Ирина Мельникофф 3 page. Наша троица покинула провинциальный и унылый, но обретший покой городок в Небраске и отправилась в Калифорнию

Наша троица покинула провинциальный и унылый, но обретший покой городок в Небраске и отправилась в Калифорнию. Мы с Диком строили планы на будущее, и я чувствовала, что впервые после смерти Дэвида счастлива.

Со свадьбой мы решили не тянуть. И организовать ее очень скромно – никакой помпы, никакого приема, никаких гостей, за исключением шефа и экономки миссис Ли.

В ночь накануне нашей свадьбы я впервые оказалась с Диком в постели. Он был чрезвычайно нежен и, покрывая мое тело поцелуями, твердил, что любит меня. Когда он заснул, я все еще лежала с открытыми глазами – непонятное, щемящее чувство разрывало мое сердце.

Я попыталась заснуть, но, как только прикрыла глаза, ко мне пришло видение: я летела в пропасть. И только затем я сообразила, что снова переживаю падение с лестницы в подвале мэра. Странная мысль пришла мне в голову…

– Милая, с тобой все в порядке? – услышала я заботливый голос Дика.

Его теплые руки прикоснулись ко мне, я задрожала. Но не от холода. От страха.

– Дик, – произнесла я, отодвигаясь от молодого человека, который делил со мной ложе, – ответь мне всего на один вопрос…

– Какой именно, золотая моя? – спросил Дик.

– Если ты был в старом доме всего один‑единственный раз, и причем наверху, не в подвале, откуда ты мог знать, что в лестнице, ведущей в подполье, девятая ступенька сверху рассохшаяся? – выпалила я.

Я заметила, как разительно переменилось красивое лицо Дика. Его глаза сузились, уголки рта опустились. Мой жених прошипел:

– Не все ли теперь равно, милая моя?

Я попыталась вскочить с кровати, но Дик грубо схватил меня за руку и, затащив обратно, навалился на меня. Он был сильным молодым человеком, и у меня не было ни малейшего шанса победить его.

Каскад видений, одно за другим, обрушился на меня. Дик подзывает к себе маленького мальчика, протягивая ему леденец… Дик срывает платьице с маленькой, испуганно ревущей девочки. Дик, хохоча, кидает на дно колодца, где сидит ребенок, объедки…

Мой жених навалился на меня так сильно, что я не могла дышать.

– Это был ты, а не твой отец! – вырвалось у меня. – Ты похищал и убивал детей!

На мое лицо обрушился удар. Дик закричал:

– О, твои чертовы видения, Ирина! Ты все мне испортила! Ведь мне было так хорошо – я похищал детей, они были моими игрушками…

– Игрушками, которые ты потом выбрасывал за ненадобностью, – слабея, произнесла я. Стальные пальцы Дика сомкнулись вокруг моего горла. – Твой отец обо всем знал, он даже помогал тебе избавляться от тел. Но маньяк – именно ты!

Дик захохотал.

– Отец был никчемным человеком! Он ничего не мог поделать. Ловко я подговорил горожан спалить сначала тюрьму с придурком Рори Крафтом, а затем дом, где держал свои жертвы? Так исчезли все улики!

С каждым словом он все сильнее сжимал мое горло. Дик наклонился ко мне и, поцеловав в губы, выдохнул:

– Ты должна заплатить за то, что испортила мне удовольствие! Как только я увидел тебя, Ирина, то понял, что должен убить тебя.

В ушах у меня шумело, перед глазами плыли черные круги. И вдруг… Видение, мое последнее, предсмертное видение!

Маленький Дик, ему вряд ли больше семи. Мужчина с длинной рыжей бородой, протягивающей ему тянучки… Дик, послушно идущий за ним… Бородач, нападающий на Дика…

– Он подверг тебя насилию, тот рыжебородый, – прохрипела я.

И Дик внезапно разжал пальцы, его голос стал испуганным:

– Нет! Ты не можешь знать! Этого никто не знает!

Он отпустил меня. Я с трудом поднялась. Дик забился в угол комнаты, все время повторяя:

– Нет! Этого не было! Я не хочу об этом вспоминать!

Кое‑как натянув одежду, я выбежала из комнаты и вызвала полицию. Она обнаружила Дика в странном состоянии – в позе младенца, дрожащего и твердящего, что ничего не было.

