Мертвый груз

Он был не один. Кэроу почувствовала присутствие других еще до того, как чары невидимости полностью рассеялись. С ним были двое с Карлового моста. Кэроу сразу их узнала, хотя они очень изменились. Лираз, красавица сестра, раньше казалась жестокой и неумолимой, а сейчас ее опухшие глаза были исполнены горя, в них разверзлась бездна боли и отчаяния. У Акивы глаза налились кровью и горели тусклым багровым огнем. Он был таким же после казни Мадригал, когда она, в чужом теле, пришла вызволить его из темницы. Измученное, бескровное лицо, гримаса невыносимой боли. Что с ними случилось?

Однако больше всего изменился их брат. Он был… мертв.

Они уронили тело на пол. Лираз со стоном бросилась поднимать брата и, нежно положив его голову к себе на колени, затихла.

«Азаил. Его звали Азаил».

Он уже окоченел, крылья погасли, лицо стало восковым. Он умер давно.

Кэроу трясло от озноба и жара, она не могла сдвинуться с места, недоумевая, зачем они прилетели. Исса приблизилась к Азаилу и коснулась его лба. Кэроу продолжала смотреть как будто издалека: вернулось давнее ощущение нереальности происходящего, словно ее жизнь – игра теней на стене. Лираз умоляюще схватила Иссу за руку. Змеи замерли, готовые напасть в любой момент.

– Прошу вас, спасите его, – прошептала Лираз, безумно заглядывая в глаза Иссе и Кэроу.

Слова, не задевая сознания, парили в воздухе. Кэроу посмотрела на Акиву. Он глядел на нее и, казалось, касался взглядом. Кэроу невольно отступила. Он смотрел с мольбой, его лицо было почти таким же серым, как у брата… которого положили там, где Кэроу обычно создавала тела. Место для воскрешения. Все взгляды были обращены к ней.

«Спасти его?»

Они пришли за помощью? После того как они сожгли порталы Бримстоуна – и самого Бримстоуна, – после того как истребили ее народ, они просят воскресить им брата?

Похоже, они прилетели издалека. Их била дрожь. Акива стоял прислонившись к стене и безвольно опустив руки. Даже во время их первой встречи у Булфинча в истекающем кровью ангеле оставалось больше жизни, чем сейчас.

– Что с тобой случилось? – еле слышно спросил он, в ужасе глядя на ее щеку, губу, разорванное и зашитое ухо.

Кэроу сжалась и закрыла ухо прядью волос.

– Кто это сделал? – Несмотря на слабость, Акива вспыхнул от ненависти. – Он?! Волк?

Глядя на его разгневанное лицо, Кэроу вспоминала, как однажды Акива окутал ее живой шалью, как нежно трепетали у плеч крылышки мотыльков колибри. Давным‑давно Тьяго разорвал на ней платье, а Акива призвал ей на плечи мириады звезд, порхавших вокруг праздничных фонарей.

Той ночью она сделала выбор, и выбор был верным.

Тогда был верным.

С тех пор многое изменилось.

Слишком многое.

Кэроу не ответила, мучаясь оттого, что всем видны ее слабость и уязвимость, жалея, что не закрыла чем‑нибудь руки, что не успела все залатать. Подумаешь, боль. Нельзя проявлять слабость, только не сейчас. Кэроу приблизилась к Азаилу. Акива принес ей тело брата? Что ж, а еще он принес ей Иссу. Спас Зири. Нельзя забывать об этом. Она медленно опустилась на колени – все болело, – удивляясь, зачем они принесли тело.

Тела – мертвый груз, тела бренны… Но одно дело – знать, что бесполезно забирать тело, а другое – бросить убитого товарища. Кэроу прекрасно понимала их чувства. Тела делают нас настоящими. У души нет глаз, у души нет рук. Она не видит, она ничего не может сделать. Кэроу сцепила пальцы, чтобы унять дрожь.

Рана зияла в левом боку. Удар в сердце. Смерть наступила быстро.

– Умоляю, – повторила Лираз. – Спаси его. Я все отдам. Назови свою цену.

Кэроу посмотрела на нее, но не обнаружила ни следа жестокости и высокомерия – только боль.

– Платы не нужно, – ответила Кэроу и перевела взгляд на Акиву, словно говоря: «Свою цену ты заплатил сполна».

– Ты спасешь его? – радостно воскликнула Лираз.

Кэроу знала, вся надежда на нее. А они бы убили ее за то, что у нее на ладонях хамсы. Ирония судьбы… Руки ангелов – слишком черные – резали глаз, но сестра так нежно обнимала брата, гладила по щеке… Нельзя сочувствовать врагам, но Кэроу ничего не могла с собой поделать. Кто здесь неповинен в убийствах? Только не она. «О, Эллаи, мои руки никогда больше не будут чистыми», – подумала она, и вдруг пришло озарение. От неожиданности Кэроу стиснула руки, так что заныли волдыри на ладонях. Она спасет его – и очистится! Искупит свою вину – за яму, за новую могилу… за ложь, в которую превратилась ее жизнь… Кэроу очень хотела спасти Азаила, поставить первую метку милосердия на своих залитых кровью руках.

