сжимает в кулаках его мантию.
Люпин красноречиво посмотрел на ее руки. Лили вздрогнула и отпустила его.
— Кажется, сотрясение мозга и два перелома. Он упал с приличной высоты. На твоем месте я бы не ходил туда, — предостерег он, заметив, как девушка развернулась, намереваясь уйти.
— Мне все равно, что он не хочет меня видеть. Я должна убедиться, что с ним все в порядке.
С этими словами она решительным шагом двинулась в сторону Больничного крыла, оставив Люпина, хмуро смотрящего ей вслед.