Как выяснилось позднее, в детстве Дик подвергся сексуальному насилию со стороны одного фермера, друга отца. Видимо, то ужасное происшествие так травмировало душу мальчика, что, повзрослев, он смог избавляться от боли только одним способом – сам совершая насилие и убийства.!

Дика признали невменяемым и отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Мне было очень жаль несчастного юношу, и однажды я посетила его. А на следующий день узнала, что он покончил с собой, – перегрыз вены на руках.

Так моя удивительная способность видеть прошлое спасла мне жизнь.

Дело «Зодиака» вначале не привлекло особого внимания. В Лос‑Анджелесе, огромном городе, ежедневно совершалась масса преступлений, в том числе и очень жестоких. Фальшивый блеск Голливуда притягивал со всех концов страны очень разных людей, желавших славы и денег, денег и славы. В том числе и с преступными наклонностями.

Помню, что о первом убийстве сообщили на пятой или шестой странице нескольких газет. В собственном пансионе было найдено обезглавленное тело пожилой хозяйки, некой Тары Слоним. Упоминалось также, что убийца ничего не похитил, а только изобразил на стене странный знак, а также оставил на теле жертвы медальон, повторяющий закорючку на стене. Помню, что в газете было помещено изображение:

Убийца так и не был найден: предполагалось, что преступление было делом рук какого‑либо безумца. Также в последнем предложении упоминалось, что смерть Тары Слоним последовала за два дня до ее дня рождения.

Я обратила внимание шефа на статью – в мои обязанности помимо всего прочего входило сообщать ему о разнообразных происшествиях и преступлениях. Квентин ответил, что хозяйка, скорее всего, стала жертвой банального ограбления.

– Тут пишут, что у нее ничего не похищено, – возразила я. – Убийца, наоборот, оставил странный медальон. Что же мне значок напоминает…

Квентин, попросив газету, бросил на него беглый взгляд и, снимая ножом верхушку вареного яйца, обронил:

– Если не ошибаюсь, астрологический символ Тельца. А кто ведет расследование?

– Наш общий друг инспектор Кронин.

Квентин поморщился.

– Тогда не вижу причин помогать ему советами и информацией. Он и так уверен, что все знает.

Меня терзала странная мысль, и я наведалась в библиотеку, где заглянула в один из томов Британской энциклопедии. Вернувшись в столовую, я сообщила:

– Шеф, в статье говорится, что Тара Слоним была убита за два дня до своего дня рождения. А он приходится как раз на тот период, когда Солнце пребывает в зодиакальном знаке Тельца.

– И что с того? – Шеф отправил в рот булочку. – Меня подобные шарады, право, не занимают. Мне требуется таинственное, жуткое преступление!

Но и это преступление, на мой взгляд, было жутким и таинственным, однако спорить с шефом я не собиралась. Голову Тары Слоним так и не нашли, что было странно – зачем она понадобилась убийце?

Новое убийство последовало почти два месяца спустя. Шеф как раз вернулся из Нью‑Йорка, где встречался с издателями. Я зашла к нему в кабинет – Квентин работал над новой пьесой, которую он писал по специальному заказу Би‑би‑си. Уставившись на меня, шеф недовольно произнес:

– Ирина, ты же знаешь, что я сейчас работаю!

– Шеф, думаю, вас заинтересует… – сказала я, протягивая ему свежий выпуск «Лос‑Анджелес Таймс».

О новом убийстве докладывали на первой странице. Жертвой стал молодой симпатичный актер по имени Джордж Парсонс, его фотография размещалась там же. Я видела его в нескольких фильмах: он не был «звездой» и, останься в живых, вряд ли бы ею стал, ему всегда выпадали роли второго плана – он изображал друга главного героя или помощника детектива.

Тело Джорджа Парсонса, обезглавленное, как и в случае с Тарой Слоним, было обнаружено в его квартире на бульваре Сансет. Убийца оставил на стене новый значок:

Актер был убит 14 июня, за два дня до своего двадцать седьмого дня рождения. И снова около тела валялся медальон с изображением знака Зодиака. Джодж Парсонс был по гороскопу Близнецы, и точно такой знак был запечатлен на стене его комнаты.

Так как молодой человек, в отличие от Тары Слоним, был все‑таки более‑менее известен, то его смерть вызвала большой интерес со стороны прессы. От внимания полиции и репортеров не ускользнула схожесть двух смертей – отрезанные головы, смерть, наступившая за двое суток до дня рождения, нарисованные на стенах знаки Зодиака и серебряные медальоны.