– Я не смогу оставить ему это тело, – сказала она. – Слишком поздно. И вряд ли он будет внешне похож на себя прежнего.

Бримстоун, может, и придумал бы, как сделать эти огненные крылья, но ей это не по силам.

– Он больше не будет серафимом, – предупредила Кэроу и посмотрела в измученные, отчаянные глаза Акивы.

– Не важно, – ответил он. – Пусть он будет самим собой, все остальное не важно.

«Да, – мысленно согласилась Кэроу, пытаясь найти в себе ту же убежденность. – Важна лишь душа, а плоть – бренная оболочка».

– Хорошо, – сказала она. – Давайте кадильницу.

В наступившей тишине можно было утонуть.

«Нет. Нет!»

Глядя на безжизненные голубые глаза, на улыбчивые губы, Кэроу застыла, не в силах вынести горя. Если слезы хлынут, им не будет конца. Столько всего произошло. Кусая губы и превращаясь в камень, Кэроу боялась увидеть крушение надежд ангелов.

– У нас… у нас не было кадильницы, – прошептала Лираз. – Мы принесли его. К тебе.

– Прошел всего день, – сипло произнес Акива. – Кэроу…

Как будто от нее что‑то зависело.

Они не понимали. Откуда им знать? Она никогда не рассказывала Акиве, как легко разрывается связь души и тела после смерти. В ауре погибшего ангела – солдата, убийцы, любимого брата – не осталось ни света, ни смеха, ни малейшего признака присутствия.

Кэроу заставила себя посмотреть Акиве и Лираз в глаза. Она надеялась, что они увидят ее скорбь.

И поймут, что души Азаила уже нет.

Он ушел навсегда.

Выжил

Горестный взгляд Кэроу сказал все.

– Нет! – одними губами прокричала Лираз и бросилась на Кэроу.

Акива был слишком слаб, чтобы остановить сестру. Впрочем, у нее тоже не оставалось сил: ослабленная хамсами, Лираз проделала весь путь с Азаилом на руках. Ради чего? Все напрасно. Оседая на пол, Акива ощутил, как вокруг смыкается мрак.

Что произошло в Башне Завоеваний?

Акива помнил гул в голове, сгустившийся воздух, гнет, звон… Они с Лираз подхватили тело Азаила, и взрыв унес их далеко – ни один осколок стекла не задел их.

Они приземлились передохнуть в поле, сжимая бесчувственное тело брата. Азаил погиб. Но разве смерть – это конец? Акива вспомнил о Кэроу. Конечно, о ком еще? «Надежда, – твердил он себе, стоя на коленях, ослабленный, оглушенный, – ее имя значит – надежда».

Однако не на языке серафимов – и не для них.

Кэроу попятилась, споткнулась о лежащий стул и застонала.

– Ты лжешь! – закричала Лираз.

Закричала.

Акива продирался сквозь темноту. Женщина‑змея подхватила Кэроу в объятия. «Это Исса из альбомов Кэроу, – подумал он. – Наверное, это она была в кадильнице». Кадильница… Почему у них не было кадильницы?! А может, душу Азаила оторвало взрывом? Может, его уже не было, когда они опустились на поле… Может, им в любом случае не удалось бы его спасти? Теперь это не важно. Азаила нет.

– Спаси его! – захлебывалась криком сестра – хрипло, отчаянно, горько. И очень громко.

Исса оттолкнула Лираз от Кэроу. Змеи сердито шипели. Акива обнял сестру, и она разрыдалась.

– Нет, только не он! Не может быть, – всхлипывая, повторяла Лираз. Она плакала впервые в жизни. Акива рыдал вместе с ней.

Исса осторожно уложила Кэроу на кровать.

От Акивы не ускользнула осторожность движений Кэроу, порезы и ссадины, горечь во взгляде… Его снова обступила темнота. Сердце ныло. Слышались надрывные рыдания сестры… Вспомнился ленивый добродушный голос брата:

«Урна для Акив полная… Придется тебе выжить».

Он выжил. Другие гибнут, а он живет. Как он устал. Вот бы закрыть глаза…

В дверь постучали.

– Кэроу? Что происходит? – спросил гортанный женский голос.

Сквозь боль во взгляде Кэроу проступили ужас и отчаяние. Она вытерла слезы и стала осторожно подниматься с кровати. Ей было очень больно. Что он с ней сделал? Животное! Казалось, она хочет о чем‑то предупредить, но не успела: дверь распахнулась.

Лираз нежно коснулась похолодевшей руки Азаила. Бледное, измученное лицо сестры стало мертвенно‑спокойным. Она приготовилась к смерти.

Слабость, темнота накатывали волнами, ощущение бессилия тянуло на дно, но Акива не поддавался. Он не хотел умирать. Он хотел жить, воплотить свои планы, изменить мир… Вместе с Кэроу.

А случится иное.

Первой вошла волчица из свиты Тьяго. При виде ангелов она оскалила клыки и приготовилась к прыжку. На пороге стоял Белый Волк. Его лицо покрывали глубокие царапины, подтверждая худшие опасения Акивы.