Владимирский канал

В узеньком коридоре первого этажа Приокского районного суда было не протолкнуться. Два десятка смуглых небольшого роста мужчин и женщин перекликались гортанными голосами, суетились, переругивались – только что шатер не разбивали. И, по древнему обычаю, набрасывались на каждого, у кого глаза и волосы посветлее: дескать, зачем пришел? Что нужно? Не враг ли? «Эй, мужик, скажите пожалуйста, вы нас снимать будете?» Услыхав, что я не с телевидения, те, что помоложе, вроде бы успокоились. И лишь легендарная тетя Шура Логунова по кличке Седачиха подняла на меня тяжелый взгляд огромных круглых глаз и пообещала проклясть: «Чтоб у тебя яйца отвалились!» Поскольку пожелание сие за время нашего знакомства прозвучало из ее уст уже в седьмой раз, я как-то не очень испугался. Удивило другое: в обычно сонных совиных глазах «баронессы» плескалась растерянность, едва ли не страх. Седачиху напугать – это дорогого стоит. Значит, по-настоящему непростым людям предстоит нынче выслушать приговор…

Через несколько минут зал судебного заседания распахнулся, двое мужчин со скованными за спиною руками и две женщины вошли в клетку. Пятый член компании, парень с совсем юным лицом, торопливо задвинул под скамью две огромные сумки, с которыми явился на процесс. Знал, что реальный срок получит, готовился. Пятеро разнокалиберных адвокатов заняли свои места. Наконец распахнулась дверь в судейскую комнату. Встать, суд идет!

Собственно, ничем особенным дело группы, возглавляемой невысоким плотненьким бородачом Мишей Павловским, уроженцем Бийска и жителем Серпухова, не отличалось. Те же, что обычно, фигуранты: судимые за грабежи и мелкий сбыт наркоманы, девочка-«завскладом», более-менее «социализированная», зарегистрированная как бизнес-леди (читай – имеющая место на шмоточном базаре). Юридически не судимая многодетная цыганочка Нина Логунова – родная племянница Седачихи – что-то вроде «командира взвода». Ну, и на самом верху – чистый как пред российским, так и пред таборным законом «крестный отец» Миша… Канал поставок героина и метадона был прорыт между Нижним и Гороховцом, а вот как зелье на Владимирщину попадало – тайна сия велика есть.

Только одно, пожалуй, выделяло это дело из прочих подобных: Михаил Павловский, похоже, до ареста занимал нишу, из которой был выдернут на зону еще не забытый нами Вася Николаев.

За узенькой Васиной спиною, как нынче за Мишиной, маячили фигуры его (и Мишиной!) ближайшей родни – крупных кланов Москвичевых, Логуновых, Лебедевых. Женат он был на Седачихиной дочери (а Миша – на племяннице!), падчерица его Маша Лебедева (чью неудачную свадьбу мы описывали во вступлении к этой работе) сейчас, по оперативным данным, сама отравой приторговывает. Впрочем, хватит пока о Васе. Все равно не миновать говорить нам о нем еще и еще…

Отметим только, что продолжают «работать», нижегородским наркоманам на благо, цыганские наркоторговцы из Луча, Ольгина и Бешенцева. Всех-де не пересажаешь!

И вернемся к нашим «баронам». Первым, как водится, сыщиками наркополиции был задержан самый младший и малополезный член бригады: совсем юный длинный и нескладный Саша Ткачук, всего за три месяца до того «откинувшийся» из зоны и не нашедший себе иного способа добыть пропитание, кроме многотрудной работы сбытчика-«бегунка». Бывшие зэки – народ покладистый: чтобы «сбить срок» задержанный Саша тут же начал валить всех встречных, поперечных и продольных. Через него вышли на Алексея Дороднова, в миру – плотника, по основной профессии – мелкого оптовика. Он показал, что героин и метадон брал на «базе» в Богородске у 28-летней Наташи Сенаторовой. А та уже вывела сыщиков на своего «взводного»: цыганку Нину Логунову, родную, повторим, племянницу Седачихи и гражданскую жену Миши Павловского.