Газеты изощрялись в предположениях, и с чьей‑то легкой руки таинственный убийца получил прозвище «Зодиак». Кто‑то запустил слух: мол «Зодиак» поставил перед собой цель убивать людей незадолго до их дня рождения, что привело к волне паники, в особенности среди пугливой и экзальтированной актерской братии.

Никакой связи между Тарой Слоним и Джорджем Парсонсом выявлено не было, за исключением того, что за несколько лет до этого молодой человек некоторое время жил в ее пансионе. Складывалось впечатление, что «Зодиак» действовал наобум, выбирая свои жертвы в соответствии с их астрологической принадлежностью.

Бульварные газеты обожали подобную мистическую подоплеку, и тотчас стали распускаться сплетни о том, кто же станет новой жертвой «Зодиака». Так как сначала была убита женщина‑Телец, а потом мужчина‑Близнецы, то заявлялось, что новой жертвой станет снова женщина, родившаяся под знаком Рака.

Мой шеф проявил интерес к убийству Джорджа Парсонса, тем более что его всегда привлекали деяния так называемых серийных убийц и психологическое объяснение их страшных поступков.

Мы посетили небольшую, но со вкусом обставленную квартирку мистера Парсонса, где лицезрели кровавый рисунок на стене спальни. Молодой актер был ловеласом, часто приводил к себе женщин, и крики и шум из его квартиры не привлекали внимания соседей, большая часть которых была так же, как и он, молодыми актерами.

Свидетелей не обнаружилось. Никто не мог сказать, не приводил ли к себе кого‑либо незадолго до смерти Джордж Парсонс, не поднимался ли к нему незваный гость.

На выходе из дома мы столкнулись с инспектором Крониным. Увидев нас, он вытащил изо рта трубку и заговорил в своей обычной неприятной манере:

– Ага, и вы здесь, мистер Мориарти! Вместе со своей неизменной помощницей, которая едва не вышла замуж за маньяка‑педофила. Что, ищете «Зодиака», чтобы попросить его стать супругом мисс Мельникофф?

Шеф вспылил, мол, он не позволит инспектору говорить обо мне в таком тоне. Но полицейский продолжал с усмешкой:

– Ломаете голову над тайной «Зодиака»? Однако она и вам не по зубам, мистер Мориарти! Советую не путаться у меня под ногами, потому что в следующий раз я велю взять вас под стражу.

В июле все с трепетом ждали нового убийства, однако его не произошло. В августе и сентябре тоже. О «Зодиаке» стали постепенно забывать. И вот 8 октября произошло третье по счету преступление.

В особняк позвонил один из почитателей шефа – полицейский. Квентин работал в кабинете, однако я взяла смелость и прервала его творческий процесс.

Переговорив с полицейским, мой шеф вытащил из пишущей машинки лист и скомандовал:

– Ирина, мы отправляемся на место преступления. «Зодиак» снова нанес удар. Кронин пока ни о чем не знает, так как до него не могут дозвониться – его нет ни дома, ни на работе. У нас появился уникальный шанс взглянуть на жертву!

Мы спешно покинули особняк и поехали по продиктованному полицейским адресу. Я поинтересовалась, кто же стал очередной жертвой.

– Некая молодая актриса, – ответил Квентин. – И снова накануне дня рождения! Сегодня восьмое, а она родилась десятого. Ее зовут Лидия Родэ.

Имя мне ни о чем не говорило. Лидия Родэ обитала в небольшом пансионе, около которого толпились потрясенные соседи. Узнав моего шефа, они бросились к нему, стараясь наперебой доложить обо всем, что видели или слышали.

Не теряя времени, мы поднялись на второй этаж и оказались в жилище актрисы. Покойная обожала фарфоровых собачек, рюши и плохие копии картин экспрессионистов. Квентин первым зашел в спальню и, недолго побыв там, вышел с бледным лицом.

– Тебе лучше не смотреть на это, – сказал он, однако я не удержалась и шагнула в комнату.

На большой кровати, застеленной грязноватым бельем, сейчас залитым кровью, лежало человеческое тело в сиреневом пеньюаре. У трупа не хватало головы. Чувствуя тошноту, я выбежала из комнаты.

Квентин же рассматривал большое круглое зеркало, на котором убийца оставил свой фирменный знак. Вот такой:

– Астрологический знак Весов, – пояснил мой шеф. – Лидия Родэ, появившаяся на свет 10 октября 1912 года, родилась именно под созвездием Весов.

