Наркопространство

Еще одной разновидностью пространства Постмодерна является наркопространство. Оно имеет две составляющие – с одной стороны, это планетарная сеть нелегальной структуры наркотрафика. От плантаций в Боливии, Перу или Афганистане через центры обработки в Колумбии или Люксембурге вплоть до гигантских торговых сетей драг-дилеров, присутствующих в каждом индустриальном городе. Эта сеть наркоторговли может быть взята (кстати, так делает тот же М.Кастельс) за образец постмодернистской сети как таковой.

Во-первых, она состоит из разнородных элементов. -- Крестьяне выращивающие и собирающие урожай опиатов, конопли или марихуаны. Технические специалисты по переработке сырья; к ним по социологической и технологической функции примыкают технические специалисты химики и медики по производству синтезированных наркотиков. Преступные наркокартели контролируют гигантские финансовые потоки, которые сопоставимы с бюджетами развитых стран и представляют собой внушительные экономические показатели. Спецслужбы большинства стран, где осуществляется добыча, переработка и массовое распространение наркотиков, как правило, стремятся манипулировать этими процессами в своих геополитических интересах. И наконец, гибкость и адаптивность сетей драг-дилеров, их навыки проникать в любые среды и создавать и расширять клиентуру в самых различных социальных группах, может служить образцом развития глобального рыночного подхода, сверх-эффективного менеджмента, гибкой и оперативной подготовки и переподготовки кадров. Структура планетарного наркотрафика представляет собой модель глобального пространства, разнородные сегменты которого интенсивно, оперативно и эффективно коммуницируют друг с другом, выстраивая системное взаимодействие вокруг одного конкретного товара – наркотики, добиваясь при этом бешеных результатов и обходя множество труднопреодолимых преград. В качестве успешно функционирующего, бурно развивающегося и предельно адаптивного к изменению внешних условий сетевого ризоматического пространства сеть мировой наркоторговли может быть взята за оптимальный образец.

С другой стороны от предельной и гиперэффективной рационализации сетей производства, переработки и доставки, включенных как клубневые подземные сети в номинальное пространство планеты, наркотрафик имеет еще одну важную черту. Употребление наркотиков провоцирует облегченный и субстанционально обусловленный доступ к структурам коллективного бессознательного, то есть к пространству мифов и сновидений, которые в наркотическом опьянении переживаются выпукло, остро и пронзительно. (Вспомним, что в коллективном бессознательном находятся, по Юнгу, точки нуминозности, которые несут в себе опыт сакрального – das Heilige, о чем говорилось в первой главе). Наркотик – это билет в страну мифа, то есть в то живое пространство, которое составляет саму природу воображения. От обескровленного и десакрализированного социума инерциального Модерна с его объектным пространством наркоман бежит в страну знаменателя, во «Внутреннюю Империи» («Inner Empire» – так называется фильм постмодернистского режиссера Дэвида Линча). Дэвид Кроненберг в фильме «Завтрак нагишом» по одноименному роману Уильяма С. Берроуза описывает структуры наркотического путешествия, где реальное пространство постепенно переходит в галлюцинации. Убедителен в этом смысле также фильм «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» режиссера Терри Гильема по роману Хантера С. Томпсона с Джонни Деппом в главной роли.

Через наркотики наркоман пытается прорваться к подлинной географии воображения, войти в то пространство, которое пребывает в знаменателе человеческой дроби. Но при нынешней оппозиции логоса и мифоса, предопределяющей структур социума, примирить и гармонизировать между собой эти два этажа невозможно, и такой путь ведет к десоциализации, моральной и физической деградации, маргинализации, девиации, а далее к делинквентности, болезням, ускоренному старению и преждевременной смерти. Через наркотики, несмотря на иллюзию освобождения, человек не только не выпускает на волю бессознательное, но лишь еще больше укрепляет власть обескровленного социума, который эксплуатирует человека двояко – и лишая его мифа в рациональном, социальном измерении, и продавая ему иллюзорную причастность к мифу через теневую сеть наркотрафика, на определенном уровне сопрягающуюся с репрессивным аппаратом социума (теми же спецслужбами).

Представим себе гипотетически отсутствие в обществе Модерна разветвленной сети наркотрафика. Энергии знаменателя, мифологические напряжения бессознательного, голос мифологического пространства рано или поздно стали бы настолько отчетливыми и властными, что неудовлетворенность и потребность в возвращении мифа достигла бы критического уровня и вылилась на социальные этажи логоса. Вспомним, что участники студенческих восстаний в Европе и Америке 1968 одним из главных лозунгов имели «Свободу воображению!» Иными словами, давление мифа рано или поздно переросло бы в социально-политическую стратегию. Попав в сеть наркоторговли – в наркопространство во всех его смыслах (и в первом и во втором), – человек (как правило, молодой) расходует энергию мифа и силу имажинэра в стерильном саморазрушении, в иллюзии того, что цель уже достигнута -- причем простейшими средствами. В результате отчужденная система получает и деньги, и контроль, и покорность маргинализированного потенциального «революционера», который соскальзывает от перспективы изменения общества к малому и самоубийственному циклу получению очередной дозы.