Момент истины наступил 9 марта 2008 года, когда возле торгового центра «Гагаринский» на одноименном проспекте, опера после проверочной закупки крупной партии метадона «приняли» удалую цыганочку…

Наблюдавший за процессом из безопасного далека Михаил Павловский был удручен потерей возлюбленной, а паче того – крупной денежной суммы настолько, что совершил нелепейшую ошибку: «расшифровался». Вместо того, чтобы, как все порядочные цыганские мужчины, состроить из себя оскорбленную невинность, публично отречься от жены, оказавшейся преступницей, пожать руки открывшим ему глаза операм и не спеша удалиться, Миша решил действовать. Подскочив к ближайшему сыщику, открытым текстом предложил ему взятку. Опер заявил, что такие дела не решает, а решает его начальник. К каковому Мишу и отправил…

Опустившись на сидение автомобиля рядом с начальником 3-го отдела оперативной службы Нижегородского УФСКН подполковником полиции Александром Борисовым, Павловский едва ли не сразу же предложил последнему забрать все имеющиеся при нем, Павловском бишь, деньги, а сколько до полумиллиона не хватит – он-де завтра подвезет… Объект «коррумпирования», прямо скажем, выбран был безошибочно: этому оперу местные уже давным-давно взяток не предлагают, знают, что бесполезно. Но Миша, в нашем городе живущий не так давно, не знал…

Момент, надо сказать, достаточно тонкий. Ежели тебе предложили взятку – следует либо с негодованием отказаться – и упустить добычу, которая сама на нары просится, либо написать тонны три рапортов, согласовать проведение операции, назначить встречу… А когда тебе прямо в руки деньги суют – тут недолго и самому крайним оказаться. И потом доказывать, что ты не верблюд… Так что гораздо безопаснее бывает просто послать взяткодателя куда подальше – и не наживать лишних проблем.

Однако это, помимо прочего, означало упустить лидера группы, причем без малейших перспектив в ближайшее время его задержать. Забегая чуть-чуть вперед скажем, что участие Павловского в почти десятке эпизодов сбыта так на суде доказано и не было. А оставшиеся несколько эпизодов тоже никто бы не доказал, откажись опера от небезопасной для них игры. Борисов, коему предложен был вкусный кусочек, опер с огромным стажем и опытом, изловчился отослать Мишу, после чего позвонил своему начальству и успел получить добро на получение взятки с последующим задержанием супостата. Так что когда Миша приволок оперу 280 тысяч рублей (из которых потом занял «до завтра» пять тысяч) и 2,5 тысячи долларов, его уже ждали…

Злосчастный любитель коррумпированных ментов «поплыл» почти сразу. Уже на следующий день выдал несколько схронов героина и метадона. И пошел исправляться в СИЗО с чистой совестью. Группа была ликвидирована, канал «пересушен»…

Досказать осталось совсем чуть-чуть. Если двое «бегунков» кололись по полной, то обе дамы делали вид, что не понимают, о чем вообще речь. Наташа Сенаторова, например, заявила, что с Логуновой она вовсе и не знакома, протоколы подписывала не читая, а на оперов страшно обижена. Судья Диана Цыганова, правда, впечатление сорвала, признав для Сенаторовой смягчающим обстоятельством «активное способствование раскрытию преступления». («Тоже, полцыганки! Хвост овечий, голова заячья!» – презрительно заявила в перерыве наш сегодняшний эксперт, неподражаемая Седачиха). Нина, в отличие от Наташи цыганка чистых кровей, вела себя еще смешнее: сумела где-то надыбать справку об онкологическом заболевании и под эту марку потребовала отпустить ее помирать в родной табор. Экспертиза признала Нину здоровой, а справку – поддельной. Осталась ерунда: выяснить, кто ей смертную бумажку выдал… Михаил не очень оправдывался.