Немного придя в себя, я не удержалась от того, чтобы высказать свое удивление:

– Выходит, «Зодиак» уничтожает людей в соответствии с датой их рождения? Но для чего?

– Это нам пока что неизвестно, – промолвил задумчиво Квентин. – Как в случае с Диком, мы можем узнать всю правду только после ареста убийцы. Могу только предположить, что зодиакальный цикл является для него чем‑то очень важным. Здесь, в Голливуде, очень многие верят в подобное.

– Вы снова здесь, назойливые личности! – услышала я голос инспектора Кронина и увидела его собственной персоной. – Я же предупреждал, что вам нечего делать на месте преступления. Взять их под стражу!

Так мы и оказались в полицейском участке, откуда, однако, быстро вышли, благодаря вмешательству адвоката шефа. Правда, он посоветовал нам не испытывать терпение инспектора и прекратить собственное расследование.

– Ни за что! – пылко ответил шеф, и я была согласна с ним. – Вот именно теперь, после того как Кронин показал свою власть, мы и примемся за настоящее расследование. Представляю его физиономию, когда нам удастся выйти на «Зодиака» раньше, чем он сам.

Третье убийство было подобно звуку труб Апокалипсиса – весь Лос‑Анджелес пребывал в страхе. Ждали (и, как выяснилось, не напрасно) нового убийства и жертвы‑Скорпиона.

Известный студийный босс, Саймон Ван Дорк, объявил во всеуслышание, что намерен закатить шикарную вечеринку по поводу своего дня рождения в начале ноября. Причем заявил, что не боится «Зодиака» и даже предлагает, чтобы убийца нанес ему визит.

– У меня имеются две дюжины револьверов, и при помощи одного из них я вышибу мозги этому звездочету, – сказал Ван Дорк в интервью нескольким газетам.

И надо же такому случиться – именно Сайм он Ван Дорк стал четвертой жертвой. Несмотря на все свои револьверы!

Шефу опять позвонили из полиции и доложили о том, что утром 1 ноября прислуга обнаружила обезглавленное тело знаменитого продюсера… в его оружейной камере. «Зодиак», казалось, открыто издевался над Ван Дорком, лишив его жизни среди пистолетов и револьверов, при помощи которых тот хотел защититься.

Как и в случае с тремя предыдущими убийствами, у Ван Дорка была отрезана голова, а стена комнаты «украшена» изображением знака Зодиака, под которым выпало родиться студийному боссу.

– Скорпион, – рассматривая в газете фотографию стены в оружейной комнате, молвил мой босс. – «Зодиак» остается верен себе.

– Но с какой целью он отрезает головы? – спросила я.

– Думаю, для устрашения, – ответил задумчиво Квентин. – Но не исключаю, что знаки Зодиака играют для убийцы определенную роль. Сдается мне, что мы имеем дело с человеком, который истово верит в астрологию и, не исключаю, увлекается магией. Головы жертв «Зодиак» может использовать для своих сатанинских церемоний!

Признаюсь, от слов шефа у меня пробежал по спине холодок, и я был рада тому, что мой день рождения прошел.

– Шеф, заклинаю вас, давайте уедем из Лос‑Анджелеса! – воскликнула я.

– Дорогая моя, приятно, что ты так трогательно печешься обо мне, но я сумею постоять за себя, если «Зодиак» решит отрезать мне голову, – саркастически улыбнулся мистер Мориарти. – Кроме того, лучшей смерти для писателя детективов, чем от руки жуткого маньяка, нельзя себе и представить. Какая шикарная реклама для моего нового романа!

– Шеф, прошу вас, не шутите так! – ужаснулась я.

Полиция, надо отдать ей должное, старалась отыскать таинственного убийцу. Было арестовано не менее десяти человек, однако все задержанные смогли доказать свою непричастность к убийствам. Инспектор Кронин торжественно заявил, что «Зодиак» совершил свое последнее убийство и больше никого не лишит жизни.

– Похоже, наш доблестный полицейский намеренно хочет спровоцировать «Зодиака» на необдуманные поступки, – прокомментировал мой шеф. – Но убийца вовсе не такой лопух, как представляет себе Кронин. Думаю, мы имеем дело с чрезвычайно умным и изворотливым противником.

