Территориализация

Первичным и изначальным (логически и хронологически) этапом репрессии Тела без Органов Делез считает появление у тела органов (по древне-русски «уд»). Происходит от др.-греч. ὄργανον «орудие, инструмент; машина; орган». Далее из праиндоевр. *worg- (*werg-) «делать», откуда также немецкое «Werk» -- «труд», «работа».

Тело без Органов сталкивается с «пространством», это порождает адаптацию как отчуждение, результатом которой и служит орган. Орган есть продукт территориализации. Он привязывает свободную телесность Тела без Органов к некой строгой функции, репрессируя свободу. Орган нужен для чего-то конкретного, и выполнение этой конкретной функции есть уже зародыш разделения труда и грядущей эксплуатации.

Изборожденное пространство (espace strie)

Параллельно формированию органов – территориализации – осуществляется конституция особого рода пространства – пространства изборожденного, неровного, дискретного. По Делезу это еще более закрепляет телесность, проецируя вовне структуры иерархий, подавления и репрессий, то есть власть, и одновременно, укрепляя конституцию организма, предназначенную для исполнения строгого и инвариантного набора функций. Нога появляется у Тела без Органов вместе с пространством, чтобы ходить по нему. Само пространство, по которому надо ходить, то есть переступать через выпуклости и вогнутости, есть изборожденное пространство. И нога и ухабы суть продукты отчуждения, результат работы репрессивного тоталитарного аппарата (воли к власти).

Пространство есть синоним власти. В перспективе Постмодерна можно сказать, что пространство (как изборожденное пространство) и соответственно территориализация есть содержание отчуждающих социокультурных структур, составляющих основу Премодерна и Постмодерна.

Здесь стоит обратить внимание на то, почему Делез относил себя к пост-структурализму. В его трудах он полемизирует с Леви-Строссом, критикуя самое понятие структуры – как воплощения фиксированного парадигмального пространства, то есть обобщения территориализации. Постструктурализм Делеза стремится уйти от синхронистских моделей и схем. В этом мы сталкиваемся с наиболее радикальной версией философского левого нонконформизма.