Короче, трое подсудимых получили по 8,5 лет, Сенаторова «с учетом» – 6,5, а «бегунок» Саша Ткачук – 1 год 8 месяцев. Все – реально. Как обычно, после приговора собравшийся в зале суда табор поднял маленький мятеж, но – обошлось. Группа торговцев смертью отправилась на исправление. Правда, вряд ли они исправятся…

Не впервые предлагали взятку оперу УФСКН. И не в последний раз: так, через пару лет тот же самый Александр Борисов проиграл ту же нехитрую комбинацию с другой цыганкой – жительницей Арзамаса Любой Вороновой, предложившей ему на сей раз 200 тысяч. Еще через два года, во время планового рейда в Луч, гостившая там у родни Люба, всего за несколько дней до того «откинувшаяся» с зоны-«двойки», обиженно посетовала на беспредел отечественного законодательства: «Я же не знала, что за такое сажают! Отказаться не мог, что ли…»

Так же, на взятке, попалась несколько лет назад неуловимая прежде Чунька – цыганка Софья Тодорович, мы об этом говорили уже. Отсидела полтора года. В 2008году в Дзержинске оптовик Евгений Сильнов, правая рука цыганки Ланы Жуковой (о ней поговорим еще), пытался дать 100 тысяч следователю за прекращение уголовного дела. В итоге суд его (ирония судьбы!) приговорил тогда к штрафу именно на эту сумму!

Однако, к сожалению, коррупция в описанном нами деле все же, как нам кажется, присутствовала. Только не там, где ее обычно ищут…

Дело здесь вот в чем. Сами судите: едва ли не треть изымаемого в стране метадона приходится на Нижегородскую область. И все пути его поступления в Нижний замыкаются на одних и тех же сбытчиках. Одни и те же фамилии звучат на «метадоновых» процессах. И не прерывается поток… Изъяли из оборота Николаева – тут же, как чертик из табакерки, явился Павловский. И его заменят, сомнений в этом нет… И не сами же безграмотные таборные цыгане синтезируют, везут, прячут, налаживают конспирацию… Нет, за их спинами стоят люди посильнее и пограмотнее. Кто? Можем только гадать. На каком-то уровне разработок сыщики упираются в стену, будто из твердой ваты исполненную: даже шишку не набьешь, но и не пустит.

…Более десяти лет назад тогдашний заместитель начальника Нижегородского УФСБ полковник Востряков во время беседы говорил мне, что схемы и поставок, и хранения, и сбыта отлаживали для наркодельцов профессионалы: «Не исключено, что с нашим опытом»…

Глядя в пустые, без зрачков, глаза наркомана, думаешь вчуже, что мог бы он гордиться: гигантские деньги делают на его «кайфе» - и слезах его матери – очень крупные люди…

НАРКОТИЧЕСКИЕ ЖМУРКИ

28 февраля 2005-го года, около Новинок, что в Богородском районе Нижегородской области, на посту ГИБДД, милиция тормознула «жигули»-десятку с тонированными стеклами. Из салона были извлечены мужчина и женщина наглядно цыганского обличия. Номера изъятых у них денежных купюр совпали с ксерокопиями, имевшимися у оперативников Нижегородского Управления Федеральной службы наркоконтроля, находившихся здесь же. Кроме того, на купюры перед проверочной закупкой было нанесено специальное вещество, а руки задержанных, освещенные прибором, флюоресцировали. Так что вариант с «подкинули, гады!» не проходил изначально: оба задержанных к деньгам явно прикасались.

Еще через какое-то время на посту появился молодой человек и передал операм пакетик с грязновато-белым порошком. После этого цыганская семейка замкнулась в гордом молчании…

Так завершилась многоходовая операция сыщиков ФСКН. И – началось самое, пожалуй, интересное…

Фабула этого дела проста и непритязательна: в Советском районе Нижнего был после проверочной закупки задержан мелкий сбытчик по имени, допустим, Роман. (Остальные имена фигурантов тоже изменены, кроме оговоренных случаев). Настолько мелкий, что и от земли-то его не видать: наркоман, изредка перепродававший своим знакомым героин, когда бывала у него пара-тройка лишних доз. На чем и погорел.

Как большинство подобных ему, предложение посотрудничать с задержавшими его операми парень принял сходу. С его помощью были взяты две рыбки покрупнее. Хотя и не намного: Алексей и Василий были обычными «бегунками» - розничными продавцами наркоты. Однако по нынешним временам и «бегунок» – не последняя спица в колеснице. Товар друзья развозили на личной «волге», расфасовку, поиск и проверку клиентуры осуществляли сами, торговали достаточно активно, что позволяло им вполне безбедно существовать, не работая. Через этих-то ребят, точнее – через Василия, непосредственно занимавшегося добыванием товара, и планировали опера выйти на крупных оптовиков.