Мы тоже не сидели сложа руки. Вместе с шефом мы посетили нескольких известных медиумов и астрологов Лос‑Анджелеса. Нет, вовсе не для того, чтобы пообщаться с усопшими или составить гороскоп, а для того, чтобы навести справки.

– Я не думаю, что «Зодиак» – один из этих странных типов или каким‑то образом связан с ними, – сказал мне перед очередным визитом шеф. – Быть может, астрология привлекает его на бытовом уровне, но он не профессионал в данной области, а дилетант.

И вот мы оказались в салоне одного астролога, говорившего с немецким акцентом. Нас принял полный господин в балахоне цвета морской волны, покрытом серебряной вышивкой в виде знаков Зодиака. На шее у него покачивался кулон с прозрачным красным камнем, а на каждом из пальцев сияло по перстню.

– Мэтр фон Клопенбург рад приветствовать вас! – представился он, говоря о себе в третьем лице.

Астролог мне не понравился – он производил впечатление лживого типа.

– Чем мэтр фон Клопенбург может угодить вам? Составить личный гороскоп? Или вы желаете узнать, кем были в прошлой жизни и кем станете в будущей?

– Премного благодарны, мэтр, но нас больше занимает иное, – ответил мой шеф. – Вы ведь слышали об убийствах, совершенных «Зодиаком»?

Астролог отшатнулся и запричитал:

– Я не имею с этим ничего общего! Я меня уже была полиция! Я говорил с главным инспектором, и он очень сильно на меня кричал. Клянусь, я никого не убивал!

– О, вы познакомились с инспектором Крониным? – догадался шеф. – Понимаю тогда ваше нежелание делиться какой‑либо информацией. Однако надеюсь, что на более милостивый лад вас настроит вот это… – Квентин положил на стол две купюры по сто долларов. И добавил: – За гороскоп леди и мой собственный. Впрочем, можете не торопиться с их составлением. Нас интересуют ваши клиенты, мэтр. Наверняка среди них имеются странные личности, например, такие, что буквально помешаны на астрологии.

– Звезды определяют всю нашу жизнь! – принял напыщенный тон мэтр и схватил купюры. – И очень многие люди согласовывают каждый шаг с ними!

– Однако имеются личности, которые переходят запретную черту, – продолжил шеф. – Известны ли вам такие?

Астролог быстро ответил:

– Нет! Мне ничего не известно!

– Я вам не верю, – вздохнул мой шеф. – Но если вы предпочитаете иметь дело с инспектором Крониным, то я немедленно поставлю его в известность о том, что вы утаиваете какую‑то информацию. Всего хорошего!

Мы направились к выходу. Квентин верно рассчитал – мэтр фон Клопенбург устремился за нами, шурша шелковым балахоном.

– Нет, не надо инспектора! Он – Скорпион, а в акценте у него Дева – самое неблагополучное сочетание из всех возможных! Да к тому же родился в год Змеи по китайскому календарю. Он не умеет слушать, а пытается навести страх. Воображает себя самым проницательным! И никогда не признает собственные ошибки, считая, что их допускают только другие.

Шеф рассмеялся:

– Право, в астрологии что‑то есть… Вы так точно описали инспектора Кронина, что я просто диву даюсь. Значит, вы что‑то вспомнили, мэтр?

– Только не говорите ничего инспектору и полиции! Я не хочу, чтобы «Зодиак» наведался ко мне и отрезал го‑; лову! – снова запричитал астролог.

Мы торжественно поклялись держать язык за зубами, и мэтр фон Клопенбург начал рассказывать:

– Еще несколько месяцев назад, сразу после первого убийства, был у меня странный посетитель. Он все интересовался тем, можно ли поймать «Зодиака» с помощью духов. Или можно ли вычислить жестокого убийцу по гороскопу.

– И что вы ответили? – взволновался мой шеф. Я почувствовала напряжение, повисшее в воздухе. Неужели посетитель и был «Зодиаком»?

– Выгнал его, – пояснил астролог. – Он не хотел ничего платить, желая получить бесплатную консультацию. И гороскоп ему тоже не требовался. Он, видите ли, лучше моего разбирается во всем, но хотел услышать мнение коллеги. Только подумайте – какой‑то забулдыга с улицы называет меня, мэтра фон Клопенбурга, своим коллегой! Смех, да и только! Да у меня имеется диплом первой степени оккультного семинара Гейдельбергского университета…

Прервать поток красноречия астролога стоило больших усилий. Когда он закончил перечисление всех своих званий, титулов и регалий (большая часть коих, не сомневаюсь, была изобретена им самим), шеф спросил:

– Как выглядел тот посетитель? Или, может быть, вы запомнили его имя?

– Я не спрашиваю имен своих клиентов, если они сами не называют их, – с достоинством пояснил астролог. – Ведь у меня бывают поистине всемирно известные люди.

– Охотно верю, – вставил Квентин. – И все же, вам не бросились в глаза какие‑либо отличительные черты?

Мэтр фон Клопенбург потеребил красный камень, висевший поверх балахона.

– Ну, это был мужчина…

– Потрясающая наблюдательность! – вырвалось у меня.

Шеф сурово посмотрел на меня, и я прикусила язычок. Астролог, сдвинув кустистые брови, не удержался от замечания:

– Вы, мисс, похоже, все мистическое воспринимаете в штыки. Типичная Дева. Сильное влияние Меркурия. Я бы сказал, вторая декада.

Мне пришлось признать, что астролог прав – я родилась под созвездием Девы, и день моего рождения, как я уже упоминала в самом начале своего повествования, приходился на 6 сентября.

– Да, то был мужчина, среднего роста, худощавый, одетый не то чтобы плохо, но как‑то несовременно, – продолжил астролог. – Я ведь умею разбираться в последних веяниях моды! Гм, что ж еще…

– Цвет волос, глаз, походка, шрамы, усы или борода? – вскричал мой шеф.

– На такие мелочи я не обращаю внимания, – ответил фон Клопенбург. – Кажется, он был темноволосый. Хотя нет, постойте, все же с рыжеватым отливом. Или вообще седой? Нет, не могу сказать! И усы… Да, были маленькие усики… Или все же не было?

Я еле сдержалась от критического (истинно меркурианского!) комментария. Мэтр принадлежал к самому худшему типу свидетелей – они никогда ничего не помнят, но стараются компенсировать незнание посредством фантазии.

– Он по гороскопу – Рыбы! – выпалил астролог. – Да, он сам упомянул этот факт!

Больше из новоявленного Нострадамуса нам не удалось выжать ничего. Когда мы вернулись домой, шеф позвал меня к себе в кабинет и, прохаживаясь по ковру, заложив руки за спину, начал методично перебирать ставшее нам известным. Обычно он так поступал, раздумывая над развитием сюжета, выдвигая то одну, то другую модель построения романа. В тот же раз речь шла о поимке подлинного преступника!

– Возьмем за основу незыблемый факт, – начал Квентин Мориарти. – Убийца, называющий себя «Зодиаком», мужчина. В моих романах, как ты знаешь, слабый пол тоже получает возможность совершить злодеяния, но женщины в большинстве своем прибегают к ядам, реже – к огнестрельному оружию или кинжалу. Однако не могу представить себе даму, пускай и богатырской силы, которая бы нападала на жертвы, среди которых до настоящего времени было двое мужчин – один молодой и сильный, другой хотя и пожилой, но очень грузный, и отрезала бы им головы. Да и к серийным убийствам, причем совершенным с такой жестокостью, склонны в первую очередь мужчины.

Я согласилась с шефом относительно пола преступника.

– Этот некто, назовем его для простоты получившим распространение в прессе прозвищем «Зодиак», увлекается астрологией. Она имеет для него первостепенное значение, и он положил в основу своих жестоких убийств астрологический цикл.

Я снова признала правоту Квентина.

– «Зодиак», сдается мне, обладает стандартной, можно даже смело сказать, заурядной внешностью. Рост, скорее всего, средний, вес тоже в пределах нормы – он не очень худой, но и не полный, иначе бы обязательно привлек внимание свидетелей. Он умеет сделаться незаметным, а подобная способность присуща людям ничем внешне не примечательным.

Энергичным кивком головы я подтвердила и данный тезис.

– Если согласиться с тем, что человек, посещавший мэтра фон Клопенбурга, и был «Зодиаком», что, однако, не доказано, то мы знаем его дату рождения, хотя бы и примерную. По словам астролога, посетитель родился под созвездием Рыб. Одну секунду…

Я подала шефу том энциклопедии, он быстро пролистал его.

– Зодиакальный знак Рыб длится с 20 февраля по 20 марта. По мнению других астрологов, с 21 февраля по 20 марта. Однако мы не можем использовать данный факт в качестве непреложного, да и помочь такая информация нам пока никак не может. Не проверять же всех жителей Лос‑Анджелеса, появившихся на свет под знаком Рыб! Да и кто сказал, что убийца живет именно в Лос‑Анджелесе?