Здесь появился четвертый персонаж: тридцатилетняя цыганка Кристина Кузьменко, известная среди сбытчиков смерти как «Наташа». Именно у нее Вася обычно брал партии зелья…

На сей раз осторожную цыганочку пришлось долго уламывать. Едва ли не с первых фраз огорошила она «бегунка» сообщением, что никакого героина у нее нет, и вообще: «Твою машину вчера менты задерживали! Думаешь, не знаю?» (Без комментариев! – авт.) Однако, поломавшись, все же выдать 20 граммов зелья «Наташа» согласилась. Порядок передачи «герыча» покупателю определили следующий: бегунок выдвигается на своем автомобиле в район Новинок, дожидается «Наташиного» автомобиля, передает ей деньги, а она указывает ему место, где загодя будет припрятан товар. (Этот метод реализации наркотиков сделался уже классическим: зелье прячется загодя, покупатель его забирает из схрона сам, так что в случае чего доказать куплю-продажу становится необыкновенно трудно).

На следующий день сделка состоялась. Как мы уже говорили, завершилась она задержанием дилерши и ее супруга…

На суде трое «бегунков» полностью во всем признавались, посыпали голову пеплом и каялись. Кристина же, как водится, рассказала судьям целую сказку о том, как обратился к ней – естественно, впервые – незнакомый парень, попросил героин. У нее, конечно, никакого героина не было, откуда? Зато был какой-то пакетик неведомо с чем, оставшийся в доме от прежних хозяев. Вот его-то она и хотела загнать бегунку по цене героина. «Доказывайте, что вру!» (Смех смехом, а что-то подобное бывало. Однажды оперу во время проверочной закупки цыганка-наркоторговка всучила за героин килограмм... талька! Не из осторожности: просто смошенничала, на первом, что называется, порядке сознания. И счастливо избежала ареста!). Однако ни раскаяние, ни полет фантазии в итоге четверым фигурантам не помогли: бегунки получили по 3,5 года, Кристина – 3. (Кстати, уже неплохо: бегунки признаны опаснее крупного сбытчика!)

Егор Москвичев, муж Кристины, законченный, кстати говоря, наркоман, впервые появляется в нашем повествовании. Практически никогда цыганские мужчины не выполняют черной работы сами; это вековая традиция. Вот и на суде – не только не признал Егор своей вины, но и вообще отказался разговаривать, сославшись на 51-ю статью Конституции. (При задержании парень заявил (не предлагая), что у него есть 10 «лишних» миллионов рублей. Дескать, ежели вы, ребята, позволите мне съездить за чемоданом, так я бы этот чемодан на стол поставил и отвернулся, потому что откуда бы мне знать, что в нем 10 «лямов». Опера брезгливо отвернулись, после чего Егор бормотнул нечто типа «мне же дешевле обойдется…») Не детективную повесть пишем; не станем оставлять на самый конец то, о чем читатель и сам уже наверняка догадался: именно Егор, давно и до боли (головной и зубной) известный сыщикам, был главным объектом «охоты»…

…Когда я читал подсушенные строки приговора Богородского районного суда, казалось мне, что попал в какую-то волшебную сказку, где процветает по-своему жесткая, но «не от мира сего» логика!

Во-первых, бегунок Василий, непосредственно имевший дело с этой семейкой и на предварительном следствии давший на супругов целый воз показаний, вдруг заявил, что видит Егора впервые в жизни, никогда с ним ни о чем не договаривался, а просто «подписал то, что написал следователь. Читал ли он написанное следователем, не помнит(!)» Более того: после того, как он «добровольно выразил согласие сотрудникам УФСНК (так в тексте приговора. Правильно – УФСКН – авт.)» участвовать в проверочной закупке, он «позвонил по сотовому телефону» Егора, но «с кем говорил, не помнит, может с Наташей… а может, с мужчиной, которого он не узнал». Не отличить мужской голос от женского – это, знаете ли… Адвокат Василия, кстати, говорила впоследствии, что на суде ее подзащитный выглядел каким-то запуганным, не самим собой… Впрочем, неважно. Пойдем дальше.