Помолчав, шеф продолжил:

– Думаю, что весьма скоро, в течение нескольких ближайших десятилетий, в полиции появятся специалисты, которые на основании психологических данных будут составлять психологический портрет преступника. Итак, попробую заняться именно этим. «Зодиаку» от тридцати до пятидесяти лет. Пожалуй, сорок с небольшим.

Живет, скорее всего, один – без жены и без детей. Или в разводе. Не исключено, что вдовец. Хм, не стала ли в таком случае покойная супруга одной из его жертв? Работа, думается, у него скорее интеллектуальная, а не физическая.

– Почему, шеф? – не выдержала я. – Ведь вы сами знаете, что многие из простых людей, например, землекопы, крестьяне или рабочие, особенно, когда напиваются, могут пойти на самые гнусные и жестокие преступления.

Квентин на мгновение замер, повернулся ко мне:

– Ты права, Ирина. Вот именно, так называемые простые люди чаще всего совершают преступления под действием алкоголя. А ничто не указывает на то, что «Зодиак» убивал, будучи под мухой. Скорее наоборот: чтобы удачно провернуть четыре убийства и остаться непойманным, ему требовалась трезвая голова. Для подобного рода убийц наркотиком являются мучения жертв, их страх и беспомощность. Да и вспомни изображения астрологических символов. Сильно сомневаюсь, что какой‑либо работяга или малообразованный убийца из подворотни знает, что такие знаки вообще существуют!

Я поразилась тому, с какой четкостью шеф раскладывал все по полочкам.

– Но в то же время я не думаю, что «Зодиак» – отпрыск богатой семьи. В таких кругах тоже совершаются преступления, в основном из‑за денег или по причине вседозволенности и пресыщенности. Но – стараются сохранить статус‑кво и замять скандал. «Зодиак» же делает все возможное, дабы его деяния стали известны как можно большему количеству людей. И эти отрезанные головы…

– Шеф, может быть, его хобби – охота? – предположила я.

– Очень хорошо, – похвалил Квентин, и я расплылась в улыбке. – Но возможны и иные варианты. Например, его отец был мясником или скорняком. Или сам «Зодиак» – медик. Однако мне кажется, что сфера его деятельности иная. Врачи, если совершают преступления, то умело заметают следы. «Зодиак», как мне думается, работает банковским клерком, помощником адвоката или даже полицейским…

– Полицейским? – вздрогнула я.

– Почем у бы и нет? – усмехнулся шеф. – Полицейские такие же люди, как и мы с тобой. Ведь для того, чтобы совершить четыре убийства и остаться на свободе, требуется быть предельно осторожным. Или явиться к жертвам в форме полицейского. Такому человеку всегда откроют дверь, а свидетели, если и увидят его поднимающимся или спускающимся по лестнице, сразу же забудут об эпизоде – ведь от полицейского по определению не может исходить опасности.

– Шеф, а не кажется ли вам, что убийцу следует искать в кинематографических кругах? Он может быть, к примеру, помощником режиссера или бухгалтером на одной из студий в Голливуде. Или охранником! Ведь последние три жертвы так или иначе связаны с кинематографом – актер, актриса, продюсер. А миссис Тара Слоним, как сообщали в газетах, была хозяйкой пансиона, в котором жили, в основном, представители той же голливудской богемы.

– Дельная мысль, – поддержал меня шеф. – Если так, то новой жертвой станет кто‑либо из Голливуда.

У меня в мыслях вырисовывался портрет убийцы – тип в плаще и шляпе, лица не видно, в руках окровавленный нож. Брр, что за фантазии!

– Думаю, настала пора сообщить результаты нашего мини‑расследования инспектору Кронину, – заявил шеф.

Заметив мою кислую мину, Квентин пояснил:

– Ирина, я тоже не большой поклонник инспектора и его методики, но речь идет о человеческих жизнях. И мы не имеем права утаивать информацию только по причине личной антипатии.

– И это вы называете информацией? – загрохотал инспектор, когда мы посетили его, чтобы изложить свои мысли. – Просто ерунда на постном масле, мистер Мориарти! Вы хотите, чтобы я верил показаниям какого‑то астролога? Что, мне протрясти всех жителей города, кто родился под знаком Рыб?